CC BY
4♦-♦
УДК 746. 43 (575.3)
ЭВОЛЮЦИЯ ВЯЗАЛЬНОГО РЕМЕСЛА В СРЕДНЕВЕКОВОЙ СРЕДНЕЙ АЗИИ1
САДИКОВА С. А.
Институт истории, археологии и этнографии имени А. Дониша НАНТ
Для исторической науки изучение ремесленной деятельности народов было и остается одним из приоритетов, ведь ремесло как ветвь производительной деятельности занимает важное место в структуре материальной культуры. Накопленный багаж знаний о степени развития ремесла дает возможность оценить состояние общества, уровень его социально-культурного и экономического роста в тот или иной исторический отрезок. Каждое новое исследование дополняет наши знания об этой значимой сфере материальной культуры народа, восполняет «белые пятна» - освещает вопросы, еще не отраженные в исторических и этнографических публикациях. Одним из таких «белых пятен» является история национального вязального искусства. Данная тема практически не исследована, вязальные традиции освещены лишь в считанных кратких статьях, причем поверхностно [5, 133; 5].
Разработка настоящей темы базируется на комплексном изучении археологических (находки образцов вязаных изделий и орудий труда), художественных (изображения вязаного текстиля в памятниках искусства) и литературных (сведения, зафиксированные в памятниках письменности) источников информации.
Несмотря на значительное число письменных источников на таджикско-персид-ском языке, составленных в средневековый период, в них невозможно найти сведений по вязальному делу. Данный факт имеет место и в отношении терминологических словарей, полезность материалов которых для науки не подлежит сомнению. По этой причине, исследуя данный период в развитии вязания, нам опять приходится, как и в случае с древнейшим периодом и древностью, прибегнуть к другим видам источников.
Начнем с обзора материалов археологической науки. Среди 33 булл (глиняных печатей) VII века с отпечатками текстиля из зороастрийского храма Канка (столицы раннесредневекового Чача, отождествляемой с Антиохией Заяксартской) есть две буллы с отпечатками вязаного материала. Объяснить наличие следов текстиля можно тем, что возможно, этими буллами опечатывали в то время мешки или мешочки с дарами для храма. Такие мешки шили из ткани или, как выясняется, изготавливали из трикотажа или, точнее, вязали сразу мешковидную фигуру, наподобие получения чулок. На тыльной стороне одной из булл сохранились в виде концов остатки нитей, которые имеют правую крутку [3, 78-81].
Впечатляют вязаные головные сетки с превосходными узорами, обнаруженные в замке на горе Муг. Их более 10, они белые и получены из крученых в два сложения
1 Статья написана на основе проекта «История таджикского народа» (III век - начало XX века), государственный регистрационный номер 0121TJ1211.
хлопчатобумажных нитей. На сетке от части, надеваемой на голову, отходят две полые трубки, в которые, очевидно, надевались косы. Один из образцов оформлен квадратными и ромбовидными узорами и внутри его плетения нанизаны 9 мелких черных бусин [10, 86].
О высоком уровне вязания, которого достигли жители Памира к XI веку, свидетельствует находка в поселении средневековых рудокопов Базардара (в долине Мур-габа) верхней части детского носочка или конца рукава одежды, который был связан из очень тонких ниток. Средневековая мастерица из разноцветных нитей связала изделие с геометрическим узором. Как пишет исследовательница Базардары М. А. Бубнова, по тонкости вязки этот образец не уступает трикотажным полотнам, полученным на современных вязальных машинах. Среди найденных здесь предметов есть много хорошо заточенных острых деревянных спиц. Их идентификация в качестве вязального инструмента связана с тем, что традиционно памирские вязальщицы пользовались деревянными спицами [4, 141].
Вероятно, днем, пока мужчины поселения были заняты на добыче серебряной руды, женщины коротали время за прядением, ткачеством и вязанием.
Железный крючок с длинным стержнем найден в раннесредневековом (VIII - X вв.) Краснореченском городище (на севере Киргизии, на трассе Бишкек - Токмак). А. Н. Бернштам утверждает, что данное городское поселение сложилось в VIII веке из ряда замков согдийской знати и называлось Наукет («Новый город»). Здесь раскопан буддийский храм, однако обнаружение оссуариев с изображением алтаря огня говорит о том, что часть местного населения придерживалась зороастрийской веры [2, 151-162, табл. 104 (35)].
Этим и ограничивается скудный перечень вязальных артефактов средневековой Средней Азии. Такая же картина имеет место и в случае с Центральной Азией. Этого совершенно недостаточно для научного обозрения и анализа средневековых орудий труда для вязания. Не исключено, что отдельные такие артефакты еще не опубликованы и им не дана научная интерпретация. Вполне вероятно, что некоторые вязальные спицы и крючки идентифицированы археологами как другие предметы человеческого быта или как детали других устройств.
