CC BY
46
в качестве предмета художественного изображения и средства в сюжетно-композиционной лексико-стилистической формации текста. Приведённые на страницах произведений мифы, сказки, предания, тахпахи, благопожелания, пословицы и поговорки сами по себе представляют ценные образцы устного народного поэтического творчества. Функциональное назначение фольклорных произведений в литературных текстах (помимо иллюстративной функции) заключается в том, что они применяются в целях характеристики отдельных героев, формирования конфликтных ситуаций, используются в целях передачи стили-стико-речевых особенностей повествования. Через творческое включение фольклорных жанров, использование фольклорных принципов, народных выражений, введение этнографических реалий и деталей писатели знакомят юных читателей с историче-
Библиографический список
ским прошлым, духовной и нравственной природой народа, его обычаями и традициями.
Таким образом, в произведениях хакасской детской прозы конца ХХ - начала XXI вв. художественная разработка самых разных тем ведётся на основе творческого использования фоль-клорно-этнографических форм - разнообразных фольклорных жанров, этнографических материалов и реалий, народно-поэтических образных, языковых, стилистических элементов и т. д. Современные хакасские прозаики, продолжая традиции предшествующих писателей, стремятся к большему изображению общечеловеческих ценностей, раскрытию своеобразия духовно-нравственной природы, обычаев и традиций хакасского народа, внеся тем самым определенный вклад в развитие всей хакасской литературы.
1. Кызласова А.Г. Хакасская литература 70-80-х годов. Очерки истории хакасской советской литературы. Абакан, 1985: 131 - 158.
2. Карамашева В. А. Становление хакасской прозы: жанр, проблематика, характер. Абакан: Издательство Хакас. гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 1996.
3. Сакова РТ. Фольклор и литература народов Сибири. Красноярск: Издательство Краснояр. ун-та, 1985.
4. Далгат У. Б. Этнопоэтика в русской прозе 20-90-х гг. ХХ века (Экскурсы). Москва: ИМЛИ РАН, 2004.
5. Топоев И.П. Койт1к Миргенек. Абакан: Хакасское кн. издательство, 1991.
6. Дубровин А. Литературный голос Анатолия Султрекова. Хакасия. 2014; 9 апреля.
7. Султреков А.Е. Куцур агас. Абакан: Хакасское кн. издательство, 1996.
References
1. Kyzlasova A.G. Hakasskaya literatura 70-80-h godov. Ocherkiistorii hakasskojsovetskojliteratury. Abakan, 1985: 131 - 158.
2. Karamasheva V. A. Stanovlenie hakasskojprozy: zhanr, problematika, harakter. Abakan: Izdatel'stvo Hakas. gos. un-ta im. N.F. Katanova, 1996.
3. Sakova R.T. Fol'klor i literatura narodov Sibiri. Krasnoyarsk: Izdatel'stvo Krasnoyar. un-ta, 1985.
4. Dalgat U. B. 'Etnopo'etika vrusskojproze 20-90-h gg. HH veka ('Ekskursy). Moskva: IMLI RAN, 2004.
5. Topoev I.P. Kojtik Mirgenek. Abakan: Hakasskoe kn. izdatel'stvo, 1991.
6. Dubrovin A. Literaturnyj golos Anatoliya Sultrekova. Hakasiya. 2014; 9 aprelya.
7. Sultrekov A.E. Ky^yr aras. Abakan: Hakasskoe kn. izdatel'stvo, 1996.
Статья поступила в редакцию 02.04.18
УДК 81
Zheng Guangjie, Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Jiangsu Normal University (Xuzhou, China),
E-mail: [email protected]
ARTISTIC TIME IN RUSSIAN CHILDREN'S PROSE OF THE 21st CENTURY: NARRATIVE ANALYSIS. The article analyzes the artistic time of narrative in Russian children's literature, the use of this type of narrative by authors is examined using the example of narratives of various genre varieties. In the modern artistic narrative, the following type of narrative predominates for children; often writers resort to simultaneous narration, note both open and closed types of artistic time. The plot construction can be conducted in a compressed or extended form, both from the author's positions, and from the position of one or several characters unfolding their time sequence in the work. Disruption of the chronology of events is often retrospective.
