Эволюция судебных прав инородцев марийского края в XVIII в Текст научной статьи по специальности «Право»

66

Вестник Российского УНИВЕРСИТЕТА КООПЕРАЦИИ. 2013. №3(13)

тия и самоуправление // Советское государство и право. М., 1985. № 4. С.4.

13. Шахназаров Г.Х. Социалистическая демократия / Некоторые вопросы теории. М., 1974.

14. Энциклопедиче ский словарь Т-ва «Бр. А., и И. Гранат и К» / под ред. Ю.С. Гамбарова, В.Я. Железнова, М.М. Ковалевского, С.А. Муромцева и К.А. Тимирязева. Т. 21.

ДЕМИДОВ Михаил Васильевич - доктор юридических наук, зав. кафедрой административного и финансового права. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: mvdemidov@yandex.ru

DEMIDOV, Mikhail Vasilyevich - Doctor of Laws, Head of Department of Administrative and Financial Law. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: mvdemidov@yandex.ru

УДК 34

эволюция судебных прав инородцев марийского края в XVIII в.

А.В. Ефремов, н.и. Иетренко

Исследуются судебные права населения Марийского края в XVIII в. в законодательстве Российского государства, что позволяет сформировать представление о судебных и иных правах населения Марийского края, подвергшихся влиянию российского законодательства, которое было введено после присоединения территории Среднего Поволжья к Российскому государству в середине XVI в. Анализируется правосознание марийских крестьян, роль обычного права в форме правотворчества общины и ее институтов.

Ключевые слова: судебные права; инородцы; обычное право; новокрещеные; сотня-волость; словесный суд; волостной суд.

A.V. Efremov, N.I. Petrenko. THE EVOLUTION OF LEGAL RIGHTS FOREIGNERS MARY-ISKIYE EDGE IN THE XVIII CENTURY

The article is devoted to the analysis of the legal rights of the people living in the Mari region in the legislation of the Russian state in the XVIII century. This allows to form the idea about the legal and other rights of the people of the Mari region, who were fell under the influence of the Russian legislation, which was introduced after the accession of the territory of the Middle Volga to the Russian state in the middle of the XVI century. The justice of Mari peasants, the role of the customary law in the form of the law-making community and its institutions were investigated.

Keywords: the judical law; the foreigners; the common law; newly baptized; the hundred-parish; the verbal court; the county court.

До XVIII в. социально-правовое положение инородцев востока и северо-востока Европейской России практически не отличалось от положения остальной массы населения этого края. В основном инородческое население было вполне лояльным как в отношении русских соседей, так и в отношении русской власти. По мнению Г.И. Перетятковича, большинство инородцев вместе с русскими активно участвовали в заселении Казанского края [5]. В XVII в. не было предпринято последовательных попыток выделить инородцев из среды остальных служилой и неслужилой групп населения государства. В эпоху Петра I российская власть активизировала процесс определения инородцев в особый среди прочего русского

населения слой. Правовое неравенство крещеных и некрещеных инородцев способствовало нагнетанию взаимной ненависти.

Реальная картина правового положения марийских крестьян в системе государственного феодализма в значительной мере была дополнена их наказами в Уложенную комиссию 1767-1768 гг. По мнению известного историка М.Т. Белявского, крестьянские наказы позволяют охарактеризовать важнейшие их просьбы и требования, определить реальные причины тяжелого положения крестьян из-за проводимой продворянской политики самодержавия [2].

Сельская община в сознании марийских крестьян выступала традиционной защитницей их прав и интересов. Среди марийцев Казанско-

Государство и право

67

го уезда она называлась «сотня» или «сотня-волость». Большие затруднения представляла необходимость по искам обращаться в суды, находившиеся в уездных или провинциальных городах. Данное новокрещеным право для рассмотрения малых дел выбирать из своей среды «смышлен-ных» людей на практике наталкивалось на ряд затруднений со стороны местных чиновников.

