CC BY
928
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 3
208 ТЕНДЕНЦИИ МИРОВОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
ЭВОЛЮЦИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ПОДХОДОВ К АНАЛИЗУ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ
ВОРОНИНА Т.В.,
кандидат экономических наук, доцент кафедры мировой экономики и международных отношений, Южный федеральный университет, e-mail: t.v.voronina@mail.ru
Предпринята попытка осмысления теоретических подходов к анализу международной экономической интеграции. Рассмотрены основные концепции и модели отечественных и зарубежных авторов с точки зрения эволюции представлений о сущности интеграционных процессов в мировом хозяйстве. Предлагается интерпретация основополагающих выводов для анализа практики интеграции на постсоветском пространстве.
Ключевые слова: интеграция; функционализм; федерализм; формы интеграционных объединений; теория концентрических кругов; модель торговой гравитации.
An attempt in conceptualizing the theoretical approach to the analysis of the international economic integration is undertaken. The basic concepts and models of national and foreign authors from the point of view of ideas evolution about integration processes in the world economy are studied. Interpretation of basic conclusions for the analysis of integration practice on the post-Soviet territory is offered.
Keywords: integration; functionalism; federalism; the forms of integration unions; the concentric circles theory; the model of trade gravitation.
Коды классификатора JEL: F15.
Понятие «интеграция», как и сам процесс интеграции, появилось в научном обороте сравнительно недавно, в конце XIX — начале XX в. Известно, что термин «интеграция» (integratio) в переводе с латинского языка означает восстановление, соединение, а integer — целый, цельный. Следовательно, интеграция означает процесс, в результате которого формируется единство и целостность на основе объединения и сближения, то есть получение целого из каких-либо частей.
В силу сложности и многоаспектности категории «интеграция» существует множество толкований этого термина различными специалистами. Каждая попытка дать категориальное объяснение понятию интеграция выдвигает на первый план те сущностные характеристики данного процесса, которые автор считает самыми важными, главными. Поэтому здесь необходимо различать экономические
© Воронина Т.В., 2010
и неэкономические определения данной категории. Например, в отечественной экономической науке существует представление о том, что интеграция представляет процесс, развивающийся «на базе интернационализации всей общественной жизни, ускоряемой научно-техническим прогрессом, возрастания взаимозависимости народов и государств» [8, с. 122]. По мнению же Ю.В. Шишкова, основу интеграционных процессов составляет международное разделение труда, опосредуемое торговлей и другими экономическими отношениями на микро- и макроуровне» [14, с. 79]. Таким образом, интеграция — «это закономерный процесс, который является следствием постепенного «раскрытия» стран друг другу, в ходе которого несколько моногосударственных макроэкономических организмов шаг за шагом сращиваются в целое полигосударственное хозяйственное пространство, которое со временем структурируется в новый, укрупненный, более эффективный экономический организм» [14, с. 83]. Более емкое определение интеграции, отражающая существо происходящих экономических процессов в объединяющихся странах, на наш взгляд, дано Н.Н. Ливенцевым, который считает, что международная экономическая интеграция — это «высокая (зрелая) степень интернационализации производства на основе развития глубоких устойчивых взаимосвязей и разделения труда между национальными хозяйствами, ведущая к постепенному сращиванию воспроизводственных структур ряда стран» [7, с. 10]. Здесь акцентируется внимание на другой сущностной характеристике категории интеграции, а именно на том, что она является важнейшей формой интернационализации производства в рамках мирового хозяйства.
С другой стороны, если учитывать, что, создавая новое экономическое образование, страны-участницы должны передавать часть своих полномочий совместным органам управления и контроля, то можно считать верным и определение Эрнста Б. Хааса, который под интеграцией понимал «процесс, посредством которого лояльность политических акторов нескольких национальных образований смещается в сторону нового наднационального центра принятия решений, который становится центром политической активности. Конечным результатом процесса политической интеграции является новое политическое сообщество» [18, с. 433].
Необходимо отметить, что первые попытки исследовать интеграцию были предприняты немецкими и шведскими учеными еще в конце XIX в. Родоначальниками в этой области были Р. Шмед, Х. Кельзен, Д. Шиндлер.