Как бы там ни было, обзор материалов значительного числа опубликованных трудов археологов и исследователей материальной культуры показывает, что в них о вязании в средневековье практически ничего не сообщается. В этих условиях нам приходится лишь констатировать, что в рассматриваемый период вязание имело широкое распространение, являясь, очевидно, исключительно домашним промыслом. Свойства вязаных изделий периодов раннего и начала развитого средневековья, обзор которых мы привели выше, позволяет утверждать, что в дальнейшем качество производимых продуктов такого строения не ухудшилось. Впрочем, с учетом значительного консерватизма в технике и технологии домашних промыслов, можно полагать, что приемы труда и качество этих изделий были такими же, как и в первой половине двадцатого столетия. А состояние и технический уровень этой отрасли ремесленной деятельности таджикского народа в указанный период наукой очень хорошо зафиксированы.
Здесь уместно привести некоторые сведения по истории джурабов, которые, безусловно, являются основным продуктом и главным символом вязального рукоделия.
Вопрос о времени и месте изготовления первых джурабов - теплых шерстяных чулок ручной вязки, окутан неизвестностью. Ареал распространения этого ремесла очень широк и охватывает преимущественно горные районы. Это - Центральная Азия (Таджикистан, Туркменистан, Восточный Иран, Афганистан, Пакистан), Кавказ (Азербайджан, Армения, Дагестан, Грузия), Балканы (Албания, Босния, Болгария, Греция, Македония, Сербия, Турция), Анды в Южной Америке. Джурабам каждого из этих регионов свойственны свои характерные особенности. Определить, какой регион является родиной этого искусства, не удается.
В средневековье джурабы производили и в Египте, если учесть, что как раз здесь обнаружены наиболее старые изображения таких изделий, которые датируются XII столетием. Однако большее число исследователей родиной вязаных теплых чулок считают Индию [9]. Именно считают, не более того. С таким же успехом можно считать, что первые образцы джурабов могли быть изготовлены в Центральной Азии или на Кавказе. Или, к примеру, в пределах Болгарии.
Что касается использования по теме художественных источников средневековья, приходится с сожалением отметить, что это невыполнимо. Так, нет возможности привлечь произведения книжной миниатюры - области искусства, развившейся в Средней Азии и соседних регионах с конца XIV столетия. Средневековая миниатюрная живопись уже оказала большую помощь в исследовании исторического костюма в деле изучения состава костюма, форм и декора его элементов, господствовавших в разные периоды течений моды. Однако эта область изобразительного искусства не освещает жизнь населения горных районов, с деятельностью которого вязальное рукоделие таджиков было связано почти всецело. По этой причине в одежном комплексе персонажей миниатюр мы не видим шерстяных чулок и других продуктов петлеобразования. На произведениях в глаза бросаются лишь сапоги и обувь без голенищ. Что касается собственно одежды, авторы произведений миниатюрной живописи не подчеркивают их строения, обращая внимание, прежде всего, на гамму цветов и декоративное оформление [7, 168-169].
Эти выводы распространяются и на монументальную живопись, которая занимало важное место в архитектурном декоре эпохи среднеазиатской античности и раннего средневековья.
В этих условиях, к сожалению, не обеспечивает необходимым материалом, как показано выше, и археологическая наука.
Что касается письменных источников средневековья, одно лишь упоминание в исторических, географических и художественных произведениях (поэзии и прозе) чулок, носков или других специфических предметов одежды отнюдь не позволяет причислить их к продуктам вязального рукоделия. Так, в «Худуд ул-олам» в числе товаров вывоза из хорасанской провинции Тус (в Восточном Иране) упоминаются джурабы [10, 60]. Остается лишь надеяться, что анонимный автор географического сочинения X века ведет речь о вязаных изделиях, а не о тканых.
Вдобавок к этому, даже самый скрупулёзный поиск не позволяет обнаружить заметок по теме и в материалах средневековых персидско-таджикских словарей, послуживших важным источником в деле изучения истории разных отраслей ремесла
- ткачества, портняжного промысла, ювелирного искусства и т.п. Возможно, это связано с тем, что составители указанных словарей были выходцами из равнинных районов, где вязальное рукоделие не имело заметного распространения.
