CC BY
998
УДК 130.2
ЭТНИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Московского государственного университета путей сообщения (МИИТ)
Ю.В. МУХЛЫНКИНА
Статья Мухлынкиной Ю.В. посвящена анализу состояния этнической идентичности в эпоху глобализации. В современном обществе старые структуры и институты поддержания социальной сплоченности оказываются неэффективными. Этнические структуры оказались одними из немногих, способных обеспечить хорошее социальное самочувствие человека. Глобализация стала важнейшим фактором обострения этнической идентичности. Но этническая идентичность в эпоху глобализации подвержена серьезным трансформациям в результате влияния массовой культуры, проблем массовой миграции, политики мультикультурализма и др.
Ключевые слова: этническая идентичность, глобализация, современное общество.
Начиная с 60-х годов 20 века, термины «этничность» и «этническая идентичность» являются предметом исследовательского интереса социальных психологов, политологов, социологов, этнологов, культурологов и философов. Эти термины начинает широко применяется в западной философской антропологии и социальной философии при исследовании национальной культуры, национальных форм символизации, национально-этнического сознания. При этом дискурс вокруг проблемы этнической идентичности весьма слабо структурирован и размыт, что связано с отсутствием единой трактовки понятий «этнос» и «этничность». В данной статье мы будем исходить из того, что этническая идентичность — это часть социальной идентичности личности. Содержанием этнической идентичности являются разного рода этносоциальные представления, разделяемые членами этой этнической группы. Значительная часть этих представлений является результатом осознания общей истории, культуры, традиций, места происхождения и государственности. Центральное место среди этносоциальных представлений занимают образы собственной и других этнических групп. Эти знания связывают членов этой этнической группы и служат основой её отличия от других. Целью данной статьи является рассмотрения состояния этнической идентичности в условиях глобализации.
Термин «глобализация» появился сравнительно недавно, но уже очевидно, что обозначаемый этим термином процесс будет играть определяющую роль в дальнейшей истории развития человечества. Этот сложный и неоднозначный процесс оказывает серьезнейшее влияние не только на международные отношения, но и на отношение народов к самим себе.
Глобализацию можно представить и как тенденцию универсализма и как взаимодействие двух противоположных тенденций: универсализма и партикуляризма, усиления культурного единства и увеличение культурного, этнического, религиозного многообразия. Проблема взаимодействия между универсальными и региональными факторами становится одной из важнейших в эпоху глобализации. С одной стороны, происходит быстрая экспансия глобального рынка, сопровождаемая ростом пересекающих границы коммуникационных и информационных систем. С другой стороны, обостряется ценностная чувствительность локальных и групповых структур. Явное противоречие между этими двумя аспектами становится наиболее характерной чертой современного культурно-политического ландшафта.
Но интеграция и фрагментация, глобализация и регионализация — это взаимодополняющие процессы, а точнее, две стороны одного и того же процесса общемирового перераспределения суверенитета, власти и свободы действий.
Группа, занимавшаяся под эгидой ООН проблемами диалога между цивилизациями, в том числе в его ценностном аспекте, пришла к выводу, что «вновь заставившее
говорить о себе осознание «исконных связей» может не иметь отношения к глобализационным тенденциям, но, вероятно, стало одним из их непреднамеренных последствий»1.
По мнению английского исследователя И. Уоллерстайна, взаимоотношения по линии «глобализация—группа» структурно выстраиваются вокруг следующих антиномий:
— единство или многообразие;
— человечество или раса;
— универсализм или партикуляризм;
— мир или нация;
— личность или гендерный принцип деления (мужчина/женщина)2.
По Уоллерстайну, это не конфликтующие оппозиции, а симбиотические пары, совершенно необходимые в процессе развития общества. Иначе говоря, в условиях глобализации взаимодействие ценностей должно строиться по линии «большеменьше», а не «или-или» (речь идет о взаимодополнительности, а не о взаимоотри-цании).
Но не все верят в возможность преодоления возникающих противоречий. Многие мыслители считают, что процесс глобализации только обострит имеющиеся различия и проблемы. Критики и противники глобализации есть не только во «втором» и «третьем мире», но и среди интеллектуалов стран, являющихся несомненными членами клуба «золотого миллиарда». К примеру, профессор С. Хантингтон отмечает, что «люди Давоса», контролируя практически все экономические институты, не способствуют гармоничному сосуществованию стран.
Американские футурологи А. и X. Тоффлер пишут о том, что вырвавшиеся демоны собственного исторического опыта, религиозных воззрений, ментальных кодов, языков, воспоминаний об униженной гордости снизили оптимизм многих глобалистов. Учитывая наличие у каждой из цивилизаций аутентичного моральнопсихологического основания и собственных экономических, политических и военных требований, ожидать мира и спокойствия — вершина стратегической наивности3. В XXI веке произойдет переориентация групповых лояльностей и массовой идентичности, что сокрушит современное государство, трансформирует процессы демократизации в политику самоидентификации и, в конечном счете, приведет к вытеснению прежде ограниченных межгосударственных войн в ничем не ограниченные этнические конфликты. Уже сейчас не так много стран, чьи граждане готовы отдать жизни за свое государство, но, увы, растет число тех, кто готов пожертвовать жизнью за этниче-ски-религиозную идентичность.4
В США ученым, теоретически обосновавшим контрглобализм, признанно считается Дж. Голдсмит5. В этом случае глобализация интерпретируется в качестве агрессивной силы, уничтожающей национальные, религиозные, культурные и семейные ценности. Если рассматривать точку зрения американских неоконсерваторов, то они выступают против разрушения демократических идеалов, заложенных отцами-основателями американской нации, и характеризуют глобализм как тотальное нашествие космополитизма. Именно этими факторами, комплекс которых значительно разнится в различных странах, обусловлено возвращение, иногда аффектированное, откровенно демонстративное, к корневым национальным ценностям, будь то религия, искусство или особенности национального быта.
