CC BY
4♦-♦
УДК 391.4 (575.3)
ЭВОЛЮЦИЯ ОТДЕЛЬНЫХ ТРАДИЦИЙ В ОБЛАСТИ КОСМЕТИКИ ТАДЖИКОВ В КОНЦЕ XIX - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX ВЕКОВ
ХАКИМОВА З. Г., Технологический университет Таджикистана
Начиная с последней трети XIX века, в Средней Азии общественная жизнь стала протекать под влиянием русской политики и культуры. Степень этого воздействия в различных районах региона была неодинаковой: она зависела от того, в какой мере здесь распространялась власть Российской империи. В наибольшей степени изменения коснулись жизни и быта населения среднеазиатских городов и сел, включенных в состав русского государства - Самарканда, Пенджикента, Худжанда, Ферганской долины и др. В пределах Бухарского эмирата - государства, сохранившегося в урезанных границах, хотя по факту признавшего протекторат России, местная власть, по существу, противодействовала прониканию чуждой культуры. Однако в любом случае, материальная культура среднеазиатских народов теперь подвергалась в той или иной мере интенсивной трансформации, что отражалась и на их косметических традициях и пристрастиях. В употребление входили новые косметические материалы, новые приемы и обычаи их использования, однако всё же, определяющее значение имела преемственность традиций. Такой вывод напрашивается на основе художественных и, еще в большей мере, письменных источников.
У таджичек в этот период косметические средства находили применение для ухода и придания красоты коже лица, зубам, бровям, ресницам, волосам на голове, пальцам и ногтям на руках и ногах. Рассмотрим материал, имеющий отношение к косметике лица, бровей, ресниц и волос.
Косметика лица. Лицу придавали определенные оттенки белилами из риса или яичной скорлупы, а также румяной (фуксин) [10, 398]. Другой материал - свинцовые белила упо (Plumbum carbonicum) в виде белых конусообразных кусочков - по большей части привозимые из России. Его употребляли в качестве пудры для беления лица женщины, у которых кожа на лице была желтой [5, 448].
Помимо завозимой, употреблялась и пудра местного изготовления сафедаи калъаги. Ее делали из серебра (считалась лучшей) или цинка с оловом. В котел бросали исходные материалы в пропорции 5 граммов олова на 100 граммов серебра или цинка. Закрыв котел сверху глиняной чашкой, разводили интенсивный огонь. Через час такого обжига перекаленную массу собирали и просеивали через марлю в сосуд. Полученная описанным способом пудра пользовалась большим спросом, например, в Раште. Считалось, что она очищает лицо от пятен и угрей. Рекомендовалось смешивать пудру с женским молоком и ежедневно натирать таким составом лицо на ночь [12, 188].
Таким образом, «сафеда» и «упо» являются названиями одного и того же материала - белой пудры. Слово «упо» встречалось по большей части в северных районах проживания таджиков в то время, как в южных районах в употреблении было слово «сафеда».
В долине Хуфа женщины для косметики лица, помимо пудры сафедаи калъаги собственного приготовления, пользовались еще сывороткой - гиноч. Из сыворотки делали маленькие шарики, которые сушили. Этими шариками протирали лицо каждый раз после умывания [1, 524].
Для придания щекам румянца женщины использовали красную вату эйлик/ сурхи.
Красную вату приготовляли в Коканде и в Ташкенте. Ташкентская вата вст-ре-чалась в незначительном количестве, по качеству она уступала кокандской. Для получения этого косметического материала корень растения неизвестного названия из семейства «бурачниковые» настаивали в воде. Когда вода приобретала розовый цвет, в нее опускали вату. Этой красной ватой для придания щекам румянца пользовались в Средней Азии все женщины повсеместно. Не были исключением и девочки [5, 448].
Уход за лицом включал также выдергивание мелких волосков со щек и со лба -кошчини («срывание бровей»), что выполнялось с помощью нитки [12, 188].
Косметика бровей. Осуществлялась соком растения усма (Ysatis tinctoria), разводимого в садах и огородах. Из свежих, частично осушенных, листьев протиранием усмы между ладонями выжимали сок, который стекался вдоль опущенного мизинца одной руки на дно пиалы или чашки. Крашение бровей усмой в старину выпоняли с помощью прутика милчуб / нилчуб. С появлением спичек брали одну палочку, например, камышинку или от спички, на кончик которой навивали вату, получая кисточку. Обмакивая кисточку о сок усмы, проводили ею по бровям. Красили также линию промежутка между бровями (на переносице), хотя нередко усмой намазывали только брови. В первой половине XIX века мода на соединение краской бровей между собой господствовала, например, в г. Бухаре [7, 148].