Вполне понятно, что в этих условиях сегодня встречаются спорные рассуждения по отдельным аспектам терминологии отрасли. Так, в некоторых кругах для термина «вязание» распространился перевод на таджикский язык как «кешбофи». Соответственно, слово «кешбоф» должно обозначать «вязальщик». Первый слог в словаре Алиакбара Де^худо («кеш» - навъе аз чома бувад, ки аз катон бофтаанд ва онро хеш низ хондаанд) - один из видов тканей (джома), который ткали из катона (льна), также иногда это слово произносилось как «хеш», или «кеш» - вид изделия из катона. Второй слог в данном термине («боф» - от «бофт») означает «ткать» [1]. Очевидно, что по этим причинам данное предложение не находит поддержки в сообществе ремесленников и среди искусствоведов. Более приемлемым выглядит перевод «джуроб-бофи», однако и здесь не все однозначно: данный термин может быть применен лишь к вязанию носков и чулок.
Таким образом, материалы источников не позволяют обрисовать стройную картину развития отрасли за восемь тысячелетий (с периода зарождения до наступления нового времени). В очередной раз находит подтверждение очевидный тезис о том, что технология вязального ремесла характеризуется устойчивой консервативностью. Простейшие в конструктивном отношении инструменты для ручного труда по переработке ограниченного числа нитей (от одного до четырех), например, в отличие от ткачества, не нуждались в усовершенствовании.
Прогрессу вязального дела, а именно в вопросе его технического оснащения, не способствовала форма существования ремесла. Отсутствие цеховой организации труда, работа по домам, выполнение одной и той же мастерицей всех необходимых операций и, соответственно, отсутствие специализации по факту, явились факторами, которые не могли побудить к инновациям в области орудий труда.
Но даже в этих условиях, археологическая наука почти не располагает артефактами, которые можно однозначно идентифицировать как орудия труда для вязания. Косвенным свидетельством распространения вязального ремесла в средневековье может служить широкая география находок пряслиц, которые находили применение и в подготовке волокнистого сырья для вязки. Специальное исследование выявило, кроме того, совершенную недостаточность материала из других видов источников (письменных, художественных, произведений народного фольклора).
Развитие технологии вязального производства основывалось на увеличении числа нитей, одновременно используемых для вязки. По всей вероятности, этот процесс происходил во времени, однако для выявления этапов развития ремесла по указанному признаку археологическая наука не обеспечивает исследователя артефактами. Не содержат каких-либо сведений и другие виды источников. Это развитие не отражалось на видах сырья, форме и материале инструментов для получения вязаных изделий, а также назначении продуктов вязки, которые тысячелетиями практически не претерпели изменений. С учетом этого, изучение истории вязания имеет значение в основном для определения периода его зарождения. В этих условиях приходится проследить за эволюцией промысла в средневековье преимущественно на теоретической основе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алиакбари Деххудо. Лугатномаи Деххудо. - Ч,. 12. Чопи дувум аз давраи чадид. - Техрон: Муассисаи интишорот ва чопи Донишгохи Техрон, 1372 хк.
2. Байпаков К. М. Семиречье/К. М. Байпаков, В. Д. Горячева//Средняя Азия в раннем средневековье. - М.: Наука, 1999. - С. 151-162.
3. Богомолов Г. Отпечатки ткани на глиняных буллах из Канки/Г. Богомолов Томоми Му-карами//Археология Узбекистана. - № 2(5). - Самарканд, 2012. - С. 78-81.
4. Бубнова М.А. Древние рудознатцы Памира/М.А. Бубнова. - Душанбе: Дониш, 1993. - 176
с.
5. Садикова С. А. Древние истоки вязального искусства в Средней Азии/С.А. Садикова, М. Ф. Иброхимов//Вестник Технологического университета Таджикистана. - №2(27). - 2016. - С. 132-135.
6. Садикова С. А. История зарождения и совершенствования вязального дела таджиков (IV тысячелетие до н.э. - первая половина XX в.): Автореф. дис. канд. ист. наук. - Душанбе, 2022. -24 с.
7. Садикова С. А. К вопросу о возможности изучения древней истории вязального ремесла. Аргументы и проблемы (на примере Средней Азии)/С.А. Садикова//Актуальные проблемы индустриализации Республики Таджикистан: проблемы и стратегии. Материалы республиканской научно-практической конференции (26-27 апреля 2019 года). - Ч. 1. - С. 168-169.
8. Садикова С. А. О традиционном вязании как самобытной отрасли ремесла горных таджичек (конец XIX - XX вв)/С. А. Содикова, М. Ф. Иброхимов//Вестник Таджикского национального университета. - № 3/6. - Душанбе, 2017. - С. 42-46.
9. Ульфат Масум. Ввязались в наследие. Почему джурабы стали символом Памира [Электронный ресурс].
10. Худуд -ул-олам («Пределы мира»). - Душанбе: Адиб, 2008 (на тадж. яз.). - 129 с.
