CC BY
13УДК: 677.66 (575.3) (09)
ВЯЗАЛЬНОЕ ДЕЛО ПРЕДКОВ ТАДЖИКОВ В ЭПОХУ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
СОДИКОВА Сайёра Абдуракибовна
Технологический университет Таджикистана
В эпоху древности вязальное дело в Центральной Азии уже сформировалось как самостоятельная отрасль ремесла, пройдя период развития в несколько тысячелетий. За это время усовершенствовались способы получения вязального изделия, хотя типы орудий труда, как и прежде, оставались тривиальными. Если сравнить с эпохой энеолита-бронзового века, вязальные крючки и спицы VII в. до н.э.-У в. н. э. сохранились в значительно меньшем количестве. Такая картина имеет место и в отношении материальных следов других отраслей ремесла.
Это объясняется изменениями в культуре погребения. В Средней Азии древнейшего периода вместе с телом покойного в могиле оставляли необходимые ему, согласно верованиям той эпохи, в потустороннем мире предметы быта, пищу, одежду. Могилу покрывали сверху, внутри не засыпали грунтом. Благодаря этому, многочисленные предметы древнейшего быта тысячелетиями сохранились, надежно припрятанные под землей.
С господством в Центральной Азии учения Заратуштры здесь распространилась совершенно другая культура захоронения. Теперь погребению подлежали лишь кости покойного, собранные внутри оссуария - сагона. Материальные следы промыслов эпохи зороастрийской древности, разыскиваемые внутри могил, обнаруживаются лишь в орнаменте на стенках оссуария, а также террактовых бюстах на отдельных образцах оссуариев. Понятно, что по этим следам никаких сведений о ремесле, в частности вязальном деле, получить невозможно.
Вместе с тем, на просторах Средней Азии, например, в долине Ферганы, раскопано много могильников эпохи среднеазиатской античности, в которых погребения не соответствуют зороастрийской традиции. Очевидно, их появление связано с закатом первой волны зороастризма по мере распространения эллинистической культуры, а также распространением других религий, в том числе буддизма. Кроме того, на существование в это время в регионе разных способов захоронения умерших указывает и изучение Дальверзинского науса со склепами для трех разных видов погребения. На трех вертикальных уровнях здесь найдены захоронения тел в вытянутом положении внутри хума, предварительно очищенных костей, опять же в хуме, а также в виде беспорядочной груди костей прямо на полу склепа [12, 69-79].
Как бы то ни было, можно констатировать, что современная археология не обладает ни одним найденным предметом эпохи среднеазиатской древности, который можно было бы уверенно идентифицировать в качестве спицы, служившей для вязания. Например, находка длинного тонкого железного стержня кушанской эпохи из женского погребения Аруктауского могильника в Бешкентской долине Южного Таджикистана указывает лишь на возможность его применения в качестве вязальной спицы. Следует отметить, что обнаруженный стержень, вероятно, попал в руки археологов в неполной сохранности. Еще один обломок железного стержня сохранился в другом женском погребении этого могильника. Однако их нахождение в могилах усопших в единичных экземплярах заставляет усомниться в выдвинутой здесь версии. Но что, если другие стержни, составлявшие пары найденным, разрушившись, не сохранились [10, 50-51]. Итак, каким-либо образом идентифицировать эти предметы по назначению вообще невозможно.
Среди находок действительно вязальных инструментов можно выделить железный крючок, найденный вместе с пряслицем и стерженьком для сурьмления в кургане № 26 Ворухского могильника (Северный Таджикистан, Исфаринский район). Это один из тех редких случаев, когда рабочие инструменты находят внутри могил эпохи среднеазиатской древности. Указанный комплекс находок II в. до н. э.-У1 в. н. э. не оставляет сомнений в текстильном назначении крючка. Данный предмет однозначно не служил опорой для подвешивания или в качестве рыболовного крючка. Тем более, что среди костяков, лежащих в групповой могиле, один идентифицирован как женский [5, 24]. А вязание в этот период, как текстильное занятие домашнего значения, входило в круг обязанностей женщин.
