Этнопоэтическое единство национальных литератур Сибири Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

понимать не как пессимистический отказ от поиска этих связей - литературные примеры показывают, как искать и как находить возможность того, что позволит не разрушить единство мира.

Литература

1. Калашников И. Жестокий век. - М., 1978.

2 Митыпов В. Долина бессмертников. - Улан-Удэ, 1975.

3. Ангархаев А. Небо и Земля. - Улан-Удэ, 2010.

4. Крадин Н. Современные проблемы хуннологии // Гумилев. История хунну. - М., 1997.

Гармаева Светлана Искровна, доктор филологических наук, профессор кафедры зарубежной литературы Бурятского государственного университета, дом. тел: 21-89-36, деканат филологического факультета: тел: 2105-91

Garmaeva Svetlana Iskrovna, doctor of philological sciences, professor, department of foreign literature, Buryat State University, h.tel.: 218936, of.tel.210591.

Ангархаев Ардан Лопсонович, доктор исторических наук, доцент кафедры бурятской литературы Нацио-нально-гуматитарного института Бурятского государственного университета, сот. тел.: 69-98-89

Angarkhaev Ardan Lopsonovich, doctor of historical sciences, associate professor, department of the Buryat literature, National-Humanitarian Institute, Buryat State University, mob.tel.: 699889.

УДК 82(571.1)

© С.И. Гармаева, П.В. Сивцева-Максимова Этнопоэтическое единство национальных литератур Сибири

В статье рассматриваются типологические сходства в освоении этнопоэтических традиций национальными литературами народов Сибири в их онтологическом единстве и своеобразии.

Ключевые слова: методология, этнопоэтическая традиция, национальная картина и модель мира, единство и своеобразие, типология, символика, мифопоэтика.

S.I. Garmaeva, P.V. Sivtceva-Maksimova ETHNOPOETIC UNITY OF THE NATIONAL LITERATURES IN SIBERIA

The article considers the typological similarities in the acquisition of ethnopoetic traditions by national literatures of the peoples of Siberia in their ontological unity and originality.

Keywords: methodology, ethnopoetic tradition, national picture and model of the world, unity and originality, typology, symbolic, mythopoetics.

Содержательная глубина и широта этнопоэтических возможностей в литературе Сибири наиболее активно осознается на современном этапе, о чем говорят литературоведческие исследования национальных литератур Тывы, Хакасии, Алтая, Бурятии, Якутии, написанных во временных реалиях XXI века. Этому, с одной стороны, способствуют изменения идеологических и духовных ориентиров XX-XXI веков, с другой стороны, необходимость в этой связи перечтений, коррекции прежних воззрений, а также того, что современная методология интерпретаций позволяет по-новому увидеть богатство традиционного, формировавшего национальное сознание каждого народа

Известно, что основой становления и развития национальной литературы всегда был фольклор, и поэтому в освоении эстетики этнопоэтического в национальных литературах много типологически сходного, как и своеобразного. Следует остановиться на некоторых аспектах единства в этом контексте освоения традиций литературой и исследования их литературоведением. В этой связи ряд литературоведческих работ достаточно традиционно и в то же время по-новому решают проблемы этнопо-этики в литературе - создавая собственную методологию подхода к их анализу. Так, активизируется в литературоведении процесс осознания традиционного на уровне создания национальной модели мира, когда специфика художественного в национальных литературах представлена не отдельными ее образными проявлениями, а как типологически освоенный синтез многих, порой уникальных смы-

150

слов, в связи даже с миром образов, утраченных в жизни народов сегодня, но участвующих в накоплении знаний о жизни, способствуя созданию целостного взгляда на мир с помощью как присутствующих, так и утраченных реалий жизни. Так, типологически сходно осваивается в национальных литературах и изучается литературоведением художественный образ природного и вещного мира.

В работе Н. Алексеевой «Этнопоэтическое своеобразие природного и вещного мира в литературе народов Сибири» исследования этнопоэтического своеобразия бурятской, эвенкийской, якутской прозы и поэзии позволяют исследователю прийти к методологически важным, на наш взгляд, концепциям и выводам. Такие природные реалии, как образы степи, аласа (тундры), тайги, солнца, звезд и луны создают возможность моделирования горизонтального и вертикального мира, т.е. сферически сложную картину мира и его восприятия. В результате укрепляется сам архетип образа Земли и родины, связанные с ним понятия места человека: человек может быть спасен, укрепляя свои добродетельные силы связью с землей, породившей его, возвышая ее своей любовью. Родовое начало, заложенное в природных реалиях жизни народов Сибири, связано с актуальностью идеи памяти, духовной преемственностью поколений. Но в этом же архетипе природы и природного сегодня много тревожного - степь вытесняется асфальтом, бетоном. В якутском поэтическом сознании только горсть взятой с собой «своей» земли спасает человека в «чужом» пространстве. Анализ автором якутской поэзии показывает, что образ аласа (большого обжитого жизненного пространства в огромном необжитом мире космоса) - это микрокосм, куда можно вернуться, чтобы вновь обрести умиротворение и утраченную цельность мировосприятия. Природные реалии, создающие образ родины, связываются с такими понятиями, как надежная опора, защита, твердь под ногами, ориентиры спасения, т.е. всего того, что позволит этносу достойно существовать в условиях все более глобализирующегося мира.

Интересно в освоении этнопоэтического богатства своего народа и то, что литература, по мнению исследователей, активно опирается на так называемые «уходящие» образы. В век технического прогресса эстетика уходящих из национальной жизни реалий не утрачивает своей образной семантики -образы коня - в бурятской поэзии и прозе, оленя - в якутской и эвенкийской и др. Xудожественные модели, где они присутствуют в литературе, способны обострить опасения перед назревающей бездуховностью мира, и такая анималистическая ностальгия создает духовную опору для сохранения национального в себе. Одновременно притягиваясь и отталкиваясь от исчезающих реалий национального мира, писатели создают для себя новые критерии духовного, истоки которых сохранены, даже если они исчезают из реальной жизни. Особенно примечательно притяжение литературы к таким этнореалиям вещного и духовного в их образе как коновязь (сэргэ) в бурятском и якутском жизненном обиходе в тесной связи с образами дома, очага, юрты и тордоха (бурятского и якутского жилища), где коновязь, объединяя все воедино, становилась средоточием жизни, неся в себе и трагическое - время заставило человека отказаться от коновязи. Поиски целостности и гармоничности как идеала приводят литературу к особому осознанию и освоению природного начала, уходящих из жизни народов этнореалий и процесс этот типологически актуален во всех проявлениях национальных литератур. Пробуждение национального этнического самосознания заставляет литературу проникать в более потаенные глубины национального самосознания, глубины его этнопоэтических кладовых.

Тувинский исследователь А. Xерел в работах «Формы традиционной культуры тувинцев» и «Ценностные установки тувинской драмы» выделяет в качестве этнопоэтической основы художественной драмы эстетику шаманского камлания. Заметную роль эстетики шаманского действия в становлении тувинской и хакасской драматургии исследователи Н. Майногашева и А. Xерел видят в драматизации действий героев на сцене, истоки которых в этнокультурном пространстве этих народов и их литератур предопределены реализмом самой жизни хакасов и тувинцев, бурят и якутов. Шаманские действия в их строго композиционной выстроенности, наличие зрителя и его сопереживания становились содержательной основой катарсиса литературной драмы. Волшебство диалога шамана с высшими силами способствовало созданию возвышенного, так необходимого искусству и сегодня. Типологическую и методологическую общность театрализаций шаманских действий с профессиональным театром исследователи видят в многоголосии и полифонизме обращений к духам, к себе самому, в умении реагировать на тайные и явные проявления природы и человека - такой сильный комплекс воздействия шаманских ритуалов следует рассматривать как творчество, способное изменять жизнь, -именно такие задачи призвано выполнять в жизни общества искусство литературы.

Первая тувинская пьеса, написанная профессиональным драматургом В. Кок-оолом, в переводе звучащая «Ах, жизнь моя горемычная», отмечает исследователь А. Xерел, положившая в синтез сюжета известную легенду о скале, откуда девушки бросались за нежелание быть выданной замуж на-

сильно, реализует архетип невесты - одно из этнопоэтических популярных образных средств поэтики в создании многих жанров национальной литературы Сибири, особенно в становлении романной жанровой формы, примерами которых могут стать в алтайской литературе - роман Л. Кокышева «Арина», в бурятской - роман Б. Мунгонова «Хилок наш бурливый» и повесть Ч. Цыдендамбаева «Бурятка» и др.

Другим явлением этнопоэтического единства в национальных литературах Сибири следует рассматривать тенденции взаимодействия культурных и этнокультурных традиций, создающих целостную картину мира за счет проявления вертикальной и горизонтальной слагаемых фольклорнопоэтических средств, в результате чего сферическая картина мира в литературе становится сакрально укрепленной и философски обогащенной. Формирование структурно-семантических принципов и методов анализа вызвало в национальных литературах и литературоведении определенную активизацию мифопоэтических принципов и способов подхода к изучению произведения. В работе «Взаимодействие культурных и этнопоэтических традиций в национальной картине мира бурятских поэтов 1960-1980 гг. Лирика Д. Улзытуева и Ц.-Д. Хамаева» автор А. Матуева исследует бурятскую лирику этого периода как единую, но сложно организованную образность, что позволяет говорить, по мнению исследователей, о философском национально-историческом осмыслении картины мира. Трансформации традиционных образов, национальных символов, легенд и преданий, этнологических реалий открывают новые возможности освоения этнопоэтики при отражении реальной действительности. Говоря об этнопоэтических особенностях хакасской прозы 1930-1990 гг. в работе «Фольклоризм хакасской прозы 30-90-х гг.», исследователь Л. Челтыкмашева отмечает, что в хакасской прозе ХХ века усиливалось мифологическое начало, особенно в исторически переломных ситуациях острой становится потребность в национальной нравственной самоидентификации и обращениях к истокам, выверенным временем. Исследователь отмечает, что в освоении хакасскими писателями сходных фольклорно-мифологических образных структур, таких как конь, дерево, огонь, гора, архетипа невесты, мудрого старца и других, осваиваемых национальными литературами народа Сибири, много тематических и идейных схождений. Кроме того, исследователь отмечает общую методологическую основу этнопоэтических схождений в литературах тюрко-монгольского ареала в освоении сказочной поэтики при создании литературного сюжета, литературного героя как эпического человека, внутренне и внешне красивого и возвышенного, - такой богатырский идеал эпического в человеке присущ всем героям национальных литератур, особенно романным. Исследователем Л. Челтыкмашевой отмечается и другой процесс, типологически присущий всем национальными литературам, - тенденция усложнения в освоении и восприятии этнопоэтической образности, когда закономерно преодолевается фольклорное притяжение, создавая новые тенденции новой эстетики реалистического письма, - хотя и сохраняются при этом типичные для семантики фольклора противопоставления (свой - чужой, богатый - бедный и др.), находя при этом новое в понимании и восприятии природного, сказочного при их создании. Фетишизируя их, писатели идут к особой концепции мира, человека и природы, где именно геоландшафт во многом позволяет говорить о единстве и своеобразии человека лесного, степного, охотничьего пространства. Будучи универсальными выражениями ментального, эт-нопоэтические традиции дают писателю возможность постигать глубины народной мысли, создаваемые и проверенные сознанием народа - фольклорно-мифологические образы сходны во всех литературах Сибири (конь, огонь, солнце, луна, священная гора, птица и др.) и являются идейноэстетическими составляющими структуры произведения. Именно такая сферически сложная семантика этнокультурной традиции дает возможность национальным литературам Сибири вписываться в общелитературный контекст. И в определении национальной картины мира бурятской поэзии, ее эт-нопоэтических традиционных реалиях выявилась близость представлениям о строении мира в вертикали и горизонтали Ю. Лотмана и М. Бахтина, В. Топорова и Г. Гачева, но созданные через близкое, мифопоэтическое узнаваемое (степь, мировое древо, гора, путь и др.), подтвердив тем самым мысль об универсальности художественного сознания как такового.

И наконец, еще один аспект этнопоэтического сходства в национальных литературах Сибири. Хотелось обозначить, где также типологически сходно проявляют себя многие этнопоэтические традиции народов в их эстетическом единстве. Следует в этой связи обратить внимание на сформировавшие художественные модели с участием архетипа невесты и образа пояса-кушака, связанных в этих моделях в особом единстве и своеобразии. Данный аспект этнопоэтического сходства и своеобразия литератур Сибири исследуется в хакасском литературоведении Ю.И. Чаптыковой в работе «Фольклорно-поэтические истоки прозы И. Костякова», в бурятском - С. Гармаевой «Национальные реалии

как факторы формирования художественного сознания» и других. В бурятской романистике фактором своеобразного и в то же время типологически сходного с моделями национального с другими литературами народов Сибири стала идейно-тематическая основа романа бурятского прозаика Б. Мунгонова <^илок наш бурливый» и хакасского романа И. Костякова «Шелковый пояс». Национальная модель мира создается в них с помощью национальных символов, обрядов и ритуалов их соблюдения и исполнения, что становится в творческом процессе писателя источником художественного, философского освоения жизни. Общеизвестные у многих народов и по эпосу сюжеты сватовства невесты в этих двух романных пространствах двух сибирских народов объединились символом пояса-кушака. Картина этнопоэтического единства методологически и типологически построена, с одной стороны, на ситуации эпической предопределенности невесты и жениха друг к другу, с другой - на эффекте, когда мотив предопределенности обогащается художником, писателем естественными, но в каком-то смысле противоречащими мотивами подчинения и покорности. Трудность его воплощения состоит в том, что эпический мотив предназначенности продолжается идеей преемственности поколений отцов и детей - народная эпическая традиция трансформируется творческим сознанием писателя, превращаясь с помощью национальной формы, восходящей к традициям предназначения невесты в жены богатырю, в острую и насущную проблему преемственности, где обряд сватовства способствовал организации этой романной формы и ее идеи - в обоих романах (бурятском и хакасском) присутствует один и тот же символический образ пояса-кушака. Отцы малолетних детей в романе бурятского прозаика Б. Мунгонова обмениваются кушаками - широкими, яркими шелковыми поясами в знак того, что их дети в будущем станут мужем и женой, достойно продолжив нравственные заповеди отцов, строителей новой жизни. Взламывая изнутри пределы традиционного обряда и ставя его на службу реализму, когда сущность человеческой жизни может быть ограничена рамками какой-либо предопределенности, автора не оставляет без внимания еще одна эстетическая возможность, заложенная здесь - энергия избранничества - поэтика обряда с его накопленным опытом мудрости приобретает в литературе особую и глубокую смысловую значимость. Создается иной уровень осознания традиций и их места в творческом процессе писателей, когда символические коды обряда, соединившись с предназначением и определенной заданностью обряда, делают реалистический сюжет обоснованным и логическим. В моделировании национальной картины мира все более активной в национальных литературах Сибири становится установка на фольклорное, стадиально архаичное, творчески актуализированное писателем наполнение и обогащение обряда новым этическим и нравственным смыслом. Типология такого освоения традиционного в национальных литературах расширяет границы повествования, реализуя многие конфессиональные и философские мотивы, отражающие особенности менталитета народа в сходных условиях духовной среды ареала.

Определенное этнопоэтическое единство этого обряда можно наблюдать в другом сюжетном развороте этого контекста событий, связанных с художественной ситуацией романа хакасского прозаика И. Костякова «Шелковый пояс», который вобрал в себя традиции национальной культуры, национального мира хакаса, во многом сформировав с их помощью эстетику и поэтику романа. Возникший в поэтике хакасского романа образ шелкового пояса-кушака - это не только атрибут и символ национального обряда здесь, но он (пояс) выполняет функции оберега - охранного чувства, присущего всем народам, живущим в экстремальных условиях сибирской природы и климата выживания, формирующих и своеобразие их художественного мышления. Опора на народно-поэтическую семантику пояса позволила Костякову расширить и укрепить свое романное пространство - прежде всего мифологическим историческим и нравственным разворотом повествования: именно пояс, сохраненный героями романа в перипетиях Великой Отечественной войны с фашизмом становится и символом продолжения рода двумя любящими друг друга людьми. Таким образом, эстетика пояса и кушака связала собой этнопоэтически единые картины в типологически целостный процесс освоения традиционных средств, обогащающих литературу новым содержанием художественного.

Как видно, в национальных литературах народов Сибири в освоении этнопоэтического богатства сложилось много типологически и методологически сходного. Это объясняется многими, не только историческими и политическими, факторами - в своем становлении они прошли сходные этапы формирования задолго до появления собственного письменного художественного творчества. Исследователь тувинского фольклора З. Самдан в работе «Лики тувинской словесности» отмечает, что мотивы и образы древних волшебных и богатырских сказок тюркских и монгольских народов Центральной Азии говорят о сходстве в них эпических сюжетов уже на ранних стадиях, так же как Гэсэр является героем не только бурятского эпоса. По мнению ученого, идея избранничества говорит о миро-

воззренческой общности тюрко-монгольских народов. Единство этнокультурных традиций кочевых народов Центральной Азии, проявляющееся в литературе, следует считать явлением необходимым и закономерным - геоландшафтные, бытийные факторы объединяют эти народы как представителей кочевой, скотоводческий и охотничьей культуры, поэтому и наполнения традиционных образов, символов были народно узнаваемыми и едиными в их философско-семантических проявлениях в литературном тексте.

Определенные этнопоэтические схождения в создании аспектов национального в художественных моделях и картине мира создаются в результате повторяемости слагаемых (мифов, легенд, архетипов и др.). Другой общей тенденцией освоения этнопоэтики являются процессы все большего усложнения смыслов в творческом процессе писателя, когда в результате трансформации фольклорнопоэтические модели и образы становятся более сакральными и философски наполненными и значимыми.

Методология этнопоэтического познания укрепляет и обогащает литературу новыми средствами и способами подхода к созданию художественного произведения и его научной, эстетической интерпретации. Все эти сформировавшиеся факторы в литературоведении позволяют говорить о том, что этнопоэтическое единство национальных литератур Сибири вписывает их в общелитературный и культурный контекст, что в свою очередь становится стимулом становления профессионального литературного мастерства и самой науки о литературе.

Гармаева Светлана Искровна, доктор филологических наук, профессор кафедры зарубежной литературы Бурятского государственного университета, дом. тел: 21-89-36, деканат филологического факультета: тел: 2105-91.

Garmaeva Svetlana Iskrovna, doctor of philological sciences, professor, department of foreign literature, Buryat State University, h.tel: 218936, of.tel:210591.

Сивцева-Максимова Прасковья Васильевна, доктор филологических наук, профессор, заведующий научноисследовательской лабораторией „Проблемы текстологии и литературной критики» Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова, г.Якутск, конт. тел. 89142222490, e-mail: smpv50@mail.ru

Sivtceva-Maksimova Praskovia Vasilevna, professor, doctor of philological sciences, head of scientific and research laboratory «Problems of textology and literature evaluation», M.K.Ammosov North-Eastern Federal University, Yakutsk, tel: 89142222490, e-mail: smpv50@mail.ru.

УДК 821.161.1-3

© М.Н. Жорникова ОСОБЕННОСТИ ПОРТРЕТНОГО ИЗОБРАЖЕНИЯ ТИПА ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ГЕРОИНИ В РУССКОЙ РОМАНТИЧЕСКОЙ ПОВЕСТИ 1830-Х Г.

В статье рассматриваются основные особенности статического портрета и закономерности жестового стиля одного из типов романтических героев - необычной светской женщины. Данный тип, как более поздний по времени возникновения, интересен тем, что соединяет в портретном описании признаки «естественной героини» и «светской львицы» (положительного и отрицательного типов).

Ключевые слова: русская романтическая повесть, романтическая героиня, портрет персонажа, жестовый портрет.

M.N. Zhornikova THE FEATURES OF PORTRAIT DEPICTION OF A TYPE OF EXCEPTIONAL HEROINE IN THE RUSSIAN ROMANTIC NOVEL OF THE 1830s

In the article the basic features of a static portrait style and patterns of gesture style of a type of romantic characters - an unusual secular women are considered. This type, as the latest in its origin, is of great interest because in the portrait description it combines the features of «natural character» and «socialite» (both of positive and negative types).