CC BY
42
Пилипенко Н. В. Дескриптивный словесный ряд как минимальная единица древнерусского текста (на материале памятников XI—XVII веков) / Н. В. Пилипенко // Научный диалог. — 2016. — № 12 (60). — С. 145—159.
Pilipenko, N. V. (2016). Descriptive Train of Words as Minimal Unit in Old Russian Text (on Material of Manuscripts of XI—XVII Centuries). Nauchnyy dialog, 12(60): 145-159. (In Russ.).
ERIHJMk
и L R I С H ' S PlBliHHtAlS : •: ( ГСЖЧ
Журнал включен в Перечень ВАК
УДК 811.161.1'04+81'367.333
Дескриптивный словесный ряд
как минимальная единица древнерусского текста
(на материале памятников XI—XVII веков)
© Пилипенко Наталья Викторовна (2016), аспирант, ФГБОУ ВО «Владимирский государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых» (Владимир, Россия), nataliapilipenko@rambler.ru.
Рассматривается вопрос об одном из видов устойчивых единиц (формул) древнерусского текста, служащих для описания действительности. В ходе анализа языкового материала автором выявлена минимальная, вычленяемая, повторяющаяся синтаксическая единица древнерусского текста, реализующая описание, — дескриптивный словесный ряд. Автор рассматривает структуру дескриптивных словесных рядов, которые представляют собой логическую последовательность двух элементов: номинативного элемента, служащего названием идеологически важного для средневекового человека объекта описания, и дескриптивного элемента, служащего описанием означенного объекта. Автором представлена структурная классификация дескриптивных словесных рядов. Рассматриваются словесные ряды с адъективной дескрипцией, словесные ряды с субстантивной дескрипцией, словесные ряды с вербативной (глагольной) дескрипцией, словесные ряды с неоднородной дескрипцией. Обращается внимание на то, что исследуемые словесные ряды являются устойчивыми единицами древнерусского текста. Устойчивость дескриптивных словесных рядов основана на общности формулы, служащей для экспликации практически всех содержательно-тематических видов описания, а также на единообразии лексического наполнения, достигаемого за счет употребления одной и той же семантически несвободной фразы или одиночной лексемы.
Ключевые слова: формула древнерусского текста; дескриптивный словесный ряд; номинативный элемент; дескриптивный элемент; словесные ряды с адъективной дескрипцией; словесные ряды с субстантивной дескрипцией; словесные ряды с вербативной (глагольной) дескрипцией; словесные ряды с неоднородной дескрипцией.
1. Формула как основная единица древнерусского текста. Дескриптивный словесный ряд
Древнерусский текст, в отличие от современного текста, «предстаёт как совокупность синтагменных, рядоположенных формул» [Колесов, 2004, с. 187]. Эти формулы устойчивы, традиционны, они позволяют «сохранить образцовый текст во времени и пространстве, одновременно создавая структуру повествовательных форм» [Колесов, 1996, с. 95]. Цельность формулы в древнерусском тексте «формально организуется тремя средствами. Такая формула синтаксически представлена как синтагма, ритмически — как хелиандус, семантически — как символ» [Там же].
Формула как основная единица древнерусского текста не раз становилась объектом лингвистического изучения (Д. С. Лихачев, С. Р. Зайнул-лина, В. О. Ключевский, В. В. Колесов, Л. Я. Костючук, О. П. Лопутько, А. С. Орлов, А. М. Пешковский, М. Вас. Пименова, О. В. Творогов и др.), однако до сих пор нет единства ни в определении понятия формулы, ни в его трактовке, что, по мнению О. П. Лопутько, объясняется структурной и семантической неоднородностью того языкового материала, который объединяется в данном понятии [Лопутько, 2000, с. 80]. Под формулами в лингвистике понимают и устойчивые словосочетания [Творогов, 1964, с. 29], и формулы-синтагмы, основанные на предикативности [Колесов, 1989, с. 137—138], и готовую канву для того или иного сюжета [Орлов, 1902].
В нашей статье предпринята попытка рассмотреть один из видов древнерусских формульных конструкций — минимальных, вычленяемых, повторяющихся единиц древнерусского текста, главной функцией которых является описание действительности. Данные единицы древнерусского текста мы предлагаем называть дескриптивными словесными рядами. Следует указать, что под формулой мы будем понимать не относительно устойчивые лексические единицы (синкретемы1 / устойчивые словосочетания), выступающие в качестве минимальных единиц древнерусского текста, а определённую комбинацию языковых единиц, имеющую одинаковую структурную организацию, но отличающуюся лексическим наполнением.
Под дескриптивным словесным рядом в древнерусском тексте понимаем имеющую символический смысл формульную конструкцию, представленную в виде линейной, обладающей относительной смысловой и
1 Синкретема — устойчивая лексическая единица древнерусского текста, реализующая отражающее древнюю концептуальную форму ментальности синкретичное значение, основанное на метонимии [Пименова, 2007, с. 53]
структурной законченностью последовательности двух логически зависимых друг от друга элементов: номинативного элемента, обозначающего объект действительности (слова-символа), и дескриптивного элемента, содержащего признаки, свойства, качества означенного объекта действительности.