Обратим внимание, что известный историк-археолог Б. А. Литвинский, на работу которого мы ссылаемся в предыдущем абзаце, в другой своей публикации под названием «Орудия труда и утварь из могильников Западной Ферганы» вообще не упоминает эту находку. И это при том, что указанная книга тематическая и в ней таким текстильным отраслям, как прядение и ткачество, посвящены целые разделы. На наш взгляд, избегание Б. А. Литвин-ским темы древнего вязания связано как раз с отсутствием других, помимо указанного, материальных следов этого вида занятия [6, 38-59].
В числе продуктов человеческой деятельности, сохранившихся в античном городище Тепаи-Шах (Кабодианский оазис Таджикистана, в низовьях реки Кофарнихон), есть бронзовый крючок овального сечения, датируемый I в. до н.э. - V в. н.э. [7, 147]. Однако вопрос о сфере его применения остается открытым. Железный предмет в виде крючка обнаружен археологами в кургане IX Аруктаукского могильника эпохи Кушан, упомянутого выше как место находки спицеобразных предметов. Крючок находился в могиле погребенной женщины, что позволяет с определенной долей вероятности причислить его именно к орудиям
вязального труда. На это указывает и сравнительно длинный размер крючка. Кроме того, в этом же погребении сохранилась костяная трубочка с отверстием у одного конца [10, 25, 50-51]. Не исключено, что данный полый предмет мог служить ручкой для найденного здесь крючка.
К сожалению, этим исчерпываются сведения о находках инструментов древних вязальщиц. По этой причине, мы вынуждены обратиться к теме о сохранившихся орудиях труда или их деталей, которые находили применение в подготовительной работе для вязания - при изготовлении нитей для этойзанятия. Речь идет, очевидно, о пряслицах. География находок таких деталей указывает на широкую распространенность в железном веке прядения и, косвенно, вязания, у жителей Средней Азии. Разнообразие обнаруженных пряслиц (легкие и тяжелые, из разных материалов, различной формы) можно связать с их применением для прядения из конкретных видов волокнистого сырья [6, 41-42].
Так, сланцевое пряслице VII-VI вв. до н. э. обнаружено в могильнике сакского времени Джувантобе (в пределах Алма-Атинской области Казахстана) [9, 62]. Находка в Кампыртепе (на правом берегу Амударьи) множества пряслиц из глины, камня и кости, датируемых III в. до н.э.- II в. н.э., позволила в какой-то мере выполнить их научную классификацию. Интересно, что среди них встречаются и такие, которые имеют не только производственное, но и художественное значение. Так, на верхней поверхности двух пряслиц есть оттиски гемм, изображающих голову мужчины (соответственно бородатого и безбородого) [4, 107-108; 8, 91-100]. Костяное пряслице обнаружено и в Аруктаус-ком могильнике. Этот предмет II-I вв. до н.э. был сжат в левой руке погребенной женщины и имеет плоско-выпуклую форму, украшен несколькими концентрическими желобками [10, 28, 50].
На поверхности мраморного пряслица III-II вв. до н.э. из Калаи Кофар-нигана нарезаны косые линии, образующие встречные треугольники. На основании пряслицы этим же приемом изображена шестиконечная звезда [3, 218]. В городище Тепаи Шах найдены 10 пряслиц из камня, керамики, алебастра, дерева [7, 147-148]. Керамические пряслица VI-V вв. до н.э. из городища Байтудашт IV (в Пянджском районе Таджикистана) имеют на поверхности прочерченные желобки для направления нити [1, 173, 176].
Несколько десятков античных и раннесредневековых керамических и каменных пряслиц найдено во время проведения раскопок в пределах Гиссарской крепости на городищах Чимкурган (II в. до н.э.-III в. н. э.), Кургани Кульоби (VIII и IX), Кутантепа (II в. до н.э. - I в. н.э.), Ширкент (конец VII-первая половина VIII вв.) и могильнике Харкуш (V-VI вв.) [1, 25, 69, 78, 79, 99, 128].
Таким образом, большое количество найденных пряслиц свидетельствует о широкой распространенности текстильного ремесла, в
том числе вязального рукоделия у коренных жителей центрального Таджикистана в древности и позднее - в раннем средневековье.
Приступим теперь к характеристике сохранившихся продуктов вязания того времени. Обзор начнем опять с региона, названного русскими как Восточный Туркестан. Своеобразный вязаный берет с отверстием на макушке сохранился в могиле М6 некрополя Субеши III в Синьцзяне (район Турфана). Он датируется III веком до н.э. и был надет на голову погребенной дамы почтенных лет. Отверстие было необходимо для вставки в него вертикально располагаемого цилиндрического элемента типа каната. Эта деталь головного убора была высокой (около 60 см) и узкой и фиксировалась с помощью каркаса из палочек [11, 78]. С. А. Яценко полагает, что такая неординарная конструкция была призвана возбудить сексуальные ассоциации [13, гл. 1, п. 3].