Их идеи были развиты в трудах немецкого историка и правоведа Карла Шмидта в теории больших пространств, который пришел к выводу о том, что изменение экономических условий требует создания больших геополитических пространств в качестве новых, более совершенных субъектов международных отношений и международного права [7, с. 10; 19]. Теория большого пространства рассматривает процесс развития государств с позиции стремления к достижению наибольшего территориального объема. Большое пространство, по мнению К. Шмидта, представляет собой новую форму сверх национального объединения, основанного на стратегическом, геополитическом и идеологическом факторах [15, с. 18].
Наибольших успехов международная экономическая интеграция достигла на европейском континенте, в связи этим основные теории и практические модели региональной интеграции во второй половине XX в. разрабатывались и иллюстрировались на примере функционирования Европейского Союза. В этот период возникала потребность осмыслить причины формирования интеграционных союзов, а т. к. их инициаторами в начале 50-х гг. ХХ в. выступали государственные орга-
ТЕRRА ECONOMCUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 3
ны, следовательно, исследовать роль властных структур и их полномочий в этих процессах. Так появились теории интеграции, среди которых выделялись концепции функционализма и федерализма. Основными теоретиками функционализма были Д. Митрани и Эрнст Б. Хаас .
Д. Митрани в «Функциональной теории политики» утверждал, что интеграция различного уровня имеет место в мировых империях, блоках и международных организациях. При этом важнейшими ее признаками нужно считать действенный контроль над легитимным использованием власти, наличие общего органа принятия решений и наличие центра политического просвещения принадлежащих к сообществу граждан [20, с. 34; 21].
По-мнению функционалистов, современное общество создало технические проблемы, для решения которых необходима тесная совместная работа экспертов по обе стороны государственных границ в той или иной области либо по функциональным вопросам, поэтому возникает модель сотрудничества, а интеграция здесь рассматривается как постепенный процесс, в результате чего будут создаваться новые властные структуры, которые шаг за шагом будут обрастать все большими законодательными полномочиями [11, с. 3-10].
Теоретическая школа федерализма при исследовании интеграции в Западной Европе отмечает, что она возможна, во-первых, на основе сознательного политического решения правительств и народов, в результате чего стороны добровольно и сознательно откажутся от своего политического суверенитета и самостоятельности. Во-вторых, путем создания одного или нескольких новых, наднациональных органов, которым переданы определенные полномочия для принятия решений и которые будут независимы от непосредственного влияния отдельных государств — членов сообщества. Основным стимулом к интеграции, лежащим в основе модели федералистов, выступает национальная безопасность. Слияние национальных экономик должно, по их мнению, положить конец эпохе конфронтации. Наибольший вклад в теорию федерализма в интеграционных исследованиях внесли А. Спинелли и С. Пистоне [10]. В их работах обосновывается необходимость создания наднациональных институтов в процессе интеграции.
Функционализм и федерализм отражают противоположные взгляды на европейскую интеграцию. Первый основывался на так называемой сотруднической модели, тогда как второй предлагал жесткую наднациональную модель интегрирования.
В дальнейшем идеи функционализма трансформировались в неофункционализм. И Эрнст Б. Хаас обратил внимание на необходимые предпосылки интеграции, к которым относил: наличие общих экономических интересов, сходство экономических систем, взаимозависимость, политический плюрализм, подобие элитных кругов [11, с. 3-10].
Также было уделено внимание начальному этапу интеграции. Процесс интегрирования должен стартовать в области, для которой этот вопрос является наиболее актуальным. По мере прохождения начального этапа сотрудничество должно как углубляться, так и расширяться, охватывая другие, смежные области, таким образом происходит так называемый процесс переливания. Такая позиция отражала реалии европейской интеграции, которая вырастала из ЕОУС (Европейского объединения угля и стали, 1951 г.), созданного по инициативе авторитетного французского политика Жана Монне и министра иностранных дел Франции Робера
Шумана. Целью ЕОУС было объединить угольную и сталелитейную промышленности Германии и Франции под контролем наднационального органа. ЕОУС имело статус самостоятельного юридического лица, обладающего правоспособностью в международных отношениях, а также разветвленную систему институтов. Затем в 1957 г. были подписаны Договор об учреждении Европейского экономического сообщества и Договор о создании Европейского сообщества (Римский договор) по атомной энергии (Евратом).