2. Номинативный элемент дескриптивного словесного ряда
Номинативный элемент служит номинацией объекта действительности, подвергающегося описанию, и определяет содержательно-тематический вид дескриптивного словесного ряда: описание места действия, природы, действующего лица, события (условий, ситуации, состояния действительности), предмета (деталей, из которых он состоит).
Следует указать, что номинативный элемент в дескриптивных словесных рядах древнерусского текста представляет собой, на наш взгляд, обозначение идеологически важного с точки зрения средневекового человека объекта действительности — этим подчеркивается духовное значение материального мира. Например, описание материальных объектов, окружающих человека и созданных его руками, представлено описаниями таких предметов, как храм, монастырь, христианские реликвии — объектов не просто важных, но священных для верующего человека; или описанием хлеба, для русского человека являющегося не просто едой, а символом еды, а соответственно и символом жизни; описание природы представлено описаниями природных явлений, имеющих символическую связь с описываемыми событиями — они предвещают благоприятный или неблагоприятный исход каких-либо событий или объясняют действия персона-жа1; описание одушевленных объектов представлено описаниями только тех людей, которые как-то повлияли на ход истории (делом или словом, молитвой) или явились нравственным примером для окружающих — это описания великих князей, отличившихся полководцев, святых; если это описание простого человека, то обязательно показывающего какой-то нравственный пример2 и т. п.
Номинативный элемент может иметь разное грамматическое выражение: может быть выражен собственным / нарицательным, одушевлённым / неодушевлённым именем существительным в именительном
1 Структура и семантика описаний явлений природы в древнерусском тексте уже были нами рассмотрены в работе «Описание явлений природы в древнерусском тексте (на материале памятников XI—XVII веков)» [Пилипенко, 2016].
2 См. «Эвалюативное описание в древнерусском тексте (на материале "Повести временных лет")» [Пилипенко, 2015].
падеже: Бъ же Глъбъ милостивъ на убогия и страньнолюбивъ, тщанье имъя къ церквамъ, теплъ на въру и кротокъ, взоромъ красенъ (ПВЛ: 212); И бысть в шестую годину дни, начашя появливатися погании измаилтяне в полъ, бъ бо поле чисто и велико зъло (Лет. пов о Кул. бит.: электронный ресурс); именем существительным в косвенном падеже: И видъ мъсто то велми прекрасно и многолюдно (Лег. О Кит.: электронный ресурс); притяжательным прилагательным: Бориса же Вячеславлича слава на судъ приведе, и на Канину зелену паполому постла за обиду Олгову, храбра и млада князя (Сл. о полку Иг.: 376); местоимением: И та бъ мудра зъло (Суд. Сол.: электронный ресурс); Ивидъвъ ю добру сущюлицем и смыслену велми (ПВЛ: 74); сочетанием слов: Такъ бо бяше блаженый князь Яро-полкъ кротокъ, смиренъ, братолюбивъ и нищелюбець, десятину дая от всихъ скотъ своих святъй Богородици и от жита на вся лъта, и моляше Бога всегда (ПВЛ: 218).
Следует отметить, что достаточно частотны случаи включения в состав номинативного элемента сочетаний с творительным идентификационным падежом. Такие сочетания, характеризующие человека по имени и состоящие из собственного имени существительного и существительного имя в творительном падеже, рассмотрены в исследовании Е. Ю. Рыкина [Рыкин, 2014, с. 61—62]. Например: Боголюбивому князю Ярославу любяще Берестовое и церковь ту сущую Святыхъ апостолъ и попы многы набдя-щю, и в них же бъ прозвутерь, именемь Ларионъ, мужь благъ, и книженъ и постникъ (ПВЛ: 170). Наш материал показывает, что творительный идентификационный падеж может также использоваться при характеристике неодушевленного предмета: Иже и многа мъста объшедше, послъди же приидоста и обрътоша мъсто красно зъло, имуще и ръку близ, именем Кержачь, идъже нынъ монастырь стоит честное Благовъщение пречи-стыа владычица наша Богородица (Жит. Серг. Рад.: электронный ресурс). Идентификационную функцию может выполнять также страдательное причастие настоящего времени: Потомъ убьенъ от него Петръ Оболенский, глаголеми Сребреный, сниклицкимъ саномъ украшен и муж нарочитъ в воинстве и богатъ (Ист. о вел. кн. Моск.: электронный ресурс), а также предикативная конструкция: Воздвизаетъ бо нъкоего от христианска народа, мужа от рода неславна, но смысломъ мудра, егоже прозваниемъ на-рицаху Козма Мининъ, художествомъ бяше преже говядаръ (Хронограф: электронный ресурс).
Позиция номинатива в дескриптивном словесном ряду может быть различной. Номинатив может быть препозитивен, то есть может располагаться перед дескриптивным элементом. Например: Потом приидет ти
человшъ, красенъ лицемъ, вдай же ему в руцъ все оружие свое (Сл. о Мерк. Смол.: 204).