Следы вязального дела, зафиксированные в художественных памятниках древности, служат свидетельством развитого состояния отрасли. На основе этих и прочих источников С. А. Яценко изучил характерные черты древнеиранского костюма в аспекте содержания, формы, цвета и ряда других показателей [14, 119-124]. Нас же интересует материальная составляющая предметов исторической одежды, а именно наличие в них трикотажа.
Естественно, идентифицировать на сохранившихся изображениях материалы одежды персонажей как ткани или трикотаж зачастую не представляется возможным. Однако следует принять во внимание, что одежда из трикотажа, т.е. вязаная, в отличие от тканевой одежды, имеет свойство обтягивать фигуру человека и принять ее форму. Кроме того, можно учесть характерное оформление пестрых вязаных изделий. Зачастую узор трикотажа имеет волнистый характер, точнее зигзагообразное очертание.
Основываясь на этих приметах, нами идентифицируются как продукты вязания отдельные предметы одежды, входившие в мужской костюмный комплекс древних иранцев, чьи изображения запечатлены в художественных источниках эпохи. Их вязаная одежда состояла по преимуществу из ноговиц и свитеров с длинными рукавами. Одинаковое оформление этих деталей одежды наталкивает на вывод о том, что они могли быть соединены между собой по типу комбинезона. Поверх свитера персидские воины носили безрукавный камзол или опоясанный плащ. Возможно, иногда воины обвязали плащ вокруг бедер в виде юбки.
Облегающая форма штанов персидских воинов, изображенных на ой-нохойе из Британского музея, штанины которых в точности повторяют форму ног, может служить косвенным признаком того, что они вязаные. Верхнюю часть штанов скрывали под кафтаном с резко расширяющимся подолом, длина которого чуть ниже бедер или до колен. Кафтаны носили с короткими рукавами или без них. Под кафтаном могли носить не только тканую, но и, вероятно, вязаную одежду типа джемпера. Во всяком случае, рукава
представленной под кафтаном одежды точно также облегают руку, они длинные до запястья, узкие и декоративно одинаковы с материалом штанов.
С.А. Яценко также изучил декоративное оформление их вязаной поясной одежды. Древние бактрийцы и согдийцы, хорезмийцы и маргианцы, саки и массагеты в У11-1У веках до н.э. украшали такой предмет одежды за счет выведения петлями самых различных орнаментальных элементов: горизонтальных или вертикальных полосок, косой сетки, зигзагов, волн, крестиков, трилистника, отстоящих друг от друга системы ромбиков и т.п.
Обратим также внимание на то, что, хотя указанный исследователь дифференцирует рассматриваемые орнаментальные принципы на хронологической основе, принципиальных композиционных отличий для вязаных предметов одежды периода ранних скифов и скифо-ахеменидской эпохи мы не обнаруживаем. А это значит, что орнаментальные традиции вязального искусства, формируясь еще на его генетическом этапе, сразу же приобрели очень высокую устойчивость. Достаточно сказать, что даже в середине XX века мастерицы-вязальщицы оформляли свои произведения (в том числе предназначенные для реализации) весьма нехитрыми деталями узора: точками, крестиками, зигзагами и пр.
Одежда, полученная из системы петель, имеет свойство обтягивать тело, плотно «присесть», подчеркивая тем самым контуры фигуры. В особенности, когда такая одежда изготовлена пестрой, из разноцветных нитей, даже при простейших декоративных решениях она выглядит красивой и привлекательной.
Однако, как известно, в прошлом джемпер, носки, чулки, рукавицы и другие предметы вязаной одежды вырабатывали не только полихромного исполнения. Одноцветные изделия также отвечали эстетическим требованиям общества. К тому же, в такой одежде значение имеет не только внешняя броскость, связанная с пестротой или блеском, но и ее теплозащитные свойства. А в условиях холодного высокогорья второй принцип представляется даже более весомым.
