CC BY
51
начала XXI века о символизме вообще и творчестве Сологуба в частности складываются более точные и выверенные подходы к художественным явлениям и их историко-литературным оценкам. В произведениях Сологуба выясняются глубинные философские истоки его творчества, устанавливается их гуманистический смысл, изучается сущность проблематики жизни и смерти в его прозе и поэзии. «Декаданс» в литературе расценивается не только как кризис литературы, но и как отражение кризисного состояния самой жизни, действительности прошлого рубежа веков. Подобные оценки характерны для работ современных ученых в ситуации, когда усиливаются их контакты с Россией, с русскими университетами, когда внимание китайских литературоведов
Библиографический список
все больше обращается к проблемам поэтики. Можно выделить научные исследования Ли Чжициан - «Религиозно-мифологические темы в прозе Ф. Сологуба» (Чэнду, 2010 г.), Ли Ланьи -«К вопросу об условных формах в символистской прозе Ф. Сологуба» (Гуанчжоу, 2010) и др., которые стимулируют творческий интерес исследователей в Китае к сложным, неоднозначным явлениям русской и мировой культуры. В 2011 году с помощью фонда общественных наук была создана специальная государственная исследовательская программа «Исследование романов Сологуба», которая призвана оказывать помощь ученым, интересующимся творчеством этого выдающегося деятеля Серебряного века.
1. Цюй Цюбо. Предисловие к «Собранию русских сочинений». Под редакцией Цюй Цюбо. Пекин: Новый Китай, 1920.
2. Сологуб Ф. Поцелуй нерожденного. Десять Басен. Перевод Чжоу Цожэн, Лу Сунь. Собрание иностранных сочинений. Токио: Шэн-тянь. 1909.
3. Сологуб Ф. Мелкий бес. Суй Маоион, перевод. Шанхай: Литература и жизнь, 1936.
4. Суй Ваньцунь. Русский символизм в Китае. Проблемы литературы Дальнего Востока. 27 июня - 1 июля 2012 г.; Том III.
5. Линь Цзинхуа. Тяжёлые путешествия русского модернизма в Китае. Пекин: Журнал «Исследование иностранной литературы», 2009; 4.
6. Ли Чжуньлинь. Лу Сунь и Ф. Сологуб: Исследование отношений между Лу Сунь и Ф. Сологубом, I. Шэньян: Вестник культуры и литературы. 2013; 2.
7. Сологуб Ф. Стихи символизма. Перевод Фэй Бэй. Советская литература 1988; 3.
8. Интервью с переводчиком. Фэй Бэй. Available at: http://blog.sina.com.cn/s/blog_6309bddf01019nay.html
9. Available at: https://ru.wikipedia.org/wiki/Байхуа
10. Available at: https://ru.wikipedia.org/wiki/Bэньянь
11. Ли Суйань. Столетнее распространение русской литературы в Китае. Вестник Университета Хэйхэ. 2011; 6.
12. Чжоу Цичжао. Движение теории русского символизма. Аньхуэй, 1998.
References
1. Cyuj Cyubo. Predislovie k «Sobraniyu russkih sochinenij». Pod redakciej Cyuj Cyubo. Pekin: Novyj Kitaj, 1920.
2. Sologub F. Pocelujnerozhdennogo. Desyat'Basen. Perevod Chzhou Cozh'en, Lu Sun'. Sobranie inostrannyh sochinenij. Tokio: Sh'entyan'. 1909.
3. Sologub F. Melkij bes. Suj Maoion, perevod. Shanhaj: Literatura i zhizn', 1936.
4. Suj Van'cun'. Russkij simvolizm v Kitae. Problemy literatury Dal'nego Vostoka. 27 iyunya - 1 iyulya 2012 g.; Tom III.
5. Lin' Czinhua. Tyazhelye puteshestviya russkogo modernizma v Kitae. Pekin: Zhurnal «Issledovanie inostrannojliteratury», 2009; 4.