Key words: time, narrative, children's literature, artwork.
Чжэн Гуанцзе, канд. филол. наук, доц. Цзянсуског педагогического университета, Сюй Чжоу, Китай,
E-mail: [email protected]
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВРЕМЯ В РУССКОЙ ДЕТСКОЙ ПРОЗЕ XXI ВЕКА: НАРРАТИВНЫЙ АНАЛИЗ
Статья является результатом исследования в рамках социально-гуманитарного гранта Цзянсуского педагогического университета.
Щ%" (®S^^:15XWR024).
Данная статья анализируется художественное время нарратива в русской детской прозе XXI века, рассматривается использование авторами данного типа повествования на примере нарративов различных жанровых разновидностей. В современном художественном нарративе для детей преобладает последующий вид повествования; нередко писатели прибегают и к одновременной наррации, отмечают как открытые, так и закрытые типы художественного времени. Сюжетопостроение может вестись в сжатой или растянутой формах, как с авторских позиций, так и с позиции одного или нескольких персонажей, разворачивающих в произведении свою временную последовательность. Нарушение хронологии событий часто носит ретроспективный характер.
Ключевые слова: время, нарратив, детская литература, художественное произведение.
Литературное событие и время находятся в тесной взаимосвязи. Где нет события, там и нет времени; так происходит, например, в описании природы, характеристике персонажа или философских размышлениях автора [1].
Каждый писатель по-своему воспринимает время и пространство, наделяя их в произведении особенными характеристиками, отражающими мировоззрение автора. В итоге художе-
ственное содержание, создаваемое писателем, уникально и не похоже ни на одно другое художественное пространство и время.
М.М. Бахтин терминологически обозначил взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе, назвав её хронотопом. По его мнению, время в литературно-художественном хронотопе «сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство
же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории». Бахтин отмечал, что в литературном хронотопе время доминирует над пространством и делает его более осмысленным и измеримым. В литературе хронотоп имеет важнейшее жанровое значение, так как жанр произведения определяются именно хронотопом; хронотоп лежит в основе образов, созданных автором в художественном нарративе; хронотоп имеет сю-жетоформирующее значение [2, с. 234 - 235].
Один из основоположников современной нарратологии Ж. Женетт [3] подчёркивает необходимость включения в методику нарративного анализа исследования времени наррации. Он пишет, что вполне можно рассказать историю без уточнения места, однако почти невозможно рассказать историю, не привязывая ее к какому-либо времени - настоящему, прошедшему или будущему.
На этом основании учёный выделяет четыре типа повествования: 1) последующий (наррация о прошлом); 2) предшествующий (предсказательная наррация, которая может вестись и в настоящем); 3) одновременный (наррация в настоящем времени, синхронная с действием); 4) включенный (между моментами действия).
Обратимся к способам реализации «художественной зримости» временного континуума в современном художественном нарративе для детей. Несомненно, самым частотным типом повествования является последующий тип, в котором для изображения событийно-сюжетного ряда используется прошедшее время.
Рассмотрим использование авторами данного типа повествования на примере нарративов различных жанровых разновидностей. Например, в детективном романе Владимира Кузьмина «Комната страха» [4], повествующем о приключениях Даши Бестужевой, юной, но уже опытной любительнице распутывать преступления. Историческое время, на фоне которого разворачиваются таинственные события нарратива - XIX век. Время, в течение которого разворачивается дискурс, делится на две части: прошедшее, предшествующее основным событиям, и последующее, которые разделяет промежуток в один год.
Главная героиня серии книг Натальи Щербы «Часодеи» [5], написанной в жанре подростковой фантастики, - 12-летняя Василиса Огнева. Повествование в «Часодеях» также ведется в прошедшем времени. Например, книга «Часограмма» [6] начинается следующими словами: «Замок спал. Давно исчезли огни в комнатах, погасли ярко-желтые длинные отсветы окон на каменных плитах двора. В раскрытое окно Зеленой комнаты дул южный ветерок, принося с собой легкий и свежий аромат цветов. Василиса полулежала на подоконнике, наблюдая, как на небе одна за другой загораются в дрожащем блеске жемчужно-яркие звезды».
