CC BY
105
УДК 811.512.141
ЭТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПТЫ В БАШКИРСКОЙ ФОЛЬКЛОРНОЙ КАРТИНЕ МИРА
© Г. Г. Кульсарина
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г.Уфа, ул.ЗакиВалиди, 32.
Тел.: +7 (347) 250 29 23.
Е-шаИ: [email protected]
Статья посвящена исследованию наиболее важных фрагментов башкирского фольклорного мира, где репрезентируются фундаментальные этические концепты. В ней выявлены концептуальные оппозиции «изгелек/яманлык» («добро/зло»), «бэхет/бэхетне^лек» («счастье/несчастье»), этический концепт «совесть», широко представленные в разных жанрах башкирского фольклора. Данные концепты являются одними из ключевых в национальной картине мира и характеризуются сложностью и многоплановостью. Они выступают как оценочные суждения о жизни человека в целом, формируют цель его существования и определяют критерии выбора образа жизни.
Ключевые слова: лингвофольклористика, фольклорная картина мира, башкирский фольклор, этические концепты, концептуальные оппозиции «добро/зло» и «счастье/ несчастье», концепт «совесть».
В башкирской концептосфере значительное место составляют этические концепты, многие из которых существуют как некие объединения, ряды и даже множества, внутри которых складываются отношения притягивания и отталкивания. Те концептуальные единства, где превалируют отношения противоположения, представляют собой оппозиции, важнейшие из которых «добро/зло» и «счастье/несчастье». Особенно ярко репрезентируются они в фольклорных текстах, представляющих собой хранилище национальной культуры. Иллюстративным материалом для статьи послужили сборники башкирского устного народного творчества [1-3].
Концепты «добро» и «зло» с позиций носителей башкирского языка трактуются следующим образом: добро и зло обозначают действия, сознательно соотнесенные с определенным стандартом -идеалом; содержание добра и зла обусловлено идеалом нравственного совершенства: добро - это то, что приближает к идеалу, зло - то, что отдаляет от него; зло как негативное качество личности носит разрушающий, саморазрушающий для самого человека характер. Например, в башкирских сказках представлены самые общие содержательные компоненты «все положительное, хорошее, нравственное» и «все дурное, плохое, безнравственное», образующие основы оппозиции. В ряде случаев актуализируется часть этого значения: «противоположное злу», «противоположное добру»: «Элекке вакытта бик минырбанны? бер батша булзан. Натыны иренец кирене ине, бик изгелекле, бик минырбанлы кеше ине, ти» («Минырбанлы
катын»); «Бвгвн булна ла яманлыкты артка таш-лап, якшылыкты алза куйып, тиц зумер итзлзр, ти» («Батша катыны»). В башкирской языковой картине мира концепт «добро» функционирует как оценочное выражение, передающее позитивное отношение реального и предполагаемого субъекта к объекту. Он определяется как то, что заключает в себе некий положительный смысл: добро - сила, оказывающая влияние на сознание людей против
зла: Ятшылыт — азас башында, яманлыт — азас твбвндэ; Ятшылыт иткэн — ашын ашар, яманлыт иткэн — башын ашар; Ятшылыт итнэц — ятшылыт табырныц, яманлыт итнэц — яманлыт табырныц; Ятшылыт тылзан — аш йыйзан, яманлыт тылзан — таш йыйзан (мэтэлдэр).
Ирмен тигэн егеттец Эйтер ну$е хатбулыр,
Куцеле уныц атбулыр,
Яман эштэн натбулыр
(«Барсыннылыу» тобайырынан) и т.д. Добро определяется как нечто, противопоставленное злу, имеющее положительную значимость. Добро считается высшей ценностью, с ним связаны надежды, желания человека. С точки зрения нравственных законов, человек ждет добра от других и сам должен помнить и делать добро. И хотя добро нельзя навязать (добро от души), это понятие все же предполагает определенную благодарность в ответ: Изгелек ер$э талмад; Ятшылыт тылып дицге$гэ ташланац да тайтыр. В то же время часто утверждается и бескорыстный характер истинного добра: Ятшылыт ит тэ мэцгегэ онот; Ятшылыт ит, таршынына ятшылыт квтмэ; Ятшылытэшлэгэнецде у$ец эйтеп белгертмэ. Следовательно, добро и интуитивно, и рационально.