6. Li Chzhun'lin'. Lu Sun' i F. Sologub: Issledovanie otnoshenij mezhdu Lu Sun' i F. Sologubom, I. Sh'en'yan: Vestnik kul'tury i literatury. 2013; 2.
7. Sologub F. Stihi simvolizma. Perevod F'ej B'ej. Sovetskaya literatura 1988; 3.
8. Interv'yu s perevodchikom. F'ej B'ej. Available at: http://blog.sina.com.cn/s/blog_6309bddf01019nay.html
9. Available at: https://ru.wikipedia.org/wiki/Bajhua
10. Available at: https://ru.wikipedia.org/wiki/V'en'yan'
11. Li Sujan'. Stoletnee rasprostranenie russkoj literatury v Kitae. Vestnik Universiteta H'ejh'e. 2011; 6.
12. Chzhou Cichzhao. Dvizhenie teoriirusskogo simvolizma. An'hu'ej, 1998.
Статья поступила в редакцию 07.04.18
УДК 82.09
Cheltygmasheva L.V., Cand. of Sciences (Philology), leading researcher, Department of Literature, Khakass Research Institute
of Language, Literature and History (Abakan, Russia), E-mail: [email protected]
ETHNOPOETICS IN WORKS OF KHAKASS CHILDREN'S PROSE OF THE SECOND HALF OF THE 20 - THE BEGINNING OF THE 21 CENTURIES. The article deals with problem-thematic and ethnopoetic features of Khakass children's prose of the second half of the 20 - the beginning of the 21 centuries. Special attention is paid to the analysis of writers' use of various genres, images, motives, principles, poetic means of folklore, folk language and ethnographic realities in the creation of the artistic cloth of a work. The author substantiates the idea that folklorisms and ethnographisms, expressing the mentality, ethno-aesthetic, worldview foundations of the Khakass people's spiritual culture, contribute to the depiction of characters' tempers and disclosure of their images, enhancement of sharpness of plot action, creation of the depictive and expressive system of a literary work. The article summarizes new material on the research subject, introduces children's stories of I. Topoev, L. Kostyakova, tales of A. Sultrekov, A. Khallarov into the scientific circulation.
Key words: children's literature, prose, story, tale, thematics, problematics, ethnopoetics, folklorisms, ethnographisms.
Л.В. Челтыгмашева, канд. филол. наук, вед. науч. сотр. сектора литературы Хакасского научно-исследовательского
института языка, литературы и истории», г. Абакан, E-mail: [email protected]
ЭТНОПОЭТИКА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ХАКАССКОЙ ДЕТСКОЙ ПРОЗЫ КОНЦА ХХ - НАЧАЛА XXI ВВ.
В статье рассматриваются проблемно-тематические и этнопоэтические особенности хакасской детской прозы конца ХХ -начала XXI вв. Отдельное внимание уделяется анализу использования писателями различных жанров, образов, мотивов, принципов, поэтических средств фольклора, народного языка и этнографических реалий при создании художественной ткани произведения. Автор обосновывает мысль о том, что фольклоризмы и этнографизмы, выражая менталитет, этноэстетиче-ские, мировоззренческие основы духовной культуры хакасского народа, способствуют изображению характеров, раскрытию образов героев, усилению остроты сюжетного действия, созданию изобразительно-выразительной системы литературного произведения. В статье обобщён новый материал по исследуемой теме, вводятся в научный оборот детские рассказы И. Топоева, Л. Костяковой, повести А. Султрекова.
Ключевые слова: детская литература, проза, рассказ, повесть, тематика, проблематика, этнопоэтика, фольклоризмы, этнографизмы.
Хакасская детская проза всегда была неотъемлемой, органической частью всей хакасской литературы. Нравственно и художественно-эстетически значимы произведения о детях и для детей писателей всех поколений: от основоположников и классиков литературы В. Кобякова, А. Кузугашева, Н. Тиникова, К. Нербышева, М. Турана, А. Халларова и др. до современных писателей Г. Казачиновой, И. Топоева, И. Миягашева, Л. Костя-ковой и др.