Иногда проводили линию в продолжение бровей на висках. Также пользовались приемом искусственного удлинения бровей цепочкой родинок - думи кош («хвостик брови»).
Сеанс крашения повторяли три раза. Второй и третий сеанс крашения назывался обдавони. Каждый раз после очередной покраски бровей их овевали с помощью картона или сложенной в два-три слоя бумаги и смывали холодной водой. Крашение бровей усмой повторяли через два-три дня. Окраска держалась довольно долго.
Свежевыжатый красильный сок имеет грязновато-зеленый цвет. После высыхания он приобретает цвет индиго (темно-голубой).
Косметическую окраску бровей в Средней Азии осуществляли все женщины из числа оседлых жителей, в том числе и девочки. Красили брови даже девочкам, которые еще не умели ходить [5, 447].
Наиболее красивыми считались брови резко очерченные, широкие и соединенные над переносицей - кошпайвандй.
В этом случае окрашенная линия бровей была сплошной, широкой у переносицы и суживалась к концам.
Считалось, что сок усмы способствовал росту бровей [8, 105]. Однако В. В. Крестовский считал, что лицо женщины от сведения бровей толстой линией усмы становится некрасивой. Стремление местных дам к такой косметике он объясняет желанием придать своей физиономии жгучую страсть темперамента. Они считали, что естественно сросшиеся брови - прямой признак его наличия [6, 277-278].
П. И. Демезон упоминает усму в числе товаров, завозимых в Бухару из Индии и Кабула [3, 52-53]. Такое сообщение встречается и у Е. К. Мейендорфа [7, 148].
Традиция окраски бровей проявилась со всей своей устойчивостью в Самарканде, где и сегодня невеста накануне свадьбы проходит через специальный обряд, когда ей, в том числе, красят брови усмой [4, 260].
В горных районах для косметики бровей зимой пользовались соком высушенной усмы, привозной из долинных зон. Так, в верховья Зеравшана такое растение завозилось из Самарканда. Во время протирания высушенной усмы ее разбрызгивали теплой водой. Затем полученный сок усмы разогревали вместе с сосудом. Крашение бровей также производилось в теплом помещении, а их промывку холодной водой выполняли только после появления нужного оттенка. В связи с вышеизложенным, такой краситель называли усмаи джушак («кипяченная усма»). Таким образом, ее противопоставляли соку, полученному из свежих, частично осушенных листьев -усмаи тар [2, 78-80]. Народный фольклор сохранил название еще одного вида усмы - джойдори.
Косметика ресниц. Осуществлялось посредством сурьмы (Antimonium cru-dum) - черного порошка. Ее доставляли из России, хотя существовала и сурма среднеазиатская, добываемая в местных горах. Чернение ресниц было распространено у взрослых женщин. С помощью спички частички порошка вкладывали в глаз. При закрывании глаза происходило одновременное окрашивание обеих век. Этот прием повторяли несколько раз, чтобы получить требуемую степень окрашивания ресниц. Техникой окраски ресниц женщины владели в совершенстве, выполняли ее быстро, чтобы не повредить глаза [5, 448].
Сурьму хранили в специальном флакончике или мешочке - сурмадон. Флакончик был серебряный, на цепочке, украшенный бирюзой. Франтихи носили его, используя в качестве дополнительного украшения [14, 147].
Как отмечает этнограф М. С. Андреев, в долине Хуф соблюдали традицию в течение 40 дней окрашивать сурьмой ресницы новорожденного. Местные жители уверяли, что эта мера делает глаза ребенка большими и блестящими, а также очищает их от пыли.
Для косметического использования сурьмы издревле получил широкое применение набор из графита и каменного стержня сурмасанг. На Памире каждый раз перед применением такого набора стержень (на местном наречии - бундж) проводили по поверхности графита местного происхождения - чирс. Графит перед его использованием обжигали в очаге, располагая внутри кизяка, или выдерживали несколько дней в кислом молоке. Мешочек, в котором девушки и женщины хранили комплект бундж - чирс, здесь называли бунджхалта. Такой мешочек или каменный карандаш бундж с помощью нитки, продетой в его отверстие, девушки и женщины носили на груди [1, 253-254].
Не исключено, что для подкрашивания ресниц иногда использовали усму. Во всяком случае, вряд-ли случайно, что П. И. Демезон писал о вреде такого растительного сока для глаз, которые, по его словам, «слабеют, краснеют и слезятся» [3, 28].