В начале 60-х гг. был развернут процесс постепенного сближения функциональной и федералистской моделей. На их основе строились практические рекомендации для стран, готовых включаться в интеграционные процессы. Эти выводы не потеряли своей актуальности и для постсоветского пространства.
Интеграцию следует рассматривать как долгосрочный и постепенный процесс, а не как нечто, что может свершиться за один-два года, поэтому при отсутствии объективных предпосылок не стоит искусственно ускорять процесс интегрирования на пространстве СНГ.
Следует запастись терпением и начинать с тех функциональных областей, где вопрос сотрудничества является наиболее актуальным, и лишь затем переходить к расширению сферы интеграции с охватом смежных областей. Этот процесс мотивирует политическую интеграцию в части создания наднациональных центров принятия решений и обязательств [11, с. 9].
Однако если в объяснительных моделях функционалистов /неофункционалистов и федералистов акцент ставился в большей степени на политические аспекты интеграции, то на экономическое содержание и цели интеграционных процессов обратил внимание Б. Баласса. Именно он подошел к анализу интеграции с позиции и процесса, и состояния. «Мы предполагаем, писал он в работе «Теории экономической интеграции», определять экономическую интеграцию как процесс и как состояние. Рассматриваемая как процесс, она включает меры, призванные устранить дискриминацию между хозяйственными единицами, относящимися к различным национальным государствам; рассматриваемая как состояние, она может быть представлена как отсутствие форм дискриминации между национальными хозяйствами» [16, с. 1; 7, с. 10]. Вклад Б. Баласса в теорию международной интеграции заключается и в выделении форм или этапов развития региональной интеграции: зоны свободной торговли, таможенный союз, общий рынок, экономический союз, экономический и валютный союз.
Зона свободной торговли (ЗСТ) предполагает отмену таможенных пошлин и количественных ограничений в торговле между странами — участницами интеграционного объединения, но сохранение национальных импортных тарифов и квот по отношению к странам, не входящим в ЗСТ.
Таможенный союз (ТС) — ЗСТ с общим для всех стран-членов внешним таможенным тарифом (единым таможенным тарифом), при этом проводится единая внешнеторговая политика по отношению к третьим странам.
Общий рынок (ОР) — ТС, где свободное движение товаров дополняется свободным передвижением капиталов, рабочей силы и других факторов производства.
Экономический союз (ЭС) — ОР, дополненный гармонизацией экономической и социальной политики стран-участниц.
Экономический и валютный союз (ЭВС) — полная интеграция хозяйственных комплексов стран-участниц, предполагающая унификацию денежно-кредитной,
ТЕRRА ECONOMCUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 3
налоговой, валютной политики, а также введение единой валюты и создание наднациональных органов управления, решения которых имеют обязательную силу для государств-членов. На практике это означает замену национальных государств федеративной или конфедеративной центральной властью [16, с. 1-2].
Концепция Б. Балаши была развита в трудах Дж. Мида, Г. Мюрдаля, Р. Лип-сея, Дж. Вайнера, Я. Бхагвати, А. Диксита, Р. Дорнбуша, М. Кемпа, Д. Хаберлера,
Э. Хелпмана и других.
Российская экономическая наука внесла свой вклад в разработку теории интеграционных процессов. Однако первые попытки осмысления эти процессов носили идеологически выраженный характер. И создание первых региональных организаций отраслевого типа (ЕОУС, Евратом) рассматривалось как попытки создать агрессивные военные блоки против Советского Союза. При этом интеграционные группировки представлялись в Западной Европе как порождения политические, которые лишены объективной основы и дальнейшей перспективы развития, а сама интеграция получила название «империалистическая». В партийно-государственных документах и в выступлениях лидеров СССР отмечалось, что «общий рынок» — это «государственно-монополистическое соглашение финансовой олигархии Западной Европы, которое угрожает жизненным интересам всех народов, делу всеобщего мира, поскольку агрессивные круги империализма используют его в целях укрепления НАТО и форсирования гонки вооружений» [9].
