CC BY
374
ряжения органов ЕАЭС не должны противоречить учредительному договору и международным договорам в рамках Союза. Для разрешения противоречий между решениями органов установлен приоритет решений Высшего Евразийского экономического совета над решениями Евразийского межправительственного совета и Евразийской экономической комиссии, в свою очередь, решения Евразийского межправительственного совета имеют приоритет над решениями ЕЭК.
Библиографический список
Большой юридический словарь / под ред. А. Я. Сухарева, В. Д. Зорькина, В. Е. Крут-ских. М., 1999.
Действующее международное право: в 3 т. / сост. Ю. М. Колосов и Э. С. Кривчико-ва. Т. 1. М., 1996.
Каламкарян Р. А. Кодификация международного права и современный миропорядок. М., 2008.
Капустин А. Я. Международные организации в глобализирующемся мире. М., 2010.
Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999.
Обеспечение прав человека в рамках европейской и межамериканской интеграции (компаративистский анализ)
ГРАЧЕВА Светлана Александровна, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник отдела теории законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации
Российская Федерация, 117218, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34
РАФАЛЮК Елена Евгеньевна, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник отдела теории законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации
Российская Федерация, 117218, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34
Статья посвящена вопросам становления и развития международных региональных пространств защиты прав человека. Рассматриваются преимущества региональных систем защиты прав в сравнении с универсальными механизмами их обеспечения, факторы эффективности и успешности соответствующих интеграционных проектов. Особое внимание уделяется сравнительному анализу тенденций и перспектив функционирования европейской и межамериканской систем защиты прав человека, образующих их институтов и учреждений, а также взаимовлиянию соответствующих региональных систем защиты прав. Исследуются характерные особенности специализированных и неспециализированных (комплементарных) механизмов защиты прав, сложившихся, соответственно, в пространстве европейских государств, стран Латинской Америки и Карибского бассейна.
Ключевые слова: основные права и свободы человека, межамериканская интеграция, европейская интеграция, региональное правовое пространство защиты прав, Европейский суд по правам человека, Межамериканский суд по правам человека, Межамериканская комиссия по правам человека, международные специализированные и комплементарные механизмы защиты прав человека.
Ensuring Human Rights within European and Inter-American Integration (Comparative Analysis)
S. A. Gracheva, PhD in law
The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation
34, Bolshaya Cheremushkinskaya st., Moscow, 117218, Russia
E-mail: [email protected]
E. E. Rafalyuk, PhD in law
The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation
34, Bolshaya Cheremushkinskaya st., Moscow, 117218, Russia
E-mail: [email protected]
Human rights and freedoms and the guarantees of their security acquired the significance of the core values of the legal process within the individual States and at the level of inter-state relationships. Integration processes and the creation of inter-state associations have had a significant impact on the development and effectiveness of systems to guarantee the rights and freedoms at the national, regional and global levels. Throughout the second half of the XX century, there is an active formation of systems of human rights protection in the various inter-state entities. The most ambitious of its distribution in space and effective in the context of the human right's promotion are the European and Inter-American systems of human rights protection. The advantages of the regional human rights protection systems in comparison with the universal mechanisms to support them are: the availability of special territorial and legal space for human rights; the establishment of a list of standards for the protection of the rights and freedoms that are essential for the maintenance and sustainability of socio-cultural, political and economic ties within the appropriate space; the functioning of the interconnected competent supranational structures and institutions to provide within a specific territorial and legal environment protection of the rights and freedoms of the individuals. The protection of human rights is becoming a factor of the unification of the national legal order through the establishment of human rights standards within the legal space, covering a significant number of countries with common cultural, historical, political and legal traditions.
Keywords: basic human rights and freedoms, inter-American integration, European integration, regional legal space to protect the human rights, the European Court of Human Rights, the Inter-American Court of Human Rights, the Inter-American Commission on Human Rights, the international specialized and complementary mechanisms of protection of human rights.
DOI: 10.12737/6625
Права и свободы человека, гарантии их обеспечения,создавая пространство реализации частных интересов и определяя границы невмешательства в них со стороны публично-властных структур, приобрели в современном мире значение ключевых ценностей развития правовых процессов как внутри конкретных государств, так и на уровне построения межгосударственных взаимосвязей. Национальные конституции, традиционно закрепляя положения о высокой юридической значимости прав и свобод человека, гарантируют их обеспечение согласно принципам и нормам международного права, тем самым рассматривая защиту этих ценностей не только в качестве общенациональной задачи, но также в качестве международного обязательства соответствующего государства.
Права человека в настоящее время выступают едва ли не основной и наиболее распространенной при-
чиной взаимодействия национальных правовых систем, унификации порядков в рамках общемирового или регионального международного правового пространства. Их принято рассматривать в качестве важнейших цивилизационных ценностно-правовых ориентиров взаимодействия государств, составляющих фундаментальную основу развития межгосударственной интеграции, в конечном счете представляющих собой принципиальные требования, распространяющиеся на государства и от выполнения которых зависит их статус и значение в соответствующем межгосударственном интеграционном процессе. Так, признание прав человека в качестве общеправовой ценности нашло отражение при закреплении принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека в числе основных принципов международного права в Декларации о принципах международного права, касающихся друже-
ственных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций 1970 г.1
В свою очередь, интеграционные процессы и создание межгосударственных объединений не только оказали значительное влияние на развитие и повышение эффективности обеспечения защиты прав на национальном уровне, но и способствовали формированию и укреплению систем гарантирования прав и свобод на глобальном и региональном уровнях, что обусловлено прежде всего рядом факторов. Во-первых, вопросы обеспечения и защиты прав и свобод человека стали активно выходить за национальные рамки, перестав быть исключительным суверенным правом государств, признавших обязательной юрисдикцию межгосударственных правозащитных учреждений, что повлекло необходимость взаимодействия национальных и наднациональных структур в разрешении многих правовых ситуаций и поиске взаимоприемлемых решений в сфере регулирования прав человека. Во-вторых, индивиды и их объединения приобрели право обращения в межгосударственные органы по защите прав, тем самым получив возможность воздействия на национальное право через деятельность соответствующих наднациональных учреждений. В-третьих, наблюдается увеличение массива международно-правовых стандартов защиты прав в результате разрешения споров о праве и толкования международных норм в сфере прав и свобод, что требует их имплементации в национальные правопорядки и непосредственного применения в рамках деятельности внутригосударственных органов. В-четвертых, механизмы защиты прав и свобод становятся все более гибкими и доступными в свя-
1 Принята 24 октября 1970 г. Резолюцией 2625 (XXV) на 1883-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН.
зи с развитием и укреплением институтов судебного контроля их соблюдения как на национальном, так и на международном уровне и обеспечением взаимосвязи их компетенции. В-пятых, понимание содержания прав и свобод, допустимых пределов их ограничения под влиянием интеграционных процессов и восприятия практик правозащитных учреждений друг другом становится более унифицированным и единообразным.