Опираясь на нормы обычного права, крестьянам предлагалось избирать в каждой сотне «по одному достойному и закона знающему сотнику». Перед возложением на него судебных полномочий он приводился к присяге. «По своему закону словесным судом» ему предоставлялось право рассматривать небольшие крестьянские дела, представлявшие собой исковые заявления на сумму не свыше 30 рублей, а также спорные и другие вопросы, кроме «татебных». При этом сотник был обязан «судить самою истинною справедливостию». В подобных условиях передача данных судебных полномочий в руки выборного крестьянской общины означала бы, что из-под контроля чиновников «присутственных мест» могла бы быть изъята важнейшая часть системы незаконных денежных поборов. Не составляло секрета, что каждое крестьянское прошение по существовавшим нормам рассматривал суд, проводимый «по форме», что было весьма разорительно для крестьян. Особо оговаривалось, что нахождение сотника-судьи на своей должности полностью зависело от воли «все тех мирских людей». Не угодный «народу» сотник смещался, а на его место выбирался более компетентный и порядочный человек. «Вторичным выбором» на своей должности предлагалось оставить лишь такого сотника, за которого высказывалось больше половины общины или вся община. Несоблюдение сотником своих должностных функций каралось на основе норм обычного права. Эти же нормы обычного права должны были регулировать отношения и между сотниками различных сельских общин.

Все вышесказанное предоставляло крестьянам возможность ставить вопрос о том, чтобы выборному мирскому сотнику дать право принимать изветы и явочные прошения, являвшиеся прерогативой чиновников.

Некрещеные марийцы вынуждены были обратить особое внимание на то, что они «яко народ безгласной и законов не знающей» несут большое разорение из-за «обманства» чиновников в судах. По любым мелочным «домашним делам» по закону им полагается подавать «в указных местах челобитныя». Однако производство суда «по форме» вынуждает и челобитчика и ответчика нанимать «разного звания поверенных». Последние, как отмечалось в на-

казе, всячески занимались вымогательством. Отсутствие же в наказе некрещеных конкретных предложений и требований, скорее всего, объясняется тем, что они во многом были согласны со своими крещеными сородичами и специально не стали их вносить [7].

В деле организации суда инородцев больше всего интересовал вопрос о сохранении местного выборного суда там, где он был и о создании вновь там, где его не было. Разногласия высказывались и по вопросу о составе суда. «Словестных судей», - писал представитель ясачных татар Казанского уезда А. Сеитов, -велено было бы выбирать «отнюдь» не из дворян, а из «своей братьи», по одному человеку [7]. Основываясь на этом, автор предложения, прежде всего, устанавливает выборный принцип для судьи. Судья, по его мнению, обязательно должен был быть из той среды, в какой ему предстоит работать. При этом Сеитов еще не разграничивал с должной последовательностью судебных и административных функций. В отношении процессуальной стороны суда выборных Сеитов высказал идею, согласно которой решения суда должны были записываться в особую книгу и под каждым делом проситель и ответчик обязаны «руку приложить», объяснив при этом, довольны они решением или нет и если недовольны, то чем именно. Автор предложения предусматривал и возможность злоупотреблений со стороны судей. Если судья, по мнению Сеитова, осудит кого-либо неправильно, но без умысла, то в первый раз оштрафовывается на 10 руб., на второй - на вдвое большую сумму и в третий раз - втрое; если же он осудит умышленно, то по изобличении наказывается плетьми и отрешается от должности. Из этого видно, что Сеитов очень снисходителен к неумышленному согрешившему судье. Автор предлагает, как судье, так и его семье, даровать ряд льгот в виде освобождения самих судей от рекрутства, а детей их от уплаты государственных податей [7].

Несмотря на введение правительством волостного суда в качестве низового судебного органа, многие вопросы, в частности уголовного судопроизводства, крестьяне решали сами, на уровне сельского звена общинного управления и нередко в порядке осуществления самосудов, фактически санкционируемых общиной. Наиболее заметно роль общинного права проявилась при судебных наказаниях за правонарушения уголовного характера, прежде всего воровство личного имущества. Предусматриваемые законодательством меры, налагавшиеся в официальных судебных органах по отношению к конокрадам, хлебокрадам, поджигателям, в отличие от обыч-

68

вестник Российского университета кооперации. 2013. №3(13)

но-правовых, не являлись слишком строгими. Правовые воззрения преломлялись через призму тяглых отношений крестьян, связанных между собой круговой порукой по исполнению общиной фискальных обязанностей.