Однако по мере изучения процессов, происходящих в ЕЭС, было признано, что интеграция, несмотря «на свои уродливые капиталистические формы» дает толчок расширению производства, развитию внутренней и внешней торговли. Тогда в противовес капиталистической интеграции взаимодействие стран СЭВ стало трактоваться как социалистическая интеграция. Из этого следовал вывод, о невозможности интеграции стран, принадлежащих к различным социально-экономическим системам [6, с. 21]. Значительный вклад в отечественную теорию международной экономической интеграции внес Ю.В. Шишков. Неэффективное функционирование СЭВ он объяснил наличием антирыночного механизма, который подрывал материальную заинтересованность в сотрудничестве социалистических государств, поэтому, по-мнению Ю.В. Шишкова, это была квазиинтеграция. Затем было доказано, что страны с централизованной экономикой реально интегрироваться не способны, что подтвердил распад интегрированных экономических пространств Советского Союза, Югославии, Чехословакии. Тем не менее, писал он, наличие рыночных механизмов не обеспечивает автоматическую способность стран к интеграции, чем объясняются ее неудачи и на пространстве СНГ, потому что страны-участницы не достигли «интеграционной зрелости» [12, с. 58-59]. Несомненной его заслугой является также вывод о невозможности интегрирования стран, находящихся на аграрной или начальной ступени индустриализации. «Региональная экономическая интеграция становится возможной только после того, как в соответствующем регионе складывается, по меньшей мере, четвертый технологический уклад, а глобализация — только тогда, когда во всех авангардных регионах мира начинает доминировать пятый уклад» [13, с. 9].
Таким образом, интеграция в отечественной теории представлялась как сложный, саморазвивающийся феномен, который поначалу зарождается в наиболее развитых с технико-экономической точки зрения регионах мира и шаг за шагом
втягивает в этот процесс все новые страны по мере дозревания их до необходимых экономических и правовых кондиций.
Неудачи развития интеграции на постсоветском пространстве потребовали от исследователей поисков новых моделей сотрудничества и их теоретического обоснования. Так, в последнее время для исследования СНГ и ЕврАзЭС стала применяться популярная в ЕС модель интеграционного пространства «ядро-периферия», предполагающая наличие страны лидера-интеграции, к которому тяготеют заинтересованные государства. Все участники интеграционного процесса движутся в одном направлении — к «ядру» регионального объединения, но «с различной скоростью» и формируют разные «структурные уровни», или «подсистемы», этой сложной системы [5, с. 34]. Для анализа степени вовлеченности конкретных европейских государств, в политическую и экономическую конструкцию ЕС — применяется схема «концентрических кругов». Ее целесообразно использовать и для анализа структурной организации региона СНГ и его внешнего окружения, что позволяет классифицировать отдельные государства и их субрегиональные группировки по принципу институциональной близости — удаленности от РФ. В соответствии с указанным подходом Л.С. Косикова выделила 8 концентрических кругов [4, с. 25].
Очевидно, что ядром интеграции на постсоветском пространстве выступает Россия и, чем ближе номер круга к РФ, считает Л.С. Косикова, тем больший потенциал интегрирования имеют страны-участницы между собой.
Для доказательства этого вывода возможно применить гравитационную модель, предложенную и подкрепленную расчетами сотрудника Университета Западного Онтарио В. Иваненко. Указанная модель применима для определения границ или уже существующих, либо потенциально создаваемых торговых союзов. Для определения прочности двусторонних торговых связей применяется экономический аналог теории гравитации Ньютона, где объем торговли прямо пропорционален экономической «массе» стран, то есть ВВП, и обратно пропорционален расстоянию между партнерами. Под расстоянием подразумеваются торговые издержки, национальные предпочтения при выборе торговых партнеров, то есть стремление к интеграции. «Страны, имеющие более высокий объем торговли находятся в более тесных отношениях между собой (более интегрированы), чем с другими странами» [2, с. 175-188]. Достоверность расчетов не вызывает сомнений, так как они подкреплены статистическими данными из достоверных источников — ООН (Comtrade, UN SD, 2006), МВФ (IMF-2006), ЦРУ США(С1А World Factbook) и Федеральная таможенная служба России (ФТС-2007) за десятилетний период, масса стран (ВВП) рассчитана по ППС.