На протяжении второй половины XX в. происходит активное формирование систем защиты прав человека в рамках различных межгосударственных образований. В результате системы и механизмы защиты прав в современном мире стали достаточно вариативными. При этом их своеобразие и уникальность предопределяются процессом регионализации систем защиты прав по всему миру. Соответствующие региональные системы защиты прав имеют преимущества по отношению к универсальным механизмам (прежде всего существующим в рамках ООН). Так, при обеспечении прав и свобод человека региональные межгосударственные структуры, распространяя свою юрисдикцию на определенную группу государств-участников, в большей мере учитывают специфику регулирования и защиты прав конкретных государств. Принимаемые ими решения, как правило, предполагают поиск некоторого согласия (консенсуса) воль участвующих государств, баланса их национальных традиций и ценностей. Будучи более «приближенными» в силу культурно-исторических и пространственно-правовых особенностей к определенным государствам, такие межгосударственные организации пользуются достаточным доверием участвующих в них сторон, и, соответственно, их решения обладают высокой способностью к исполнению в рамках национальных правопорядков. Кроме того, данные организации отличают
большая подвижность и гибкость, в частности, зачастую выражающиеся в расширении их юрисдикционных возможностей, структурно-институциональных изменениях их деятельности, что вызвано необходимостью постоянно принимать во внимание тенденции и процессы правового развития участвующих в них государств.
Особую значимость в связи с этим приобрели специализированные международные механизмы и инструменты обеспечения прав и свобод человека, формируемые, как правило, в рамках межгосударственных образований, которые с момента своего появления были призваны гарантировать соответствующие ценности. Наиболее масштабными по пространству своего распространения и действенными в контексте обеспечения прав человека на сегодняшний день выступают системы европейской и межамериканской защиты прав. Данные системы сложились в результате интеграционных процессов, происходящих, соответственно, в пространстве европейских государств (Западной, Центральной и Восточной Европы) и государств Латинской Америки и Карибского бассейна.
Следует указать на то, что эффективность европейской и межамериканской систем защиты прав человека определяется:
наличием специального территориально-правового пространства обеспечения прав человека в связи с функционированием конкретного межгосударственного образования и участием в нем определенной группы государств, на которых распространяется юрисдикция созданных наднациональных механизмов;
установлением перечня стандартов защиты прав и свобод (каталога прав, их гарантий, условий ограничения), имеющих ключевое значение для поддержания и устойчивого развития социокультурных, политических и экономических взаимосвязей внутри соответствующего пространства;
функционированием взаимосвязанных компетентных надгосудар-ственных структур и учреждений, призванных обеспечивать в рамках конкретного территориально-правового пространства защиту прав и свобод лиц посредством осуществления правотворческой, судебно-раз-решительной и контрольно-обеспечительной деятельности.
Так, европейская система защиты прав в первую очередь существует в рамках такой международной организации, как Совет Европы (СЕ), созданной в 1949 г., уставными принципами которой провозглашены плюралистическая демократия, уважение прав человека и верховенство права. В настоящее время деятельность СЕ распространяется на весьма широкий круг государств — 47 стран являются ее членами и возлагают на себя обязательства по выполнению договоренностей, достигнутых в результате межгосударственного сотрудничества в рамках данной организации. Нормативно-устанавливающая деятельность СЕ в области защиты прав довольно обширна — принято около двухсот конвенций и хартий, при этом центральное место отводится Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (ЕКПЧ), являющейся основополагающим правовым актом по гарантированию прав и свобод человека на европейском континенте и даже именуемой «конституционным инструментом европейского правопорядка». Данным актом определен перечень прав и свобод, которые государства-участники как договаривающиеся стороны обязуются обеспечивать всем лицам в рамках их юрисдикции. Конвенция предусматривает право на индивидуальное обращение граждан и других лиц из стран — участниц СЕ с жалобами в контрольные органы Конвенции, если их права нарушаются на национальном уровне, а также регламентирует возможность рассмотрения межгосударственных споров в свя-
зи с нарушением положений Конвенции. Совет Европы осуществляет постоянный контроль за реализацией положений Конвенции и Протоколов к ней как путем развития гарантий прав и свобод, так и путем совершенствования действующих процедур их обеспечения.
В свою очередь, межамериканская система защиты прав человека в основном функционирует в рамках Организации американских государств (ОАГ), созданной в 1948 г. на базе существовавшего с 1889 г. Панамериканского союза и включающей 35 стран-участниц. Основополагающим регулятором правозащитных стандартов в рамках ОАГ выступает Американская конвенция о правах человека 1969 г. (АКПЧ), содержащая перечень прав и свобод и порядок их применения, которые государства-участники обязуются уважать и обеспечивать всем лицам в рамках их юрисдикции. Однако в отличие от СЕ, где ратификация ЕКПЧ уже несколько десятилетий является условием членства в соответствующей организации, в рамках межамериканской системы ратификация аналогичной конвенции выступает в большей мере правом, нежели обязанностью участвующих в ОАГ государств. В связи с этим АКПЧ ратифицировали лишь 24 из 35 государств ОАГ (например, США, несмотря на участие в этой организации, Конвенцию так и не ратифицировали), при этом некоторые государства осуществили ратификацию с оговоркой (в частности, Мексика сделала оговорку, позволяющую не признавать право эмбриона на жизнь с момента зачатия). Можно констатировать, что межамериканская система защиты прав в настоящее время распространяется не на всю группу государств ОАГ, а функционирует в рамках большей части этой международной организации.
В системе механизмов обеспечения прав человека в рамках рассматриваемых межгосударственных объединений, несомненно, важней-
шее место в осуществлении защиты таких прав занимают именно наднациональные судебные органы, которые в основном наделяются следующими полномочиями:
выявление фактов нарушения прав человека, гарантируемых международными соглашениями;
применение международно-правовых норм к таким правовым ситуациям для целей их разрешения;
определение правовых средств защиты прав при установлении нарушения международных обязательств по их гарантированию, в том числе мер санкционирования государств-ответчиков за такие нарушения;
обеспечение легального толкования международных региональных норм о правах человека в связи с разрешением конкретного дела и, соответственно, участие в развитии и конкретизации правозащитных стандартов.
Соответствующие судебно-разре-шительные органы были учреждены в процессе построения межгосударственных взаимосвязей в среде европейских и американских государств, чем во многом был обеспечен успех наднациональной правозащитной деятельности в указанных регионах мира.
Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод учрежден наднациональный механизм защиты предусмотренных в ней стандартов гарантирования прав в виде Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Признание обязательности юрисдикции ЕСПЧ является неотъемлемым условием выполнения государствами обязательств по Конвенции.
Европейский суд является уникальным судебным механизмом защиты прав и свобод на европейском континенте, в ведении которого находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Во-первых, им разрешаются межгосударственные дела, когда государство передает
в Суд вопрос о любом предполагаемом нарушении Конвенции и Протоколов к ней другим государством — членом СЕ. Во-вторых, рассматривает споры на основании индивидуальной жалобы от любого частного лица (группы лиц), неправительственной организации, утверждающей, что явилась жертвой нарушения конвенционных прав государством — членом СЕ. В-третьих, Суд дает консультативные заключения по юридическим вопросам, касающимся толкования положений Конвенции и Протоколов к ней.