Рост объективных интегративных тенденций во всем мире, которые ведут к взаимодействию во всех сферах жизни общества - экономической, политической, культурной, сопровождается не менее устойчивым параллельным процессом противо-
1 Абдулмагд А., Ариспе Л., Ашрави Х. и др. Преодолевая барьеры. Диалог между цивилизациями. М.: Логос. 2002. С. 53.
2 Wallerstein I. Culture as the Ideological Battleground of the Modern World-System // Fea-therstone М. ^d.) Global Culture: Nationalism, Globalization and Modernity. L.: SAGE. 1994. Р. 42-51.
3 A. and H. Toffler. War and Anti-war: Survival at the Dawn of the 21я Century. London, 1994, p. 338-339.
4 См.: Уткин А.И. Геоструктура грядущего века. Эл. ресурс
http://www.iicas.org/articles/library/libr_rus_10_...
5 Sir James Goldsmith. The Trap. N.Y., 1994.
действия интернационализации экономики и духовной сферы, который проявляется в форме протестов отдельных этнических и социальных общностей в разных регионах и странах. Характерная практически для всех народов боязнь утратить в этих условиях свой язык, культуру, самобытность, уникальность имеет место и на уровне государств, отстаивающих свои национально-государственные интересы, свою национальную идентичность.6
Не все государства соглашаются полностью выполнять правила, диктуемые глобализацией. Одни это делают частично, к примеру, Египет. Другие после шокового опыта расстаются с идеей всеобщей глобализации, например, Малайзия. Наконец, третьи страны, такие, как Франция, Германия, Япония, стараются сообразовать единые экономические правила с особенностями национальной культуры, обращая особое внимание на роль государства, которое эти национальные традиции призвано охранять. Противники глобализации считают, что движение глобализации продуцирует не релятивизм культур, а, напротив, деление мира на разновесные цивилизационные части. В труде «Глобальные трансформации» подчеркивается: «Культурная глобализация, гомогенизация, которые предсказывают в будущем интерпретаторы глобального сближения и единства мира, являются не более чем мифами»7.
С. Хантингтон предупреждал, что главные и разрушительные столкновения в формирующемся мире будут происходить не на идеологическом или экономическом поле, а в области культурно-национальной идентичности. «Величайшей разделяющей человечество основой станет культура. Нации-государства останутся наиболее мощными действующими лицами в мировых делах, но основные конфликты в мировой политике будут происходить между нациями и группами людей, представляющими разные цивилизации. Культурные разделительные линии цивилизации станут линиями фронтов будущего»8.
Помимо положительных сторон глобализации исследователи начинают отмечать серьезные, а иногда катастрофические потери в национальных культурах и национальном образе жизни. Нации, объединенные языком, культурой, традициями, начинают защищаться перед лицом угрозы растворения в унифицированном мире. Проблема потери национальной и этнической идентичности становится очевидной для интеллектуалов большинства стран. Многие из них говорят о кризисе или трансформации этнической идентичности.9
Признавая опасность процесса глобализации для этнических и национальных культур, мы хотим остановиться на некоторых конкретных негативных проявлениях этого процесса.
Своеобразным «оружием» глобализации сегодня является массовая культура и средства массовой коммуникации. Через них глобализация оказывает влияние практически на все сферы жизни. Конечно же, их роль в процессе глобализации можно оценить двояко. С одной стороны, благодаря СМК возникает возможность взаимного проникновения и обогащения культурных образцов и общих нарративов в глобальном масштабе. В глобальном обществе массовизация культуры обрела доселе невиданные масштабы. Вместе с этим все её недостатки, отмечаемые многими философами и мыслителями XX века, выступили в ещё более острой форме. Тенденции нивелирования устраняют принципиальные различия (в том числе и этнические) людей во всех развитых обществах. В массовом обществе индивид становится подобен песчинке, неотличимой от других, себе подобных существ. Он теряет свою индивидуальность. Общество, завоеванное массовой культурой, превращается в общество потребления. И, конечно же, в таких условиях культурная продукция должна соответствовать требованию доступности и легкости восприятия. Искусство и культура становятся
6 См.: Бадмаев В. Глобализация и «столкновение идентичностей»: современный дискурс. См. эл. ресурс http://www.rags.ru/akadem/2QQ5/36-2QQ5-81...
7 Global Transformation. Politics, Economics and Culture // Held D. e. a. Cambridge., 2QQQ.
P. 6.
8 Hungtington S. The Clash of Civilization? // Foreign Affairs. Sum. 1993.Р. 22,
9 См. Манакова И.Ю. Кризис идентичности в современной цивилизации// Россия. Культура. Будущность. - Челябинск, 2QQ5. Ч. 1. С. 5Q-53.
