CC BY
29
Филология
Вестник Нижегородс кого университета им. Н.И. Лобачевского, 2015, № 3, с. 297-300
УДК 81.42
ЭВАЛЮАТИВНОЕ ОПИСАНИЕ В ДРЕВНЕРУССКОМ ТЕКСТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ «ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ»)
© 2015 г. Н.В. Пилипенко
Владимирский государственный университет им. А.Г. и Н.Г. Столетовых, Владимир
Поступила в редакцию 11.02.2014
Предложен анализ языкового оформления эвалюативного типа описания как способа организации древнерусского текста.
Ключевые слова: древнерусский текст, словесный ряд, эвалюативное описание, частная оценка.
Общеизвестно, что описание, наряду с повествованием и рассуждением, входит в состав традиционно выделяемых функционально-смысловых типов речи. Семантика и структура описания как способа организации современного текста изучены и представлены в работах многих лингвистов (Д. Блей, Н.С. Болотнова [1, с. 249], М.П. Брандес, Н.С. Валгина [2, с. 8093], Э. Виттмерс, И.Р. Гальперин, И.Б. Голуб,
A.И. Горшков, Г.А. Золотова [3, с. 113-133], П.С. Коган, О.Н. Москальская [4, с. 57-62], О.А. Нечаева [5, с. 38-72], Т.М. Николаева,
B.В. Одинцов, М.Б. Пфютце, Г.Я. Солганик [6, с. 137-142], Л.Е. Тумина др.), однако в диахронии его языковое оформление не подвергалось специальному исследованию.
Наша статья посвящена описаниям в тексте «Повести временных лет», связанным с оценкой того или иного объекта, т. е. экалюатиккому описанию (франц. еvaluatif - оценочный), основанному на изображении «...статичных соответствующих/несоответствующих идеалу постоянных признаков одушевленных/неодушевленных объектов оценки» [7, с. 92].
В «Повести временных лет» эвалюативное описание, как показывает наш материал, представлено частной оценкой одушевлённых объектов с точки зрения следующих оснований оценки: этики (или морально-этической характеристики), эстетики ('красивый' - 'безобразный'), интеллектуальной сферы ('умный' -'глупый'), а также практической деятельности человека.
Наиболее частотными являются описания, связанные с морально-этической характеристикой объекта, заключающейся в изображении качеств, черт, свойств действующего лица, основанных на нравственных представлениях средневекового человека. Особо подчёркиваются такие качества, как милость к убогим, правдолюбие, храбрость,
мудрость, любовь к дружине. Большое внимание уделяется приверженности к вере христианской. Подчёркивается благочестие, участие в строительстве и украшении церквей: «Бого-любивому князю Ярославу любяще Берестовое и церковь ту сущую Святыхъ апостолъ и попы многы набдящю, и в них же бЪ прозвутерь, именемь Ларионъ, мужь благъ, и кни-женъ и постникъ» [8, с. 170]; «БЪ же ГлЪбъ милостивъ на убогия и страньнолюбивъ, тщанье имЁя къ церквамъ, теплъ на вЁру и кротокъ, взоромъ красенъ» [8, с. 212]; «Ирече: «Кто болий есть в вас, акь есть Федосий: послушливъ, и кротокъ, и смиреный» [8, с. 172]; «Такъ бо бяше блаженый князь Ярополкъ кротокъ, смиренъ, братолюбивъ и нищелюбець, десятину дая от всихъ скотъ своих святЁй Богородици и от жита на вся лЁта» [8, с. 218] и под.
Данные (и подобные) характеристики, состоящие из перечисления постоянных признаков объекта описания, выражают мелиоративную этическую оценку в линейном ряду. Ключевыми компонентами подобных эвалюативных рядов являются качественные имена прилагательные в предикативной функции, одиночные или входящие в состав синкретичных сочетаний, среди которых чаще всего употребляются следующие: благъ, милостивъ, теплъ на в%)у, кротокъ, смиренный.