В башкирских сказках «добро» в основном сочетается с честностью и справедливостью: «Бына ошо та$$ы зэ$ел итеп булеп бирэ алнац, сэй эсе-рермен у$ецэ,— ти» («Ерэнсэ сэсэндец та$
булгэне»); «Батша ты$ы менэн зумер итеп,
зэ$еллектэ эле булна ла йэшэй, ти, ул» («Незнайка»). В сознании человека добро есть понятие духовной и мировоззренческой сфер жизни человека, одно из основных понятий, формирующих моральный аспект жизнедеятельности человека. Также важен для сказки компонент «плохое дело, поступок», не отмеченный словарями: «Был батша
батшалытитэ торзас, тмно$ланып китеп, халытты бик ы$алата башлазан, сиктэн тыш ауыр налымдар налган, ти» («Квтвусе батша»); «Шул хэлде кургэс,
батша кыры, иррэр мэрхэмэтнер булалар икэн тип, кейэугэ бармадка тэубэ итэ» («Буйрак батшаныц твштэ гашикбулганы, вндэ вйлэнгэне»). Если добро нельзя навязать, то зло, как правило, навязывается человеку извне. Зло как поступок может быть «адресованным конкретному человеку, т. е. быть злым, с точки зрения его выгоды и счастья» [4, с. 79]. Сказочные ситуации подтверждают это.
Конкретизация этого общего признака реализуется в содержательных компонентах «вред», «беда, несчастье», «месть», представляющих традиционные смыслы: «Зэхмэт казылзан, квндэн-квн нарзан, - тине, ти, бабай» («Акхан улы менэн Нарахан кыры»); «Нарнанан йвр нумлык алтын урлазанныц, урец минец куремде алдап, тозро бу-лып маташаныц, кайра, шунан наксыларры сакырызыр эле, хэрер ук мин был яуызза язанын бирэм» («Хэйлэкэр итексе»). Заметим, что здесь «вред» связан, в первую очередь, с физическим и материальным ущербом, нанесенным герою, но характеризуется с моральной точки зрения. Одним из внешних проявлений зла является «гнев», который характеризует отрицательных персонажей: «Эй турып китте, ти, генерал, эй турры, ти. «Нисек нин мине, генерал башым менэн, сирек тингэ куяныц?» — тине лэ, ти, аяк-кулына быгау налып теге кешене батшага оратты, ти» («Батша хакы»). Таким образом, понятие зла реализует в сказке более конкретные компоненты концепта, большинство из которых отражено уже в самом толковании.
Башкирской картине мира свойственен этический абсолютизм, нравственные требования категоричны и в то же время носят рекомендательный характер: Яман куррэн наклан; Ишеге ямандыц вйвнэ барма, эсэне ямандыц кырын алма; Яман менэн юлдаш булма, якшы юлдан яррырыр; Ябаганы яуга менмэ, ялы бар, тип, яман менэн кора булма, малы бар, тип. Оценка регулирует поведение людей, т. к. основывается на познании этического содержания и значении различных поступков. Наблюдается также выражение максимальной степени негативной оценки: Яман килде — яу килде; Яман менэн квлнэц, арагында иларныц; Яман эшенэн курмэд, кешенэн курер; Яманга йэнецде бирнэц дэ ярамадныц; Яманга юлдаш булнац, оятка калырныц; Яманга ялынма: ял-койрогоц врвлвр; Яманга ялыннац, яцагыц ныныр; Ямандыц ашы агыу булыр.