товаром. Ценности, не вписывающиеся в коммерческие требования массовой культуры (например, этнические ценности) вытесняются из массового сознания. Правда, их могут эксплуатировать в рамках популярной культуры (этнические мотивы в популярной музыке, этнический кинематограф), но это лишь попытка сделать «товар» ярче, привлекательнее, экзотичнее. Происходит своеобразная эксплуатация еще сохранившейся этнической идентичности. Как только культура стала рынком, она сразу утратила возможность сохранения культурной идентичности (а вместе с ней и этнической, как её неразрывной части). Сегодня масштабы и последствия массовизации кажутся пугающими.
Как еще одно явление эпохи глобализации, угрожающее этнической идентичности, можно назвать проблему массовой миграции. Еще в конце истекшего столетия широко бытовала уверенность в грядущем качественном изменении политической реальности и в возможности эффективно использовать для преодоления ксенофобии, расизма и сепаратизма политический, экономический и культурный потенциал глобализирующегося мира. Но нелимитированная миграция в страны запада породила во многом непредсказуемые по своим масштабам вызовы. Эти вызовы встали как перед мигрантами, так и перед принимающими их обществами. Вопрос о перспективах интеграции в западные общества людей, принадлежащих иной цивилизационной традиции, превратился сегодня в один из ключевых в политической повестке дня.
Ранее западные общества в основном сталкивались с проблемами внутреннего противостояния большинства и этнических меньшинств. Сегодня мы можем наблюдать процесс постепенного урегулирования этнических разногласий в тех странах, где традиционно компактно проживают автохтонные этнические меньшинства. К концу истекшего столетия были достигнуты политические договоренности в Северной Ирландии, сформированы институты поддержания культурной автономии вкупе с элементами политического самоуправления (в Шотландии и в Уэльсе, в Стране басков и в Каталонии, в бельгийских провинциях, на Корсике, во франкоязычном Квебеке в Канаде).10 В результате достигнутых политических соглашений заработали компенсаторные механизмы поддержания этнической идентичности. Их функционирование обеспечивалось на основе признания языка, культурных практик, форм социальной и политической самоорганизации различных, но принадлежавших одной цивилизационной традиции этнических сообществ.
Но эти сдвиги, однако, совпали с подъемом этносоциальной напряженности, вызванной нарастанием нерешенных проблем интеграции в западные национальные общности мигрантов иной, незападной цивилизационной принадлежности. Поли-культурными и иммиграционными стали все развитые страны. Неконтролируемые миграционные потоки меняют состав национальных сообществ и размывают их социокультурное поле. Эти процессы усилились за счет специфики миграции последнего поколения. Она связана с тем, что основным источником трудовой и гуманитарной миграции стал мусульманский мир. В результате в принимающих странах сформировались сообщества иной культурной и цивилизационной ориентации.
Регламентированный образ жизни, облеченный в религиозные формы, непривычные модели поведения и незнакомое мировоззрение возводят стену непонимания и отчуждения между «большинством» и «иным» - мусульманским - населением и в иммиграционных странах за океаном, и, особенно, в секулярной Европе.11
Но инаковость новых мигрантов является неединственной проблемой. Другим серьезным препятствием на пути к налаживанию взаимодействия с инокультурными группами оказывается размывание ценностных и духовных ориентиров самих принимающих сообществ. Общечеловеческие ценности не создают достаточно прочной основы для социального сплочения национального сообщества и для реализации долго-
10 См.: Семененко И. Интеграция инокультурных сообществ в развитых странах . Эл. ресурс http://www.demoscope.ru/weekly/2007/0299/analit03....
11 Там же.
срочного проекта развития. Наступление информационного общества меняет не только привычные ориентиры, но и социальные и культурные механизмы поддержания идентичности12. Границы для формирования социальной и личностной идентичности расширяются. Глобальная экономика, развитие и расширение коммуникаций, власть массовой культуры приводят к тому, что западный человек впитывает в себя множество моделей поведения, расширяя тем самым диапазон оценок и идей, и создавая почву для вариативности идентификаций. Отсюда, отличительными чертами индивидуальной идентичности эпохи глобализации становятся динамизм, аморфность и неустойчивость. В результате воспроизводится состояние атомизированного общества. Тем более проблематичным становится включение в его состав инокультурных групп, имеющих устойчивые ценностные установки. Преодоление социального отчуждения оказывается необходимым условием для налаживания межкультурного диалога.
Упорядочение миграционной политики и выработка эффективных путей интеграции инокультурных сообществ, сложившихся в принимающих странах, стали насущными вопросами текущей политической повестки дня. Вплоть до второй половины двадцатого столетия политика интеграции этнических меньшинств строилась на последовательной ассимиляции, то есть безусловном принятии членами таких групп культурных образцов и поведенческих моделей большинства. Этот подход оформился в политике «плавильного котла», возникшей в США. Предполагалось, что становление политической нации должно опираться на общую систему ценностей и единую культурную традицию, отсюда возникает стремление к «американизации» всех прибывающих в США мигрантов. Культурные различия рассматривались как преодолимые, а вопрос об их совместимости не был предметом общественных дискуссий.