Последующий тип наррации характерен и для многих детских современных сказок. Как, например, в сказке Ольги Колпа-ковой «Принцесса, которая совсем не принцесса» [7], сюжетная завязка которой начинается со слов: «<На игровой площадке детского садика рос у забора большой куст сирени. Когда-то на нём цвели волшебные цветы с пятью лепестками. Каждую весну детсадовцы съедали все эти цветы со всеми их лепестками и загадывали желания. Животы, конечно, болели, но желания сбывались».
В реалистичной повести «Машка как символ веры» из серии «Настоящее время» автор Светлана Варфоломеева [8] отмечает в начале книги, что эта история о девочке Маше, чья болезнь круто изменила не только ее жизнь, но и жизнь всей семьи, произошла, вернее, происходила на самом деле, подчеркивая таким образом соотнесённость повествования с прошлым.
Более редкий одновременный тип наррации мы встречаем в повести Татьяны Богатыревой «День матери» [9], в которой повествование ведется в настоящем времени от имени нескольких персонажей, а дискурсивное время, т.е. период времени, охваченный событиями в книге, занимает при этом довольно продолжительное время в несколько лет: «В школе меня называют дебилом. Мой одноклассник Володя ко мне так и обращается: «Привет, дебил!» Мы встречаемся с ним в гардеробе, где я стараюсь как можно незаметнее стянуть с себя свежепода-ренный алый свитер и запихать его в рукав куртки. Остаюсь в футболке, плечо тут же покрывается пупырышками, - холодно же. Володя от восторга теряет дар речи» (повествование здесь ведется от имени мальчика Иннокентия).
Мчится на самокате главный герой Нины Дашевской по имени Игнат в повести «Я - не тормоз» [10]. Наррация в настоящем
времени, состоящая из отдельных событий в жизни героя, передает стремительную динамику его жизни: он уже в сентябре прочитал учебник по литературе и наперед знает, о чем будет говорить учитель; он с трудом выдерживает езду на эскалаторе, когда ему преграждают путь, и ему кажется, что он едет сто лет, и у него уже выросла и успела поседеть борода; за ним не успевают его одноклассники, которые кажутся Игнату очень медленными; ему жаль тратить время на еду - «ведь можно еще кучу всего успеть!»
Как мы видим, хронология событий, изложенных в художественных произведениях, в одних случаях ведется автором с собственных позиций, а в других - с позиций какого-либо действующего лица; время повествователя и время персонажей взаимодействуют друг с другом. Персонажи часто разворачивают в повествовании свою собственную временную ось, включающую в себя прошлое, настоящее, будущее [11, с. 105].
Например, в повести в рассказах «Шалунья Нулгынэт» Марии Федотовой [12] повествование ведется от имени главной героини - маленькой эвенской девочки, создающей свое собственное время, в основном настоящее и прошлое: «Зимой я строю дом из снежных плит и делаю длинные норы в сугробах. В норы прячу собак. Варежек у меня нет, вместо них мукчу - зашитые рукава мехового комбинезона... Однажды к нам приехал русский ветеринар. Беспрерывно сморкается и чихает. «Наверное, свои мукчу бережет», - догадываюсь я. Спросить не решаюсь. Да и разговор они с братом ведут не по-нашему».
Исследователи нарратива указывают на различную скорость изложения в художественном произведении. Так, Д.С. Лихачев пишет, что автор иногда может не успевать за быстро меняющимися событиями и описывать их в погоне за ними, а иногда спокойно созерцать их [13, с. 214]. В. Шмид также указывает на факты сжатия и растяжения времени в процессе наррации, отмечая, что растяжение может проявляться в увеличении описательности текста, в более мелком дроблении событий или добавлении новых подробностей, признаков и качеств и к нему. Растягиваемый эпизод рассматривается ученым как более значительный, нежели сжатый, который лишь кратко касается описываемых событий [14].
Довольно сжатой предстает история о Стране мечты, изложенная в романе Э. Веркина «Пчелиный волк» [15] в жанре фэн-тези. Над Страной нависла угроза порабощения, и на ее защиту встают жители - люди, эльфы, гномы, драконы, механические псы и др. Измененное течение времени в подобных произведениях отмечает М.М. Бахтин: оно сжимается, движется быстрее, разбивается на короткие отрезки, многие события случаются внезапно. От героев в повествовании немногое зависит, поскольку главной движущей силой выступает некая всесильная судьба [16].