В хакасском литературоведении теоретико-методологическим проблемам изучения детской литературы уделялось недостаточное внимание. Несмотря на то, что есть статьи литературоведов А.Г. Кызласовой [1], В.А. Карамашевой [2], РТ. Саковой [3], посвящённые исследованию отдельных произведений хакасской детской литературы, в частности повестей «Журчащий ручеек» К. Нербышева, «Песни Кавриса» Н. Тиникова, рассказов для детей Г. Казачиновой, И. Топоева и др., до сих пор нет монографических работ, содержащих целостный системный анализ проблематики произведений для детей, особенностей рецепции, сюжетосложения, этнопоэтических традиций. Между тем, исследование жанрового и национального своеобразия хакасской детской литературы важно для определения ее художественной специфики, места в литературе Хакасии и роли в решении задач нравственно-этического, патриотического, эстетического воспитания подрастающего поколения. Творчество писателей для детей требует научного осмысления и в соответствии с новыми реалиями истории и литературы, методологическим подходом этнофилологической науки к исследованию национальных литератур.
В конце ХХ в., когда в связи с перестройкой и распадом Советского Союза произошли серьёзные изменения в идеологии, общественном сознании, духовно-нравственных ценностях общества, писатели всех национальных литератур испытывали творческий кризис, связанный с определением новых идейно-тематических ориентиров, смысловых, художественно-эстетических решений и т.д. В процессе напряжённого поиска тем и образов, переоценки духовных и культурных ценностей писатели все чаще обращаются к фольклору как к средству выражения вечных человеческих истин, народных представлений и идеалов, форме отражения национальной ментальности, источнику художественно-эстетических средств и приёмов. У.Б. Далгат отмечает, что « ... в явлениях фольклоризма в русской современной литературе очевидно усиление национально-культурных и социальных функций, политическая актуализация фольклорного и этнографического материала» [4, с. 4]. Творческое использование разнообразных жанровых форм, поэтики, эстетики фольклора, введение различных этнографических материалов и реалий (обычаев, традиций, бытовых деталей, костюма и др.) позволяют писателю в литературном произведении решать эстетическую, эмоционально-выразительную, сюжетообразующую, информативную, этнопсихологическую, характерологическую и др. задачи. Высказывание известного литературоведа о непрекращающемся воздействии фольклора на литературу применимо в исследовании творчества хакасских писателей. Современные писатели к фольклорным жанрам, образам, мотивам, сюжетам, изобразительно-выразительным средствам и приёмам, а также этнографическим реалиям обращаются как к предмету и средству художественного изображения. Целью данной статьи является исследование этнопоэтических особенностей произведений хакасских детских писателей И. Топоева, А. Султрекова, Л. Ко-стяковой.
Современный хакасский прозаик и драматург Илья Проко-пьевич Топоев является автором сборников рассказов для детей «Койтк Миргенек» («Хитрый Миргешка», 1991) и «Сын нанчы-лар» («Верные друзья», 2005). Его произведения охватывают тему дружбы и товарищества, любви к своей родине, окружающей природе, животным, уважения старших, почитания традиций своего народа и т. д.
Герои рассказов И. Топоева - обычные мальчишки и девчонки хакасских аалов. Главный герой в рассказе «Хитрый Миргешка» показан не образцово-показательным, а обыкновенным мальчиком со всеми присущими его возрасту особенностями. Тонким юмором проникнуты, например, сцены, в котором Миргешка утром будит старшего брата, а затем оставляет его без завтрака. Автор с большой симпатией относится к своему герою - мальчику живому, подвижному, охваченному постоянным любопытством ко всему окружающему. Даже имя «Мирген», который можно перевести как «ловкий», «проворный», удивительно точно передает характер безудержного озорника, энергия которого
плещется через край, проучившего брата долго не спать и не перекладывать на других свои обязанности.