Европейский суд по правам человека прошел длительный путь своего становления и развития (с момента начала функционирования в 1959 г.), перед тем как стал ключевым наднациональным институтом обеспечения основных прав и свобод на европейском континенте. За последние 20 лет наблюдается постоянное реформирование данного судебного механизма, что в первую очередь обусловлено значительным расширением круга участвующих в договорных обязательствах по Конвенции государств, многие из которых присоединились к ней после падения авторитарных режимов для утверждения приверженности демократическим традициям и вектору интеграции в европейское правовое пространство. В связи с этим от европейского механизма потребовались преобразования, позволившие контролировать обеспечение прав человека в правовых системах, имеющих различные скорости развития, и содействующие повышению доступности европейского правосудия по защите прав человека. Так, длительное время ЕСПЧ функционировал совместно с Европейской комиссией по правам человека, и лишь с 1998 г. на основе Протокола № 11 к Конвенции стал работать в качестве единственного и постоянно действующего судебного органа. В 2004 г. Протоколом № 14 к Конвенции были существенно расширены возможности ЕСПЧ по обработке поступающих обращений;
оформился институт так называемых пилотных решений, указывающих на наличие структурных проблем в национальных правопорядках. Такое реформирование контрольного механизма Конвенции, несомненно, способствовало упрощению процесса рассмотрения поступающих жалоб и сокращению его продолжительности, укреплению судебного характера производства по жалобам на нарушение конвенционных прав, повышению качества и усилению значимости принимаемых в результате решений и в конечном счете содействовало повышению гибкости и эффективности европейской системы защиты прав.
Межамериканская система защиты прав, основным элементом которой в настоящее время выступает Межамериканский суд по правам человека (МАСПЧ), также формировалась не одно десятилетие. При том ключевые институты данной системы, обеспечивающие разрешение споров и защиту основных прав, возникли не одномоментно. Так, еще в 1959 г. было принято решение о создании Межамериканской комиссии по правам человека (МКПЧ), но только в 1967 г. данная Комиссия получила прочную юридическую основу для своей деятельности, когда поправками к Уставу ОАГ была причислена к главным органам ОАГ. При этом текст Американской конвенции о правах человека был принят в 1969 г., но вступил в силу только в 1978 г., а с 1979 г. начал свою работу учрежденный Конвенцией Межамериканский суд по правам человека.
Межамериканская система защиты прав имеет много присущих ей особенностей и новшеств, учитывающих условия развития латиноамериканского и Карибского регионов, обусловленных историко-культурными, политическими и экономическими обстоятельствами.
Сравнивая межамериканскую систему защиты прав с европейской системой, исследователи отмечают, что политические и экономические
реалии Америки, где долгое время сохранялись недемократические режимы и повсеместная бедность, делают обеспечение прав человека в этом регионе более трудным, чем в Западной Европе. В части характера рассматриваемых нарушений — до принятия восточноевропейских стран европейская система защиты прав человека имела дело главным образом с отдельными случаями нарушений прав человека, касающихся в основном гарантий их защиты в случае ареста и справедливого отправления правосудия. Напротив, в течение многих лет основные дела в рамках межамериканской системы касались насильственных исчезновений и внесудебных казней, связанных с намеренной политикой правительств2. Во многом именно создание межамериканской системы защиты прав человека способствовало так называемому демократическому переходу в странах региона в 1980-е гг., т. е. восстановлению конституционных правительств и прекращению эпохи военных диктатур3.
Таким образом, создание и развитие систем защиты прав в рамках европейской и межамериканской интеграции происходило с разной степенью интенсивности и эффективности. В результате в настоящее время можно наблюдать как институциональные различия в порядке организации защиты прав человека, так и разницу в подходах, применяемых для разрешения правовых вопросов и конфликтов в рамках европейской и межамериканской систем обеспечения прав.
Следует выделить несколько ключевых институциональных отличий
2 См.: Buergenthal Th. The American and European Conventions on Human Rights: Similarities and Differences // American University Law Review. 1980—1981. Vol. 30. P. 156.
3 См.: Миронов Н. М. Межамериканская
система защиты прав человека: генезис и основные институты // Международное публичное и частное право. 2009. № 5. С. 29—43.
межамериканской системы защиты прав человека. Прежде всего ее отличает двухступенчатый характер — наличие возможности разрешения правовых споров на уровне таких наднациональных учреждений, как МКПЧ и МАСПЧ (чем она напоминает европейскую систему, действовавшую до реформы 1998 г.); отсутствие прямого доступа индивидов в МАСПЧ; сессионный порядок работы МАСПЧ; широкое использование консультативной процедуры при разрешении споров. Соответствующие отличия получили неоднозначную оценку и в настоящее время подвергаются переосмыслению, особенно в контексте существующего европейского регионального опыта защиты прав. В свою очередь, европейская система обеспечения прав также в определенной мере испытывает влияние межамериканской системы их защиты.
Так, действующий порядок реализации права на судебную защиту в МАСПЧ, своеобразие которого выражено в отсутствии возможности прямого доступа индивидов в соответствующий суд, за последнее время претерпел серьезную эволюцию. Правила процедуры производства по жалобам в МКПЧ и МАСПЧ «постепенно давали индивидуальным заявителям все больше возможностей участвовать в разбирательстве в Суде, что сегодня компенсирует тот факт, что заявители не могут его инициировать»4. Например, уже в трех первых делах против Гондураса жертвы и их представители предстали перед Судом в качестве советников, назначенных МКПЧ для представления ее интересов в Суде, получив тем самым возможность участвовать в за-
4 Burgorgue-Larsen L, Ubeda de Torres A. The Inter-American Court of Human Rights. Case Law and Commentary. Oxford, 2011. P. 29 (цит. по: Кожеуров Я. С. Межамериканский суд по правам человека // Институты международного правосудия / под ред. В. Л. Толстых. М., 2014. С. 323—324).
седаниях, допрашивать свидетелей, давать пояснения5.
Обращает на себя внимание то, что в рамках функционирования межамериканской системы защиты прав получил достаточно широкое распространение институт консультативных заключений. Согласно ст. 2 Статута Суда данный орган помимо выполнения судебных функций осуществляет консультативную юрисдикцию, которая также регулируется положениями ст. 64 АКПЧ. За период существования МАСПЧ было вынесено два десятка консультативных заключений, которые внесли значительный вклад в развитие международного права прав человека и организацию судебной деятельности в соответствующей сфере. При этом осуществлять консультативную функцию Суд стал значительно раньше, чем функцию по разрешению споров: первое консультативное заключение появилось в 1982 г.6, а к 1987 г., когда Суд принял первое решение по спору7, было издано уже девять таких заключений.
Важно признать, что консультативная юрисдикция МАСПЧ является наиболее широкой по отношению ко всем другим региональным судам по правам человека8. Это проявляется как в субъектах, имеющих
5 См.: Кожеуров Я. С. Межамериканский суд по правам человека. С. 331.
6 «Other treaties» subject to the advisory jurisdiction of the Court (Art. 64 American Convention on Human Rights). Advisory Opinion OC-1/82 of September 24, 1982 (см.: Кожеуров Я. С. Консультативная юрисдикция Международного суда: опыт Межамериканского суда по правам человека // Российский юридический журнал. 2012. № 4. С. 95—107).
7 Дело «Velasquez-Rodriguez v. Honduras». Preliminary Objections. Judgment of June 26, 1987 (см.: Кожеуров Я. С. Консультативная юрисдикция Международного суда: опыт Межамериканского суда по правам человека. С. 95—107).
8 См.: Конь Г. И. Организационная струк-
тура и порядок функционирования Межаме-
право запроса таких заключений, и объектах толкования и оценки, так и в том, что толкование может касаться совместимости с Американской конвенцией, другими международными актами в области защиты прав человека не только действующих правовых актов государств — членов ОАГ, но и проектов нормативных актов. Консультативные заключения вправе запрашивать все государства — члены ОАГ и многие органы ОАГ. Межамериканская комиссия в отличие от других органов ОАГ имеет абсолютное право запрашивать консультативное заключение; иные органы ОАГ должны указать в своем запросе, как предмет запроса соотносится со сферой компетенции вышеуказанного органа. Так, ст. 64 Конвенции наделяет МАСПЧ правом давать консультативные заключения по запросам государств — членов ОАГ и ее органов по поводу толкования Конвенции и иных договоров по защите прав человека в американских государствах (п. 1), а также по вопросам соответствия внутреннего законодательства государств — членов ОАГ перечисленным международным документам (п. 2).