Рассчеты торговой гравитации В. Иваненко подтверждают, что основными партнерами России являются две группы стран — республики бывшего СССР и государства — члены ЕС. Среди 15 самых «близких» партнеров модель гравитации четко выделила «ядро» на постсоветском пространстве — Украину, Белоруссию и Казахстан. За ними по степени торгового тяготения к России в рамках СНГ следуют: Молдавия и с большим отрывом от нее — Узбекистан и Туркмения. «В свою очередь последние являются местными центрами гравитации, соответственно, для Киргизии и Таджикистана, а Украина для Молдавии. Таким образом, формируется цепочка, соединяющая эти постсоветские страны в потенциальный евразийский союз...» Среди стран ЕС самую тесную связь с Россией обнаруживает соседняя Финляндия, а вслед за ней — Германия, Нидерланды, Италия [3].
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 3
Таким образом, рассмотренные теоретические подходы к анализу международной экономической интеграции позволяют сделать вывод о том, что не существует единой универсальной теории, которую возможно применить для всех государств, стремящихся к интеграционному взаимодействию. На различных этапах становления и функционирования интеграционных группировок также не существует стандартных схем, даже в рамках ЕС с позиции теории Б. Баласса. Автоматическое копирование моделей интеграции Западной Европы в последние десятилетия на постсоветское пространство обречено было на неудачу в силу попыток ускорить интеграционные процессы и сразу перейти к высшим формам интеграции, не имея на то объективных предпосылок, в результате чего усилия были направлены на формирование объединений псевдо- и квазиинтеграционного характера (речь идет о Союзном государстве России и Республики Беларусь, ЕЭП-4 и т.д.).
Тем не менее для РФ, как страны-ядра интеграции, первостепенной задачей является сохранение общего формата СНГ, так как прецедент выхода из Сообщества уже был создан Грузией. Роспуск СНГ будет непоправимой стратегической ошибкой России, влекущей за собой потерю авторитета в мире. Ряд отечественных экономистов считают, что назрела необходимость заменить прежний договор СНГ новым — СНГ+.
Дополнение к договору («плюс») могло бы отражать нацеленность на взаимовыгодное сотрудничество независимых государств, прошедших через период «развода» и осознающих важность поддержания высокого уровня многостороннего взаимодействия. Новая организация СНГ может рассматриваться как одно из звеньев в будущей архитектуре многополярного мира, в рамках которой страны могут максимально использовать преимущества экономического сотрудничества с Россией и друг с другом, а также — с ближайшим внешним окружением — региональными блоками в Европе и Азии. Возможно и обновление названия организации, например, «СНГ — Организация трансконтинентального сотрудничества» [4, с. 36-37].
Для активизации интеграционного сотрудничества РФ со странами СНГ, России необходимо использовать дифференцированный поход к каждому концентрическому кругу и направить все усилия на сохранение пространства СНГ. В 2010 г. страны первого круга — РФ, Казахстан, Республика Беларусь — образовали Таможенный Союз, на долю которого приходится 83% экономического потенциала бывшего СССР. Известно, что объединение стран создает более емкий внутренний рынок, повышая совокупный спрос. В результате создания Таможенного Союза численность населения, проживающего на его территории, достигла 180 млн человек. Совокупный ВВП трех стран оценивается в 2 трлн долларов, а совокупный товарооборот — 900 млрд долларов. Экономические эффекты от создания Таможенного Союза составят 400 млрд долларов, для Республики Беларусь и Казахстана — более чем в 16 млрд долларов.