При этом правомерен вопрос о значимости обычно-правовых норм в практике судопроизводства волостных судов, являвшихся в России низшими официальными судебными органами. Попытки волостных судов судить «по закону» не вызывают никаких сомнений, так как результативная часть судебных приговоров (определение меры наказания), чаще всего, имеет ссылку на соответствующие статьи законов. В то же время была очевидной некомпетентность данного юридического органа, так как решения по гражданским делам и меры для определения наказания за уголовные деяния практически мотивировались отдельными статьями «Общего положения о крестьянах...» [1]. Случались и факты неверных толкований некоторых положений этого нормативного документа [3].

Практика волостного судопроизводства сталкивалась, прежде всего, с необразованностью выборных, периодически меняющихся волостных судей, безграмотных не только в юридическом отношении, но и в общепринятом смысле слова. К тому же правовые воззрения крестьян существовали «у них не в форме какого-либо систематического сборника или кодекса, а в виде разбросанных, скорее прочувствованных, чем продуманных понятий» [4]. Подобные мнения, характеризующие противоречивость, неопределенность правовых взглядов крестьян, в том числе и обычно-правовых норм, высказывались и в советской научной литературе. А.А. Пушкаренко в связи с этим писал, что «даже в близких крестьянам областях права познания крестьян не были полными и точными. И это касается не только писаного, но и обычного права, устная форма бытования которого в сочетании с широкой неопределенностью самих формулировок открывает большие возможности произвольного толкования» [6, с. 420].

Одновременно с этим главная идея волостного судопроизводства не «по закону», т.е. по обычному праву, заключалась в том, что выборные судьи, будучи неграмотными, решали юридические дела не столько по неписаным народным обычаям, не имевшим строгой определенности, сколько «по здравому смыслу», исходя из сложившихся конкретных обстоятельств. Среди последних немаловажное значение играло влиятельное положение волостных писарей и, прежде всего, имущественный ценз членов волостного правления.

Таким образом, крестьянские челобитные, поданные в местные выборные суды, содержат богатый фактический материал о реальной жизни, в том числе марийской деревни Поволжья. Все это дает возможность наглядно представить характер регулирования юридических отношений в марийской деревне. Роль обычного права, как права неписаного, неупорядоченного, проявлялась при этом в форме правотворчества общины и ее институтов.

Список литературы

1. ГА РМЭ. Ф. 257. Оп. 1. Д. 44. Л. 1, 3 об., 7, 11 и др.

2. Белявский М.Т. Крестьянский вопрос в России накануне восстания Е.И. Пугачева (формирование антикрепостнической мысли). М.: Изд. Моск. ун-та, 1965. 381 с.

3. Из Казанской губернии // Русские ведомости. 1872. № 24.

4. Нижегородские ведомости. 1882. № 23.

5. Перетяткович Г.И. Поволжье в XVII и начале XVIII века (Очерки из истории колонизации края). Одесса: Тип. П.А. Зеленого, 1882. 402 с.

6. Пушкаренко А.А. Правосознание российского крестьянства позднефеодальной эпохи // XXVI съезд и проблемы аграрной истории СССР: Социально-политическое развитие деревни. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1984. 492 с.

7. Сборник Императорского Русского исторического общества. Вып. 115. СПб.: Тип. Ф. Елеонского и К°, 1903. 579 с.

ЕФРЕМОВ Алексей Владимирович - аспирант. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: avefremov74@yan-dex.ru

ПЕТРЕНКО Николай Иванович - доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой теории и истории государства и права. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Россий-скогоуниверситета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: n.petrenko@rucoop.ru

EFREMOV, Aleksey Vladimirovich - Post-graduate Student. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: avefremov74@yandex.ru

PETRENKO, Nikolaj Ivanovich - Doctor of Law, Professor, Head of Department of Theory and History of State and Law. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: n.petrenko@rucoop.ru