И. Топоев один из тех писателей, которые тяготеют к сельской тематике, поэтому герои его рассказов с ранних лет помогают родителям управляться по хозяйству: Адик чистит стайки («Сын аргыс» - «Настоящий друг»), Пачах встречает коров и овец («Аалчыбай Микей» - «Любитель ходить в гости Микей»), братья Панюга, Тимке и Муклай в подарок матери на день рождения делают уборку дома, моют посуду («Сыйых» - «Подарок»), Миргенек подмел полы и сам приготовил завтрак («Кой™ Миргенек» - «Хитрый Миргешка»). Писатель, избегая нравоучительности и навязчивой дидактичности, помогает своему читателю прочувствовать мысль о необходимости с раннего возраста воспитывать в себе привычку к полезному труду, потребность быть нужным людям.
В рассказе И. Топоева «Кемнщ пабазы улуг?» («Чей отец важней?») не показан трудовой процесс, но воспитательная направленность его несомненна. В рассказе дед Каарка, разрешивший спор друзей Алеши, Аркаса и Илке о том, чей отец важнее, высказывает главную мысль произведения - любая профессия почетна и уважаема, будь то директор школы, управляющий фермой или тракторист. Здесь дед Каарка выступает олицетворением доброты, человечности, народной мудрости и своими рассуждениями внушает молодому поколению, что человек велик своим трудом и память о нем сохраняют плоды его труда. Как заповедь звучат слова деда: «Хорошего человека по его работе судят. Как он будет работать, так и народ его будет уважать» [5, с. 27] (Здесь и далее подстрочный перевод наш - Л. Ч.).
В детской литературе традиционной является тема «человек и природа». Не обошел вниманием эту тему и И. Топоев. Он пишет пейзажные зарисовки, этюды о природе, животном мире. В рассказах «Тулгучек» («Лисичка»), «Пулан» («Лось») рассказывает о повадках диких животных, точно подмечая в них самое характерное, передавая увиденное ярким, самобытным словом. Автор кратко, но увлекательно, выразительно и эмоционально описывает охоту лисы на мышей («Недалеко от меня на поляне рыжая лисичка, с одного места на другое перепрыгивая, искала в снегу мышей. Передними лапами рыхлый снег похлопывая, мордочкой его разгребала. Вот что-то поймала! А-а, вот опять одна невнимательная мышь попалась . ») [5, с. 30], передает красоту движения таежного лося («Очень красиво и легко бегущее животное в ста метрах от нас. Он стремительно летел, словно не касаясь земли, по волнами колышущимся хлебам на фоне вдали играющего осеннего огня») [5, с. 32].
Рассказы-зарисовки И. Топоева побуждают маленького читателя увидеть мир природы глазами художника, ощутить его звуки, запахи и краски. Читая рассказ «Чаапчатхан харнын са-рыны» («Песня падающего снега»), действительно, кажется, что падающий снег поет и белой шубой ложится на плечи: «Выйдя на улицу, не двигаясь, встанешь, - можешь бесконечно слушать неторопливую песню снега. Незаметно для тебя плечи, спину, голову белой шубой накроет» [5, с. 34]. В другом рассказе «Тирек салаазы» («Ветка тополя») писатель с необыкновенным лиризмом образно описывает наступление весны, распускание листьев тополя: «Незаметно и вдруг пришла весна. С крыш домов разными голосами зазвенели капели. Земля постепенно освобождалась от зимней белой коры. То там, то здесь на солнце весело сверкали проталины. С чистого неба рассыпались тёплые лучи солнца» [5, с. 36]. Автор удачно использует художественные сравнения: снежинки - с перьями птиц («харычахтар, аар хал-бастанып, хус чуп чти, халын уйгаа пастырган чиры с^г хоостыг чорганнан пургепчелер»), дома - со стариками, курящими трубки («Туралар тамкы тартчатхан апсахтар осхастар. Улуг сагысха тузт, трубаларынан ах кок ыстар позытчалар»), падающие листья - со слезами («Анын сарыг пурлер^ харах чазы чти, агас ползар трерден коолче тоолааннар»). Рассказы И. Топоева не только помогают расширить кругозор ребенка об окружающем его мире, но и призваны достичь сугубо педагогических целей: разбудить в юном читателе интерес самому понять, что такое добро, справедливость, любовь к родителям, чувство красоты, сопричастность и единство с природой.