В 60-е годы социальное и политическое размежевание внутри западных обществ пошло на убыль. Важным стимулом к более пристальному рассмотрению проблем культурного разнообразия и политического суверенитета стало развитие интеграционных процессов в рамках ЕС. Общественные настроения стали меняться в сторону большей толерантности в публичной сфере. Широкое признание получила идея о том, что поддержание культурного многообразия сообществ, формирующихся на основе этничности и идентичности, не противоречит принципу поддержания единства политической нации. На проблемы положения этнических групп в составе нации-государства обратил внимание еще Т. Парсонс. С его точки зрения, такое включение не требует «растворения» этнических групп в национальном сообществе, но этнический плюрализм является серьезным вызовом для современных демократий. Для того чтобы избежать этнической конфликтности и преодолеть доминирование этнической лояльности, он считал необходимым укрепление общей гражданской основы современной нации13. На том, что государство вправе требовать от своих граждан политической лояльности, но ни в коем случае не культурной ассимиляции, настаивал и Ю. Хабермас14.
Такие понятия, как «разнообразие», «этническая идентичность», «толерантность» оказались в фокусе публичной политики. В качестве альтернативы доктрине культурной ассимиляции появилась концепция мультикультурализма, совместившая признание как индивидуальных прав граждан, так и прав этнических сообществ на поддержание культурной идентичности. Ее теоретики Ч. Тэйлор, У. Кимличка, Б. Па-рекх и большая группа исследователей, изучавшая отдельные страны и регионы, исходили из диалектики культурного разнообразия (diversify) и идентичности. «Муль-тикультуралисты» настаивали на том, что «альтернативы совместному пользованию пространством идентичности не существует»15, и предлагали механизмы организации «общежития» групп и индивидов разной этнокультурной ориентации в рамках политической нации.
12 См.: Семененко И.С. Глобальный кризис идентичности: личность, общество, культура / Глобализация и Россия. М., 2004.
13 См.: Parsons T. The System of Modern Societies. Englewood Cliffs, N.Y., 1971.
14 См.: Habermas J. Citizenship and National Identity / The Concept of Citizenship. L., 1994. P. 20-35.
15 Тэйлор Ч. Демократическое исключение (и "лекарство" от него?) / Мультикультура-лизм и трансформация постсоветских обществ. М., 2002. С. 36.
Доктрина мультикультурализма возникла как ответ на необходимость регулирования конфликтов в государствах, в составе которых несколько этнонациональных сообществ, в том числе и коренных народов. С другой стороны, ее появление стало реакцией западного сообщества на проблемы, которые порождает массовая миграция, вызванная истощением людских ресурсов в развитом мире и демографическим давлением Юга. Конечная цель такого выбора - обеспечить поступательное экономическое развитие принимающей страны. В самом общем плане мультикультурализм можно рассматривать как политическую идеологию и как социальную практику, организующую и поддерживающую общее для национального государства пространство политической и социальной коммуникации. Причем это приемлемая для западной демократии модель регулирования, опирающаяся на признание права личности и группы на поддержание собственной идентичности и на толерантность в публичной сфере.16
Этническая идентичность рассматривается в рамках такого подхода как категория, имманентно присущая процессу самоидентификации. Именно этнические характеристики дают возможность индивиду, согласно такой логике, утвердить собственную индивидуальность в обществе единых стандартов потребления и обезличенных моделей поведения.
Мультикультуралисты делают акцент на позитивных политических и социальных действиях, оперируя понятиями «включенности» и «вовлеченности», «признания», «культурного плюрализма». Тем самым теория закладывает основы для политической практики, которая, в узком смысле, и рассматривается как мультикультура-лизм в современной политической дискуссии. Главная цель - организация совместного проживания и взаимодействия индивидов, групп, сообществ различной культурной и религиозной ориентации. Речь идет о налаживании механизмов совмещения разных ценностей, представлений, традиций, образов жизни в рамках гражданской нации. В числе аргументов сторонников мультикультурной доктрины - возможность получить знания о других культурах и образах жизни. На основании таких знаний формируется открытость по отношению к «иным», толерантность в публичной сфере, неприятие расизма и дискриминации в повседневном общении. В результате воспроизводится общее для национального государства пространство национальной и политической коммуникации. 17
Какие же последствия для этнической идентичности принесло утверждение мультикультурализма как ведущей политической и социальной практики в западном обществе? В результате установления доктрины мультикультурализма происходят серьезные изменения состоянии этнической идентичности многих иммигрантов в Европе и особенно в США. Если ранее в США для иммигрантов латиноамериканского происхождения было характерно стремление как можно скорее адаптироваться к новой жизни и походить на стопроцентных американцев, то современная латиноамериканская молодежь не разделяет стремления своих родителей стать настоящими американцами. Данные опроса показали, что практически все молодые американцы латинского происхождения ценят, прежде всего, именно свою «отдельность» и те качества, которые делают их непохожими на белую молодежь: привязанность к семье и традициям, гордость, эмоциональность.