При этом принято выделять четыре сферы предметной юрисдикции МАСПЧ в области консультативных заключений: 1) толкование положений АКПЧ, касающихся содержания и объема прав и характера обязательств государств по их обеспечению; 2) толкование положений АКПЧ, касающихся функционирования контрольного механизма Конвенции; 3) толкование «иных договоров, касающихся защиты прав человека в американских государствах»; 4) соответствие любых норм внутригосударственного права международным обязательствам американских государств в области защиты прав человека9.
риканского суда по правам человека: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.
9 См.: Кожеуров Я. С. Межамериканский суд по правам человека. С. 354.
Тем самым в рамках межамериканской системы защиты прав институт консультативной юрисдикции играет важнейшую роль, поскольку, по признанию исследователей, вносит «значительный вклад в повышение единообразия и последовательности толкований материальных и процессуальных положений Конвенции и других договоров по правам человека», «формирует в регионе единообразную культуру прав человека», обеспечивая «конститу-ционализацию межамериканского права прав человека», позволяя характеризовать МАСПЧ «единственным органом на международной арене, который эффективно осуществляет свою консультативную юрис-дикцию»10.
В отношении европейской системы следует отметить, что в связи с реформированием ЕСПЧ в целях оптимизации его деятельности и повышения доступности европейского правосудия в качестве важного направления было обозначено усиление консультативной функции Суда, закрепленной ЕКПЧ, однако практически не используемой до настоящего времени в рамках его деятельности. Конвенцией изначально заложен ограничительный подход к пониманию консультативной деятельности ЕСПЧ, которая в большой мере ассоциируется с его «резервной» функцией по оценке и разъяснению правил организации и функционирования Суда. Так, согласно ст. 47 Конвенции ЕСПЧ может выносить консультативные заключения по юридическим вопросам, ка-
10 См.: Pasqualucci Jo M. The Practice and Procedure of the Inter-American Court of Human Rights. Cambridge, 2003. P. 80; Hennebel L. The Inter-American Court of Human Rights: The Ambassador of Universalism // Quebec Journal of International Law (Special Edition). 2011. P. 71—76; Burgorgue-Larsen L, Ubeda de Torres A. Op. cit. P. 87 (цит. по: Ко-жеуров Я. С. Консультативная юрисдикция Международного суда: опыт Межамериканского суда по правам человека. С. 95—107).
сающимся толкования Конвенции и Протоколов к ней; при этом такие заключения не должны затрагивать ни вопросы, относящиеся к содержанию или объему прав или свобод, определенных в разд. I Конвенции и Протоколах к ней, ни другие вопросы, которые Суду или Комитету министров, возможно, потребовалось бы затронуть при рассмотрении какого-либо обращения, предусмотренного ст. 47(2) Конвенции. Правом на запрос консультативного заключения обладает только Комитет министров, но не государства. Таким образом, компетенция ЕСПЧ давать консультативные заключения ограничена по субъекту запроса (Комитет министров) и по предмету («процессуальная» часть Конвенции, заключение не должно быть связано с рассмотрением конкретного дела). В результате такого регулирования практика ЕСПЧ исчерпывается вынесением лишь двух консультативных заключений (2008 г. и 2010 г.) о некоторых правовых вопросах, касающихся списка кандидатов, представленного в целях избрания судей ЕСПЧ.
Однако в ходе Интерлакенской конференции высокого уровня о будущем Европейского суда по правам человека 2010 г. было предложено провести обсуждение целесообразности учреждения процедуры, позволяющей высшим судам государства запрашивать у Суда консультативные заключения, касающиеся толкования и применения Конвенции. Это должно способствовать прояснению требований Конвенции и практики Суда, тем самым обеспечивая ориентиры, которые будут помогать государствам-членам избегать будущих нарушений.
Тенденция укрепления консультативных начал в деятельности ЕСПЧ наметилась в связи с одобрением СЕ и открытием для подписания Протокола № 16 к Конвенции, которым предполагается расширить консультативную компетенцию ЕСПЧ, наделив высшие национальные судеб-
ные инстанции правом запрашивать у Суда консультативные заключения по принципиальным вопросам, связанным с толкованием Конвенции и Протоколов к ней.
Следует признать, что значение расширения возможностей консультативной юрисдикции ЕСПЧ многоаспектно и выражено в усилении интегрирования национальных правопо-рядков в европейское правовое пространство; в содействии выявлению и устранению нарушений Конвенции на внутригосударственном уровне в целях поддержания субсидиарного значения европейского механизма судебного контроля; в повышении доверия к праву Конвенции через акты мягкого права и содействии развитию принципа свободы усмотрения государств при выборе варианта поведения в рамках реализации конвенционных стандартов; в повышении доступности европейского правосудия по правам человека и т. д. При этом в рамках предпринимаемых попыток по развитию консультативной функции ЕСПЧ вполне может быть учтен успешный опыт использования аналогичной процедуры в рамках межамериканской системы защиты прав и свобод человека.
Самостоятельным направлением развития межамериканской системы защиты прав является переоценка статуса и значения МКПЧ, которая до настоящего момента занимает важное место в контрольном механизме Американской конвенции. Обращает на себя внимание то, что Комиссия возникла еще до появления самой Конвенции и учрежденного на ее основе МАСПЧ. В настоящее время, будучи составной частью межамериканской системы защиты прав, Комиссия является самостоятельным органом, наделенным собственной правозащитной компетенцией и оправданно рассматривается в качестве альтернативного Суду механизма рассмотрения дел.
Комиссия может получать и рассматривать индивидуальные петиции и сообщения от государств
о нарушении Конвенции государством-членом и предпринимать по ним действия: например, запрашивать необходимую информацию у заявителя и государства, осуществлять расследования на месте, проводить устные слушания. В случае установления нарушений Комиссия готовит доклад со своими предложениями и рекомендациями и направляет его государству, устанавливая срок для принятия мер реагирования по исправлению ситуации.
Проведение Комиссией расследований по поступающим обращениям в связи с предполагаемым нарушением гарантированных Конвенцией прав и разбирательств (слушаний) по этим вопросам позволяет считать ее досудебным этапом рассмотрения жалобы на нарушение прав челове-ка11. Так, МАСПЧ может рассматривать дело, если Комиссия завершила свое расследование по нему, и если дело было направлено в Суд либо Комиссией или же затронутым государством в течение трех месяцев после того, как был издан доклад Комиссии. Следует заметить, что Комиссия направляет дело в Суд в случае невыполнения государством ее рекомендаций; государство, в свою очередь, заинтересовано в передаче дела в Суд при несогласии с выводами Комиссии. Вместе с тем до настоящего времени отсутствуют четкие критерии для передачи Комиссией дел в МАСПЧ, и, соответственно, эта процедура носит преимущественно дискреционный характер.