Следует отметить, что подобные ряды продуктивны и при экспликации оценки, связанной с интеллектуальной характеристикой объекта описания, основанной на запечатлении или перечислении следующих свойств, качеств, относящихся к мыслительной деятельности объекта описания: ума, житейской мудрости, книжности (под книжностью подразумевается умение толковать библейские тексты): «И бяше около города лЪсъ и боръ великъ, и бяху ловяще зв£рь, бяхуть бо мудрЁ и смыслени, и
нарицахуся поляне» [8, с. 28]; «БЫ же се мужь не книженъ и умомъ простъ и просторЪкъ» [8, с. 220] и под.
Иногда для выражения процессуального признака объекта описания в эвалюативных рядах используются глагольные формы: «И поча жити ту, моля Бога, яды хлЫъ сухий и того чересъ день, и воды в м%ру вкушая, и копая печеру, и не дадя соб"Ь покоя ни день, ни нощь, вь трудЪхъ пребывая, вь бьдЪни и вь молитвахъ» [8, с. 170]; «Сий благоверный князь Всеволодъ бЫ измлада любя правду и набдя убогия, и воздая честь епископомь и прозвутеромъ, излиха же любляше чернорисц •Ъ и подаваше требованье имъ» [8, с. 226] и под. В данных фрагментах нет специальных оценочных словоформ, но в целом просматривается мелиоративная оценка образа жизни объектов описания, которая явно согласуется с требованиями к поведению, продиктованными особенностями христианской морали. Наиболее частотными являются формы глаголов в прошедшем/настоящем времени с существительным в винительном падеже (реже в родительном и дательном): провидЪ будущая, обличаше мысль его, утЫшаше брата, войны многы творяше, возъ не возяше, подъкладъ постилаше, любяше дружину повелику, любя правду, смерть горку прия, десятину дая, моляше Бога всегда, съвлечеся гр^ховньш одежда, въ новый Адамъ облЪчес, творяше молитву, въстаеть из нощи, ни Бога ся боить, ни человЪкъ стыдиться, ни креста боиться, имения не щадяще, ни питья, ни ядения не браняше, кривды ненавидя, любимъ Ыб книгамъ, посылаше къ странам, Ыв ч Ын й жизни и покою сподобися, живъ по закону Божию и т. д.)
Приведённые выше характеристики состоят из мелиоративной оценки, перечисления достоинств объектов описания. Приведём примеры отрицательных характеристик. В основе пейоративной оценки - поступки, являющиеся неблаговидными с точки зрения христианской морали. «БЪ же Володимиръ поб^женъ похотью женьскою... И б£ несытъ блуда, и приводя к себ£ мужьскыя жены и дЪвици растляя. БЫ бо женолюбець, яко и Соломонъ: бЫ бо у Соломона, рече, женъ 700, а наложьниць 300. Мудръ же б% а на конЪць погибе; сь же бЫ невеглас, на конЪць обрЪте спасение» [8, с. 163]; «Въ 20 того же месяца, въ день пятокъ, въ час 1 дне, прииде второе Бонякъ безбожный, шолудивый, отай, хыщникъ, къ Киеву внезапу, и мало в го-родъ не вогнаша половци, и зажгоша болонье около города, и увратишася на монастыр , и пожгоша манастырь Стефанечь, деревнЪ и Германечь» [8, с. 240].
Кроме персональных и единообразных морально-этических характеристик, в тексте «По-
вести временных лет» содержатся описания, не связанные с конкретными историческими лицами. Например: «Золъ челов£къ тщиться на злое, не хужьши есть Ыб са, Ыб си бо бояться Бога, а золъ челов£къ ни Бога ся боить, ни челов£къ стыдиться; Ыб си бо креста Господня бояться, а золъ челов£къ ни креста боиться» [8, с. 150].
Данное описание связано с обобщённым образом злого человека и представляет собой контекст, построенный на основе сравнения. В качестве основания сравнения в нем используются синкретсемичные глагольные формы (тщиться на злое, ни Бога ся боить, ни челов£къ стыдиться, ни креста боиться), реализующие субъектно-объектные отношения через выражение предикативного признака субстанции и наряду с прилагательным хужьши -семантическим маркером контекста - содержащие пейоративную этическую оценку объекта описания. На пейоративную оценку указывает и эталон сравнения - Ыб си, в христианской религии являющийся символом безнравственности и отступления от морально-этических норм.