Другими словами, давать количественное предпочтение гладким или узорчатым вязаным деталям одежды при рассмотрении объемов производства, невозможно. По всей видимости, они примерно равны. И здесь возникает новая проблема - идентифицировать на античных изображениях вязаную одежду без узора практически невозможно.
В целом, современная археология не обеспечивает исследователя достаточным количеством артефактов, которые позволили бы проследить развитие технологии вязального рукоделия в древнем периоде истории. Ясно лишь, что этот процесс не отражался на видах сырья, форме и материале инструментов для получения вязаных изделий, а также назначении продуктов вязания, которые тысячелетиями не изменялись. По этой причине, изучение древней, как древнейшей, истории вязального дела имеет
значение в основном для определения хронологии и географии его зарождения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абдуллаев А. Отчет Пянджского археологического отряда за 1985 г. / А. Абдуллаев // Археологические работы в Таджикистане.-Душанбе, 1994-Вып. 25.- С. 100-130.
2. Атаханов Т. М. Археологическая карта Таджикистана. Гиссарская долина (Гиссар-
ский, Шахринавский и Турсунзадевский районы) / Т. М. Атаханов.- Душанбе, 2015. - 332 с.
3. Бобомуллоев С. Древнейшая и древняя история Гиссара / С. Бобомуллоев. -Душанбе: Дониш, 2015. - 222 с.
4. Двуреченская Н. Д. Археологический комплекс на юго-западе жилого блока-квартала I «нижнего города» Кампыр-теппа / Н. Д. Двуреченская // Материалы Тохаристанской экспедиции. - Вып. 8. -Елец, 2011. - С. 102-121.
5. Литвинский Б. А. Курганы и курумы Западной Ферганы / Б. А. Литвинский. - М.: Наука,
1972. - 258 с. + илл.- (Ин-т истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Таджикской ССР).
6. Литвинский Б. А. Орудия труда и утварь из могильников Западной Ферганы / Б. А. Литвинский. - М.: Наука, 1978. - 216 с. + илл.- (Ин-т истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Таджикской ССР).
7. Литвинский Б. А. Тепаи Шах. Культура и связи кушанской Бактрии / Б. А. Литвинский, А. В. Седов. - М.: Наука, 1983. - 239 с.
8. Лунева В. Пряслица Кампыртепа // Материалы Тохаристанской экспедиции. - Вып.
3. Археологические исследования Кампыртепа.-Ташкент, 2002.- С. 91-100.
9. Максимова А. Г. Курганы сакского времени могильника Джувантобе / А. Г. Максимова // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры. - Вып. 80. - М., 1960. - С. 60-64.
10. Мандельштам А. М. Памятники кочевников кушанского времени в Северной Бактрии / А. М. Мандельштам. - Л.: Наука, 1975. - 227 с.
11. Полосьмак Н. В. Погребальный комплекс кургана Ак-Алаха-3. Историко-культурный анализ (гл. 2.2) / Н. В. Полосьмак // Феномен алтайских мумий. -Новосибирск, 2000. - С. 57-108.
12. Сагдуллаев А. С. В стране золотого огня / А. С. Сагдуллаев, Э. В. Ртвеладзе. -Ташкент: Узбекистан, 1983. - 93с.- (Поиски, находки).
13. Яценко С. А. Костюм древней Евразии (ираноязычные народы) / С. А. Яценко. -М.: Восточная литература, 2006. - 664 с.
14. Яценко С. А. Цветовые предпочтения в костюме древних ираноязычных народов / С. А. Яценко // Мода и дизайн: исторический опыт, новые технологии. Материалы ХШ-й Международной научной конференции (СПб. 28 июня - 1 июля 2010 г.). - СПб., 2010. - С. 119-124.
КАСБИ КЕШБОФИИ АЧДОДОНИ ТОЧИКОН ДАР ДАВРАИ МУНОСИБАТХ,ОИ ГУЛОМДОРЙ
Муаллиф дар маколаи мазкур (асрхои VII то м.-У)-ро хамчун яке аз даврахои рушди касби кешбофии ачдодони халки точ,ик муаррифй кардааст. Тахкикот аз чихати чугрофй тамоми худуди Осиёи Марказиро ки дар сархадхои он халки точик таърихан ташаккул ёфтааст, дар бар мегирад.