В США в результате развития политики мультикультурализма все большее число представителей этнических групп (латиноамериканцы, китайцы и т. д.) перестало отождествлять себя с американской гражданской общностью. Национальные группы начали создавать свои организации, противостоящие существующей политической системе страны, и принялись интенсивно проникать в органы государственного управления. Именно за счет мультикультурализма иммигранты сумели оформиться в мощную политическую силу. 18
16 См.: Семененко И. Интеграция инокультурных сообществ в развитых странах . Эл. ресурс http://www.demoscope.ru/weekly/2QQ7/Q299/analitQ3....
17 См.: Семененко И. Интеграция инокультурных сообществ в развитых странах . Эл. ресурс http://www.demoscope.ru/weekly/2QQ7/Q299/analitQ3....
18 См. Мультикультурализм в Америке ( по материалам прессы). Эл. ресурс: http://buffalo.culture.tver.ru/pressa/america/rbuf...
Этнополитический фактор сегодня является одной из ведущих сил, определяющих политическую действительность многих государств мира. Он выражается в различных формах мобилизационной активности этнических групп, межэтнических конфликтах, в борьбе соперничающих этнических элит, представляющих на политической арене свои специфические интересы и цели, и представляет собой один из основных параметров мирового политического процесса.
Могущество этнополитического фактора обусловлено тем, что политически отмобилизованная этническая группа значительно превосходит другие социальные группы по степени социально-политической активности и групповой мобилизации. «Её феноменальное могущество основывается на особом состоянии этнического сознания, продуктом которого является этническая идентичность».19 Народ, обретая чувство единства, способен породить высочайшие образцы самоотречения, равно как и слепой ярости и жестокости. «... отмобилизованная группа на уровне её самосознания есть наивысшая степень целостности и самотождественности, т.е. идентичности»20.
Феноменологически политизированная этническая идентичность является побочным явлением позитивной этнической идентичности, трансформированной по типу гиперидентичности. Позитивная этническая идентичность представляет собой такое состояние этничности, когда целостность самоистолкования (преемственность во времени) позволяет индивиду и группе ощущать органическую связь настоящего с прошлым, и на основе этого чувствовать собственную самотождественность (неизменность в пространстве). Феномен позитивной этнической идентичности — важнейшая инстанция этнического сознания, т.к. она обеспечивает реализацию онтологической потребности в самоопределении, которая остро заявляет о себе в ситуациях кризиса. Политизирована этническая идентичность становится состоянием, с помощью которого этничность стремиться преодолеть свое фрагментарное бытие и возвратить себе временно потерянное чувство внутренней целостности и самотождественности. Политизация этничности становится одним из способов реструктуризации межгрупповых отношений, преобразования своего социально-институционального и культурного бытия. Именно поэтому политизированная этническая идентичность может быть рассмотрена как защитная функция социально-этнического.21
Возвращаясь к влиянию мультикультурализма на этническую идентичность, хотелось бы отметить и другие тенденции.
Надо отметить, что ни в одной из стран, даже из числа провозгласивших соответствующую ориентацию, мультикультурализм не существует в чистом виде. Везде мультикультурные практики сопровождаются элементами ассимиляции или сегрегации представителей «иных» этнических сообществ.
Из всех направлений интеграции мигрантов наиболее проблематичной является социокультурная. Ее успех во многом зависит от настроений и установок принимающего сообщества и в не меньшей степени от готовности представителей самих инокультурных групп к взаимодействию. Для одних мигрантов сознательным выбором и формой адаптации к жизни в новой культурной среде становится так называемая «кросскультурная» (то есть вбирающая элементы разных культурных традиций и «сплавляющая» их в единое целое) идентичность. Но для многих других ценности западного сообщества оставались небезусловными, а нередко — и неприемлемыми, и они не только не стремились «раствориться» в западном мире, но всячески подчеркивали намерение поддерживать собственную самобытность.22
При отсутствии движения навстречу друг другу реализация мультикультурных практик оборачивается консервацией «исключенности» во имя сохранения культур -ной идентичности.
19 Чагилов В.Р. Этничность и постсовременность: политизированная этническая идентичность в условиях глобализации. - Невинномысск. 2QQ3. С. 82.
2° Там же. С 83.
21 Чагилов В.Р. Этничность и постсовременность: политизированная этническая идентичность в условиях глобализации. - Невинномысск. 2QQ3. С. 92.
22 См.: Семененко И. Интеграция инокультурных сообществ в развитых странах . Эл. ресурс http://www.demoscope.ru/weekly/2QQ7/Q299/analitQ3....
Такая опасность и есть, собственно, один из весомых аргументов противников мультикультурализма в научном и экспертном сообществе. По мнению критиков муль-тикультурной доктрины, этот подход игнорирует социальные проблемы, подменяя необходимость их решения аргументами в пользу поддержания традиций и обычаев. Часть такого рода обычаев идет вразрез не только с привычными в Европе нормами бытового поведения, но и с укорененными там представлениями об этике и морали. Возникающие этические коллизии создают трудности в отношениях между людьми, усиливают чувство незащищенности и социальной напряженности для тех, кто в повседневной жизни сталкивается с чуждыми привычной культуре проявлениями.