Наряду с морально-этической и интеллектуальной характеристикой в «Повести временных лет» представлена характеристика практической деятельности человека: указание на род занятий объекта описания, а также описание деятельности людей, в ходе которой они, воздействуя на материальный мир и общество, преобразуют их. Например: И роди Адамъ Каина и Авеля, и б£Каинъ ратай, а Ав"Ыь пастух [8, с. 104]; БЫ же и другий братъ, именемь МатфЫй, той б£ прозорливъ (под прозорливостью подразумевается умение предсказывать будущее) [8, с. 202] и под.
Ядерными для описания практической деятельности человека являются контексты с интенсифицирующими предикативными конструкциями [7, с. 61]: Ыб Каинъ ратай, а А Ыв ль пастух, той б£ прозорливъ и под. Эти контексты содержат указывающие на род деятельности имена прилагательные в предикативной функции, употребляющиеся в постпозиции с существительным — объектом описания.
Следующий контекст содержит описание деятельности русского князя Ярослава: Заложи Ярославъ городъ великый Кыевъ, у него же града врата суть Златая; заложи же и церковь святыя Софья, Премудрость Божию, митрополью, и по семь — церьковь на Златыхъ вратЫхъ камену святыя Богородица Благовещение [8, с. 164—166]. Описание заслуг прославленного своей мудростью князя представляет собой логически упорядоченный словесный ряд, состоящий из наименований географических объектов, объединённых между собой пространственными свя-
Эвалюативное описание в древнерусском тексте (на материале «Повести временных лет»)
299
зями. Ключевым компонентом этого описательного контекста являются топонимы и экклезионимы: Кыевъ, врата суть Златая, церковь святыя Софья, церьковь на Златыхъ врат Ёхъ. Для выражения процессуального признака используется глагол заложи, реализующий пространственные отношения через выражение предикативного признака субстанции. Данный глагол содержит также мелиоративную оценку деятельности объекта описания на уровне контекста с точки зрения значительности вклада в развитие и укрепление христианской веры.
В отличие от морально-этических характеристик, описания внешности в древнерусских текстах отличаются меньшей распространённостью. Они эмблематичны, единообразны, никак не связаны ни с внутренней жизнью, ни с психологическим состоянием человека и сводятся к запечатлению внешнего признака объекта описания (И бысть отроча красно... [8, с. 96]; Съглядахъ колодникъ, и суть вси в сапозЁхъ [8, с. 98]) или к перечислению деталей его внешнего облика, среди которых рост и части тела (превеликъ зЪло и страшенъ, великъ и силень, средний т "Ьпомъ, мышьди его и голени, яко видъ м£ди блещащеся, лядвия его припоясани зла-томъ чистомъ, и тЪло его, аки фарсисъ, мыш-ци ему плещи подобни м£ди чист% съставЪ не распалися быша, и власи главнии притяскли бя-ху, великъ и тяжекъ, вьзрастом же лЪпъ, де-белъ тЪломъ, тЪломъ великь), лицо (лице его, яко видъ молъиный, очи его, яко св£щи, лице ему, аки молнья, и очи ему, яко свЪщи огнен Ъи, красенъ лицемь, добру сущю лицем, чермьномь лицемь, великома очима, взоромъ красенъ), детали одежды (луда у него златомъ истькана, одЪнъ в багоръ, одЪнъ въ пъстро, и лядвия его припоясани златомъ чистомъ, вси в сапоз~Ьхъ).