Утверждение добра и борьба со злом достигается, главным образом, в духовных усилиях человека, в умении творить, делать добро: Якшылыкка якшылык — нэр кешенец эшелер, яманлыкка якшылык — ир кешенец эшелер; Якшылыкты онотма, яманлыкты куцелецдэ тотма; Яман эште якшылыкбадыр (мэкэлдэр).
В народном мировосприятии добро порождает добро, а зло порождает зло: Якшы эйтмэй белер, норамай бирер; Якшыгаякшылыкитнэц, онотмад;
Якшыга якшы кылнац, бише менэн кайтарыр; Якшы менэн юлдаш булнац — малга юлыгырныц, яман менэн юлдаш булнац — ярга йыгылырныц; Якшыга якынлашнац, якшылыгы йогор, яманга якынлашнац, яманлыгы йогор; Якшыга уренэн якшы, яманга уренэн яман; Якшы кагылна — йэн нвйвнэ, яман кагылна — йэн квйвнэ; Ямандыц юл-дашы ла яман; Якшынан якшы тыуыр, ямандан яман тыуыр; Яманга яман иш була (мэкэлдэр). Яман эрэм шул булыр:
Ауырында ике тел булыр,
Алдында нине агартыр,
Артыцда нине каралтыр;
Ауырлыкты кутэрмэд,
Илгэ изгелек килтермэд («Иреукэй менэн Морарым»).
Часто понятие добра сопоставляется с понятием славы: Якшыныц уре улнэ лэ, даны улмэй. В целом ряде примеров из народного творчества можно не только открыть элементы социально-этнических норм, но и увидеть в них по-своему преломленную систему общечеловеческих положительных и отрицательных оценок, отражение общемирового разума человечества, т. е. реальную действительность, которая прошла через фильтр сознания целого этноса и нашла свое выражение в фольклоре.
Следующая концептуальная оппозиция «счастье/несчастье» является специфической особенностью мировоззрения человека, поэтому исследование этих понятий осуществляется разными научными дисциплинами, развивающимися в рамках антропоцентрической парадигмы: философии, психологии, социологии. При исследовании концепта «счастье/несчастье» необходимо учитывать тот факт, что картина мира имеет две базисные функции: «интерпретативную (осуществлять видение мира) и вытекающую из нее регулятивную (служить ориентиром в мире, быть универсальным ориентиром человеческой жизнедеятельности)» [5, с. 25].
У башкирского народа «бэхет» как аксиологическая ментальная единица языковой картины мира репрезентирует такие базовые смыслы, как «благосклонность судьбы», «удача», «большая радость», «положительный баланс жизни», «чувство удовлетворения жизнью», выступая чувственноэмоциональной формой идеала. «Толковый словарь современного башкирского литературного языка» трактует понятие «бэхет» следующим образом: «Йэшэйешкэ hэр яклап кэнэгэтлек биргэн тормош хэле, ырыд; эштэге, тормоштагы hэр терле уцыш (благоденствие, благополучие, земное блаженство, желанная насущная жизнь, без горя, смут и тревоги; покой и довольство; вообще все желанное, все то, что покоит и доволит человека, по убежденьям, вкусам и привычкам его), башка тешкэн ярмыш (рок, судьба, часть и участь, доля)» [6, с. 73].
В народном сознании счастье и несчастье наряду с другими персонифицированными воплощениями судьбы (доли) выступают как мифологиче-
ские существа. Например, в сказках главный герой - батыр ищет птицу-счастья (бэхет кошо). Поиск ответа на вопрос об источнике счастья и несчастья приводит к соединению в сознании личного ощущения счастья-несчастья и мифологического существа как источника этого ощущения. Также в обиходном сознании у башкирского народа укоренены воззрения на счастье как на условие (или синоним) богатства: Бэхет алза барзанда — мал арты менэн дэ керэ; Бэхетленец этэсе лэ йомортка нала; в то же время зафиксирована точка зрения, согласно которой деньги не являются необходимым атрибутом счастья: Бэхет алтын байлызында тугел, акыл байлызында; Бэхет малда тугел; Бэхет янсыкта тугел, кулда; Байызан бэхетле тугел, йомарт бэхетле. Часто «бэхет» отождествляется с удачей и некой привилегированностью: Бэхетленец кэмэне коронан йврвй; Берэурец бэхетенэн берэу твшэ тэхетенэн; Бэхетец булна, хур булмадныц; Куркле тыума, бэхетле тыу; Бэхетец булмана, тапкан алтыныц да бакырза эйлэнэ.