Косметика волос. В рассматриваемый период для мытья головы мыло не применялось. Чтобы волосы стали гладкими и блестящими, в теплый период года их мыли квашенным кипяченым молоком катик / джургот. Зимой для этой цели служил специально запасенный творог, который разводили в теплой воде. В этот сезон года волосы смазывали также сырыми яйцами. Одним из лучших материалов для придания волосам крепости и роста считалась бычья или коровья желчь [8, 92-93].
С помощью кислого молока катик волосы обрабатывали следующим образом: голову намазывали катиком, затем промывали горячей водой. И. Краузе изъявил восхищение результатами влияния катика на волосы: «Результаты этого средства удивительны: волосы у сартянок вообще чрезвычайно густы, длинны и мягки». Он призвал европейских женщин, у которых выпадали волосы, позаимствовать этот способ сохранности естественных волос у азиаток [5, 449].
На чрезмерное употребление женами эмира Тимура косметических белил указал, описывая сцену их появления в пышных костюмах на торжествах в честь приезда внука государя из Малой Индии. «Волосы ее, очень черные, были распущены по плечам, а [эти женщины] более всего предпочитают черные волосы и даже красят их, чтобы сделать чернее», - так описал Р. Клавихо (XIV век) прическу и цвет волос Биби-Ханум - старшей жены Тимура [11, 294].
В отдельных селениях долины Рашта и верховьев Зеравшана волосы на голове натирали соком усмы, чтобы они становились темнее [13, 124].
Кроме того, в прошлом для придания волосам блеска, некоторые девушки и женщины использовали слабый раствор керосина. Для этого керосин разбавляли в воде и полученным раствором мыли голову [9].
Таким образом, конец XIX - начало XX веков в Средней Азии ознаменовались бурными социально-политическими переменами, которые отразились и на культурной жизни местного населения. С подчинением региона России в сфере материальной культуры среднеазиатских народов начался процесс активного синтеза местных традиций с европейскими инновациями, что, естественно, затронул область косметики. Изменения в наибольшей степени коснулись жизни и быта жителей среднеазиатских городов и сел, включенных в состав русского государства. Менее активно инновации проникали в равнинные области Бухарского эмирата и в наименьшей степени они отразились на жизни обитателей горных районов, населенных преимущественно таджиками.
Как выяснилось, европейские инновации в косметике коснулись, преиму-ще-ственно, средств для прихорашивания лица, когда в дополнение к традиционным средствам, таджички стали пользоваться завозимыми из России материалами (фуксин, свинцовые белила, красная вата). Что касается косметики ресниц, вид применяемого материала (сурма) сохранился, но теперь стал доступен, как материал местного изготовления, так и завозимый из России. Инновации практически не коснулись средств для косметической окраски бровей, волос, рук и ног, зубов, а также материалов для нанесения на лицо родинки.
В целом, изучение показало, что хотя в употребление входили косметические материалы нового вида, они не смогли вытеснить товары традиционного образца. Если в крупных городах и других равнинных населенных пунктах новые изделия такого назначения, в том числе фабричного производства, постепенно стали конкурировать с кустарными средствами для прихорашивания лица и ароматизации, то в горные районы они практически не поступали. Более того, косметические средства традиционного характера широко применялись и в последующий период, на протяжении нескольких послереволюционных десятилетий, что задокументировано в письменных источниках, прежде всего, в этнографических трудах. Сказанное со всей полнотой отражает определяющее значение преемственности традиций в данной области материальной культуры таджикского народа.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андреев М. С. Таджики долины Хуф (Верховья Аму-Дарьи)/М.С. Андреев. - Сталинабад: АН Тадж. ССР, Ин-тут истории, археологии и этнографии, 1958. - Вып. 2. - 526 с.
2. Бобомуродова М. У. Этнолингвистическое исследование терминов по женским украшениям (тадж.)/М. У. Бобомуродова. - Душанбе, 2014. - 167 с.
3. Демезон П. И. Записка П. И. Демезона/П. И. Демезон//Записки о Бухарском ханстве: (Отчеты П. И. Демезона и И.В. Виткевича). - М.: Наука, 1983. - С. 17-83.
4. Емельяненко Т. Г. Современная свадьба таджиков Самарканда//Лавровский сборник. Материалы 33-х Среднеазиатско-Кавказских чтений. 2008-2009 гг. Этнология, археология, культурология. -СПб: МАЭ РАН, 2009, - С. 259-264.
5. Краузе И. И. О косметических средствах туземцев Туркестанского края/И. И. Краузе //Материалы для статистики Туркестанского края. Ежегодник. - Вып. 2. - СПб., 1873. - С. 447-449.
6. Крестовский В. В. В гостях у эмира Бухарского/В. В. Крестовский. - СПб., 1887. - 431 с.