Одним из тех, кто в 1990-е гг. писал для детей, является Анатолий Егорович Султреков. В 1994 г. вышел первый его сборник повестей и рассказов «Аба чурек» («Медвежье сердце»), в 1996 г. - второй под названием «Кунур агас» («Дуплистое дерево»). Находясь в 1987-1989 гг. в Москве на высших литературных курсах в Литературном институте имени М. Горького, А. Султреков в центральном журнале «Детская литература»
опубликовал статью «Развитие детской литературы в Хакасии», в которой были рассмотрены важнейшие тенденции в художественной эволюции детской литературы. Вполне закономерно, что, проведя анализ творчества детских писателей, осмыслив проблемы национальной литературы, Анатолий Егорович начал сам писать для детей. Попыткой создать многогранный образ современных детей является вошедшая в сборник «Медвежье сердце» повесть «Порчо» («Цветок»). Тема повествования -дружба, товарищество, взаимоотношения детей, объединенных общим увлечением - спортом. Писатель очень просто, без излишнего пафоса рассказывает о необходимости взаимопомощи, о доверии и уважении ребят друг к другу, к старшим.
Композиционно повесть разделена на 15 глав, каждая из которых содержит какое-либо завершенное событие и в то же время связана с предыдущими. Герои - дети 11-12 лет, отдыхающие летом в одном из детских лагерей Хакасии. Автор нас знакомит с доброй, отзывчивой, озорной и непоседливой Айго, всегда спокойным и рассудительным Максимом, веселым и бесшабашным Лаврентием, драчунами Валерием и Тимуром, толстым и неуклюжим Мироном и др. Трудно сказать, кто из них является главным героем повести, все они своеобразны и интересны. Привлекает внимание образ Айго. Веселая озорница и выдумщица, она никогда спокойно не сидит, обязательно придумает что-то новое и интересное. Одним из наиболее ярких и запоминающихся образов является Лаврентий. В повести он появляется лишь в девятой главе, и сразу же завоевывает внимание и симпатии читателей. Отличаясь добрым, веселым и неунывающим характером, Лаврентий со всеми находит общий язык, становится душой компании. Общительный и жизнерадостный он заряжает окружающих юмором и оптимизмом. Интересен и Герасим. По складу характера, вдумчивому, серьезному отношению к жизни он у друзей пользуется уважением и авторитетом, к его мнению прислушиваются. Через сюжет произведения, характеры героев высвечивается позиция автора - человека неравнодушного, понимающего детскую душу и сам процесс становления человеческой личности. Его проза не дидактична, но воспитательная ее направленность несомненна.
Помочь ребятам лучше понять мир, в котором они живут, узнать и перенять традиции, обычаи своего народа ставит целью А. Султреков в следующем произведении - повести «Дуплистое дерево». «Эта повесть о том, как мальчик Игурак в годы Великой Отечественной войны находит пчел в тайге и благодаря найденному меду поднимает на ноги больных людей», - рассказывает автор в интервью А. Дубровину [6]. Автор хорошо знает старинные обряды почитания духов-хозяев природы, охотничьи обычаи. В повести утверждается единство человека и природы, звучит предостережение от необдуманных поступков по отношению к ней. Мать Игурака, узнав, что он в тайгу с собой взял лук и стрелы, чтобы подстрелить самку глухаря, крепко отругала сына: «... нельзя пугать птицу, высиживающую яйца. Иначе, птица может бросить гнездо и улететь. И тогда в этой прекрасной тайге на пять-шесть глухарей станет меньше. Если каждый год так будет продолжаться, вскоре в тайге не останется ни птиц, ни зверей» [7, с. 40] (Здесь и далее подстрочный перевод наш - Л. Ч.). Писатель показывает, как мать героя объясняет правила поведения в тайге: «Коль ты пришел сюда со взрослыми, то нельзя шалить. Надо старших уважать, вести себя только так, как они говорят» [7, с. 40].