Отражается и точка зрения, где «бэхет» и «бэхеАерлек» являются результатом труда, личных заслуг человека: Бэхет еррэн сыкмад, тиррэн сызыр; Бэхет белэктэ тугел, белэктэ лэ йврэктэ; Эшсэн бэхетте эшендэ курер, ялкау бэхетте твшвндэ курер; Ялкаулык — ярлылыктыц аскысы, тырышлык — бэхет бадкысы; Бэхетнерлектец ба-шы — ялкаулык. В то же время для башкирского обыденного самосознания характерно восприятие «бэхет» и «бэхеАерлек» как некоей непредсказуемой стихии, и, как следствие, - стихии ненадежной, о чем свидетельствуют следующие паремиологиче-ские единицы: Бер кешенец бэхете икенсегэ бул-май; Бэхетнер кеше бойрай сэснэ, арпа удер; Бэхетнерре ат вдтвндэ эт талар; Тврлэмэйсэ аткан у к бэхетнеррец башына твшвр. Нельзя не отметить также, что «бэхет» в башкирском самосознании и фразеологической картине мира очень часто противопоставляется уму его обладателя: Бэхет алтын байлызында тугел, акыл байлызында; Бэхетте юлдан эрлэмэ, белемдэн эрлэ. Вполне типичным в языке фольклора башкирского народа можно считать сопоставление счастья и несчастья как неразрывного целого: Бэхетнерлектэн курккан бэхет курмэд - это свидетельствует в пользу несчастья, как необходимого условия счастья. Таким образом, несчастье может и не быть антиподом счастья: одно событие приобретает смысл на фоне другого. «Бэхет - бэхеАерлек» могут иметь не только один источник происхождения, т. е. являться результатом деления на части, доли, но и находиться в непосредственной близости друг от друга: Бэхет менэн бэхетнерлек йэнэш йврвй. Лексемы «бэхет» и «бэхеЛерлек» могут соотноситься с лексемами «шатлык», «ырыд», «кот», «кыуаныс», «кайгы», «рэхэтлек», «бэлэ», «нужа», «каза» и т.д.: Ата баланы кайзыза сырана ла, шатлыкка сырамад; Иртэ торзандыц ырыды артыр; Нот
килгэн вй$эн йот китэ; Шатлыт ишле йврвмэй, бэлэ яцзы? килмэй; ’Найзы-шатлыт бергэ йврвй; Бэлэ - баш вдтвндэ, таза — таш вдтвндэ; Шатлыт курнэц, шашма, таза курнэц, а?ашма; «Шунан эбей менэн бабай ты$$ары менэн тыуанып, шатланып, донъя квтвп, йвн тетеп торалар, ти» («Кьірт тарат»); «Ошо квндэн алып улар рэхэт йэшэп алып киттелэр, ти» («Атыллы тарт»).
Также в обыденном сознании закрепился ряд условий, без которых счастье невозможно. Наиболее широко из них представлены такие, как доброта, воспитание, общение, смелость: Бэхет башы — тэуфит; Бэхетленец туназы бергэ; Матурлызы хэжэт тугел, бэхете-тэуфизы булнын; Батырлыт — ярты бэхет; Ныйыурыц бэхете алдан йврвй; Кеше бэхетенэ квнлэшкэн у? бэхетен дэ юзалттан; Ятшы ниэт — ярты бэхет; Байызан бэхетле тугел, йомарт бэхетле.