11. Якубов Ю. Паргар в VII - VIII вв. н.э. (Верхний Зеравшан в эпоху средневековья)/Ю. Якубов. - Душанбе: Дониш, 1979. - 215 с.
ЭВОЛЮЦИЯ ВЯЗАЛЬНОГО РЕМЕСЛА В СРЕДНЕВЕКОВОЙ СРЕДНЕЙ АЗИИ
В статье отмечается, что история вязального искусства все еще остается малоисследованной проблемой в исторической науке Таджикистана. Для ее разработки необходимо комплексное изучение археологических (находки образцов вязаных изделий и орудий труда), художественных (изображения вязаного текстиля в памятниках искусства) и литературных (сведения, зафиксированные в памятниках письменности) источников.
Рассмотрев средневековый этап развития данной отрасли ремесленной деятельности, автор подчеркивает, что технология вязального ремесла характеризовалась устойчивой консервативностью. Его техническому прогрессу не способствовала форма существования, в частности отсутствие цеховой организации труда, надомная работа, отсутствие специализации и др.
Археологическая наука располагает редкими артефактами по орудиям труда для вязания. Косвенным свидетельством распространения вязального ремесла в средневековье служит широкая география находок пряслиц, которые находили применение и в подготовке волокнистого сырья для вязки. Проведенное исследование выявило, кроме того, совершенную недостаточность материала из других видов источников.
Ключевые слова: таджики, материальная культура, история ремесла, искусство вязания, шерстяные чулки, орудие труда, пряслице.
ТАХДВВУЛИ Х.УНАРИ КЕШБОФЙ ДАР ОСИЁИМИЁНАИ АСРИ МИЁНАГЙ
Дар макола зикр шудааст, ки таърихи хунари кешбофй хануз хам дар илми таърихнигории Точикистон аз масоили кам тахкикшуда бокй мемонад. Барои инкишофи он чалби мачмуии сар-чашмахои бостоншиносй (бозёфтхои намунахои маснуот ва олоти кешбофй), бадей (тасвири маснуоти кешбофй дар ёдгорихои хунар) ва адабй (маълумоти дар ёдгорихои хаттй сабтшуда) зарур аст.
Муаллиф мархалаи асримиёнагй инкишофи ин сохаи фаъолияти хунармандиро тахлил намуда, таъкид менамояд, ки ба фанноварии хунари кешбофй суннатгароии устувор хос буд. Барои пешрафти техникии он шакли мавчудият, алалхусус набудани коргоххо, истехсоли хонагй, набудани махсусгардонй ва гайрахо мусоидат намекарданд.
Илми бостоншиносй дар ихтиёри худ осори ками васоили кешбофиро дорад. Далели гайри-мустакими пахншавии хунари кешбофй дар асрхои миёна чугрофияи васеи бозёфтхои бодресахо мебошад, ки дар омода кардани ресмонхои кешбофй истифода мешуданд. Тахкикот инчунин кофй набудани маводи дигар навъ сарчашмахоро ошкор намуд.
Калидвожахо: точикон, фарханги моддй, таърихи хунармандй, хунари кешбофй, чуробхои пашмин, олоти мехнат, бодреса.
THE EVOLUTION OF KNITTING CRAFT IN MEDIEVAL CENTRAL ASIA
The article notes that the history of knitting art still remains a little-studied problem in the historical science of Tajikistan. To develop it, a comprehensive study of archaeological (finds of samples of knitted products and tools), artistic (images of knitted textiles in art monuments) and literary (information recorded in written monuments) sources is necessary.
Having examined the medieval stage of development of this branch of craft activity, the author emphasizes that the technology of knitting craft was characterized by stable conservatism. Its technical progress was not facilitated by its form of existence, in particular the lack of a workshop organization of labor, homework, lack of specialization, etc.
Archaeological science has rare artifacts of knitting tools. Indirect evidence of the spread of knitting craft in the Middle Ages is the wide geography of finds of spindle whorls, which were also used in the preparation of fibrous raw materials for knitting. The study also revealed a complete lack of material from other types of sources.
Key words: Tajiks, material culture, history of craft, art of knitting, woolen stockings, tools, spindle whorls.
Маълумот дар бораи муаллиф: Содикова Сайёра Абдуракибовна - номзади илмхои таърих, ходими илмии шуъбаи таърихи кадим, асрхои миёна ва нави Институти таърих, бостоншиносй ва мардумшиносии ба номи А. Дониши АМИТ. E-mail: [email protected].
Information about the author: Sodikova Sayora Abdurakibovna - Candidate of Historical Sciences, Researcher, Department of Ancient, Medieval and Modern History, Institute of History, Archeology and Ethnography named after A. Donish, National Academy of Sciences of Tajikistan. E-mail: [email protected].