Номинатив может быть постпозитивен, то есть может располагаться после дескриптивного элемента. Например: По временех же доволных ди-аволъ побъдився съ блаженным в различных провидъниих, всуе тружався купно съ бъсы своими: аще и многаа различная мечтаниа наведе, но обаче ни въ ужастъ может въврещи твръдаго оного душею и храбраго подвижника (Жит. Серг. Рад.: электронный ресурс).
Номинатив может находиться внутри дескриптивного элемента: Тогда видъ нъкоего зъло злообразна мужа, черна и перната, и устрашае боля-щаго (От жит. преп. Саввы: электронный ресурс); или «разрываться» дескриптивным элементом: И по мнозъхъ лътехъ нъкий человшъ въ Кашине, благочестивъ и богатъ зъло, именемъ Михаилъ, прозваниемъ Воронъковъ, имъя въру велику къ святому, въсхотъ церковь камену сотворити въ его манастыръ (Вол. пат.: электронный ресурс).
Для дескриптивных словесных рядов характерно как контактное, так и дистантное расположение номинативного и дескриптивного элементов. Контактное расположение элементов преобладает над дистантным. Приведём примеры дескриптивных словесных рядов с дистантным расположением элементов: По сем же въдомо бываетремество блаженнаго Арсения, и повелъно бысть ему от игумена Иоанна и братьи ковати сосуды и всякия потребы монастырьския. Он же повелъная без лъности творяше, не дадый себъ покоя. Днем убо повелъная ему коваше, нощию же на молитве Богови предстояше, сна же мало приимаше телеснаго ради союза, бъ же тълом кръпокъ (Жит. Арс. Кон.: электронный ресурс); Келиам же зиждемым и тыном огражденым, не зъло пространнъйшимь, но и вратаря сущихь ту у врат пристави, от нихже сам Сергий трие или четыре келии сам своима рукама създа (Жит. Серг. Рад.: электронный ресурс).; И въ время строениа на другомъ мъсте основана бысть церковь камена архимандритом Феодоромъ, чюдна зъло, въ имя пречистым Богородица честнаго ея Успениа (Жит. Серг. Рад.: электронный ресурс) и т. п .
Следует указать, что дистантное расположение имён прилагательных и определяемых существительных развивается с XIII века, именно в этот период прилагательное становится свободным в своём употреблении. Это связано, по мнению В. В. Колесова, с отражением «древнерусской обратной перспективы при взгляде на вещный мир», в котором в XIII веке уже «представлена равноценность каждого признака и любой вещи» [Колесов, 2009, с. 422].
3. Дескриптивный элемент дескриптивного словесного ряда
Дескриптивный элемент дескриптивного словесного ряда служит для характеристики объекта описания.
В этом качестве могут выступать слова разных частей речи. Можно выделить несколько видов дескриптивных элементов в зависимости от их морфологического выражения. Для их обозначения мы предлагаем использовать следующие условные термины: адъективная дескрипция, субстантивная дескрипция, вербативная (глагольная) дескрипция, неоднородная дескрипция. В соответствии с данными терминами для обозначения дескриптивных словесных рядов мы предлагаем использовать термины: словесные ряды с адъективной дескрипцией, словесные ряды с субстантивной дескрипцией, словесные ряды с вербативной (глагольной) дескрипцией, словесные ряды с неоднородной дескрипцией.
Следует указать, что ядерным средством выражения описания в древнерусском тексте являются словесные ряды с адъективной дескрипцией, на втором месте по частотности употребления стоят словесные ряды с неоднородной дескрипцией, на третьем — словесные ряды с вербативной дескрипцией, на четвёртом — словесные ряды с субстантивной дескрипцией.
Словесный ряд с адъективной дескрипцией реализуется в конструкциях, включающих в себя имя существительное / словосочетание (номинативный элемент), обозначающее материальный объект, и согласуемое с ним постпозитивное, реже — препозитивное, имя прилагательное или синкретсемичное атрибутивное словосочетание (синкре-тему), обозначающее признак, качество или свойство объекта описания. Дескриптивный элемент дескриптивного словесного ряда может быть выражен следующими синкретемами: «качественное прилагательное + существительное в творительном или предложенном падеже» (красенъ лицемъ / великих в мужестве и храбрости); «прилагательное в именной форме + наречие меры и степени» (зъло красно); «синкретсемичное имя прилагательное + существительное» (мужа добродътелна / хитръ мужъ дъломъ и словомъ); «парное именование» (смиренъ и кротокъ)1. Например: Бяху же хлъби оны тепли суще имягци (Жит. Серг. Рад.: электронный ресурс); Бъ же Ростиславъ мужь добръ на рать, вьзрастом же лъпъ и красенъ лицемь, милостивъ убогимъ (ПВЛ: 180) и т. п.
1 Более подробно о видах синкретем см. [Пименова, 2007, с. 34—94].