В целом, несмотря на «двухступен-чатость» межамериканской системы прав человека, МАСПЧ и МКПЧ являются независимыми друг от друга контрольными органами межамериканской системы. В то же время лишь МАСПЧ выполняет юрисдик-ционные функции и, соответствен-
11 См. подробнее: Neuman G. L. Import,
Export and Regional Consent in the Inter-American Court of Human Rights // The European Journal of International Law. Vol. 19. No. 1. 2008. P. 101—123.
но, вправе пересмотреть выводы Комиссии, сделанные ею в отношении не только вопросов права, но и фактических обстоятельств дела. Отношения Комиссии и Суда были четко определены уже в первом рассмотренном МАСПЧ деле (Веласкеса Род-ригеса): «Суд... компетентен устанавливать, были ли нарушены права и свободы, признаваемые Конвенцией, и предписывать соответствующие меры. Суд также уполномочен толковать процессуальные нормы, на которых основано его право рассматривать дело... Осуществляя эти полномочия, Суд не связан предыдущими решениями Комиссии; напротив, его полномочие постановлять решение не может быть никоим образом ограничено. Суд не действует в качестве надзорного, апелляционного или иного сходного суда в своих отношениях с Комиссией. Его права рассматривать и пересматривать все действия и решения Комиссии проистекают из того, что Суд является единственным судебным органом по всем вопросам, относящимся к Конвенции»12.
Тем самым деятельность МКПЧ, несомненно, является основой усложненного порядка обращения в МАСПЧ. В связи с этим обсуждается вопрос о перспективах функционирования Комиссии, в том числе в части возможности ее упразднения и передачи ее функций МАСПЧ, который впоследствии должен стать постоянно действующим (а не сессионным) органом, куда индивиды смогут обращаться непосредственно в целях защиты своих прав. При этом предполагается учитывать опыт реформирования контрольного механизма Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в рамках которой была ликвидирована Европейская комиссия по защите прав человека, действующая совместно с ЕСПЧ с момента его появления.
Следует заметить, что обсуждаемые идеи о полной ликвидации
12 Кожеуров Я. С. Межамериканский суд по правам человека. С. 330.
МКПЧ в будущем и передаче ее функций МАСПЧ13 или об устранении Комиссии из процесса рассмотрения дела в Суде с сохранением ее как органа ОАГ14 встречают определенное сопротивление по ряду причин. В частности, Я. С. Кожеуровым были выделены следующие. Во-первых, полная ликвидация Комиссии может значительно ослабить межамериканскую систему, поскольку мандат Комиссии включает не только функции по подготовке и передаче дел в Суд, но и иные важные полномочия, в том числе в отношении государств, не являющихся членами АКПЧ. Во-вторых, прямой доступ индивидов в Суд приведет к резкому росту числа обращений, что потребует пересмотра всей конвенционной системы, увеличения количества судей, перевода работы Суда на постоянную основу, значительного увеличения его бюджета. В-третьих, массовый и грубый характер большинства нарушений делает необходимым наличие органа, который проверял бы заявления, проводил расследования, собирал доказательства, идентифицировал жертвы. В-четвертых, Комиссия, обрабатывая примерно до 1,5 тыс. обращений в год, передает в Суд 15—20 дел (1%) и тем самым служит своеобразным «фильтром», позволяя Суду не превращаться в конвейер и сосредоточиваться на действительно важных делах15.
В последнее время можно наблюдать взаимовлияние ЕСПЧ и МАСПЧ на уровне методологии осуществления собственной интерпретационной деятельности и самих подходов к разрешению рассматриваемых правовых споров и ситуаций.
Европейский суд и Межамериканский суд осуществляют эволю-тивное толкование международных договорных норм о правах человека,
13 См.: Конь Г. И. Указ. соч. С. 13.
14 См.: Pasqualucci Jo M. Op. cit. P. 23.
15 См.: Кожеуров Я. С. Межамериканский
суд по правам человека. С. 333.
предусмотренных, соответственно, Европейской и Американской конвенциями. Использование методов и способов развивающего расширительного толкования данных актов позволяет рассматривать каждую конвенцию в качестве «живого инструмента». Как отметил ЕСПЧ, Конвенция о защите прав человека и основных свобод является правовым инструментом, который находится в постоянном развитии, должен толковаться в свете современных условий и образа мысли, преобладающего в демократических странах в настоящее время16. Суды обращаются к общим методам интерпретации международных договоров, как это предусмотрено Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 г., но при этом часто указывая на отличающийся характер международных договоров в области защиты прав человека, основанный на объективных принципах и нормах обеспечения прав в большей мере, чем взаимные обязательства договаривающихся сторон.
При этом понятиям и терминам, используемым в указанных конвенциях, в практике международных судов принято придавать автономное значение в их контексте, т. е. как правило, без учета их оценки в соответствии с национальным правом. В связи с динамичным развитием содержания прав человека в судебной практике возникает проблема судейского активизма и правообразующе-го значения международных судов, выраженная в следующем вопросе: «как далеко может идти толкование международного договора, оставаясь вместе с тем толкованием в собственном смысле, т. е. не вторгаясь в сферу, которая граничит с судейским пра-вотворчеством?»17.
16 См. постановление ЕСПЧ по делу «Бая-тян против Армении» («Bayatyan v. Armenia») от 7 июля 2011 г. URL: http://hudoc.echr.coe. int/sites/eng/Pages/search.aspx#.
17 См. Отдельное мнение судьи сэра Джеральда Фицмориса в решении ЕСПЧ по делу
Примечательно, что в практике МАСПЧ толкование норм Американской конвенции нередко осуществляется посредством его обращения к европейскому правовому режиму, в том числе при привлечении правовых позиций ЕСПЧ для разрешения правового спора. Межамериканский суд является одним из основных импортеров практики толкования международно-правовых норм о правах человека. Суд часто ссылается на решения ЕСПЧ по сопоставимым обстоятельствам дела. В некоторых случаях позиции ЕСПЧ обеспечивают главную поддержку прогрессивной интерпретации положений Американской конвенции18. В свою очередь, нельзя не отметить, что опыт МАСПЧ иногда учитывается ЕСПЧ19. Соответственно, можно констатировать тенденцию глобализации и унификации правовых подходов к оценке возникающих правовых ситуаций в практике международных региональных судов по правам человека.
Европейский суд часто указывает на наличие или отсутствие «европейского консенсуса» по определенному вопросу, при этом особенно часто это наблюдается при исследовании проблем с ярко выраженным моральным подтекстом, прежде всего возникающих вследствие научно-технического прогресса, эволюции общественных отношений. Од-
«Голдер против Соединенного Королевства» («Golder v. the United Kingdom») от 21 февраля 1975 г. URL: http://hudoc.echr.coe.int/sites/ eng/Pages/search.aspx#.
18 См., например: Herrera-Ulloa Case, Inter-American Court of Human Rights. Series C. No. 107 (2004); Ricardo Canese Case, Inter-American Court of Human Rights. Series C. No. 111 (2004).
19 См. постановления ЕСПЧ по делам
«Timurtas v. Turkey» от 13 июня 2000 г. и «Issa v. Turkey» от 16 ноября 2004 г. См.: Алисе-вич Е., Галарза П. М. Дела о насильственных исчезновениях в практике органов межамериканской системы защиты прав человека // Международное правосудие. 2013. № 2. С. 59.