^айд карда шудааст, ки заминаи сарчашмавии мавзуъ хеле нокифоя аст. Пахн гардидани фарханги нави дафнкунй (зардуштй) барои то рузхои мо омада расидани олоти мехнат, аз чумлаи олоти кешбофии он замона монеа эчод кард. Шаклхои содаи асбобхои кешбофии дастй дар намуди чангакхою сиххои содатарин барои муайян кардани таъиноти аники як зумра бозёфтхои бостоншиносии ашёхои шаклашон зикршуда имкон намедиханд.
Кушиши такя кардан ба тасвири либоси кешбофишуда дар сарчашмахои бадей низ барои чукур тахкик кардани ин масъала кумак расонида наметавонад, чунки ороиши ин гуна ёдгорихо сохт ва фактураи либосро ифода намекунад. Аз ин ру, тахкикоти мазкур, пеш аз хама, ба тахлили коидахои ороиши махсулоти кешбофй, ки чун коида асоси геометрй дорад, асос ёфтааст.
Калидвожах,о: Осиёи Марказй, давраи цадим, тавлиди касб, санъати кешбофй, бостоншиносй, сарчашмаи омузиш, сихи кешбофй, чангаки кешбофй, нацшу нигор.
ВЯЗАЛЬНОЕ ДЕЛО ПРЕДКОВ ТАДЖИКОВ В ЭПОХУ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Рассматриваемая в статье эпоха (VII век до н.э.-V век н. э.) определена автором как один из периодов развития вязального ремесла предков таджикского народа. Географические исследование охватывает всю обширную территорию Центральной Азии, в пределах которой происходило историческое формирование таджикского народа.
Отмечается, что источниковедческая база исследования весьма скудная. Распространение новой, зороастрийской, традиции погребения послужило препятствием для сохранения до наших дней орудий труда, в том числе вязального. Простые формы ручных вязальных инструментов в виде примитивных крючков и спиц не позволяет определить точное предназначение ряда археологических находок предметов, имеющих такие формы.
Попытка опираться на изображения вязаной одежды в художественных источниках также не позволяет глубже разработать проблему, так как декор этих памятников не передает строение и фактуру одежды. С учетом этого, настоящее исследование в большей мере строится на аналитическом подходе с использованием принципа декорации вязаных изделий, которым свойственна, как правило, геометрическая орнаментация.
Ключевые слова: Центральная Азия, древность, генезис ремесла, вязальное искусство, археология, источник изучения, вязальная спица, вязальный крючок, орнамент.
KNITTING THE CASE OF THE ANCESTORS OF THE TAJIKS IN THE EPOCH OF SLAVE-OWNING RELATIONS
Considered in the article era (VII century BC - V century) is defined by the author as one of the periods of development of knitting craft ancestors of the Tajik people. Geographically, the study covers the entire vast territory of Central Asia, within which the historical formation of the Tajik people took place.
It is noted that the source base of the study is very scarce. The spread of a new, Zoroastrian tradition of burial was an obstacle to the preservation to this day of tools, including knitting. Simple forms of hand knitting tools in the form of primitive hooks and spokes does not allow to determine the exact purpose of a number of archaeological finds of objects having such forms.
The attempt to rely on images of knitted clothes in art sources also does not allow to develop a problem more deeply as the decor of these monuments does not transfer a structure and the invoice of clothes. With this in mind, this study is more based on an analytical approach using the principle of decoration of knitted products, which are characterized, as a rule, geometric ornamentation.
Key words: Central Asia, antiquity, Genesis of craft, knitting art, archeology, source of study, knitting needle, knitting hook, ornament.
Маълумот дар бораи муаллиф: Содикова Сайёра Абдуракибовна-омузгори калони кафедраи дизайни либос ва санъати муди Донишгохи технологии Точ,икистон.Тел:(+992) 918964565,E-mail: [email protected]
Сведения об авторе: Содикова Сайёра Абдуракибовна-старший преподаватель кафедры дизайна костюма и искусства моды Технологического университета Таджикистана (734061, Республика Таджикистан, г. Душанбе, проспект Негмат Карабаева, 63/3). Тел:(+992) 918964565, Email: [email protected]
Information about the author: Sadikova Sayоrа Abdurakibovna-senior lecturer of the Department of costume design and fashion art of the Technological University of Tajikistan (734061, Republic of Tajikistan, Dushanbe, N.Karabaev St.,63/3). Те!:(+992) 918964565, E-mail: [email protected].