В целом нарратив для детей, особенно младшей возрастной категории, строится динамично, с быстрой сменой событий, поддерживая таким образом заинтересованность юного читателя. В романном нарративе, рассчитанном на подростковую аудиторию, наблюдается усложнение временной структуры нарратива, что позволяет отражать более сложный набор мыслей и чувств повествователя и действующих лиц.
Согласно Лихачеву формы художественного времени могут быть:1) закрытыми, т. е. замкнутыми в себе, без какой-либо связи с историческим временем; 2) открытыми, т.е. включенными в более широкий временной контекст, связанными с историческим временем [13, с. 214].
Закрытые формы времени нарратива для детей могут быть ограничены временем, проведенном дома, на улице, в школе, в кафе, в детском саду, в больнице, на даче, в сказочном королевстве и т.п. Например, повествование в книге Тамары Михе-евой «Легкие горы» [17] охватывает небольшой период в жизни девочки Дины, потерявшей в трехлетнем возрасте родителей, оказавшейся в детском доме и удочеренной мамой Катей и папой Сережей. Концентрический сюжет произведения с экспрессивным началом постепенно подводит читателя к первоистокам непростой дининой судьбы, а затем раскрывает историю отношений девочки с новыми родителями, родственниками, соседями, друзьями. В нарративе лишь вскользь упоминается время, проведенное главной героиней в детском доме, хотя оно охватывает целых три года, и в основном описывается время, проведенное Диной в течение непродолжительного периода в дивном месте под названием Легкие горы, объединяющие Ясенку Ших и Кошка-ры: «Высоко-высоко - небо. Далеко-далеко, внизу, - река. И лес на весь простор. У Ясенки носятся стрижи, они строят в ще-
лях скалы глиняные гнезда. На макушке у скалы, будто волосы на голове великана, стелются мох и розово-ползучие цветы, Динка еще не знает, как они называются».
Замкнутая форма времени характерна и для нарратива, созданного Дарьей Доцук в книге «Домик над обрывом» [18], повествующей о маленькой девочке Ксении, которая оказалась со своей мамой в небольшом домике, вдали от городской суеты. Главная героиня в своем воображении превращает суровую реальность в волшебный мир, стараясь справиться с переживаниями, связанными со смертью папы, и помочь маме.
Литературное время в приключенческо-фантастической повести Тамары Крюковой «Призрак Сети» [19], напротив, имеет открытую форму. События, описанные в книге, переносят читателя из XXI века в век XIII, а жизни главных героев, двух мальчишек-старшеклассников Ильи Кречетова и Сережи Бережного и паренька Илии Кречета, рыбака, несущего грамоту князю Александру Невскому и мечтающего вступить в его войско, оказываются тесно вплетенными в историю русского народа, поднявшегося на борьбу со шведскими завоевателями/ «Швед ополчился на землю Русскую. Корабли варяжские числом великим пожаловали. Над ними ярл Биргер. Похваляется иноверец поганый, что русские города под себя возьмет, деревни запалит и к чужой вере нас принуждати станет. Но худший ворог тот, что за спиной стоит». Путешествие во времени оказалось возможным благодаря Интернету, без которого уже невозможно представить жизнь нашего современника.
На фоне трагических событий Великой Отечественной войны разворачивается сюжет исторического романа с открытым типом времени «Облачный полк» Эдуарда Веркина [20]. Юные годы главных героев, подростков, совпали с войной, и им было невероятно тяжело: «война похожа на болезнь»; на войне кажется, что все происходит не с тобой, и ты находишься в каком-то параллельном мире; тебе все время надо куда-то идти и ты, больной, с распухшей головой, бредешь по снегу через вечный понедельник, понимая, что вторника может и не случиться...
С историческими событиями переплетается в повести «Фотографии на память» Марии Мартиросовой [21] и жизнь девочки Марго и ее семьи, проживающей в Баку. Дискурсивное время охватывает довольно продолжительный период времени - от
Библиографический список
послевоенных лет до 1980-х годов, когда произошел этнополи-тический конфликт в Закавказье между азербайджанцами и армянами.