нако, как справедливо отмечается, автоматизма по принятию единообразного решения для всех государств не должно существовать20, в связи с чем ЕСПЧ определяет пределы достижения такого консенсуса и может ослабить действие консенсу-ального правового подхода при разрешении правового спора, например при выявлении необходимости введения ограничения прав в демократическом обществе. Следует заметить, что достижение «регионального консенсуса» обеспечивается сопоставлением национальных правовых практик и может содействовать поиску политико-правового согласия и одинакового правового решения вопросов, некоего базового правового значения — стандарта в пределах регионального правового пространства. При этом отсутствие такого консенсуса может демонстрировать неразрешенность конфликта (столкновения) ценностей или достаточную подвижность и изменчивость политики государств — участников Конвенции относительно новых социальных условий.
Между тем потенциал «консенсу-альной логики» в решениях МАСПЧ не выражен в полной мере, что связано с непризнанием рядом государств ОАГ обязательной юрисдикции Суда и, соответственно, нецелесообразностью выявления воли большинства стран — участников Конвенции, а также повышенной чувствительностью государств к необходимости сохранения их суверенного правового пространства и присущей культурно-правовой идентичности. Тем не
20 См., например: Эбзеев Б. С. Глобализация, европейский консенсус и рецепция Россией европейских гуманитарных стандартов: механизм и пределы (конституционные ориентиры) // Теоретические и практические проблемы правоприменения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. М., 2006; Нуссбергер А. «Консенсус» как элемент аргументации Европейского Суда по правам человека // Международное правосудие. 2013. № 1.
менее поиск консенсуса в практике МАСПЧ также может осуществляться посредством выработки сбалансированных подходов к оценке правовых ситуаций, которые впоследствии воспроизводятся как собственно органами Американской конвенции, так и ее государствами-участниками21.
Региональная система защиты прав включает не только обозначенные специализированные межгосударственные механизмы их обеспечения, назначением которых с момента образования является правозащитная деятельность. Эта система также охватывает деятельность наднациональных органов (институтов), ориентированных в первую очередь на достижение иных (не собственно правозащитных) целей, но которые впоследствии стали активно участвовать в процессе обеспечения прав человека в соответствующем регионе мира. В настоящее время данные органы, выполняя некоторые правозащитные функции, все же не претендуют на замещение компетентных международных механизмов, действующих на основе международных договоров по защите прав, в связи с чем их можно именовать комплементарными (дополнительными) механизмами обеспечения прав и свобод человека.
Соответствующие институты защиты прав и свобод постепенно были сформированы в рамках Европейского Союза (ЕС) и Андского Сообщества (АС), приоритетными целями образования и развития которых яв-
21 Так, позиция, озвученная МАСПЧ в решении по делу «Блейк против Гватемалы», имела колоссальное значение для американских государств, поскольку позволяла органам межамериканской системы защиты прав человека рассматривать случаи насильственных исчезновений и связанные с ними нарушения прав человека, имевшие место в 80—90-е гг. XX в. в период диктаторского режима и пост-диктаторского восстановления демократических режимов. См.: Алисевич Е., Галарза П. М. Указ. соч. С. 58—59.
ляются реализация стратегии экономической интеграции государств, создание условий для осуществления ими единой экономической политики. Однако концепция защиты прав человека получила закрепление в учредительных актах данных межгосударственных объединений не сразу с момента их образования, а прошла определенный период внедрения в их право.
Так, первоначально учредительные договоры ЕС практически никак не указывали на необходимость защиты основных прав и свобод человека и других подобных ценностей в процессе экономической интеграции, хотя к моменту их появления уже действовали Всеобщая декларация прав человека и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Суд Европейских сообществ стал рассматривать проблематику прав человека в связи с необходимостью предоставления правовой защиты участникам коммерческой деятельности. Поначалу основные права не признавались частью права Сообщества из-за опасений того, что они могут выступить неким ограничителем полномочий институтов Сообщества, а его право будет подчиняться общим правовым ценностям, признанным государствами-членами и не получившим регламентацию в актах Сообщества, в результате чего утратит примат над национальным правом и не сможет единообразно применять-ся22. Впоследствии подход Суда претерпел изменения. Так, в 1969 г. им впервые была применена категория прав человека в качестве принципа права Европейского Сообщества при разрешении правовой ситуации23. С этого момента Суд Европейских сообществ принято считать компе-
22 См. подробнее: Капустин А. Я. Европейский Союз: интеграция и право. М., 2000. С. 272—275.
23 Решение 29/69 по делу «Stauder v. City
of Ulm» от 12 ноября 1969 г. URL: http://eur-
lex.europa.eu/collection/n-law.html.
тентным для контроля за соблюдением прав человека со стороны ком-мунитарных институтов24. В дальнейшем приверженность права ЕС концепции прав человека была закреплена в его нормативных правовых документах.
Включение основных прав человека в число принципов коммуни-тарного права ЕС актуализировало проблематику механизма защиты прав человека в европейском правовом пространстве, особенно в контексте уже существующей специализированной системы обеспечения прав, основанной на Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Следует заметить, что само право ЕС развивалось по линии утверждения и необходимости обеспечения именно прав, гарантированных соответствующей Конвенцией, несмотря на принадлежность последней к праву другого межгосударственного объединения — Совета Европы. Так, в преамбуле Единого Европейского Акта отмечалась решимость государств содействовать развитию демократии, опирающейся на основные права, гарантированные Конвенцией. Позднее в Маастрихтском договоре 1992 г. было указано, что Союз присоединяется к ЕКПЧ; основные права, гарантированные Конвенцией и вытекающие из общих для государств-членов конституционных традиций, входят в содержание права Союза в качестве общих принципов (ст. 6). Тем самым данными актами была обозначена юридическая взаимосвязь права ЕС и конвенционного права.
Вместе с тем практически сложились две системы защиты прав в рамках единого европейского правового пространства, параллельное функционирование которых могло негативно сказаться на общей системе обеспечения прав человека на европейском континенте. Прежде все-
24 См., например: Casal Hernandez J. M. Estudios constitucionales. Ano 3. No. 2. Universidad de Talca, 2005. P. 249—275.
го это обусловлено появлением возможности конкуренции наднациональных судебных юрисдикций в связи с необходимостью разрешения одинаковых правовых ситуаций. Так, при толковании содержания основных прав, предусмотренных Конвенцией, могло возникнуть расхождение в позициях ЕСПЧ и Суда ЕС, поскольку последний не был обязан принимать во внимание практику применения и толкования Конвенции Европейским судом по правам человека в связи с неучастием ЕС в конвенционных обяза-тельствах25. Таким образом, допустима возможность возникновения нескольких вариантов понимания и толкования прав человека, что также значительно затруднило бы процесс реализации решений соответствующих наднациональных судов в государствах, одновременно являющихся и членами СЕ, и членами ЕС. В связи с этим вполне оправданными выглядели опасения появления еще одного специализированного механизма защиты основных прав на европейском континенте, тем более в свете принятия Хартии о статусе основных прав Европейского Союза 2010 г. и, соответственно, возникновения нескольких каталогов прав, повторяющих или дополняющих друг
25 В частности, такая коллизионная ситуация проявилась в связи с решением Суда ЕС по делу «Hoechst AG v. Commission» (решения 46/87 и 227/88). В рамках этого дела Суд ЕС самостоятельно дал оценку п. 1 ст. 8 ЕКПЧ («Право на уважение частной и семейной жизни»), отметив, что защитная сфера этой нормы распространяется только на развитие личной свободы человека и, следовательно, не может распространяться на деловые помещения. Однако впоследствии ЕСПЧ, осуществив толкование данного положения, указал на распространение права на уважение частной жизни и, соответственно, жилище, а также на деловые помещения с целью их защиты от произвольного вмешательства со стороны государственных властей (решение ЕСПЧ по делу «Niemietz v. Germany» от 16 декабря 1992 г.).
