CC BY
13
В. А. Жданкин,
кандидат философских наук
ЕСТЕСТВЕННО-ПРАВОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПРАВА КАК ОСНОВАНИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ПО ДЕЛАМ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ: ФУНДАМЕНТ ИЛИ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРИНЦИП
NATURAL LAW CONCEPT OF LAW AS THE BASIS OF LEGAL REGULATION OF ACTIVITY OF DIVISIONS ON MINORS: FOUNDATION OR ADDITIONAL PRINCIPLE
Статья посвящена концептуальным основаниям правового регулирования деятельности подразделений по делам несовершеннолетних российских органов внутренних дел.
The article is devoted to the conceptual grounds of legal regulation of the activities of the juvenile units of the Russian internal Affairs bodies.
Естественно-правовая концепция права есть философско-мировоззренческое объяснение природы права, в основе которого лежит представление о естественном достоинстве человеческой жизни и наличии у человека способности распоряжаться ею по своему усмотрению.
В эпоху поздней античности — раннего средневековья европейская мысль, сохраняя представление о разумном характере устройства природы и человека, тем не менее исходит из тезиса об онтологической поврежденности
Считается, что истоки естественно-правовой концепции права восходят к античной политико-правовой мысли с её акцентом на принципе справедливости, понимаемом в качестве проявления естественной «логосности» мироздания и в этом смысле выступающем эталоном оценки «добротности» наличных сводов позитивного права.
всякого небожественного бытия в силу его рассоединения с Богом — Творцом Вселенной. Результатом отпадения от Бога стало то, что природа и человек, по естеству будучи образом Божьим (наиболее полно проявленным в человеке), утратили своё подобие Богу вследствие своей принципиальной неспособности одними лишь собственными усилиями практически осуществить свою естественную богооб-разность. В результате устремлённость природы и человека в силу присущих им свойств к целям, предопределённым и обусловленным правилами их природы, добрых вследствие естественной добротности свойств физических и биологических сущностей, а также антропологических составов (естественный закон), не может рассматриваться как нечто безусловно доброе, поскольку наличие доброй цели не означает её автоматического достижения. По
слову апостола Павла: «Благое вижу, хвалю, но к дурному влекусь».
Однако уже в XIII веке у европейских схоластов, в частности у Фомы Аквината, объяснение ситуации не всецелого осуществления естественного закона в человеческой жизни имеет другой вид. В. С. Нерсесянц отмечает, что причину преступления принципов устройства человеческой природы Аквинат видит в различии естественных (физических, эмоциональных и интеллектуальных) свойств и качеств людей, а также разнообразии жизненных обстоятельств, приводящих к неодинаковому пониманию и применению требований естественного закона и различному отношению к ним. Обусловленная этим неопределенность, связаннная с неконкре-тизированностью велений естественного закона, противоречит их общеобязательному и по сути своей единому для всех людей характеру и смыслу. Отсюда, то есть из существа самого естественного закона, вытекает необходимость человеческого закона, который с учетом потребности в определенности и дисциплине в человеческих отношениях к правилам и принципам естественного закона берет их под защиту и конкретизирует их применительно к разнообразным обстоятельствам и частностям человеческой жизни [1].
Таким образом, причиной отступлений от норм естетственного закона, то есть противоестественных действий, совершаемых человеком, или, говоря церковным языком, грехов, в данном контексте является не поврежденность природы человека вследствие утраты человеком близости к Богу, а его невежество и пагубное влияние «улицы». Исправить дурные последствия человеческого неведения призван просвещенный и добродетельный законодатель (субъект человеческого закона), который в контексте раннехристианской антропологии должен был бы рассматриваться как носитель поврежденной природы, то есть такой же грешник, как и тот, кого он намерен взнуздывать и исправлять посредством нормы позитивного права.
Следует заметить, что даже в относительно ранних по времени написания произведениях христианских авторов неведение и дурное влияние рассматриваются как причины нарушения законов человеческой природы, однако обычно всегда называется и более глубиная причина — общая для всех поврежденность человеческой природы, имеющая своим следствием человеческое невежество и развращенность социальной среды. Ближайший к нам по времени русский Отец Церкви Игнатий Брянчанинов пишет: «Не думайте, что неведение есть зло незначительное.
Святые Отцы называют неведение великим, начальным злом, от которого зло рождается в полноте обилия. Преподобный Марк Подвижник говорит, что неведение есть первый, главный исполин злобы. Неведение не ведает своего неведения, неведение удовлетворено своим ведением, сказал другой отец. Оно способно наделать множество зла, нисколько не подозревая, что делает его. Говорю это из чувства сострадания к человекам, не понимающим, в чем заключается достоинство человека, — к христианам, не знающим, в чем состоит христианство, действующим из неведения своего против себя» [2]. По слову апостола Павла: «Худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор. 15:33) [3].
Схоластичекая мысль развитого средневековья в отличие от мысли раннехристианской антропологии предполагала, что человеческая природа не была повреждена грехопадением. То, что произошло с Адамом и Евой было юридической коллизией, повлекшей виновность всего человеческого рода, ибо по юридической логике того времени, чем выше социальный статус потерпевшего, тем выше степень вины преступника. А поскольку преступление здесь было совершено против бесконечного Бога, то и виновность Адама тоже оказалась бесконечной и была снята также бесконечной жертвой богочеловека Христа, который своим подвигом изменил не искаженную человеческую природу, ставшую в нем бесстрастной, нетленной и бессмертной, а лишь отношение Бога-Отца к павшему человеку.
Далее предствление о тождестве человеческой природы самой себе вполне логично перекочевало в секулярные концепции естественного права и закрепилось в них. Устранение из научных и философских картин мира эпохи Нового времени фигуры Бога-Творца, принимающего непосредственное участие в жизни своего творения, оставило в них единственного носителя разума и свободы — человескую личность, которой по природе, по одному только факту рождения человека человеком, принадлежат разумность и свобода, а значит, и право распоряжаться своею жизнью. Человеческое мышление, оперирующее оппозиционными понятиями (например, положительными или отрицательными), принипиально скорре-лировано со свободой человека.
В эпоху Нового времени идеи естественно-правовой концепции права нашли своё дальнейшее продолжение в трудах Г. Гроция, Б. Спинозы, Т. Гоббса, Д. Локка, Вольтера, Ш.-Л. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, А. Н. Радищева и др.
В ХХ веке возрождение интереса к естественно-правовой концепции права было связано
с деятельностью Ж. Маритена, В. Катрайна, И. Месснера, К. Барта, Эрнста Вольфа, Эрика Вольфа, X. Домбоиса, Ф. Хорста, Э. Бруннера, Ж. Эллюля и др. Одним из продолжений учения о естественном праве можно считать концепции интегративной (общей, синтезированной) юриспруденции А. Ященко, П. Виноградова, П. Сорокина, Г. Бермана.
Трансляция идеи естественного права в политическую плоскость связана с именем И. Канта, философски обосновавшего теорию правового государства и создавшего её наиболее разработанный вариант. Другие известные исследователи права (немецкие — К. Велькер, Р. фон Моль и отечественные — Б. Н. Чичерин, Б. А. Кистя-ковский, П. М Новгородцев) в той или иной степени следовали в русле кантовой теории права.
Создавая своё учение о праве, Кант отталкивался от идеи существования естественного (природного) состояния общества, предшествующего появлению собственно политического типа социальных отношений.
По мнению Канта, правовую реальность нельзя рассматривать как один из способов проявления естественных (природных) механизмов, регулирующих жизнь людей в догосударствен-ных сообществах, что означает невозможность объективного бытия права в обществах «естественного» типа. Появление независимой от сознания субъекта правовой реальности немецкий мыслитель связывает с реализаций природной человеческой способности к нравственному выбору (свободы), мыслимой Кантом в качестве единственного естественного права, имеющегося у человека (но располагающегося исключительно в ведении субъекта, а потому могущего претендовать лишь на статус предварительного права). В безгосударственных обществах свобода индивида (или частное право, в терминах Канта) не была обеспечена ничем, кроме физической силы. Подлинно же юридический и гарантированный характер она приобретает только с утверждением публичных (государственных) законов. Их появление объективирует частное право и, в конечном счёте, придаёт правовой реальности завершённый характер. Право окончательно приобретает вид «совокупности условий, при которых произвол одного [лица] оказывается совместимым с произволом другого [лица] с точки зрения всеобщего закона свободы» [4].
Правовая теория Канта тесно связана с этикой. Эта связь обусловлена прежде всего общностью источника морали и права (свободы нравственного выбора), а также единством их целей (связанных с утверждением всеобщей свободы).
Различие же между моралью и правом определяется способом их детерминации. Начало морального поступка располагается с сфере мотивов, «субъективных оснований желаний». Право же для обеспечения аналогичных поступков использует внешнее принуждение со стороны других индивидов либо же со стороны государства. В результате право оказывается соотнесённым с внешней по отношению к субъекту «побудительной причиной», или «объективным основанием воления» [5] (являющим собой консенсус субъективных решений или правовой закон).
Рассматривая отношение морали и права, Кант характеризует правовые законы как своего рода первую ступень (или минимум) нравственности. Однако если судить по мотиву, то осуществление закона может вообще не иметь нравственного характера. Как, например, в тех случаях, когда индивиды вместо признания самоценности доброй воли другого человека руководствуются соображениями выгоды или страхом наказания. Но все же потенциальное присутствие в праве момента принуждения не может изменить его «добровольной» природы. Право, переместившись в мир объектов, всё равно продолжает оставаться способом выражения доброй воли, присущей индивидуальным субъектам, и сохраняет, таким образом, свой моральный характер. Что, в конечном счёте, наделяет акты принуждения, осуществляемые правовым государством, нравственным содержанием.
Таким образом, круг идей естественно-правовой концепции права оказался основанием сводов позитивного права периода Нового и Новейшего времени, в том числе и системы права нашей страны.
Естественно-правовая концепция права является безусловным основанием регулирования тех правоотношений, участниками которых являются состоявшиеся субъекты правовой жизни. В том же сегменте системы права, который охватывает несовершеннолетних, и, в частности, в связи с деятельностью подразделений российской полиции по делам несовершеннолетних, как представляется, в качестве основания правового регулирования естественно-правовая концепции права соседствует с патерналистской его моделью.
Следует отметить, что государственная защита прав несовершеннолетних является относительно новым явлением в истории государства и права.
Вплоть до конца XIX века несовершеннолетние имели тот же правовой статус, что и взрослые. В лучшем случае кодексы прошлых лет
признавали незрелость воли молодых людей и гарантировали им поддержку в плане предохранения от возможного обмана со стороны взрослых, однако не смягчали их ответственность за уголовные преступления. Так, в Дигестах императора Юстиниана (VI в н. э.) в книге четвертой, есть титул IV, озаглавленный «О лицах, не достигших 25 лет», в котором установлена защита «юным, так как всем известно, что у лиц этого возраста рассудительность является шаткой и непрочной и подвержена возможностям многих обманов; этим эдиктом претор обещал и помощь и защиту против обмана». Там же упоминаются и правонарушения, при которых «не следует приходить несовершеннолетним на помощь и таковая не оказывается. Ибо если он совершил воровство или противоправно причинил ущерб, помощь не оказывается» [6].
Появление у несовершеннолетних особого правового статуса приходится на период Нового времени и связано с проведением целого ряда правозащитных акций.
В России особый правовой статус у несовершеннолетних появляется после революционных событий 1917 года. Декретом Совнаркома России от 17 января 1918 года «О комиссиях о несовершеннолетних» были внесены существенные изменения в российское правосудие: отменено тюремное заключение и суды для несовершеннолетних.
Однако 4 марта 1920 года постановлением СНК РСФСР был утвержден новый декрет «О суде над несовершеннолетними», который допускал передачу дел несовершеннолетних в возрасте с 14 лет до 18 лет в народный суд, если комиссия о несовершеннолетних установила невозможность применить к ним медико-педагогические меры.
Современное российское право сохранило институт особого правового статуса несовершеннолетних и, соответственно, особые подразделения органов внутренних дел по работе с ними.
Профессиональная деятельность подразделений по делам несовершеннолетних представляет собой деятельность по профилактике, пресечению и предупреждению преступлений и правонарушений, которые совершаются и могут быть совершены несовершеннолетними [7].
Важнейшим правовым основанием профессиональной деятельности подразделений по делам несовершеннолетних является пункт 4 части 1 статьи 12 Федерального закона от 07.02.2011 №3-Ф3 (ред. от 29.07.2017) «О полиции», который вменяет полиции в обязанность выявлять причины преступлений и административных
правонарушений и условия, способствующие их совершению, принимать в пределах своих полномочий меры по их устранению; выявлять лиц, имеющих намерение совершить преступление, и проводить с ними индивидуальную профилактическую работу; участвовать в профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних; участвовать в пропаганде правовых знаний.
В свете сказанного профессиональная деятельность подразделений по делам несовершеннолетних характеризуется следующими атрибутивными признаками:
- обоснованностью правовой нормой,
- силовым, принуждающим характером.
Принуждающая установка профессиональной деятельности инспектора по делам несовершеннолетних предполагает, что вектор принуждения данной деятельности направлен на не сформированную в интеллектуальном и нравственном отношении волю, преступная интенция которой может быть изменена не только через прямое силовое воздействие либо угрозу его применения, но и через процедуры правового информирования, через повышение уровня правовой культуры.
Применение силы сотрудником органов внутренних дел к взрослому правонарушителю обосновано его согласием с нормой, данным вследствие участия в демократической процедуре, предполагающей определённое ограничение естественных прав во имя установления оптимального социального порядка.
Гражданин, сознательно и добровольно принявший существующую систему права, не должен апеллировать к нормам морали в том случае, если его поведение подпадет под действие норм права и он будет привлечен к ответственности в соответствии с этими нормами.
Применительно к профессиональной деятельности сотрудников подразделений по делам несовершеннолетних этическое обоснование принуждения через ранее полученное согласие принуждаемого применено быть не может, поскольку несовершеннолетний не имеет избирательных прав, а значит, не может выразить свое согласие или несогласие с существующим политическим порядком. Да и государство юридически закрепляет факт незрелости его воли, относя к категории несовершеннолетних и наделяя особым правовым статусом.
Таким образом, принуждение, осуществляемое в ходе реализации сотрудниками подразделений по делам несовершеннолетних своих силовых полномочий (пресечение и предупреждение), легитимируется не на основе предвари-
тельного согласия принуждаемой воли, а патерналистским образом. В результате государство выступает в качестве патриарха, отца семейства, воспитывающего своих несовершеннолетних детей через наказание или угрозу наказания (пресечение и предупреждение) и через разъяснение и образование (профилактическая деятельность).
Дополнительную сложность данному вопросу придает то, что профессиональная деятельность сотрудников по делам несовершеннолетних предполагает выполнение существенного объема профилактической работы, связанной с повышением правовой культуры несовершеннолетних правонарушителей. Эта работа, будучи исходно осуществляема на патерналистских установках, тем не менее имеет целью воспитание у несовершеннолетнего таких качеств, которые необходимы ему для жизни в пространстве, очерченном понятиями естественно-правовой концепции права. В результате в ходе осуществления профилактической деятельности сотрудника подразделения по делам несовершеннолетних происходит парадоксальная смена типа этического обоснования принуждающей нормы — с патерналистского на естественно-правовой. Сам сотрудник в ходе профилактической работы выводит несовершеннолетнего из пространства патерналистского принуждения и готовит к вхождению в пространство, обоснованное есте-
ственно-правовой концецпией права. Сотрудник подразделения по делам несовершеннолетних видит объект своего внимания одновременно в двух диаметрально различных этических измерениях — в патерналистском, связанном с отказом от собственной воли в вопросе обоснования принуждения, и естественно-правовом, напротив, полагающем именно собственную волю принуждаемого в основание принуждающей правовой интенции.
Подводя итог, следует констатировать, что основания правового регулирования деятельности подразделений по делам несовершеннолетних имеют двойственный характер. Система юридических представлений, восходящая к естественно-правовой концепции права, здесь имеет скорее потенциальный, нежели актуальный вид, будучи на первоначальном этапе замещаема патерналистской моделью правоотношений. Однако в контексте профилактической работы, которая, находясь в пространстве патерналистского типа отношений, по своему содержанию оказывается способом вывода отношений между сотрудником подразделения по делам несовершеннолетних и несовершеннолетним из этого пространства. И здесь круг идей естественно-правовой концепции права маркирует завершение процесса правового взросления несовершеннолетнего, превращающегося в полноценного субъекта правовой жизни.
ЛИТЕРАТУРА
1. Нерсесянц В. С. Философия права : учебник для вузов. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : Норма: Инфра-М, 2013. — С. 309.
2. Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты. Ч. 1, гл. 50 [Электронный ресурс]. — URL: https://azbyka.ru (дата обращения: 14.11.2019).
3. Апостол Павел. 1-е послание Коринфянам // Библия [Электронный ресурс]. — URL: https://bible.by (дата обращения: 14.11.2019).
4. Кант И. Об изначально злом в человеческой природе [Электронный ресурс]. — URL: http: filosof.historic.ru (дата обращения: 14.11.2019).
5. Кант И. Основы метафизики нравственности // Критика чистого разума. — СПб., 2007. — С. 611.
6. Дигесты Юстиниана [Электронный ресурс]. — URL: http: digestaiust.narod.ru (дата обращения: 14.11.2019)
7. Настольная книга инспектора по делам несовершеннолетних : методическое пособие для инспекторов по делам несовершеннолетних территориальных органов МВД России / под ред. С. И. Гирько и Ю. Н. Демидова. М. : МВД России, 2014. — С. 230.
REFERENCES
1. Nersesyanc V. S. Filosofiya prava : uchebnik dlya vuzov. — 2-e izd., pererab. i dop. — M. : Norma: Infra-M, 2013. — S. 309.
2. Ignatij Bryanchaninov. Asketicheskie opyty. CH. 1, gl. 50 [Elektronnyj resurs]. — URL: https://azbyka.ru (data obrashcheniya: 14.11.2019).
3. Apostol Pavel. 1-е poslanie Korinfyanam // Bibliya [Elektronnyj resurs]. — URL: https://bible.by (data obrashcheniya: 14.11.2019).
4. Kant I. Ob iznachal'no zlom v chelovecheskoj prirode [Elektronnyj resurs]. — URL: http: filosof.historic.ru (data obrashcheniya: 14.11.2019).
5. Kant I. Osnovy metafiziki nravstvennosti // Kritika chistogo razuma. — SPb., 2007. — S. 611.
6. Digesty YUstiniana [Elektronnyj resurs]. — URL: http: digestaiust.narod.ru (data obrashcheniya: 14.11.2019)
7. Nastol'naya kniga inspektora po delam nesovershennoletnih : metodicheskoe posobie dlya inspektorov po delam nesovershennoletnih territoriaTn-yh organov MVD Rossii / pod red. S. I. Gir'ko i YU. N. Demidova. M. : MVD Rossii, 2014. — S. 230.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Жданкин Владимир Александрович. Доцент кафедры социально-гуманитарых дисциплин. Кандидат философсофских наук.
Воронежский институт МВД России. E-mail: zhdankin.v@yandex.ru
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, д. 53. Тел. 8-952-540-34-38.
Zhdankin Vladimir Aleksandrovich. Associate Professor of the of Social and Humanitarian Disciplines. Candidate of Philosophical Sciences.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interor of Russia. E-mail: zhdankin.v@yandex.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. 8-952-540-34-38.
Ключевые слова: право; справедливость; естественное право; подразделения по делам несовершеннолетних.
Key words: law; justice; natural law; juvenile units.
УДК 340
ИЗДАНИЯ ВОРОНЕЖСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ
Интерактивные методы формирования специальных навыков в процессе подготовки сотрудников по должности служащего «Полицейский»: монография / Е. И. Мещерякова, И. С. Панферкина, М. А. Сибирко, А. В. Пугачев, Г. И. Груздев, С. В. Орленко. - Воронеж: Воронежский институт МВД России, 2019. - с.
В монографии раскрываются особенности использования интерактивных методов на занятиях по физической, огневой и тактико-специальной подготовке. Адресована преподавателям образовательных организаций МВД России, адъюнктам - будущим преподавателям, а также всем тем, кто заинтересован в повышении эффективности профессиональной подготовки сотрудников органов внутренних дел.