7. Мейендорф Е. К. Путешествие из Оренбурга в Бухару/Е.К. Мейендорф. - М.: Наука, 1975. -182 с.
8. Наливкин В. П. Очерк быта женщины туземного оседлого населения Ферганы/В.П. Наливкин, М. Наливкина. - Казань, 1886. - 245 с.
9. Рахими С. Пять забытых ритуалов красоты таджикских женщин/С. Рахими [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://theworldnews.net/tj-news/piat-zabytykh-ritualov-krasoty-tadzhikskikh-zhenshchinhttps://theworldnews.net/tj-news/piat-zabytykh-ritualov-krasoty-tadzhikskikh-zhenshchin. Дата обращения 25.12.2018.
10. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Настольная и дорожная книга. -Т. 19. Туркестанский край. - СПб., 1913. - 861 с.
11. Рюи Гонзалес де Клавихо. Дневник путешествия ко двору Тимура в Самарканд в 1403-1406 гг./Рюи Гонзалес де Клавихо (под ред. И. И. Срезневского). - СПб., 1881. - 455 с.
12. Широкова З. А. Одежда/З. А. Широкова//Таджики Каратегина и Дарваза. - Душанбе, 1966. -Вып. 1. - С. 212-230.
13. Широкова З. А. Традиционная и современная одежда женщин Горного Таджикис-тана/З. А. Широкова. - Душанбе: Дониш, 1976. - 206 с.
14. Шишов А. П. Сарты. Этнографическое и антропологическое исследование. - Ч. 1 (Этногра-фия)/А. П. Шишов//Сборник материалов для статистики Сырдарьинской области. - Ташкент, 1904. -Т. 11. - С. 1-492.
ЭВОЛЮЦИЯ ОТДЕЛЬНЫХ ТРАДИЦИЙ В ОБЛАСТИ КОСМЕТИКИ ТАДЖИКОВ В КОНЦЕ XIX - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX ВЕКОВ
В статье отмечается, что начиная с последней трети XIX века в Средней Азии общественная жизнь стала протекать под влиянием русской политики и культуры и, соответственно, материальная культура местных народов стала подвергаться трансформации различной интенсивности, что отражалось и на их косметических традициях и пристрастиях. В употребление входили новые
косметические материалы, еще неизвестные здесь приемы и обычаи их использования, однако всё же, определяющее значение имела преемственность традиций. На это указывают художественные и, еще в большей мере, письменные источники. У таджичек в этот период косметические средства находили применение для ухода и придания красоты коже лица, зубам, бровям, ресницам, волосам на голове, пальцам и ногтям на руках и ногах. В данной статье на конкретных примерах проанализирован вопрос, имеющий отношение к косметике лица, бровей, ресниц и волос.
Изучение показало, что завозимые косметические материалы нового вида, в том числе фабричного производства, не смогли вытеснить товары традиционного образца. Косметические средства традиционного характера широко применялись и в последующий период, на протяжении нескольких послереволюционных десятилетий, что задокументировано в письменных источниках, прежде всего, этнографических трудах. Сказанное со всей полнотой отражает определяющее значение преемственности традиций в данной области материальной культуры таджикского народа.
Ключевые слова: Средняя Азия, дореволюционный период, таджики, костюм, косметика, белила, пудра, сурьма.
ТАХДВВУЛИ АНЪАНА^ОИ АЛО^ИДАИ МАШШОТАГИИ ТО^ИКОН ДАР ОХИРИ АСРИ XIX - НИМАИ АВВАЛИ АСРИ XX
Дар макола зикр мешавад, ки аз огози сеяки охирини асри XIX дар Осиёи Миёна хаёти чамъиятй дар зери таъсири сиёсат ва фарханги рус чорй шуда, мувофикан дар фарханги моддии халкхои махаллй дигаргунихои босуръати мухталиф шуруъ шуданд, ки онхо дар анъанахо ва афзалиятхои машшотагй низ инъикос ёфтаанд. Маводи нави машшотагй, усулхо ва урфу одатхои истифодаи онхо, ки дар ин чо хануз маълум набуданд, ворид мешуданд, вале новобаста аз ин, идомаи анъанахо ахаммияти халкунандаро дошт. Дар ин бора сарчашмахои бадей ва хоса сарчашмахои хаттй шаходат медиханд. Дар ин давра занони точик аз маводи машшотагй барои му-рокибат ва зебой ба пусти руй, дандон, абрувон, пилкон, муйсар, ангуштон ва нохунхои дасту пойхояшон истифода мекарданд. Дар ин макола бо такя ба мисолхои мушаххас масъалаи марбут ба машшотагии руй, абрувон, пилкон ва муйсар мавриди тахлил карор дода шудааст.