Одно и то же произведение, как показывает анализ, может иметь различные временные формы, перебрасывающие повествование из одного времени в другое. Многие специалисты по нарративной теории (М. Ян, П. Рикер, Ж. Женетт и др.) разграничивали порядок следования событий в нарративе, указывая, что он может быть:1) хронологическим, т.е. предполагающим естественный порядок изложения истории; 2) анахроническим, т.е. предполагающем несоответствие между порядком следования истории и порядком повествования в художественном тексте, что приводит к созданию более сложного временного контекста в нарративе.
Исследование художественной детской прозы начала XXI века свидетельствует о наличии как хронологического, так и анахронического порядка презентации событий в нарративе. Причем анахронический порядок в большей степени характерен для художественных произведений большого объема, предназначенных для подростковой читательской аудитории, как, например, книги «Облачный полк» Эдуарда Веркина, «Я уеду жить в 'Свитер'» Анны Никольской, «Где нет зимы» Дины Сабитовой и др. Отметим, что для большинства произведений с анахронической последовательностью событий характерна ретроспекция, т.е. скачки в прошлое.
Таким образом, художественное время представляет собой важнейший компонент нарративного анализа. Ни один сюжет, состоящий из цепочки событий, невозможно представить без временной соотнесенности. В современном художественном нарра-тиве для детей преобладает последующий вид повествования; нередко авторы прибегают и к одновременной наррации. Сюже-топостроение может вестись в сжатой или растянутой формах, как с авторских позиций, так и с позиции одного или нескольких персонажей, разворачивающих в произведении свою временную последовательность. Нарушение хронологии событий в нарра-тиве приводит к анахроническому порядку их следования, чаще всего в ретроспекции. В художественной детской прозе присутствуют и открытые, и закрытые типы художественного времени, обнаруживая разнообразие подходов современных авторов, создающих детскую литературу.
1. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Москва: Наука, 1979.
2. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике. Вопросы литературы и эстетики. Москва: Художественная литература, 1975: 234 - 407.
3. Женетт Ж. Фигуры: в 2-х томах. Москва: Сабашниковых, 1998.
4. Кузьмин В. Комната страха. Москва: Эксмо, 2012.
5. Щерба Н. Часодеи. В 6-ти книгах. Москва: Росмэн, 2015.
6. Щерба Н. Часодеи. Часограмма. Москва: Росмэн, 2016.
7. Колпакова О.В. Принцесса, которая совсем не принцесса. Москва: Акварель, 2015.
8. Варфоломеева С. Машка как символ веры. Москва: Росмэн, 2015.
9. Богатырева Т. День матери. Москва: Росмэн, 2015.
10. Дашевская Н. Я - не тормоз. Москва: Самокат, 2016.
11. Рикер П. Время и рассказ. Конфигурация в вымышленном рассказе. Санкт-Петербург: Университетская книга, 2000.
12. Федотова М. ШалуньяНулгынэт, 2017. Available at: https://www.libfox.ru/618521-mariya-fedotova-shalunya-nulgynet.html
13. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Москва: Наука, 1979.
14. Шмид В. Нарратология. Москва: Языки славянской культуры, 2003.
15. Веркин Э. Пчелиный волк. Москва: Эксмо, 2007.
16. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Москва: Художественная литература, 1975.
17. Михеева Т. Легкие горы. Москва: КомпасГид, 2016.
18. Доцук Д. Домик над обрывом. Москва: КомпасГид, 2017.
19. Крюкова Т. Призрак Сети. Москва: Аквилегия-М, 2009.
20. Веркин Э. Облачный полк. Москва: Издательство «КомпасГид», 2014.
21. Мартиросова М. Фотографии на память. Москва: КомпасГид, 2012.
References
1. Lihachev D.S. Po'etika drevnerusskojliteratury. Moskva: Nauka, 1979.
2. Bahtin M.M. Formy vremeni i hronotopa v romane. Ocherki po istoricheskoj po'etike. Voprosyliteratury i 'estetiki. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1975: 234 - 407.