друга в рамках правового пространства Европы. Так, Председатель Суда ЕС В. Скурис неоднократно пояснял, что не хотел бы развития Суда ЕС как суда по защите прав человека, поскольку подобная правовая компетенция находится «в надежных руках национального конституционного правосудия и Европейского суда по правам человека»26.
Самостоятельной проблемой развития системы обеспечения прав человека в рамках ЕС стало значительное сопротивление национальных властей признанию верховенства коммунитарного права ЕС и его «наднациональности» в сфере регулирования вопросов защиты прав и свобод. В практике национальных судов получила развитие так называемая доктрина контрлимитов, выраженная в том, что принцип верховенства права ЕС над национальным правом действует до тех пор, пока ЕС не выходит за рамки собственной компетенции, установленной Договором о Европейском Союзе27. Так, передача суверенных прав государства Европейскому Союзу возможна лишь до тех пор, пока это не касается ключевых ценностей и принципов, гарантированных национальной конституцией, включающих фундаментальные права человека28.
26 EuGH-Prasident: EuGH kein Gericht für Grundrechtsschutz // Beck-aktuell. 2011. 6 Juni (цит. по: Гулина О. Р. Европейская система защиты прав человека: обзор правовых гарантий Совета Европы, Европейского Союза и национального законодательства Германии // Сравнительное конституционное обозрение. 2012. № 1).
27 Подробнее см.: Филатова М. Конфликты конституционных и наднациональных норм: способы преодоления (на примере Европейского Союза и правовых систем государств — членов ЕС) // Международное правосудие. 2013. № 4. С. 94—106.
28 См. решение Федерального конституционного суда ФРГ BverfGE 37, 271 2 BvL 52/71 Solange I, Decision 29/05/1974. URL: http://www.bundesverfassungsgericht.de/en/ decisions.html; Dr. Bill Davies. Dealing with
Таким образом, наличие специализированного механизма защиты прав в Европе, необходимость исключения параллельности в обеспечении прав человека на уровне наднациональных судов и дублирования их правозащитных функций, а также сопротивление национальных правопоряд-ков признанию верховенства права ЕС в области регулирования и обеспечения основных прав обусловили процесс присоединения Европейского Союза к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и, соответственно, признания обязательной юрисдикции ЕСПЧ, ориентированный на установление единообразных подходов к пониманию основных прав и гарантий их обеспечения в пространстве всего европейского континента. Правовой основой такого присоединения стал Лиссабонский договор 2009 г., согласно которому основные права, изложенные в Конвенции, гарантируются, так как они вытекают из общих конституционных принципов (традиций) государств-членов и являются по смыслу общими принципами права Сообщества и правовыми принципами Союза (ч. 3 ст. 6). Со стороны СЕ подобное слияние стало возможным благодаря вступлению в силу Протокола № 14 к ЕКПЧ, который дополнил ст. 59 Конвенции пунктом 2, предусмотревшим право ЕС как межгосударственного объединения присоединиться к ЕКПЧ.
В итоге присоединение ЕС к Конвенции обусловливает необходимость реализации концепции защиты основных прав, признанных первичной ценностной основой права СЕ, в рамках правопорядка ЕС, что имеет многоаспектное значение. В частности, облегчается понимание механизма защиты прав человека на общеевропейском пространстве; оптимизируются взаимоотношения правовых институтов
the Fallout: West Germany's Response to the Solange Decision (1974). URL: http://www. euce.org/eusa/2011/papers/5d_davies.pdf.
в сфере защиты прав; защита прав человека в конечном счете признается базовой основой происходящих интеграционных процессов. Однако такое присоединение также сопровождается рядом неразрешенных вопросов: о целесообразности проверки принятых актов ЕС на предмет их соответствия Конвенции; об обоснованности оценки актов национального права, не противоречащих праву ЕС, но не отвечающих требованиям Конвенции в истолковании ЕСПЧ.
В межамериканской системе защиты прав также наблюдается развитие неспециализированного механизма их обеспечения в рамках такого межгосударственного объединения, как Андское Сообщество, при создании которого преследовались преимущественно экономические цели. В результате, как и в европейском правовом пространстве, могут возникнуть вопросы конкуренции юрисдикций и компетенций регионального суда по правам человека и Суда Андского Сообщества29. В результате, также как и в европейском правовом пространстве, могут
29 По мнению латиноамериканского профессора Хесуса М. Касаля, «экономические цели договоров, которыми учреждаются Европейский Союз и Андское Сообщество, были далеки от цели гарантирования прав человека. Поэтому на много лет тематика прав человека была далека от интеграционной тематики... Нельзя сказать, чтобы в договорах не было точек соприкосновения, как освещение в Римском договоре, запрета дискриминации в рамках Сообщества по признаку национальности и пола (статьи 6, 40 и 119), и связанное с ним право на равноправие, и закрепление в Картахенском соглашении экономических целей, которые связаны с заботой о постоянном улучшении уровня жизни жителей субрегиона (статья 1), что сближается с категориями экономических, социальных и культурных прав. Однако общая цель данных уважаемых договоров и дух цитируемых положений, без сомнения, отличны от защиты прав человека» (Casal Hernandez J. M. Op. cit. P. 249—275).
возникнуть вопросы конкуренции юрисдикций и компетенций регионального суда по правам человека и Суда Андского Сообщества.
Анализируя данную ситуацию, можно отметить следующее. Во-первых, в Андском Сообществе сфера защиты прав человека находится в зародышевом состоянии. Это обусловлено несколькими причинами, среди которых инертность интеграционных процессов в Андах, отсутствие инициативы со стороны Суда АС в этой сфере. Однако определенные шаги в этом направлении уже сделаны — приняты Андская хартия о продвижении и защите прав человека 2002 г.30 и дополнительный протокол к Картахенскому соглашению «Компромисс о демократии», а также ряд решений Комиссии и Анд-ского совета министров иностранных дел. Нельзя забывать и о том, что в Картахенском соглашении выражено заверение глав правительств государств — членов сообщества «действовать, основываясь на принципах равенства, справедливости, мира, солидарности и демократии». Также в ст. 1 названного Соглашения упоминается о том, что цели соглашения «должны быть направлены на постоянное улучшение благосостояния уровня жизни жителей субрегиона»31.
Кроме того, защита прав человека в Андском Сообществе развивается не без участия Суда АС и конституционных судов государств-членов, которые выступают гарантами контроля «совместимости» андских норм с правами человека32. Андский суд при толковании коммунитарного
30 См.: Carta Andina para la Promoción y Protección de los Derechos Humanos. URL: http://www.comunidadandina.org/ documentos/actas/cart_DDHH.htm.
31 Соглашение о субрегиональной анд-ской интеграции «Картахенское соглашение» от 26 мая 1969 г. URL: http:// www.comunidadandina.org/Normativa. aspx?link=TP.
32 См.: Casal Hernández J. M. Op. cit. P. 249—
275.