При этом у самих членов этнического сообщества также не всегда есть право выбора культурных ориентиров, они априори рассматриваются как представители «особых» групп, как объекты социальных инициатив, направленных на поддержание такой «особости». Происходит как бы искусственная культивация и поддержание «инаковости». Во многих европейских странах из-за ложно понятого уважения к «иным» культурам регулирование поведения внутри мусульманских сообществ было отдано в полное распоряжение их самих.23
Корректная политическая риторика, приверженность постнациональным ценностям и сознательное замалчивание роли христианства в развитии европейской цивилизации, принятые в официальном политическом дискурсе, воспроизводят размытую культурную и этническую идентичности принимающего сообщества. В условиях культурной фрагментации его ориентиры теряют былую привлекательность. А это -если представители инокультурных меньшинств, проявляя заинтересованность в утверждении своих ценностей, склонны отторгать ценности того общества, в котором они живут, - порождает не только мировоззренческие, но и правовые коллизии. Решения должны быть приспособлены к конкретной ситуации. Ожесточенная дискуссия вокруг проблемы головных платков во Франции лишний раз показала, с какими трудностями приходится сталкиваться на этом пути.
Эта ситуация активно эксплуатируется политическими силами праворадикального спектра. Алармистские настроения подогреваются в средствах массовой информации и снижают уровень толерантности24. Сама реальность мультикультурного общества оценивается, согласно данным опросов, положительно25, но рост преступности и социальной напряженности нередко трактуется в терминах конфликта культур и цивилизаций. Характерно, что исследования общественных настроений, посвященные отношению к мультикультурализму, констатируют совпадение аргументов специалистов, его последовательных критиков, и граждан. Эти аргументы вращаются вокруг проблем угрозы социальной стабильности, национальной идентичности и безопасности.
В «охраняемых» этнических сообществах поддерживается питательная среда для религиозного фундаментализма. По мнению французских исследователей, причина такого радикализма - отсутствие у групп мусульман в Европе тех социальных опор, на которых строится повседневная жизнь в исламских государствах Востока. В принимающих странах такие опоры можно воссоздать только в обособленных, «закрытых» общинах. Множественная идентичность, на которую ориентирует мульти-культурализм, оказывается непосильным бременем для тех, кто выключен из системы социальных связей за пределами своей этнической группы и живет на пособие, и нежелательным раздражителем для тех, кто сознательно ищет опору исключительно в своей традиционной культуре. «Экстерриториальный ислам» как образ жизни, оторванный от своих корней, может трансформироваться в радикальный религиозный фундаментализм с ложно понятой системой символов и ориентиров. В результате широкий отклик в среде иммигрантов-мусульман находят призывы, предлагающие уп-
23 См. Там же.
24 Согласно данным опросов, в 2003 году 3/4 британцев считали, что поток иммиграции необходимо сократить (в 1995 году это мнение разделяли около 2/3 опрошенных); общим местом стало и мнение о том, что иммигрантов "слишком много" и что они "получают слишком много помощи". См.: Lewis M. Asylum/Understanding public attitudes. L., 2005. P. 2.
25 Так, мультикультурализм называют "положительным для страны явлением" ("a good thing for Britain") 73% британцев. См.: www.mori.com/polls/2003/migration.shtml
рощенное толкование основ вероучения26. Это касается в первую очередь потомков иммигрантов (тех, кто вырос в окружении европейской культуры, но для кого она так и не стала своей) и большинства временных мигрантов, стремящихся сохранить свою «особость» и прочные связи с традиционной культурой.
Состояние этнической идентичности большой части мигрантов можно определить как маргинальную этническую идентичность. При ней индивид колеблется между двумя культурами и при этом окончательно не принимает ценности ни одной из них. Он никогда не сможет совершенно порвать (даже если ему будет дана такая возможность) со своим прошлым и его традициями и никогда не будет принят в новое общество, в котором он пытается найти для себя место. Психологи отмечают, что для маргинальной личности характерны заниженная самооценка, тревожность по поводу своего будущего, раздражительность, повышенная утомляемость, тенденция полагаться больше на судьбу, чем на себя. Исследователями было высказано предположение, что маргиналы составляют неустойчивую и непредсказуемую группу в этносоциальной структуре общества и являют собой потенциальный источник агрессии и жесткости в межэтническом взаимодействии.27
Целенаправленное поддержание идентичности, не соответствующей ценностям и традициям принимающего сообщества, подрывает его социальную сплоченность. Австралийский исследователь Ч. Маккензи прямо пишет об угрозах мультикультура-лизма как для социальных институтов современной демократии, так и для культуры и идентичности большинства.28
Фрагментация на языковые, этнические и религиозные общности затрудняет объединение усилий групп интересов, профсоюзов, социальных движений для борьбы за социальное равноправие и, как следствие, препятствует укреплению социальной солидарности. В результате мультикультурализм как идеология взаимодействия оказывается идеологией фрагментации и поддержания социальной исключенности. Попытка консолидировать нацию-государство оборачивается воспроизводством размытой идентичности, слабо укорененной в политической и культурной традиции принимающей нации.
И сама концепция, и те результаты, которые приносит реализация мультикуль-турных практик, подвергаются все более массированной критике внутри самих западных обществ. Можно говорить о кризисе мультикультурной доктрины.29 Но, хотя в последние годы мультикультурализм стал объектом самых ожесточенных дискуссий, альтернативных моделей интеграции инокультурных сообществ не найдено.