Многовековая духовно-нравственная и житейская мудрость народа сконцентрирована в образе деда Покропа, передающего Игураку свои знания об особенностях жизни и поведения пчел: «Если пчела начинает тонуть в мёде, остальные тотчас его окружают, очищают от мёда, тем самым спасая от гибели. Так они помогают друг другу» [7, с. 60]; «Самые сильные, трудолюбивые пчелы - таёжные» [7, с. 61]; «Мёд таёжных пчел слаще домашних» [7, с. 67]; «В улье у каждой пчелы своя работа» [7, с. 70].
В процессе раскрытии образа деда Покропа автор опирается на общефольклорный художественный принцип отношения к окружающему природному миру как к живому организму. Частью этого единого организма являются и человек, и животные, и растительный мир, и объекты ландшафта. У каждого природного объекта, по словам Покропа, есть своя жизнь, свой характер. Пчёл он сравнивает с людьми: «И среди пчёл много есть ленивых. Хотя, не спорю, пчёлы - очень работящие существа. И у людей так же, не правда ли? Только благодаря трудолюбию человека жизнь не прекращается» [7, с. 70]; «Говорят, веселых людей пчелы не жалят. Старики говорят, что злого человека ни одно живое существо не любит» [7, с. 38] .
Покроп апсах А. Султрековым изображен как носитель положительных качеств, присущих хакасскому народу: он мудр, выдержан, спокойно и терпеливо объясняет как себя вести не только в тайге, но и среди людей: «Сын должен всегда больше и лучше отца работать» [7, с. 44]; «Тот, кто не работает, становится ленивым и больным» [7, с. 71]; «- Ок, палам, нельзя быть таким жадным. Мы еще мёда не видели, а ты его уже почти весь съел. Так в тайге нельзя себя вести, - спокойно сказал Покроп апсах» [7, с. 41].
Согласно обычаям своих предков, Покроп учит Игурака уважительно и почтительно относиться к духам гор-рек: «В тайге нельзя лишнее болтать. Духи гор-рек, услышав твои хвастливые слова, больше не будут помогать» [7, с. 44]. Дед Покроп совершает обряд подношения для задабривания Верхнего Чайаана с просьбой о сопутствии Игураку в поисках таёжных пчел. После совершения обряда Покроп наставляет: «Теперь всё зависит от тебя самого. Будешь лениться и дома сидеть - не будет тебе удачи. Приложишь усилия в поисках таёжных пчел - будет тебе всегда удача» [7, с. 44]. Наполнив вёдра таёжным мёдом, Покроп апсах снова совершает обряд, обращаясь к духам гор-рек с благодарностью за подаренный мёд. Используя этот обычай подношения духам, связанный с анимистическими и пантеистическими верованиями предков не только хакасов, но и других тюркских народов Сибири, автор создает в повести фольклорно-этногра-фический контекст, показывающий отношение хакасов к окружающей природе. Повести А. Султрекова, в которых воплощены нравственно-этические идеалы, заложенные в этнопедагогике, имеют важное воспитательное значение и органично вписываются в общий поток хакасской детской литературы.
Традиционная в хакасской литературе детская тематика расширяется в результате более творческого и глубокого освоения этнопоэтических традиций своего народа. Тенденции развития литературы начала хХ| века, связанные с обращением писателей к мифопоэтике, проявились в творчестве Л. Костя-ковой - автора сборников рассказов и сказок «Сибдек» (1998) и «Сымбал сыннын хыйгызы» («Манящая тайна Сымбала», 2010).