В соответствии с теорией Дж. Винера о повышении и понижении благосостояния стран, участвующих в Таможенном Союзе, малая экономика будет получать относительно более крупный выигрыш от интеграции с большой страной. На основании чего можно утверждать, что для Республики Беларусь рынок расширяется на порядок в большей степени, чем для РФ или Казахстана. Эксперты региональных экономических комиссий ООН и Экономического Совета СНГ в 20092010 гг. пришли к выводу, что по интеграционной дееспособности межгосударственных блоков на пространстве бывшего СССР по уровню согласованности таможенно-
экономической политики наилучшие показатели имеют Таможенный Союз РФ, Казахстана и Республики Беларусь и страны ЕвАзЭС, а наихудшие — ГУАМ и Организации Центрально-Азиатского сотрудничества. Однако не следует ждать быстрых выигрышей от Таможенного Союза трех стран и ЕврАзЭС. Как показывает европейский опыт формирования первых Таможенных Союзов (Франция — Монако, 1918 г., Швейцария — Лихнештейн , 1921 г., Бенилюкс, 1944 г.) государства еще в течение трех-пяти лет согласовывают свои внутри- и внешнеэкономические интересы после провозглашения интеграционного Союза, а ЕЭС формировал Таможенный Союз 35 лет.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бугров Р.В. Интеграция в теории международных отношений: обзор современных подходов // http://www.unn.ru/rus/fmo/archive.
2. Иваненко В. Россия: гравитация и интеграция // Россия в глобальной политике. 2007. № 3. Т. 5.
3. Иваненко В. Россия: гравитация и интеграция // Россия в глобальной политике. // http://www.globalaffairs.ru/numbers/26/7707.html.
4. Косикова Л.С. Интеграционные проекты России на постсоветском пространстве: идеи и практика // http://www.imepi-eurasia.ru/kalendar.php.
5. Косикова Л.С. Проблемы консолидации стран Содружества вокруг России в условиях внутренней неоднородности региона СНГ // РЭЖ. 2008. № 5-6.
6. Максимова М.М. Экономическая интеграция: некоторые вопросы методологии // МЭМО. 1969. № 5.
7. Международная экономическая интеграция: Учеб. пособие / Под ред. д-ра экон. наук, проф. Н.Н. Ливенцева. М.: Экономистъ, 2006.
8. Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост. Ю.И. Аверьянов. М., 1993.
9. Правда. 31.05.1962.
10. Пурсиайнен К. От слов к делу (теории интеграции и отношения ЕС — РФ) // http:// www.innovativ.co.uk/ventotene/federalism/federalism.htm.
11. Пурсиайнен К. Теории интеграции и рамки отношений ЕС — РФ // http://www. recep.rufilesdocuments.
12. Шишков Ю.В. Отечественная теория региональной интеграции: опыт прошлого и взгляд в будущее// МЭМО. 2006. № 4.
13. Шишков Ю.В. Регионализация и глобализация мировой экономики: альтернатива или взаимодополнение // МЭМо. 2008. № 8.
14. Шишков Ю.В. Формирование европейского экономического пространства // Заглядывая в 21-й век: ЕС и СНГ. M., 1998.
15. Шмитт К. Номос Земли в международном праве jus publicum europaeum. СПб.: Изд-во «Владимир Даль», 2008.
16. Balassa, B. The Theory of Economic Integration. London: Georgi Alien & Unwin, 1962.
17. Haas, Ernst B. The Uniting of Europe: Political, Social and Economic Forces 1950-57., Ann Arbor, MI : UMI Books on Demand, 1996.
18. Dougherty, J., Pfaltzgraff, R.L. Contending Theories of International Relations. A Comprehensive Survey. N.Y., 1990.
19. Michiels, Holger. Die Großraumtheorie von Carl Schmitt. M., Grin Verlag, 2007.
20. Mitrany, D. The Functional Theory of Politics, London: Martin Robertson, 1975.
21. Mitrany, D. Working Peace System. Chicago:Quadrangle Books, 1966.
22. Rosamond, B. Theories of European Integration. L., 2000.
23. Wallace, W. The Dynamics of European Integration. L., 1990
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 3