В «Повести временных лет» встречаются как мелиоративные, так и пейоративные описания внешности. Причем пейоративных описаний в тексте значительно меньше, чем мелиоративных, и связаны они либо с отрицательным объектом описания [9, с. 194], либо со знамениями, предвещающими какой-то неблагоприятный исход. «Онъ же рече: «Бози наши живуть вь безднахъ. Суть же образомъ черни, крилати, хвостъ имущи; вьсходять же и подъ небо, слушающе вашихъ боговъ. Ваши бози на небес % суть. Аще кто умреть от вашихъ людий, то возносимь есть на небо, аще ли от нашихъ уми-раеть, но носимъ есть к нашимъ богомъ вь бездну» [8, с. 192]; «Пакы же при Маврикии цесари бысть се: жена дЪтище роди безъ очью, безъ руку, вь чресла б£ ему рыбьий хвостъ прирослъ; и песъ родися шестоногъ; въ Африкии же 2 д£тища родистася, единъ о 4
ногах, а другий о двое главу» [8, с. 178]; «В та же времена бысть д£тище вьвержено вь СЪтомле. Сего же д£тища выволокоша рыболов% в неводЪ, его же позоровахомъ и до вечера, и пакы выв£ргоша и вь воду. Бяше бо на лиц£ его сице срамнии удове, а иного н"Ъльз"Ь казати срама ради» [8, с. 176].
Нередко описание внешности находится в одном ряду с интеллектуальной или морально-этической характеристикой объекта: «БЪ бо великъ и тяжекъ Болеславъ, яко ни на кони не моги с£д£ти, но бяше смысленъ» [8, с. 156]; «БЪ же Ростиславъ мужь добръ на рать, вьзрастом же лЪпъ и красенъ лицемь, мило-стивъ убогимъ» [8, с. 180]; «И вид"Ъвъ ю добру сущю лицем и смыслену велми...» (о княгине Ольге) [8, с. 74]; «И б£ у него сынъ красенъ лицем и душею... » [8, с. 96] «БЪжеМьстиславъ дебелъ тЪломъ, чермьномь лицемь, великома очима, храбръ на рати, и милостивъ, и любяше дружину повелику, и имения не щадяще, ни питья, ни ядения не браняше» [8, с. 164]; «БЪже Изяславъ мужь взоромъ красенъ, тЪломъ ве-ликь, незлобивъ нравомь, кривды ненавидя, любя правду. Клюкъ же в немь не б£, ни льсти, но простъ умомъ, не воздая зла за зло» [8, с. 214]; «БЪ же ГлЪбъ милостивъ на убогия и странь-нолюбивъ, тщанье имЪя къ церквамъ, теплъ на в£ру и кротокъ, взоромъ красенъ» [8, с. 214].
Описания внешности представлены в «Повести временных лет» конструкциями двух типов. К первому типу (он является наиболее распространенным) относятся контексты, в основе которых эволюативный ряд из имен прилагательных в предикативной функции, одиночных (великъ и силень) или входящих в состав син-кретем. Среди последних наиболее частотны специальные оценочные синкретемы, содержащие «особый показатель оценочности - творительный падеж отношения» [7, с. 75] (средний тЪломъ, образомъ черни, вьзрастом же лЪпъ, красенъ лицемь, добру сущю лицем, красенъ ли-цем и душею, дебелъ тЪломъ, взоромъ красенъ, тЪломъ великь).
Менее распространены эвалюативные ряды, состоящие из глагольных форм (състав£ не распалися быша, власи главнии притяскли бяху, златомъ истькана, одЁнъ въ пъстро, припоясани златомъ чистомъ, одЁнъ в багоръ, образомъ человЪкомъявляющася, хвостъ имущи).
Ко второму типу относятся описания, представляющие собой предикативные конструкции, включающие определительное местоимение и существительное в предложном падеже: Съглядахъ колодникъ, и суть вси в сапоз^хъ [8, с. 98] (оценка подобных объектов осуществляется на уровне контекста); а также аксиологические
предикативные конструкции, состоящие из глагольной связки и атрибутивного словосочетания: И бысть отроча красно; И выступи мужь Володи Ым ръ, и въз Ыр въ пече Ын жинъ и посмЪяся, - бо средний ткломъ [8, с. 138].
В следующем фрагменте, содержащем особое мелиоративное описание, связанное с описанием тела умершего, оценка выражена на контекстуальном уровне: Игуменъ же прииде съ д Ыв ма братома. И прокопах велми, и вл зохъ, и видихом мощЫ его лежащЫ, но състав£ не рас-палися быша, и власи главнии притяскли бяху [8, с. 222]. Глагольные формы (не распалися быша, притяскли бяху) указывают на неподверженность тлению тела умершего, что свидетельствует о соответствии поведения объекта описания нормам христианской морали.