На индивидуальном уровне мигранты из числа квалифицированных работников в основном находят свое место в принимающем сообществе. Но вопрос о том, происходит ли такая интеграция в результате или вопреки мультикультурным практикам, остается открытым. Тем более что уделом значительной части инокультурных граждан Европы и Америки по-прежнему является социальная маргинализация.
Подводя итоги рассмотрению состояния этнической идентичности в современный период, хотелось бы отметить следующее.
В современном, глобализирующемся мире старые структуры, институты поддержания социальной сплоченности оказались неадекватными. Различные политические и религиозные формы коллективной идентичности, еще недавно носящие универсальный характер, сегодня распались либо ослабли, приобрели чисто технобюро-кратический характер, потеряли свою сакральность.
В этих условиях этнические структуры оказались чуть ли не единственными, реально выполняющими столь необходимые сегодня индивидам функции - от ценностной ориентации и обеспечения хорошего социального самочувствия человека до прямой физической защиты. Этничность еще раз доказала свою устойчивость к соци-
26 См.: Семененко И. Интеграция инокультурных сообществ в развитых странах . Эл. ресурс http://www.demoscope.ru/weekly/2QQ7/Q299/analitQ3....
27 Хотинец В.Ю. Этническая идентичность и толерантность. — Екатеринбург. 2QQ2.
С. 74.
28 См.: Семененко И. Интеграция инокультурных сообществ в развитых странах . Эл. ресурс http://www.demoscope.ru/weekly/2QQ7/Q299/analitQ3....
29 Там же.
альным потрясениям и опровергала все прогнозы ученых, в которых они предрекали ей если не смерть, то, во всяком случае, неизбежную минимизацию её влияния на различные сферы социального взаимодействия.
Как своего рода компромисс между испытываемой многими в условиях кризиса социальной ненадежностью и острой потребностью в защищенности - этническая идентичность становится для многих универсальной формулой ответа на вопрос о смысле существования и социального действия.
Глобализация является важным фактором, вызывающим обострение этнической идентичности. Причиной этого явления служит нелимитируемая массовая миграция в развитые западные страны.
Этническая идентичность сегодня выступает мощным фактором формирования этнических групп и их социальных связей. Следовательно, идентификация с большой социальной (этнической) общностью может служить достаточно сильным катализатором массового поведения и политического действия (особенно в кризисном обществе).
Этническая идентичность является одновременно важнейшим средством легитимации и делигитимации политической власти в переходном обществе, поскольку она легитимирует деятельность национальных элит и создает необходимые предпосылки для этнополитической мобилизации.
Однако сама этничность, как форма групповой идентичности, в эпоху глобализации подвержена серьезным трансформациям. Для современного этапа характерно гипертрофированное состояние этнической идентичности. Оно может выражаться в двух направлениях.
Во-первых, этническая идентичность может быть направлена в сторону гиперболизации (преувеличения), а во-вторых, в сторону литотизации (преуменьшения). В силу этого этническая идентичность приобретает разные формы в зависимости от полюса своей направленности. Позитивная этническая идентичность с избыточной степенью противопоставления по градиенту гиперболизации принимает такие виды, как:
1) Этноцентризм — осознание своей общности с аффектацией на самоутверждение при особо значительном отношении к ее этничности. Форма проявления — преувеличение и интенсификация в этнических обычаях всего, что является специфичным и что отличает одну общность от другой, предопределяющие неагрессивный изоляционизм. В крайне выраженной форме этноцентрические установки могут привести к этноизоляционизму.
2) Этнодоминирование — осознание своей общности с аффектацией на гиперэт-ничность. Численное превосходство общности, ее политическое организационное совершенство, а в особенности религиозное содержание, обеспечивают превосходство культуры собственной группы по отношению к другим группам.
3) Этпнофанатизм — осознание своей общности с аффектацией на исключительность. Форма проявления — фанатическая, вплоть до патологической приверженности к групповой догме, отсутствие толерантности по отношению к иноэтническому окружению;
4) Национализм — осознание своей этнической общности с аффектаций на максимализм. Форма проявления — дискриминация. Восприятие членами одной из этнических общностей угрозы со стороны другой обусловливает повышенную враждебность в отношении последней при высокой внутриэтнической солидарности.30
Таким образом, этническая идентичность в гиперболизированной форме (гиперидентичность) характеризуется сверхпозитивным эмоционально-оценочным отношением к собственной группе и, как следствие, негативным — к другим этническим группам.
В данном направлении изменения этнической идентичности на современном этапе представлен дискурс политизированной этнической идентичности.
Другая форма — негативная этническая идентичность при литотизации противопоставления своего этноса другим этническим группам проявляется как:
1) Этнонегативизм — осознание своей общности с негативной аффектацией. Направленность проявления — ориентация на свой этнос при отрицательном его пред-
30 Хотинец В.Ю. Этническая идентичность и толерантность. — Екатеринбург. 2002. С.57.
ставлении, обусловленном неравномерностью развития этнических сообществ, различным уровнем экономического и культурного прогресса. Степень проявления зависит от уровня привлекательности иноэтнических объектов оценивания.