3. Zhenett Zh. Figury: v2-h tomah. Moskva: Sabashnikovyh, 1998.
4. Kuz'min V. Komnata straha. Moskva: 'Eksmo, 2012.
5. Scherba N. Chasodei. V 6-ti knigah. Moskva: Rosm'en, 2015.
6. Scherba N. Chasodei. Chasogramma. Moskva: Rosm'en, 2016.
7. Kolpakova O.V. Princessa, kotoraya sovsem ne princessa. Moskva: Akvarel', 2015.
8. Varfolomeeva S. Mashka kak simvol very. Moskva: Rosm'en, 2015.
9. Bogatyreva T. Den'materi. Moskva: Rosm'en, 2015.
10. Dashevskaya N. Ya - ne tormoz. Moskva: Samokat, 2016.
11. Riker P. Vremya irasskaz. Konfiguraciya v vymyshlennom rasskaze. Sankt-Peterburg: Universitetskaya kniga, 2000.
12. Fedotova M. Shalun'ya Nulgyn'et, 2017. Available at: https://www.libfox.ru/618521-mariya-fedotova-shalunya-nulgynet.html
13. Lihachev D.S. Po'etika drevnerusskoj literatury. Moskva: Nauka, 1979.
14. Shmid V. Narratologiya. Moskva: Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2003.
15. Verkin 'E. Pchelinyj volk. Moskva: 'Eksmo, 2007.
16. Bahtin M.M. Voprosy literatury i 'estetiki. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1975.
17. Miheeva T. Legkie gory. Moskva: KompasGid, 2016.
18. Docuk D. Domik nad obryvom. Moskva: KompasGid, 2017.
19. Kryukova T. Prizrak Seti. Moskva: Akvilegiya-M, 2009.
20. Verkin 'E. Oblachnyjpolk. Moskva: Izdatel'stvo "KompasGid", 2014.
21. Martirosova M. Fotografiina pamyat'. Moskva: KompasGid, 2012.
Статья поступила в редакцию 20.03.18
УДК 811.512.153
Chugunekova A.N., Doctor of Sciences (Philology), senior lecturer, senior fellow, Institute of Humanities Research
and Sayano-Altai Turkology, Katanov Khakass State University (Abakan, Russia), E-mail: [email protected]
A REFLECTION OF "NATURAL TIME" IN STORIES OF KARKEA NERBYSHEV. Perception of time is one of the most important elements of Khakass culture, reflecting the national and cultural identity of the people. Currently, a great interest among linguists is the description of the words nominating the concept of "natural time". In the linguistic picture of the world of Khakassia, these words form a system of key concepts that carry ethno-linguistic information specific to the Khakass language. The article is dedicated to identification and an analysis of linguistic units that reflect "natural time" in the stories of Khakass writer Nikolai (Karkey) Trofimovich Nerbyshev. The author of the article is able to identify a number of words and expressions that reflect the "natural time", consisting of two lexical-semantic groups: parts of the day and seasons.
Key words: natural time, man and nature, daily cycle, seasons, Khakass language, Karkey Nerbyshev.
А.Н. Чугунекова, д-р. филол. наук, доц. Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан,
E-mail: [email protected]
ОТРАЖЕНИЕ «ПРИРОДНОГО ВРЕМЕНИ» В РАССКАЗАХ КАРКЕЯ НЕРБЫШЕВА
Восприятие времени является одним из важнейших элементов хакасской культуры, отражающей национально-культурную самобытность народа. В настоящее время большой интерес у лингвистов вызывает описание слов, номинирующих понятие 'природное время'. В языковой картине мира хакасов эти слова формируют систему ключевых понятий, несущих в себе характерную именно для хакасского языка этнолингвистическую информацию. Настоящая статья посвящена выявлению и анализу языковых единиц, отражающих «природное время» в рассказах хакасского писателя Николая (Каркея) Трофимовича Нербышева. Автору статьи удалось выявить ряд слов и выражений, отражающих «природное время», складывающуюся из двух лексико-семантических групп: части суток и времена года.
Ключевые слова: природное время, человек и природа, суточный цикл, времена года, хакасский язык, Каркей Нербышев.