Словесный ряд с вербативной дескрипцией реализуется в конструкциях, включающих в себя имя существительное / словосочетание (номинативный элемент), обозначающее материальный объект, и синкретсемичное сочетание, состоящее из глагольной формы (причастия, глагола) совершенного / несовершенного вида прошедшего времени, одиночного или сочетающегося с именем существительным, стоящим в форме винительного / родительного / творительного падежа. Например: Сий благоверный князь Всеволодъ бъ измлада любя правду и набдя убогия, и воздая честь епископомь и прозвутеромъ, излиха же любляше чернорисцъ и подаваше требованье имъ (ПВЛ: 226); Бъ бо велику чтяше священнический и мнишеский чин, во все же время юности своея смиреномудрие вседушно держаше, воздержася и бдя, чистоту душевную и телесную соблюдаше, кротость же стяжа и от щеславия отвращашеся; и много полагаше тщание чрево удержавати, въдый, яко чревное насыщение целомудрие разаряет и бдънию спону сотворяет и прочим добродътелем сопротивляется (Жит. вел. кн. Ал. Невск.: электронный ресурс) и т. п.
Словесный ряд с субстантивной дескрипцией реализуется в конструкциях, включающих в себя имя существительное / словосочетание (номинативный элемент), обозначающее материальный объект, и согласуемое с ним имя существительное или сочетание двух существительных, служащее для обозначения признака, качества или свойства объекта описания, одно из которых стоит в творительном падеже. Например: Яковъ, родомъ полочанинъ, ловчий бъ у князя (Жит. Ал. Невск.: 430); И роди Адамъ Каина и Авеля, и бъ Каинъ ратай, а Авъль пастух (ПВЛ: 104) и т. п.
Следует указать, что словесные ряды с субстантивной дескрипцией в древнерусских письменных памятниках встречаются редко. Это объясняется тем, что имя существительное чаще служит для номинации предмета, чем для выражения его признаков. Однако в пределах одного существительного может содержаться и название предмета, и указание на его свойства, например, в словесном ряду Яковъ, родомъ полочанинъ, ловчий бъ у князя имя существительное, выступающее в предикативной функции, служит для номинации рода занятий объекта описания и одновременно указывает на свойства, необходимые для выполнения данного рода деятельности: ловкость, определённые знания и умения, организаторские способности и т. п.
Словесный ряд с неоднородной дескрипцией реализуется в конструкциях, включающих в себя имя существительное / словосочетание (номинативный элемент), обозначающее материальный объект, и согласуемую с ним последовательность морфологически разнородных компонентов, служащих
для обозначения признаков, качеств или свойств объекта описания. Например: Тъгда же блаженый отьць нашь Феодосий поставленъ бысть презву-теръмь повелъниемь преподобьнааго Антония и бъ по вся дьни божьствьную служьбу съвьршая съ всякыимь съмъ рениемь, бяше бо кротъкъ нравъмь, и тихъ съмыслъмь, и простъ умъмь, и духовьныя всея мудрости испълненъ. Любъвь же непорочьну имъя къ всей братии, бъ бо уже съвъкупилося братия яко до пяти-на-десяте (Жит. Феод. Печ.: 331) и т. п.
4. Функционирование дескриптивных словесных рядов в древнерусском тексте
Значение описания в древнерусском тексте может выражаться на уровне одной предикативной единицы, внутри которой дескриптивный элемент выступает либо в предикативной, либо в атрибутивной функции. К ядерным дескриптивным конструкциям относятся словесные ряды, в ко -торых дескриптивный элемент выступает в предикативной функции. Например: Приводят его к нъкоему старцу от живущих ту, дабы и научил како помолитися, бяше бо простъ поселянин (Жит. Зос. и Савв. Солов.: электронный ресурс); И бысть в шестую годину дни, начашя появлива-тися погании измаилтяне в полъ, бъ бо поле чисто и велико зъло (Лет. пов о Кул. бит.: электронный ресурс); Пришедшу же ему въ царьский домъ, Александра видъвъ на престоле своемъ высоце съдяща. Престолъ его укра-шенъ зело искусным златомъ и зеленымъ камениемъ и слоновыми костьми (Алекс.: 42); Яви же ся ему сице: бяху въ одежах и въ шапках литовьскых отстровръхых: и устръмишася на блаженнаго, хотящаразорити церковь и мъсто изъ основаниа (Жит. Серг. Рад.: электронный ресурс) и т. п.
В отдельных словесных рядах дескриптивный элемент употребляется в атрибутивной функции. В таких случаях дескриптивный элемент словесного ряда оказывается включённым в повествовательную микротему в качестве описательного сообщения, а номинативный элемент выполняет двойную функцию: номинации объекта описания и номинации субъекта или объекта действия. Например: И по мале времени, въ един от днии мо-лящуся ему в кълии своей, приидоша к нему два мужа свътлы зъло образом, влекуще за собою кережу, полну хлъбов и мукы и масла (Жит. Зос. и Савв. Солов.: электронный ресурс); Обрът мъсто зъло красно на строение монастырю близъ рекы Москвы, именемъ Симоново (Жит. Серг. Рад.: электронный ресурс); Еупатей же, исполин силою, и разсъче Хостоврула на полы до седла (Пов. О разор. Ряз. Бат.: 192).
Как правило, в атрибутивной функции может употребляться дескриптивный элемент всех видов дескриптивных рядов, при этом большую
часть описательных сообщений составляют словесные ряды с неоднородной дескрипцией, на втором месте по частотности употребления стоят словесные ряды с адъективной дескрипцией, на третьем месте — словесные ряды с вербативной дескрипцией, на четвёртом месте — словесные ряды с субстантивной дескрипцией.
5. Семантика дескриптивных словесных рядов
Следует указать, что описания в древнерусском тексте единообразны и кратки, они не дают детального представления об объекте описания и чаще всего сводятся к указанию на какую-нибудь деталь. Единообразие описаний в древнерусском тексте достигается не только с помощью структурной оформленности дескриптивного ряда, но также за счёт повторяемости одной и той же семантически несвободной фразы или одиночной лексемы, входящих словесный ряд в качестве дескриптивного элемента. Например, при описании внешности чаще всего используются синкрете-мы красенъ лицемъ, красенъ / великъ тълом или синкретсемичные прилагательные красно, великъ; при описании одежды используются прилагательные и причастия, указывающие на ветхость, изношенность одежды: худостный, ветхий, раздранный, растерзанный (подобные описания являются визуальной репрезентацией аскетического образа жизни объекта описания); при описании местности — лексемы, реализующие значение 'пустынный, безлюдный, необитаемый' {пусто, пустынно, пустыня), если описание входит в агиографический текст; в текстах же других жанров, как правило, для описания местности чаще всего используются дескриптивные словесные ряды, в состав которых входят лексемы, реализующие значение 'красивый, богатый'.
6. Заключение
Дескриптивные словесные ряды являются минимальными, вычленяемыми, повторяющимися единицами древнерусского текста, главной функцией которых является описание действительности. Дескриптивные словесные ряды состоят из двух логически связанных элементов: номинативного элемента, служащего названием объекта описания, и дескриптивного элемента, служащего для описания названного в номинативной части объекта действительности.
Описанию в древнерусском тексте подвергается объект, имеющий идеологически важное для средневекового человека значение, поэтому номинативный элемент получает символическое смысл. Номинативный элемент имеет разное грамматическое выражение и может занимать любую
позицию в дескриптивном словесном ряду: может располагаться перед дескриптивным элементом, после него, находиться внутри дескриптивного элемента.
Дескриптивный элемент дескриптивного словесного ряда служит для характеристики объекта описания. В зависимости от морфологического выражения дескриптивного элемента выделяются словесные ряды с адъективной дескрипцией, словесные ряды с субстантивной дескрипцией, словесные ряды с вербативной (глагольной) дескрипцией, словесные ряды с неоднородной дескрипцией.
Единообразная структурная оформленность и единообразное лексическое наполнение, заключающееся в повторяемости одной и той же семантически несвободной фразы или одиночной лексемы, входящих словесный ряд в качестве дескриптивного элемента, позволяют нам причислять дескриптивные словесные ряды к формульным (устойчивым) конструкциям древнерусского письменного текста.
Источники и принятые сокращения
1. Александрия / подгот. текста, пер. и коммент. Е. И. Ванеевой // ПЛДР. Вторая половина XV века. — Москва : Художественная литература, 1982. — С. 22—173.
2. Волоколамский патерик / Подгот. текста и пер. Л. А. Ольшевской / БЛДР Т. 9. — Санкт-Петербург : Наука, 2000. — Режим доступа : http://lib.pushkinskijdom.ru.
3. Житие Александра Невского / подгот. текста и пер. В. И. Охотниковой // ПЛДР. XIII век. — Москва : Наука, 1981. — С. 204—210.
4. Житие Арсения Коневского / подгот. текста Н. А. Охотиной-Линд; пер. А. Г. Боброва // БЛДР. Т. 13. — Санкт-Петербург : Наука, 2005. — Режим доступа : http://lib.pushkinskijdom.ru.
5. Из Степенной книги царского родословия. Житие ... князя Александра, прозванного Невским / подгот. текста и пер. Н. В. Понырко // БЛДР. Т. 12. — Санкт-Петербург : Наука, 2003. — Режим доступа : http://lib.pushkinskijdom.ru.
6. Жития Зосимы и Савватия Соловецких / подгот. текста Р. П. Дмитриевой; пер. О. В. Панченко // БЛДР. Т. 13. — Санкт-Петербург : Наука, 2005 // http://lib. pushkinskijdom.ru.
7. Житие Сергия Радонежского / подгот. текста Д. М. Буланина, пер. М. Ф. Антоновой и Д. М. Буланина // БЛДР. Т. 6. — Санкт-Петербург : Наука, 1999. — Режим доступа : http://lib.pushkinskijdom.ru.
8. Житие Феодосия Печерского / подгот. текста и пер. О. В. Творогова // ПЛДР. Начало русской литературы. XI — начало XII века. — Москва : [б. и.], 1978. — с. 305—393.
9. История о великом князе Московском / подгот. текста А. А. Цехановича, пер. А. А. Алексеева // БЛДР. Т. 11. — Санкт-Петербург : Наука, 2001. — Режим доступа : http://lib.pushkinskijdom.ru.
10. Легенда о граде Китеже / подгот. текста и пер. Н. В. Понырко // БЛДР. Т. 5. — Санкт-Петербург : Наука, 1997. — Режим доступа : http://lib.pushkinskijdom.ru.
11. Летописная повесть о Куликовской битве / подгот. текста и пер. М. А. Сал-миной // БЛДР. Т. 6. — Санкт-Петербург : Наука, 1999. — Режим доступа : http:// lib.pushkinskijdom.ru.
12. Из Великих Миней Четьих митрополита Макария. От жития преподобного Саввы / подгот. текста и пер. М. А. Федотовой // БЛДР. Т. 12. — Санкт-Петербург : Наука, 2003. — Режим доступа : http://lib.pushkinskijdom.ru.
13. ПВЛ — Повесть временных лет / подгот. текста О. В. Творогова, пер. Д. С. Лихачева // ПЛДР. Начало русской литературы. XI — начало XII века. — Москва : Художественная литература, 1978. — С. 23—279.
14. Повесть о разорении Рязани Батыем / подгот. текста и пер. И. А. Лобако-вой // ПЛДР. XIII век. — Москва : Художественная литература, 1981. — С. 184— 200.
15. Слово о Меркурии Смоленском / подгот. текста и пер. В. В. Колесова // ПЛДР. XIII век. — Москва : Художественная литература, 1981. — С. 204—210.
16. Слово о полку Игореве / подгот. текста и пер. О. В. Творогова // ПЛДР. XII век. — Москва : Художественная литература, 1980. — С. 373 — 389.
17. Суды Соломона / подгот. текста и пер. Г. М. Прохорова // БЛДР. Т. 3. — Санкт-Петербург : Наука, 1999. — Режим доступа : http://lib.pushkinskijdom.ru.
18. Из Хронографа 1617 года / подгот. текста и пер. О. В. Творогова и Е. Г. Во-долазкина // БЛДР. Т. 14. — Санкт-Петербург : Наука, 2006. — Режим доступа : http://lib.pushkinskijdom.ru.
Литература
1. Зайнуллина С. Р. Традиционная формула как единица древнерусского текста / С. Р. Зайнуллина // Вестник Удмуртского университета. — 2013. — № 2. — С. 81—85.
2. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник / В. О. Ключевский. — Москва : Наука, 1989. — 512 с. Репринтное издание 1871 года.
3. Колесов В. В. Древнерусский литературный язык / В. В. Колесов. — Ленинград : Изд-во ЛГУ, 1989. — 296 с.
4. Колесов В. В. Средневековый текст как единство поэтических средств языка / В. В. Колесов // ТОДРЛ. — Санкт-Петербург : Дмитрий Буланин, 1996. — Т. 50. — С. 92—98.
5. Колесов В. В. Слово и дело : Из истории русских слов / В. В. Колесов. — Санкт-Петербург : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. — 703 с.
6. Колесов В. В. Историческая грамматика русского языка / В. В. Колесов. — Санкт-Петербург : Факультет филологии и искусств СПбГУ ; Москва : Издательский центр «Академия», 2009. — 512 с.
7. Костючук Л. Я. Устойчивые словесные комплексы в древнерусском деловом языке (по грамотам XI—XIV вв.) : структурно-грамматическая характеристи-
ка : Авто-реферат диссертации ... кандидата филологических наук. — Ленинград : [б. и.], 1964. — 22 с.
8. Костючук Л. Я. Некоторые наблюдения над трафаретными выражениями в древнерусских деловых документах (по грамотам XI—XIV вв.) / Л. Я. Костючук // Теория и методика преподавания русского языка : ученые записки ЛГПИ. — 1968. — Т. 293. — С. 158—168.
9. Лихачев Д. С. Литературный этикет Древней Руси (к проблеме изучения) / Д. С. Лихачев // ТОДРЛ. — Санкт-Петербург : Изд-во АН СССР, 1961. — Т. 17. — С. 5—16.
10. Лопутько О. П. О природе устойчивых формул древнерусской письменности / О. П. Лопутько // Герменевтика древнерусской литературы. — Москва : [б. и.], 2000. — С. 80—87.
11. Лопутько О. П. Устойчивая формула в истории русского литературного языка (X—XV вв.) / О. П. Лопутько. — Новосибирск : НГПУ, 2001. — 226 с.
12. Орлов А. С. Об особенностях формы русских воинских повестей (кончая XVII в.) / А. С. Орлов. — Москва : Имп. О-во истории и древностей рос. при Моск. ун-те, 1902. — 50 с.
13. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении / А. М. Пеш-ковский. — Москва : Языки славянской культуры, 1935. — 452 с.
14. Пилипенко Н. В. Эвалюативное описание в древнерусском тексте (на материале «Повести временных лет») / Н. В. Пилипенко // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. — 2015. — № 3. — С. 297—300.
15. Пилипенко Н. В. Описания явлений природы в древнерусском тексте (на материале памятников XI—XVII вв.) / Н. В. Пилипенко // Научный диалог. — 2016. — № 5 (53). — С. 72—85.
16. Пименова М. Вас. Красотою украси : выражение эстетической оценки в древнерусском тексте / М. В. Пименова. — Санкт-Петербург : Филологический факультет СПбГУ ; Владимир : ВГПУ, 2007. — 415 с.