Если «Сибдек» - это легенда-сказка о мальчике-сироте, побывавшем у горных духов, которые помогли ему найти пропавших овец, то «Манящая тайна Сымбала» - современное произведение, написанное на фольклорной основе в эпической стихотворно-прозаической форме. В «Манящей тайне Сымбала» повествуется о маленькой девочке, отправившейся с родителями в тайгу на сбор черемши-халба. Вечером у подножия Сымбал тасхыла возле костра отец рассказывает легенду о девушке, которую по злому наговору невестки брат изгнал из родных мест. Уходя на Сымбал тасхыл, она поёт брату о том, что, несмотря ни на что, будет оберегать его от всех бед и несчастий. За то, что брат так плохо обошелся с сестрой, верхние чайааны посылают врагов, которые уничтожают его и его народ. Говорят, что брат и сестра похоронены на Сымбал тасхыле. Иногда они, как тень, появляются перед людьми.
Ночью к героине с Сымбал тасхыла спускается девушка, о которой говорилось в легенде. Далее автор от изображения событий в настоящем времени легко переносит свою героиню в мир героического эпоса. Увлекаемая духами гор девочка попадает в разные приключения: помогает девушке одолеть врага, бьется со сказочными чудовищами, змеями, гостит у Адам хана, живущего со своим народом в скале. После всех похождений девочка благополучно возвращается к родителям.
В создании своих сказок Л. Костякова обращается к фоль-клорно-мифологическим образам, сюжетам и мотивам, художественным принципам устных народных произведений. Её сказки ценны нравственным уроком, который преподносит автор маленьким читателям, формируя у них понятия о добре и зле, долге, чести. Серьезными перипетиями и нравственными проблемами отмечены рассказы Л. Костяковой «Самой», «Тайиа хучаанда», «Карим нанчызы», закладывающие в детях основы нравственности, уважение к природе, любознательность. Писатель говорит детям о серьезных проблемах бытия, взаимоотношениях родителей и подростков, стремится донести до подрастающего поколения вечные ценности, воспитать в нем лучшие человеческие качества: доброту, альтруизм, способность сострадать и сорадоваться.
Сборники рассказов для детей И. Топоева, Л. Костяковой, повести А. Султрекова «Медвежье сердце» и «Дуплистое дерево» показательны с точки зрения этнопоэтики, насыщения фоль-клоризмами и этнографизмами, употребляемыми писателями
в качестве предмета художественного изображения и средства в сюжетно-композиционной лексико-стилистической формации текста. Приведённые на страницах произведений мифы, сказки, предания, тахпахи, благопожелания, пословицы и поговорки сами по себе представляют ценные образцы устного народного поэтического творчества. Функциональное назначение фольклорных произведений в литературных текстах (помимо иллюстративной функции) заключается в том, что они применяются в целях характеристики отдельных героев, формирования конфликтных ситуаций, используются в целях передачи стили-стико-речевых особенностей повествования. Через творческое включение фольклорных жанров, использование фольклорных принципов, народных выражений, введение этнографических реалий и деталей писатели знакомят юных читателей с историче-
Библиографический список
ским прошлым, духовной и нравственной природой народа, его обычаями и традициями.
Таким образом, в произведениях хакасской детской прозы конца XX - начала XXI вв. художественная разработка самых разных тем ведётся на основе творческого использования фоль-клорно-этнографических форм - разнообразных фольклорных жанров, этнографических материалов и реалий, народно-поэтических образных, языковых, стилистических элементов и т. д. Современные хакасские прозаики, продолжая традиции предшествующих писателей, стремятся к большему изображению общечеловеческих ценностей, раскрытию своеобразия духовно-нравственной природы, обычаев и традиций хакасского народа, внеся тем самым определенный вклад в развитие всей хакасской литературы.
1. Кызласова А.Г. Хакасская литература 70-80-х годов. Очерки истории хакасской советской литературы. Абакан, 1985: 131 - 158.
2. Карамашева В. А. Становление хакасской прозы: жанр, проблематика, характер. Абакан: Издательство Хакас. гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 1996.
3. Сакова Р.Т. Фольклор и литература народов Сибири. Красноярск: Издательство Краснояр. ун-та, 1985.
4. Далгат У. Б. Этнопоэтика в русской прозе 20-90-х гг. ХХ века (Экскурсы). Москва: ИМЛИ РАН, 2004.