Как показывает наш материал, эвалюативное описание, представленное в древнерусских текстах Х1-Х11 веков частной оценкой одушевлённых объектов, - достаточно распространённый тип описания в древнем тексте. В основе структуры большинства описательных контекстов - эва-люативные ряды, состоящие чаще всего из качественных имён прилагательных в предикативной функции, реже - глаголов, обозначающих предикативные признаки субстанции, выражающие оценку объекта в линейном ряду при помощи специальных оценочных синкретем, а также на уровне контекста. Главным критерием оценки
объектов описания являются моральные ориентиры человеческого поведения, основанные на христианском идеале нравственности.
Список литературы
1. Болотнова Н.С. Филологический анализ текста: Учеб. пособие. 4-е изд., испр. и доп. М.: Флинта: Наука, 2009. 520 с.
2. Валгина Н.С. Теория текста: Учеб. пособие. М.: Логос, 2004. 280 с.
3. Золотова Г.А. Роль ремы в организации и типологии текста // Синтаксис текста. М., 1979. С. 113-133.
4. Москальская О.И. Грамматика текста. Пособие по грамматике немецкого языка. М.: Высшая школа, 1981. 183 с.
5. Нечаева О.А. Функционально-смысловые типы речи (описание, повествование, рассуждение). Улан-Удэ, 1974. 261 с.
6. Солганик Г.Я. Стилистика текста: Учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 1997. 256 с.
7. Пименова М. В. Красотою украси: выражение эстетической оценки в древнерусском тексте. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; Владимир: ВГПУ, 2007. 415 с.
8. Памятники литературы Древней Руси. Начало русской литературы. XI - начало XII века / Сост. и общая ред. Лихачева Д.С. и Дмитриева Л.А. М.: Ху-дож. лит., 1978. 413 с.
9. Никольская А.Б. К вопросу о «словесном портрете» в древнерусской литературе // Сб. ст. к 40-летию ученой деятельности А.С. Орлова. Л., 1934. С. 191-200.
EVALUATIVE DESCRIPTION IN THE OLD RUSSIAN TEXT (AS EXEMPLIFIED IN «THE TALE OF BYGONE YEARS»)
N. V. Pilipenko
In this article we analyze the linguistic execution of evaluative description as a way of organizing the Old Russian text.
Keywords: Old Russian text, verbal series, evaluative description, specific assessment.
References
1. Bolotnova N.S. Filologicheskij analiz teksta: Ucheb. posobie. 4-e izd., ispr. i dop. M.: Flinta: Nauka, 2009. 520 s.
2. Valgina N.S. Teoriya teksta: Ucheb. posobie. M.: Logos, 2004. 280 s.
3. Zolotova G.A. Rol' remy v organizacii i tipologii teksta // Sintaksis teksta. M., 1979. S. 113-133.
4. Moskal'skaya O.I. Grammatika teksta. Posobie po grammatike nemeckogo yazyka. M.: Vysshaya shkola, 1981. 183 s.
5. Nechaeva O.A. Funkcional'no-smyslovye tipy re-chi (opisanie, povestvovanie, rassuzhdenie). Ulan-Udeh, 1974. 261 s.
6. Solganik G.Ya. Stilistika teksta: Ucheb. posobie. M.: Flinta: Nauka, 1997. 256 s.
7. Pimenova M. V. Krasotoyu ukrasi: vyrazhenie ehsteticheskoj ocenki v drevnerusskom tekste. SPb.: Filologicheskij fakul'tet SPbGU; Vladimir: VGPU, 2007. 415 s.
8. Pamyatniki literatury Drevnej Rusi. Nachalo russ-koj literatury. XI - nachalo XII veka / Sost. i obshchaya red. Lihacheva D.S. i Dmitrieva L.A. M.: Hudozh. lit., 1978. 413 s.
9. Nikol'skaya A.B. K voprosu o «slovesnom por-trete» v drevnerusskoj literature // Sb. st. k 40-letiyu uchenoj deyatel'nosti A.S. Orlova. L., 1934. S. 191-200.