17. Рыкин Е. Ю. Сочетания с творительным падежом ограничения как средство выражения оценки в древнерусском тексте : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.02.01 / Е. Ю. Рыкин. — Владимир, 2014. — 163 с.
18. Творогов О. В. Задачи изучения устойчивых литературных формул Древней Руси / О. В. Творогов // ТОДРЛ. — Москва, Ленинград : [б. и.], 1964. — Т. 20. — С. 29—41.
Descriptive Train of Words
as Minimal Unit in Old Russian Text
(on Material of Manuscripts of XI—XVII Centuries)
© Pilipenko Natalya Viktorovna (2016), post-graduate student, Vladimir State University named after Aleksander and Nikolay Stoletovs (Vladimir, Russia), nataliapilipenko@rambler.ru.
One of the types of unalterable units (formulas) of Old Russian text used to describe reality is considered. In the analysis of linguistic material, the author revealed the minimal isolate repetitive syntactic unit of Old Russian text that implements the description — the descriptive train of words. The author considers the structure of descriptive trains of words that represent a logical sequence of two elements: the nominative item, which is the name of description object ideologically important to the medieval person, and the descriptive item, which is the description of mentioned object. The author presents the structural classification of descriptive verbal trains. Trains of words with the adjectival description, ones with substantive description, ones with verbative (verb) description, ones with diverse description are considered. Attention is paid to the fact that the investigated verbal trains are stable units of Old Russian text. Stability of descriptive verbal trains is based on a common formula, used for the explication of almost all thematic types of descriptions as well as on the uniformity of lexical content, achieved through the use of the same semantically restricted phrase or a single token.
Key words: formula of old Russian text; descriptive train of words; nominative element; descriptive element; trains of words with adjectival description; trains of words with substantive description; trains of words with verbative (verb) description; trains of words with diverse description.
Material resources
Bulanin, D. M. (podgot. teksta), Antonova, M. F. (per.) 1999. Zhitiye Sergiya Rado-nezhskogo. In: BLDR, 6. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib. pushkinskijdom.ru. (In Russ.).
Dmitriyeva, R. P. (podgot. teksta), Panchenko, O. V. (per.) 2005. Zhitiya Zosimy i Sav-vatiya Solovetskikh. In: BLDR, 13. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib.pushkinskijdom.ru. (In Russ.).
Fedotova, M. A. (podgot. teksta, per.) 2003. Iz Velikikh Miney Chetikh mitropolita Ma-kariya. Ot zhitiya prepodobnogo Savvy. In: BLDR, 12. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib.pushkinskijdom.ru. (In Russ.).
Kolesov, V. V. 1981. Slovo o Merkurii Smolenskom. In: PLDR. XIII vek. Moskva: Khu-dozhestvennaya literatura. 204—210. (In Russ.).Vaneeva, E. I. (podgot. teksta, per. i comment.) 1982. Aleksandriya. In: PLDR. Vtoraya polovina XVveka. Moskva: Khudozhestvennaya literatura. 22—173. (In Russ.).
Lobakova, I. A. (podgot. teksta, per.) 1981. Povest' o razorenii Ryazani Batyyem.
In: PLDR. XIII vek. Moskva: Khudozhestvennaya literatura. 184—200. (In Russ.).
Okhotnikova, V. I. (podgot. teksta, per.) 1981. Zhitiye Aleksandra Nevskogo. In: PLDR, XIII vek. Moskva: Nauka. 204—210. (In Russ.).
Okhotnikova-Lind, N. A. (podgot. teksta), Bobrov, A. G. (per.) 2005. Zhitiye Arseniya Konevskogo. In: BLDR, 13. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib. pushkinskijdom.ru. (In Russ.).
Olshevskaya, L. A. (podgot. teksta, per. i comment.) 2000. Volokolamskiy paterik. In: BLDR, 9. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib.pushkinskijdom. ru. (In Russ.).
Ponyrko, N. V. (podgot. teksta, per.) 1997. Legenda o grade Kitezhe. In: BLDR, 5. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib.pushkinskijdom.ru. (In Russ.).
Ponyrko, N. V. (podgot. teksta, per.) 2003. Iz Stepennoy knigi tsarskogo rodosloviya.
Zhitiye ... knyazya Aleksandra, prozvannogo Nevskim. In: BLDR, 12. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib.pushkinskijdom.ru. (In Russ.). Prokhorov, G. M. 1999. Sudy Solomona. In: BLDR, 3. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib.pushkinskijdom.ru. (In Russ.). PVL — Tvorogov, O. V. (podgot. teksta), Likhachev, D. S. (per.) 1978. Povest' vre-mennykh let. In: PLDR. Nachalo russkoy literatury. XI — nachalo XII veka. Moskva: Khudozhestvennaya literatura. 23—279. (In Russ.). Salmina, M. A. (podgot. teksta, per.) 1999. Letopisnaya povest' o Kulikovskoy bitve. In: BLDR, 6. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib.pushkinskijdom. ru. (In Russ.).