«До сравнительно недавнего времени для хакаса естественным условием жизни было подчинение ритму природной стихии» [1, с. 58]. Подтверждением этому служат художественные произведения хакасских писателей, ознакомившись с которыми начинаешь понимать, что мы, современные «дети природы» не знаем всех слов и выражений, которые служили отражением «природного времени».
В последнее время исследователями сделаны попытки изучения «природного времени», выявляемых в художественных произведениях писателей разных народов. Так, например, Ш. Ю. Кужугет рассматривается 'природное время', отраженное в прозе Народного писателя Тувы К.-Э. К. Кудажы [2]; объектом внимания Н.Н. Таскараковой и А.Н. Чугунековой стали слова, номинирующие «природное пространство» и «природное время» в рассказах хакасского писателя Ивана Мартыновича Костякова [3].
В данной статье мы ставим себе целью рассмотреть отражение «природного времени» в прозаических произведениях еще одного хакасского писателя, члена Союза писателей России, Заслуженного работника культуры Республики Хакасия Николая (Каркея) Трофимовича Нербышева (1938 - 2004). Он родился в таежной местности Республики Хакасия, не зря его всегда волновала тема «человек и природа». Сказки, легенды, предания, рассказанные бабушкой ещё в детстве, остались надолго в памяти любознательного мальчика. Из этих рассказов он черпал вековую мудрость и историю своего народа [4]. В связи с этим молодой исследователь Л. В. Челтыгмашева, изучив произведение К Т. Нербышева «К0пм хорымнарда» («У синих утесов»), выявила фольклорные элементы, этнографические факты и реалии, придающие роману национальное своеобразие [5].
Материалом нашего исследования послужили тексты 9 рассказов и одной легенды, вошедшие в сборник «Хорлаца харасуг («Журчащий ручеек»), вышедший в 1972 году. Из этих текстов путем сплошной выборки были выписаны слова, словосочетания, выражения, отражающие «природное время».
В нашем исследовании под «природным временем» мы по-
нимаем циклическую модель, представленную двумя временными циклами: части суток и времена года.
I. Суточный цикл времени
Как показывает собранный материал, в рассказах К. Нербышева описывается время, характеризующее разные части суток.
1. Утреннее время характеризуется:
1) Сочетанием имени тац 'заря' со служебным именем алны 'перед, передняя часть чего-л.' [6, с. 55], т.е. тац алны 'перед рассветом', которое указывает на промежуток времени до восхода солнца: Тац алны. Ибiре хулах сыыластыг амыр турча (КН ХХС, 94) 'Начало рассвета. Вокруг тишина'; Хайхастыг с^г тайга, уламох с^г ол тац алнында, хачан амыр тайга усхун-чатса (КН ХХС, 99) 'Удивительно красивая тишина, еще краше она перед рассветом, когда просыпается тайга'; Тац алнынзар иде усхун паргам. Тасхар чил, нацмыр куулепче (КН ХХС, 48) '[Я] проснулся ближе к рассвету. На улице гудит ветер, идет дождь'.
2) Сочетанием существительных тац 'заря' и чарых (гы) 'свет', (чарыгы - чарии: при прибавлении аффикса принадлежности к корню, оканчивающемуся на согласный х, этот согласный выпадает и из оставшегося гласного корня и оставшегося гласного аффикса принадлежности образуется долгий гласный ии): Тацныц когтбей чарии тайгаа танныг тынызынац тееп иртен (КН ХХС, 97) 'Легким дуновением прошелся по тайге голубой свет зари'.
3) Фразеологическим сочетанием тац атча 'светает, заря встает. Букв. заря стреляет' [7, с. 80]: Когтбей тац ат килзе, к6глiг ааллар iстiнде олган-узах табызы чурек коореде истл-чец (КН ХХС, 111) 'Как только начинало светать, в деревнях был слышен звонкий голос детворы'.
2. Дневное (обеденное) время характеризуется:
1) Сочетанием существительных кун в притяжательном падеже (показатель - нiц), чарых (-гы) 'свет' и кун в местном падеже (показатель - =де) (кун^ц чарыгы кунде 'в обеденное время'). Данное сочетание характерно для текстов устного народного творчества, которое мы и выявили из текста легенды, вошедшей в указанный выше сборник прозаических текстов К. Нербышева.