В некоторых жанрах фольклора несчастье связывается с эмоциями: Маттансыт у$ен маттап тыуаныр, бэхетне? у$ен алдап йыуаныр; Бэхетне$$ец зары куп; У$ен бэхетле наназан, бэхетле булыр; Бэхетемде кире таттыц, Ьарзайтыр всвнмв, ататайым? («Алпамыша»); Звлэйха эйтер: Матурлызымды, малымды бир$ем,
Ьинец всвн бвтэнен дэ фи$а тылдым, Бэхетемдэн, тэхетемдэн мин твцвлдвм,
Ьинец зиштыц мине эсир итте имде
(« Шссаи Йософ»). Еще одним из фундаментальных и универсальных этических концептов в башкирском фольклоре является концепт «намыд» (совесть). В башкирской языковой картине мира совесть является нравственным ориентиром, нормой, согласно которым действует человек: намыд тушыуы
буйынса - по совести, намыд тушманы - совесть не позволяет. Слово «намыд» заимствовано из персидского языка, через посредство арабского языка появилось в башкирском и других восточных языках. Данное слово связано с оценкой личностью своих собственных поступков, с чувством достоинства на общественном фоне. Намыд социально значим, его сохраняют перед кем-либо: Ир намыды — ил намыды.
Большое значение имеют слова, мотивированные совестью. Намыдлы - честный, порядочный, добросовестный: Намыдлы ир хур булмад; намыдлы кеше — ырыдлы кеше. Намь^ы? - бесчестный, бессовестный: Илен белмэгэн — белекне?, нэделен белмэгэн — намыдны?: Намыдны?$ыц ауы$ы алап-тай, йв?в таптай.
Человек, имеющий совесть, как правило, обладает высоким авторитетом, пользуется всеобщим уважением. В фольклорной картине мира башкир данное понятие обладает большей ценностью, нежели материальные блага: Намыд атсанан тиммэт;
Намыдты натып та булмай, алып та булмай; У?ец ярлы булнац да, намыдыц бай булнын и т.д.
Концепт «намыд» включает в себя также значение «честь». Часто используется это слово с гла-
голами «продавать/не продавать»: «Ир намыдын hатмаFан» - «не продавший (не потерявший) мужскую честь (достоинство)»:
Ны??ыц нылыуын найлазан,
Тыузан ерен натлазан,
Ир намыдын натмазан Батыры бар был илдец
(«Ил тигэндец кеме ют» тобайырынан). Существуют много пословиц с компонентом «намыд»: Кулде тамыш матурлай, ир?е намыд ма-турлай; Ил илдэн тална, иргэ намыд; Асыу натлама, намыднатла.
Народ призывает беречь честь смолоду: намыдыцды йэштэн натла.
Таким образом, традиционные для обыденного сознания, зафиксированные в толковых словарях понятия «добро/зло» (изгелек/яманлыт), «счастье/несчастье» (бэхет/бэхеАезлек), «совесть»
(намыд) широко представлены в башкирском фольклоре. Указанные концепты являются одними из ключевых в национальной картине мира и ха-
рактеризуются сложностью и многоплановостью. Они выступают как оценочные суждения о жизни человека в целом, формируют цель его существования, определяют критерии выбора образа жизни за пределами индивидуального бытия.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахтямов М. Х. Словарь башкирских народных пословиц и поговорок. Уфа, 2008. 774 с.
2. Башкорт халык ижады. Экиэттэр. IV китап. Тормош-кенкуреш экиэттэре. ©фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1981. 398 б.
3. Башкорт халык ижады. Эпос. III китап. ©фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1982. 344 б.
4. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки русской культуры, 1995. 767 с.
5. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. М.: Наука, 1988. 69 с.
6. Хэрерге башкорт теленец анлатмалы hY?леге. Толковый словарь современного башкирского литературного языка. ©фе, 2004. 528 б.
Поступила в редакцию 01.07.2009 г.