Tsekhanovich, A. A. (podgot. teksta), Alekseyev, A. A. (per.) 2001. Istoriya o velikom knyaze Moskovskom. In: BLDR, 11. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib.pushkinskijdom.ru. (In Russ.). Tvorogov, O. V. (podgot. teksta, per.) 1978. Zhitiye Feodosiya Pecherskogo. In: PLDR.
Nachalo russkoy literatury. XI — nachaloXII veka. Moskva: [b. i.]. 305— 393.
Tvorogov, O. V. (podgot. teksta, per.) 1980. Slovo o polku Igoreve. In: PLDR. XII vek.
Moskva: Khudozhestvennaya literatura. 373—389. (In Russ.). Tvorogov, O. V., Vodolazkin, E. G. (podgot. teksta, per.) 2006. Iz Khronografa 1617 goda.
In: BLDR, 14. Sankt-Peterburg: Nauka. Available at: http://lib.pushkinskij-dom.ru. (In Russ.).
References
Klyuchevskiy, V. O. 1989. Drevnerusskiye zhitiya svyatykh kak istoricheskiy istochnik.
Moskva: Nauka. Reprintnoye izdaniye 1871 goda. (In Russ.). Kolesov, V. V. 1989. Drevnerusskiy literaturnyy yazyk. Leningrad: Izd-vo LGU. (In Russ.).
Kolesov, V. V. 1996. Srednevekovyy tekst kak yedinstvo poeticheskikh sredstv yazyka.
In: TODRL, 50. Sankt-Peterburg: Dmitriy Bulanin. 92—98. (In Russ.). Kolesov, V. V. 2004. Slovo i delo: Iz istorii russkikh slov. Sankt-Peterburg: Izd-vo S.-
Peterb. un-ta. (In Russ.). Kolesov, V. V. 2009. Istoricheskaya grammatika russkogo yazyka. Sankt-Peterburg: Fakultet filologii i iskusstv SPbGU; Moskva: Izdatelskiy tsentr «Akademi-ya». (In Russ.).
Kostyuchuk, L. Ya. 1964. Ustoychivyye slovesnyye kompleksy v drevnerusskom delovom yazyke (po gramotam XI—XIVvv.): Strukturno-grammaticheskaya kharak-teristika: avto-referat dissertatsii ... kandidata filologicheskikh nauk. Leningrad: [b. i.]. (In Russ.). Kostyuchuk, L. Ya. 1968. Nekotoryye nablyudeniya nad trafaretnymi vyrazheniyami v drevnerusskikh delovykh dokumentakh (po gramotam XI—XIV vv.). Teoriya i metodika prepodavaniya russkogo yazyka: Uchenyye zapiski LGPI, 293: 158—168. (In Russ.).
Likhachev, D. S. 1961. Literaturnyy etiket Drevney Rusi (k probleme izucheniya). In: TODRL, 17. Sankt-Peterburg: Izd-vo AN SSSR. 5—16. (In Russ.).
Loputko, O. P. 2000. O prirode ustoychivykh formul drevnerusskoy pismennosti. In: Germenevtika drevnerusskoy literatury. Moskva: [b. i.]. 80—87. (In Russ.).
Loputko, O. P. 2001. Ustoychivaya formula v istorii russkogo literaturnogo yazyka (X— XVvv.). Novosibirsk: NGPU. (In Russ.).
Orlov, A. S. 1902. Ob osobennostyakh formy russkikh voinskikh povestey (koncha-ya XVII v.). Moskva: Imp. O-vo istorii i drevnostey ros. pri Mosk. un-te. (In Russ.).
Peshkovskiy, A. M. 1935. Russkiy sintaksis v nauchnom osveshchenii. Moskva: Yazyki slavyanskoy kultury. (In Russ.).
Pilipenko, N. V. 2015. Evalyuativnoye opisaniye v drevnerusskom tekste (na mate-riale «Povesti vremennykh let»). Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo, 3: 297—300. (In Russ.).
Pilipenko, N. V. 2016. Opisaniya yavleniy prirody v drevnerusskom tekste (na mate-riale pamyatnikov XI—XVII vv.) [Description of Natural Phenomena in Old Russian Texts (on Material of Monuments of XI—XVII Centuries)]. Nauchnyy dialog, 5 (53): 72—85. (In Russ.).
Pimenova, M. Vas. 2007. Krasotoyu ukrasi: vyrazheniye esteticheskoy otsenki v drevnerusskom tekste. Sankt-Peterburg: Filologicheskiy fakultet SPbGU; Vladimir: VGPU. (In Russ.).
Rykin, E. Yu. 2014. Sochetaniya s tvoritelnym padezhom ogranicheniya kak sredstvo vyrazheniya otsenki v drevnerusskom tekste: dissertatsiya ... kandidata filo-logicheskikh nauk: 10.02.01. Vladimir. (In Russ.).
Tvorogov, O. V. 1964. Zadachi izucheniya ustoychivykh literaturnykh formul Drevney Rusi. In: TODRL, 20. Moskva, Leningrad: [b. i.]. 29—41. (In Russ.).
Zaynullina, S. R. 2013. Traditsionnaya formula kak yedinitsa drevnerusskogo teksta. Vestnik Udmurtskogo universiteta, 2: 81—85. (In Russ.).