Тахкикот нишон дод, ки воридоти маводи машшотагии навъхои нав, аз чумла махсулоти фабрикавй, молхои анъанавиро иваз карда натавонист. Маводи машшотагии хусусияташон анъа-навй дар давраи минбаъда, дар тули якчанд дахсолахои пас аз инкилоб, низ васеъ истифода мешуд, ки ин дар маъхазхои хаттй, хоса осори мардумшиносй сабт шудааст. Он чи ки гуфта шуд, ахаммияти халкунандаи идомаёбии анъанахоро дар ин сохаи фарханги моддии халки точик рав-шан инъикос мекунад.
Калидвожахо: Осиёи Миёна, давраи пеш аз инкилоб, точикон, сарулибос, машшотагй, сафеда, хока, сурма.
THE EVOLUTION OF INDIVIDUAL TRADITIONS IN THE FIELD OF TAJIK COSMETICS AT THE END OF THE XIX TH - FIRST HALF OF THE XX TH CENTURY
The article notes that starting from the last third of the 19th century in Central Asia, public life began to flow under the influence of Russian politics and culture and, accordingly, the material culture of local peoples began to undergo transformation of varying intensity, which was reflected in their cosmetic traditions and preferences. New cosmetic and perfumery materials, techniques and customs of their use that were still unknown here, came into use, but still, the continuity of traditions was of decisive importance. This is indicated by artistic and, even more so, written sources. During this period, Tajik women used cosmetics to care for and add beauty to their facial skin, teeth, eyebrows, eyelashes, hair on their heads, fingers and nails on their hands and toes. This article uses specific examples to analyze issues related to cosmetics for the face, eyebrows, eyelashes and hair.
The study showed that imported perfumery and cosmetic materials of a new type could not displace traditional goods. Although new products for this purpose, including factory-made ones, came into use. Cosmetics and incense of a traditional nature were widely used in the subsequent period, over several post-revolutionary decades, which is documented in written sources, primarily ethnographic works. What has been said fully reflects the decisive importance of the continuity of traditions in this area of the material culture of the Tajik people.
Key words: Central Asia, pre-revolutionary period, Tajiks, costume, cosmetics, whitewash, powder, antimony.
Сведения об авторе: Хакимова Замира Гайратовна - кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры технологии текстильных изделий Технологического университета Таджикистана. E-mail: [email protected].
Маълумот дар бораи муаллиф: Хакимова Замира Гайратовна - номзади илм^ои таърих, муаллими калони кафедраи технологияи маснуоти нассочии Донишго^и технологии Точикистон. E-mail: [email protected].
Information about the author: Khakimova Zamira Gayratovna - Candidate of Historical Sciences, Senior Lecturer, Department of Technology of Textile Products, Technological University of Tajikistan. E-mail: [email protected]. ♦-♦
УДК 398. 22 (575.3)
ИСТОКИ ЭПИЧЕСКИХ ТРАДИЦИЙ ХАМОСАСАРОИ В ИСКУССТВЕ ТАДЖИКСКОГО НАРОДА
РАХИМЗОДА К. С., Государственное учебное учреждение «Таджикский государственный институт культуры и искусств имени Мирзо Турсунзаде»
Хамоса1 - один из древнейших видов повествовательной эпической традиции -персидско - таджикского народов. Гуломали Атои, повествователь из Ирана сообщает следующее: «Мы видим эпос в образе Рустама Тахамтана. Рустам - и национальный герой, и создатель эпоса. Героизм и отвага Рустама (отвага, бесстрашие, мужество, храбрость в боях и т. д.) - все это часть этой истории»2. Иными словами, известно, что содержание древних эпосов связано, прежде всего, с восхвалением подвигов народа.
Можно предположить, что жанр «хдмоса» (или хдмосасарои) в его современном виде сформировался в IX-X вв. [6]. Однако, учитывая, что Абулкасим Фирдоуси (X в.), несомненно, использовал популярные устные материалы своего времени при создании эпоса «Шахнаме», можно сказать, что корни традиции повествования и развитие профессионального типа повествования в сочетании с музыкой датируется V веком до нашей эры и даже еще позднее.
Доктор Забехулло Сафо, иранский ученый, в своей книге «Хамосасарои в Иране» (с самого раннего исторического периода и до четырнадцатого века хиджры) предоставляет информацию о роли поэзии и в то же время классифицирует ее на
'Х,амоса - достон, эпос (героический эпос).
2 Интервью со сказителем Гуломали Атои (Провинция Хорасан, Иран, 2011 г.)//Из личного архива Рахимзода К.