права делает отсылки к общим принципам права, что подтверждается решениями Суда от 28 января 1993 г., от 13 августа 1997 г., от 21 апреля 2004 г. (процесс 4-^92, 2-А1-96, 116-А1-2003). Итак, через обращение Андского суда в своей практике к принципу законности, праву на судебную защиту, на справедливое судебное разбирательство создается возможность для введения и признания прав человека общими принципами коммунитарно-го андского права. О такой рецепции заявил председатель Андского суда, судья Моисес Троконис. При этом, по мнению некоторых ученых, проникновение общих принципов права в коммунитарное право через судебную практику более надежный и естественный путь33.
В связи с принятием Андской хартии о продвижении и защите прав человека возник вопрос об исключении «параллельности» защиты прав человека в коммунитарных инстанциях и в специализированных учреждениях (МСПЧ). Опасность заключается в том, что коммунитарные институты управомочены предписывать нормы, которые будут применяться напрямую и иметь верховенство в правопорядке государств-членов, что может привести к потенциальному нарушению прав человека. В связи с этим должны быть созданы адекватные механизмы защиты.
Межамериканская комиссия по правам человека сделала соответствующие рекомендации государствам, присоединяющимся к соглашениям экономической интеграции. Они заключаются в том, что обязательства государств в сфере прав человека не прекращаются вследствие присоединения к международным соглашениям о наднациональной интеграции. Данные международные обязательства продолжают действовать и при исполнении норм коммунитарного права. Поэтому, если интеграционная система не защищает должным образом права
33 См.: Casal Hernández J. M. Op. cit. P. 263.
человека и государства отказываются от своих обязательств в отношении лиц, находящихся под их юрисдикцией, они могут быть осуждены за неисполнение своих международных обязательств. Таким образом, исключаются препятствия для того, чтобы действия или упущения государственных властей, связанные с нарушением прав человека, могли бы быть оспорены в межамериканской системе защиты прав человека, даже если они основываются на нормах коммунитарного права.
Другой способ внедрения института защиты прав человека в рамках Андского Сообщества — введение института омбудсмена. Кроме того, Андским советом министров иностранных дел было принято решение о создании Андского совета защитников народа, на который предполагается возложить функции по принятию рекомендаций органам ком-мунитарного права.
Итак, региональная латиноамериканская система защиты прав человека представляет собой множественную и комплементарную систему. Плюралистической (множественной) она является потому, что национальные судебные органы и специализированные международные механизмы защиты прав человека дополняются такими составляющими системы, как, например, Андский суд. Комплементарность системы проявляется в том, что защита, предоставляемая коммуни-тарными юрисдикциоными органами, не претендует на замещение компетентных международных механизмов согласно международным договорам о правах человека. Верховенство прав человека остается приоритетным. Конечно, возможна и охрана данных прав в Андском Сообществе, что является неизбежным и естественным в развитом механизме интеграции. Между тем межамериканская система защиты прав человека сохраняет свою компетенцию в отношении контроля за правами человека, включая случаи, когда их на-
рушение происходит из-за участия государства в наднациональном интеграционном соглашении.
Таким образом, рассмотрев опыт развития региональных межгосударственных объединений, можно констатировать, что защита прав человека становится несомненным фактором унификации национальных правовых порядков посредством установления правозащитных стандартов в пределах правового пространства, охватывающего значительное число государств с общими культурно-историческими и политико-правовыми традициями. В результате формируются единые условия гарантирования и защиты прав индивидов, находящихся под юрисдикцией соответствующих государств, происходит выравнивание недостаточно развитых в отношении правозащитной деятельности право-порядков до общеприемлемого уровня, обеспечивается предсказуемость развития правовых систем в соответствующей сфере.
Более того, наблюдается тенденция глобализации правовых подходов, происходящая посредством привлечения региональными правозащитными структурами позиций друг друга при разрешении правовой ситуации, имевшей место ранее в сфере защиты прав человека, несмотря на удаленность регионов и отсутствие между ними какой-либо юридической взаимосвязи. Об этом можно судить на примере развития интерпретационной деятельности межгосударственных судебных структур. В итоге имеет место сближение правовых практик международных региональных систем защиты прав человека.
Вместе с тем существует ряд факторов, отрицательно сказывающихся на глобализации системы международно-правового обеспечения прав, в числе которых следующие: недостаточный учет и даже в некоторых случаях полное игнорирование особенностей и традиций развития национальных правопорядков при
выработке наднациональных правовых решений; недостаточное доверие внутригосударственных учреждений к наднациональным институтам, вызывающее трудности реализации принимаемых решений; человек, его права и свободы иногда теряют значение ключевой ценности, ради которой возникали межгосударственные объединения, нередко уступая место экономическим и политическим задачам интеграции. Такие факторы могут обусловливать обратный процесс, а именно процесс фрагментации институционально-правовых пространств защиты прав и свобод, их локализации в рамках более узкого круга государств в целях большего обеспечения культурно-правовой идентичности конкретных регионов и самостоятельности в процессе принятия решений в данной сфере.
Библиографический список
Buergenthal Th. The American and European Conventions on Human Rights: Similarities and Differences // American University Law Review. 1980—1981. Vol. 30.
Burgorgue-Larsen L., Ubeda de Torres A. The Inter-American Court of Human Rights. Case Law and Commentary. Oxford. 2011.
Casal Hernandez J. M. Estudios constitucionales. Ano 3. No. 2. Universidad de Talca, 2005.
Dr. Bill Davies. Dealing with the Fallout: West Germany's Response to the Solange Decision (1974). URL: http://www.euce.org/ eusa/2011/papers/5d_davies.pdf.
EuGH-Prasident: EuGH kein Gericht für Grundrechtsschutz // Beck-aktuell. 2011. 6 Juni.
Neuman G. L. Import, Export and Regional Consent in the Inter-American Court of Human Rights // The European Journal of International Law. Vol. 19. No. 1. 2008.
Hennebel L. The Inter-American Court of Human Rights: The Ambassador of Universalism // Quebec Journal of International Law (Special Edition). 2011.
Pasqualucci Jo M. The Practice and Procedure of the Inter-American Court of Human Rights. Cambridge, 2003.
Алисевич Е., Галарза П. М. Дела о насильственных исчезновениях в практике органов межамериканской системы защиты прав человека // Международное правосудие. 2013. № 2.
Гулина О. Р. Европейская система защиты прав человека: обзор правовых гарантий Совета Европы, Европейского союза и национального законодательства Германии // Сравнительное конституционное обозрение. 2012. № 1.
Капустин А. Я. Европейский Союз: интеграция и право. М., 2000.
Кожеуров Я. С. Консультативная юрисдикция Международного суда: опыт Межамериканского суда по правам человека // Российский юридический журнал. 2012. № 4.
Кожеуров Я. С. Межамериканский суд по правам человека // Институты международного правосудия / под ред. В. Л. Толстых. М., 2014.
Конь Г. И. Организационная структура и порядок функционирования Межамериканского суда по правам человека: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.
Миронов Н. М. Межамериканская система защиты прав человека: генезис и основные институты // Международное публичное и частное право. 2009. № 5.
Нуссбергер А. «Консенсус» как элемент аргументации Европейского Суда по правам человека // Международное правосудие. 2013. № 1.
Филатова М. Конфликты конституционных и наднациональных норм: способы преодоления (на примере Европейского Союза и правовых систем государств — членов ЕС) // Международное правосудие. 2013. № 4.
Эбзеев Б. С. Глобализация, европейский консенсус и рецепция Россией европейских гуманитарных стандартов: механизм и пределы (конституционные ориентиры) // Теоретические и практические проблемы правоприменения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. М., 2006.