2) Этноэлиминация — осознание своей общности с аффектацией на самоустранение. Направленность проявления — ориентация на другой значимый этнос с осознанием принадлежности к своему. Степень проявления связана с мерой вклада иноэт-нических ценностных «потребностей» в мотивационную структуру личности.
3) Этнонигилизм — осознание своей общности с аффектацией на самоотрицание. Направленность проявления — ориентация на другой этнос с осознанием принадлежности к нему. Предпосылкой этому является сдвиг в этнической определенности, в характерном данной культуре стиле жизни на поиск стратегических преимуществ31.
Этническая идентичность в литотизированной форме (гипоидентичность) предполагает негативное эмоционально-оценочное отношение к собственному этносу при позитивном отношении к другому значимому этносу. Ясно, что избыточная степень противопоставления Мы — Они, трансформирующаяся в дихотомии «лучший — худший», «свой — чужой», обусловлена дезадаптацией этнических групп в условиях социокультурной дезинтеграции. Как гиперидентичность, так и гипоидентичность выполняют функцию социально-психологической защиты этноса от нарушения его целостности, рассогласования его организации и способов жизнедеятельности.
Как следствие глобализации на современном этапе для многих этнических групп характерной становится этническая маргинальность — опасное для социальной практики явление, вызывающее нестабильность и непредсказуемость поведения группы в этносоциальной структуре общества.
На наш взгляд на современном этапе в полиэтническом обществе наиболее благоприятной для человека становится так называемая биэтническая (или кроскуль-турная) идентичность, т.е. идентификация как с одной, так и с другими этническими группами. Она позволяет органично сочетать разные ракурсы восприятия мира, овладевать богатствами еще одной культуры без ущерба для ценностей собственной.
Развитие глобализации не сможет привести к стиранию этнических различий, а вместе с ними и этнических идентичностей. Хотя сегодня и имеет место глобализация мировой экономики, политики, массовизация культурной жизни, но люди на протяжении всей истории перенимали друг у друга различные нововведения, технологии, орудия труда без отказа от собственной этнической идентичности, а внедрение новых социальных институтов всегда происходило со значительной национальной спецификой.
Этнос, как сложная саморегулирующаяся система, в принципе может развиваться только в направлениях, допускаемых его внутренней логикой, тесно увязанной с этнической системой базовых ценностей. Исчезновение этноса возможно только тогда, когда его система базовых ценностей изживает себя, перестает отвечать новым внешним условиям и претерпевает разложение. Тогда на смену прежнему этносу приходит другой со своей системой этнических ценностей и образом жизни, оказавшимися более приспособленными к новым условиям.
Таким образом, в самом существовании большого числа разных этносов заложена возможность развития и выживания человечества. «Деление на этнические коллективы, предотвращает возможность инфицирования человечества какой-либо одной идеей, которая может оказаться тупиком для человечества и в таком смысле является богатством человечества.»32
Список литературы
1. Абдулмагд А., Ариспе Л., Ашрави Х. Преодолевая барьеры. Диалог между цивилизациями. М.: Логос. 2002.
2. Wallerstein I. Culture as the Ideological Battleground of the Modern World-System // Featherstone М. ^d.) Global Culture: Nationalism, Globalization and Modernity. L.: SAGE. 1994.
31 См. Артановский С.Н. Проблема этноцентризма, этнического своеобразия культур и межэтнических отношений в современной зарубежной этнографии и социологии // Актуальные проблемы этнографии и современная зарубежная наука. — Л., 1979. С. 22
32 Салаватулин Ж. Зачем вам оставаться татарином или татаркой? (Ещё один взгляд на вопрос для сомневающихся) Эл. ресурс: http://news.yuldash.com/news661
3. A. and H. Toffler. War and Anti-war: Survival at the Dawn of the 21я Century. London,
1994.
4. Уткин А.И. Геоструктура грядущего века. Эл. ресурс
ttp://www.iicas.org/articles/library/libr_rus_10_...
5. Sir James Goldsmith. The Trap. N.Y., 1994.
6. См.: Бадмаев В. Глобализация и «столкновение идентичностей»: современный дискурс. См. эл. ресурс http://www.rags.ru/akadem/2005/36-2005-81...
7. Global Transformation. Politics, Economics and Culture // Held D. e. a. Cambridge.,
2000.
8. Hungtington S. The Clash of Civilization? // Foreign Affairs. Sum. 1993.
9. Манакова И.Ю. Кризис идентичности в современной цивилизации// Россия. Культура. Будущность. — Челябинск, 2005. Ч. 1.
10. Семененко И. Интеграция инокультурных сообществ в развитых странах . Эл. ресурс http://www.demoscope.ru/weekly/2007/0299/analit03.
THE ETHNIC IDENTITY IN EPOCH OF GLOBALIZATION
The article of U.V. Mukhlynkina is devoted to analysis of the ethnic identity state in epoch of globalization. In modem society old structures and institutions of social unity support appear to be non-effective. The ethnic structures turned out to be some Y V MUKHLYNKINA of few ones capable to provide a good social feeling of the human being. The global-
ization became an important aggravation factor of the ethnic identity. But the ethnic Moscow State University identity in epoch of globalization is exposed to serious transformation in conse-
quence of the mass culture influence of multicultural policy and others.
Key words: ethnic identity, globalization, modern society.