5. Топоев И.П. Койт1к Миргенек. Абакан: Хакасское кн. издательство, 1991.
6. Дубровин А. Литературный голос Анатолия Султрекова. Хакасия. 2014; 9 апреля.
7. Султреков А.Е. Куцур агас. Абакан: Хакасское кн. издательство, 1996.
References
1. Kyzlasova A.G. Hakasskaya literatura 70-80-h godov. Ocherkiistorii hakasskojsovetskojliteratury. Abakan, 1985: 131 - 158.
2. Karamasheva V. A. Stanovlenie hakasskojprozy: zhanr, problematika, harakter. Abakan: Izdatel'stvo Hakas. gos. un-ta im. N.F. Katanova, 1996.
3. Sakova R.T. Fol'klor i literatura narodov Sibiri. Krasnoyarsk: Izdatel'stvo Krasnoyar. un-ta, 1985.
4. Dalgat U. B. 'Etnopo'etika vrusskojproze 20-90-h gg. HH veka ('Ekskursy). Moskva: IMLI RAN, 2004.
5. Topoev I.P. Kojtik Mirgenek. Abakan: Hakasskoe kn. izdatel'stvo, 1991.
6. Dubrovin A. Literaturnyj golos Anatoliya Sultrekova. Hakasiya. 2014; 9 aprelya.
7. Sultrekov A.E. Ky^yr aras. Abakan: Hakasskoe kn. izdatel'stvo, 1996.
Статья поступила в редакцию 02.04.18
УДК 81
Zheng Guangjie, Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Jiangsu Normal University (Xuzhou, China),
E-mail: [email protected]
ARTISTIC TIME IN RUSSIAN CHILDREN'S PROSE OF THE 21st CENTURY: NARRATIVE ANALYSIS. The article analyzes the artistic time of narrative in Russian children's literature, the use of this type of narrative by authors is examined using the example of narratives of various genre varieties. In the modern artistic narrative, the following type of narrative predominates for children; often writers resort to simultaneous narration, note both open and closed types of artistic time. The plot construction can be conducted in a compressed or extended form, both from the author's positions, and from the position of one or several characters unfolding their time sequence in the work. Disruption of the chronology of events is often retrospective.
Key words: time, narrative, children's literature, artwork.
Чжэн Гуанцзе, канд. филол. наук, доц. Цзянсуског педагогического университета, Сюй Чжоу, Китай,
E-mail: [email protected]
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВРЕМЯ В РУССКОЙ ДЕТСКОЙ ПРОЗЕ XXI ВЕКА: НАРРАТИВНЫЙ АНАЛИЗ
Статья является результатом исследования в рамках социально-гуманитарного гранта Цзянсуского педагогического университета.
Щ%" (®S^^:15XWR024).
Данная статья анализируется художественное время нарратива в русской детской прозе XXI века, рассматривается использование авторами данного типа повествования на примере нарративов различных жанровых разновидностей. В современном художественном нарративе для детей преобладает последующий вид повествования; нередко писатели прибегают и к одновременной наррации, отмечают как открытые, так и закрытые типы художественного времени. Сюжетопостроение может вестись в сжатой или растянутой формах, как с авторских позиций, так и с позиции одного или нескольких персонажей, разворачивающих в произведении свою временную последовательность. Нарушение хронологии событий часто носит ретроспективный характер.
Ключевые слова: время, нарратив, детская литература, художественное произведение.
Литературное событие и время находятся в тесной взаимосвязи. Где нет события, там и нет времени; так происходит, например, в описании природы, характеристике персонажа или философских размышлениях автора [1].
Каждый писатель по-своему воспринимает время и пространство, наделяя их в произведении особенными характеристиками, отражающими мировоззрение автора. В итоге художе-
ственное содержание, создаваемое писателем, уникально и не похоже ни на одно другое художественное пространство и время.
М.М. Бахтин терминологически обозначил взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе, назвав её хронотопом. По его мнению, время в литературно-художественном хронотопе «сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство
