CC BY
24
Г.Е. Маханова
ОБРАЗНО-ЯЗЫКОВАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ МИКРОПОЛЯ .
FIGURATIVE AND LANGUAGE COMPONENTS OF THE MICROFIELD "MENTAL STATE" OF THE CONCEPT OF "BOREDOM"
© 2015
G.E. Makhanova, post-graduate student of the chair of Russian language
Bryansk State University named after academician I.G.Petrovsky, Bryansk (Russia)
Abstract. The concept of "Boredom" having the undoubted importance in the Russian picture of the world and A.P. Chekhov's kontseptosfer in our research is subject to a comprehensive study. Verbalized form of abstract essence of the concept is considered by us as the macrofield including in its membership a set of microscopic fields, the content of which covers a fairly wide range of values. Area concept objectifying emotional human psychic sphere and presented microfield "Mental State" belongs to a group of emotional concepts. For reconstruction of semantic shape of emotion of boredom and the corresponding emotional state the method of creation of cognitive model of a situation of emergence of boredom is used. The presented description of one of the phases of the emotional scenario of boredom from a position of metaphorical and semantic approaches allowed to reveal difficult the conceptual structure and richness of the semantic maintenance of the party of the concept. In a study of the semantics of inner experiences deserve special attention metaphorical representation of the human condition by means of which a visual reality of the material world get explication invisible constants. Such means of semantic interpretation of "invisible" form a naive view of the world and serve as a addition to scientific knowledge of implicit aspects of the human psyche. The evident and sensual component in the structure of the concept of "Boredom" reflects the common language and the individual author in the objectification of the phenomenon conceptualized and is presented perceptual and metaphorical (cognitive) images.
Keywords: the concept of «Boredom»; cognitive signs; cognitive scenario; metaphorical representation; a naive view of the world.
УДК: 811.161.1
ЭТНИЧЕСКИЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КАРТИНЕ МИРА В.И.КОСТЫЛЕВА
© 2015
Е. С. Медведкова, старший преподаватель кафедры русского, иностранных языков и литературы
Волжский университет имени В.Н. Татищева, Тольятти (Россия)
Аннотация. Вопрос о том, является этноним именем собственным или именем нарицательным, до сих пор обсуждается лингвистами-ономастами. Автор исследует функционирование этнонимов и именований, связанных с ними, в текстах исторических романов В.И. Костылёва «Кузьма Минин», «Питирим» и «Жрецы». Анализ функционирования таких этнонимов как мордва, татары, чуваши, терюхане, привлечение к их рассмотрению данных истории и культуры народа, позволяет более точно определить их значение. Автор рассматривает такие псевдоэт-номимы, как керженцы, слобожане раскольники, скитники, ватажники. Несмотря на различие в подходах к определению этнонимов, ассоциации и коннотации этнонима в историческом произведении позволяют вводить читателя в круг территориальных, этнографических, культурно-исторических и других сведений о человеке. Для достоверности описания эпохи писатель В.И. Костылев употребляет этнонимы наряду с их устаревшими формами, которые сейчас можно встретить лишь в летописях или исторических актах. В романах В.И. Костылева структура именования представителей разных этносов эпохи Смутного времени, правления Петра I и Елизаветы I дается по одним и тем же антропонимическим моделям. Они представлены однокомпонентными и двухкомпонентными единицами: именованиями, говорящими об этнической принадлежности, в том числе русскими мирскими и каноническими личными именами. Система именований представителей мордовского, чувашского, башкирского, татарского этносов в произведениях В.И. Костылева изображает мирное сосуществование и активное взаимодействие этносов в пределах Московского государства и в Нижегородской области, показывает интерэтнический характер территории. Использование писателем этнонимических обозначений и личных имен различных типов в художественной картине мира, а также совместное употребление тех и других, подчинено идее создания писателем исторической достоверности событий многонациональной освободительной борьбы народов Поволжья в описываемые эпохи.
Ключевые слова: имя собственное; этнонимы; антропонимы; художественный текст; исторический роман.
Этноним (от греческого этнос 'народ' + онима 'имя, название') - это «номен для обозначения людей любого этноса (этнической группы, племени, народа, национальности и т.д.» [1, с.167]. В исторических текстах до начала XX века этнонимы писались с заглавной буквы - Татары, Мордва и т.д. Например, в «Летописи о многих мятежах...» издания 1788 года все этнонимы пишутся с большой буквы: «... не токмо собак и кошек, людей Русских и сами друг друга побиваху» [2, с. 265]. В «Истории государства Российского» С.М. Соловьева (1896 г.) читаем: «Казанского государства князья, мурзы и Татары» [3, с. 1017]. У И.Е. Забелина (1901 г.) напечатано: «кроме Поляков, были Венгры и Черкасы, Малороссийские казаки» [4, с. 94]. В современном русском языке принято написание со строчной буквы.
Художник слова, изображающий полиэтническое пространство, не может обойтись без специальных знаков. К ним относятся этнонимы и связанные с ними антропонимы. Вопрос о том, является этноним именем собственным или именем нарицательным, до сих пор обсуждается лингвистами-ономастами.
А.В. Суперанская полагает, что этноним, исходя из
лингвистических характеристик, является нарицательным словом. Однако «тесная связь этнонимов с антропонимами и топонимами проявляется во взаимном обмене лексем этих систем» [5, с. 209.; ср. также 11, с. 153].
В.А. Никонов считает, что этнонимы относятся к именам собственным: «единственное прямое, реальное значение этнонима - обозначаемый им объект: как географический объект для топонима и отдельный человек или семья для антропонима» [6, с. 11-12].
Этнонимы неоднородны, различаются в зависимости от характера обозначаемых реалий. Так, А.О. Членов считает важным различать собственно этнонимы, обозначающие реальную этническую общность, и псевдоэтнонимы, обозначающие общности других типов. Согласно его классификации, собственно этнонимы подразделяются на истинные этнонимы, микроэтнонимы и макроэтнонимы; псевдоэтнонимы - на географические, культурно-исторические, религиозные и другие [7, с. 100].
Несмотря на различие в подходах к определению этнонимов, ассоциации и коннотации этнонима в историческом произведении позволяют вводить «собеседника
Е. С. Медведкова
ЭТНИЧЕСКИЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ...
в круг культурно-исторических, территориальных, этнографических и прочих сведений о человеке, подразумевающихся при одном лишь упоминании его национальности» [5, с. 209]. Анализ функционирования этнонимов, привлечение к их рассмотрению данных истории и культуры народа, позволяет более точно определять их значение [см.: 8, с. 6].
Этническими знаками, кроме этнонимов, являются также антропонимы, связанные с ними. И те, и другие выполняют характеризующую функцию, в частности в художественной речи. Ярким примером этого предстают названные единицы в художественной картине мира В.И. Костылева, в его романах «Кузьма Минин», «Питирим», «Жрецы».
В этих произведениях употребляются собственно этнонимы, среди них истинные этнонимы, например: «Пожарский решил собрать ополченцев. Пестрая, рваная, полураздетая толпа сошлась на базарной площади. Тут и русские, и украинцы, и татары, мордва, чуваши, черемисы, вотяки» [10, с. 181]. Автор исторических романов В.И. Костылев употребляет некоторые этнонимы наряду с их устаревшими формами (татарове, черемисы и т. д.), которые сейчас можно встретить лишь в летописях, исторических актах или исторических романах. Писатель в этом случае использует исчезнувший этноним для достоверности описания эпохи. Примечательно, что этноним в его романах функционирует в формах множественного числа или единственного числа мужского рода при отсутствии форм женского рода, за исключением номинанты мордовская девушка Мотя. Такая гендерная избирательность обусловлена активностью в освободительной борьбе именно мужчин.
Автор исторических романов В.И. Костылев употребляет некоторые этнонимы наряду с их устаревшими формами, которые сейчас можно встретить лишь в летописях, исторических актах или исторических романах. Писатель в этом случае использует исчезнувший этноним для достоверности описания эпохи.
Этнонимы мордва, мордвин употребляются в романе «Кузьма Минин» 23 раза, романе «Питирим» 23 раза и романе «Жрецы» 349 раз, микроэтноним терюхане - 45 раз из них 5 раз терюханская мордва. В.И. Костылев вводит образ представителя этой народности: «В круг выходит высокий, плечистый мордвин, чернокудрый красавец. В его облике - горделивое сознание своей силы» [10, с. 327].
Этнонимы татары, татарин, татарове употребляются 57 раз в романах, башкиры, башкир в романе «Жрецы» - 22 раза, чуваши, чувашин в романе «Кузьма Минин» - 23 раза, черкасы, черкас, украинцы, украинец
- 21 раз (во второй половине XVI - первой половине XVII вв. украинские казаки в документах Московского царства именовались черкасами), черемисы, черемисия, черемис, черемиса - 38 раз (этноним черемисы является древнерусским названием угро-финского народа - марийцев).
К микроэтнонимам в его произведениях можно отнести этнонимы терюхане, терюханская мордва. Терюхане - это мордовские жители деревни Терюшево: «Несмеянка собрал кучку терюхан и повел их к старцу Варнаве в пустынь» [11, с. 71].
К псевдоэтнонимам относятся керженцы, слобожане, раскольники, скитники, ватажники. Так, керженцы, слобожане являются псевдоэтнонимами по географическому, территориальному признаку, керженцы - люди, населявшие земли на реке Керженец: «Хриплым голосом он проклинал керженцев за бессловесную рабскую податливость» [6, с. 200], слобожане - свободные от каких-либо повинностей жители слобод, поселений: «Благоразумные слобожане! Встречайте народ!» [11, с. 178]. Псевдоэтнонимы раскольники, скитники объединяют людей по религиозному признаку. Раскольники
- это сторонники старообрядчества: «...раскольники каждодневно во всех городах и весях передаются право-
славию» [12, с. 39], скитники - это старообрядцы, живущие в скиту: «Пройдя к гостям, скитники низко поклонились» [11, с. 284]. Псевдоэтноним ватажники объединяет людей по социальному признаку. Ватажники были членами ватаги (дружная толпа, шайка, артель): «Ватажники кланяются в ноги ему, своему атаману, называя «батюшкой»» [11, с. 5].
В своих романах писатель употребляет антропонимы, имеющие этнические корни. Хотя количество антропонимов с ярко выраженной этнической окраской в исторических романах В.И. Костылева невелико, они отражают картину многонационального состава Московского государства эпохи Смутного времени, правления Петра I и Елизаветы I.
Структура именования представителей разных этносов в романах В.И. Костылева дается по одним и тем же антропонимическим моделям. Они представлены однокомпонентными и двухкомпонентными единицами: именованиями, говорящими об этнической принадлежности, в том числе русскими мирскими и каноническими личными именами, при этом для людей простого сословия применяются одно- и двухкомпонентные именования, а для представителей высшего сословия - трех-компонентные.
В «Питириме» и «Жрецах» употребляются личные имена и фамилии представителей мордвы. Это связано с тем, что действие романов происходит в XVI и XVII веках, в Нижегородской губернии, которая была центром расселения финно-угорских этносов (здесь вплоть до начала второго тысячелетия самым обширным этносом была мордва). В этот период шла активная христианизация мордвы, которую начал Иван Грозный и продолжил Пётр I. Именно в это время «Мордва окончательно вошла с состав русского государства, начинается процесс её слияния с русской народностью. Первым средством к этому было обращение её в христианство» [13, с. 92]. Однако русские дохристианские имена появились в мордовской среде гораздо раньше, примерно с конца X века, когда началось проникновение славян на территорию Нижегородского Окско-Волжско-Сурского междуречья.
В романах В.И. Костылева употребляются следующие именования мордвинов:
- Несмеянка Кривов (историческое лицо) - двухком-понентное именование, состоящее из популярного среди мордвы нехристианского древнеславянского личного имени Несмеянка и фамильного прозвания;
- новокрещенец-мельник Федор Догада (историческое лицо) - двухкомпонентное именование, состоящее из канонического, принятого при крещении личного имени и прозвания, представляющего собой мирское имя от древнерусского личного имени Догад, Догада, Догадко - догадливый, сметливый [см.: 14, с. 147];
- Мазоват - наименование персонажа, включающее корень -маз-, означающий 'краса, красивый', ср. женское мордовское имя Мазава (красивая);
- Турустан Бадаев - двухкомпонентное именование, по аналогии с мордовскими именами на -ан (Туштан) и фамилии от прозвища Бадай, повеса [15, с. 24];
- Тамодей Чинаев, Сустат Пиюков, Лобка Чанаев -двухкомпонентные именования, состоящие из мордовских дохристианских личных имен Тамодей, Сустат, личного дохристианского русского имени Лоб [16, с. 229] и фамильными прозваниями с русскими формантами -ев и -ов, имеющие мордовские корни.
Этническим знаком является и антропоним (персо-ним) представителя чувашского этноса Пуртас (употребляется 12 раз): «Весело приветствовал он рукой Пуртаса, сидевшего на низенькой волосатой лошаденке впереди чебоксарских всадников. Пуртас был храбрый и умный воин». Не случайно автор называет персонажа Пуртас. Это личное имя, вероятно, образовано автором из этнонима буртас. «Буртасы, партас - народ (племя) <...> на Правобережье Волги. Исследователи А.П. Смирнов, П.Н. Третьяков и другие разделяют мне-
Е. С. Медведкова
ЭТНИЧЕСКИЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ .
ние, что часть буртасов была ассимилирована булгарами и влилась в 13-14 вв. в состав формирующегося чувашского этноса» [17, с. 265]. В романе «Жрецы» писатель напрямую дает именование персонажу чувашского этноса от этнонима буртас: «В Терюшево с поля битвы явился раненый ватажник чувашин Буртас [11, с. 281]».
Автор вводит один персонаж башкирского этноса, который имеет однокомпонентное именование -Хайридин и употребляет этот этнический персоним 40 раз. «Хайретдин - арабский - хайри- 'добро, благодеяние' + -дин 'вера, религия'» [18, с. 114].
Черкасский (украинский) этнос представлен в романе «Кузьма Минин» персонажем Зиновием (встречается в романе 34 раза). Личное имя Зиновий каноническое и давалось при крещении.
В произведениях встречаются личные однокомпо-нентные именования представителей татарского этноса: Абдул из арабского 'слуга, раб Божий', Ахмет - из тюркского 'похвальный' [19, с. 31], Юсуф - в русском языке Иосиф, Осип древнееврейское 'Бог преумножит' [19, с. 114], Гиреев - от Гирей 'фамилия династии крымских ханов' [16, с. 293], Байбулатов - бай из тюркского 'богатый' [19, с. 32] и «нецерковного мужского личного имени Булат, в прошлом частого у татар, от персидского булат 'сталь'» [20, с. 21].
Таким образом, вся система именований разных этносов у В.И. Костылева включает различные этнонимы и антропонимы, связанные с ними, а также показывает интерэтнический характер территории в его романах. Кроме того, эта система изображает мирное сосуществование и активное взаимодействие различных этносов в пределах Московского государства в целом и в Нижегородской области в частности. Использование автором этнонимических обозначений и личных имен различных типов в художественной картине мира, которые дают информацию об этнической принадлежности именуемых, а также совместное употребление тех и других, подчинено идее создания писателем реальной исторической достоверности событий многонациональной освободительной борьбы народов Поволжья в описываемые эпохи.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. М.: Наука, 1978. 199 с.; 1988. 192 с.
2. Летопись о многих мятежах и о разорении Московскаго государства от внутренних и внешних неприятелей и от прочих тогдашних времен многих случаев, по преставлении царя Ивана Васильевича; а паче о между-государствовании по кончине царя Феодора Иоанновича, и о учиненном исправлении книг
в царствовании благовернаго государя царя Алексея Михайловича в 7163/1655 году.: Собрано из древних тех времен описаний. - 2-е изд. М.: В типографии Компании типографической, 1788. 366 с.
3. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга 2. Сочинения. Тома 6-10. СПб: Издание товарищества «Общественная польза», 1851-1879. 1726 с.
4.Забелин И. Минин и Пожарский: прямые и кривые в Смутное время. М.: Товарищество типографии А. И. Мамонтова, 1901. -306 с.
5. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. М.: Наука, 1973. 367 с.
6. Никонов В.А. Этнонимия // Этнонимы: сб. статей / Отв. ред. В.А. Никонов. М.: Наука, 1970. С. 5-33.
7.Членов А.О. некоторых индонезийских этнонимах (К вопросу об этнонимической классификации) // Этнонимы: сб. статей / Отв. ред. В.А. Никонов. М.: Наука, 1970. С. 87- 102.
8. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. М.: Наука, 1973. 367 с.
9. Шапошников В.Н. Историческая этнонимика: учеб. пособие. СПб.: Рос. гос. пед. ун-т им А.И. Герцена,
1992. 121 с.
10. Костылев В.И. Кузьма Минин: Роман. М.: ВАП,
1993. 336 с.
11. Костылев В.И. Жрецы: Роман. Горький: Волго-Вятское кн. изд., 1985. 317 с.
12. Костылев В.И. Питирим. Домодедово: ВАП, 1993. 413 с.
13.Смирнова Н.И. Мордва. Историко-этнографический очерк. Казань: Типография императорского университета, 1895. 296 с.
14. Баженова А. Славян родные имена (Словарь исторических родокоренных имен и прозваний славян и ру-сов). М.: Ладога-100, 2006. 592 с.
15. Федосюк Ю.А. Русские фамилии: Популярный этимологический словарь. М.: Флинта: Наука, 2002. 240 с.
16. Тупиков Н.И. Словарь древнерусских личных собственных имен. СПб.: Типография Скороходова, 1903. 857 с.
17. Чувашская энциклопедия: в 4 томах / [В.А. Абрамов и др.]; [редкол.: В.С. Григорьев и др.]. Т. 1 Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2006. 590 с.
18. Кусимова Т.Х., Бикколова С.Э. Башкорт исемдэре. 9фе: Башкортостан «Китап» нэшриэте, 2005. 224 бит.
19. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1979. 279 с.
20. Никонов В.А. Имя и общество. М.: Наука, 1974. 278 с.
ETHNIC NAMES IN THE FICTION WORLD DEPICTED BY V. I. KOSTYLEV
© 2015
E.S. Medvedkova, a senior lecturer at the Russian, foreign languages and literature chair
Volzhsky University named by V.N. Tatishchev, Togliatti (Russia)
Abstract. The question of whether the ethnonym is a proper name or a common noun is still being discussed by linguists. The author explores the functioning of ethnonyms and naming associated with them in the texts of historical novels by V.I. Kostylev "Kuzma Minin", "Pitirim" and "Priests". Analysis of the functioning of such ethnonyms as Mordvinians, Tatars, Chuvash, Teryuhans allows to determine their lexical value more accurately from historical and cultural points of view. The author examines such psevdoetnomims as a kerzhents, a slobozhanin, a schismatic, a skitnik, a vatazhnik. To describe the period V.I. Kostylev uses outdated ethnonyms, which can be found only in chronicles or historical documents. In the novels by V.I. Kostylev the name structure of representatives of different ethnic groups during the Time of Troubles, the reign of Peter I and Elizabeth I is given by the following anthroponimical models: single-component and two-component units which represent the Russian secular and canonical personal names. The using of ethnonyms depicts the peaceful coexistence and active interaction between ethnic groups within the Moscow State and the Nizhny Novgorod region. The using of specific ethnonyms and personal names also help to create the genuine atmosphere of the described periods.
Keywords: a proper name; ethnonyms; a fiction text; a historical novel.
