Научная статья на тему 'ЕРШОВ В.Ф. РОССИЙСКОЕ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ В 1918 1945 гг. М.: МГУ СЕРВИСА, 2000. 294 с.'

ЕРШОВ В.Ф. РОССИЙСКОЕ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ В 1918 1945 гг. М.: МГУ СЕРВИСА, 2000. 294 с. Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
390
95
Читать
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Новый исторический вестник
Scopus
ВАК
ESCI
Область наук
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Предварительный просмотр
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «ЕРШОВ В.Ф. РОССИЙСКОЕ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ В 1918 1945 гг. М.: МГУ СЕРВИСА, 2000. 294 с.»

ЕРШОВ В.Ф.

РОССИЙСКОЕ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ В 1918 - 1945 гг.

М.: МГУ СЕРВИСА, 2000. - 294 с.

Тема русской военной эмиграции всегда привлекала к себе внимание отечественных историков, но дело, как правило, ограничивалось либо небольшими статьями, либо поверхностными и сугубо обзорными учебными пособиями. Монография В.Ф. Ершова -серьезное фундированное исследование - выбивается из ряда появившихся за последнее время скороспелых работ, заслуживает к себе особого внимания и, действительно, дает повод для серьезного обсуждения.

В трех главах (глава 1. «Формирование и структура российского военно-политического зарубежья 1918 - 45 гг.»; глава 2. «РОВС и идеология белоэмигрантского экстремизма в 1920 - 1945 гг.»; глава 3. «Военно-политическая активность российской эмиграции в 1920 - 1945 гг.») исследователь постарался в меру имевшегося в его распоряжении материала осветить «концептуальные вопросы истории российского военно-политического зарубежья 1918 - 1945 гг.».

И это ему вполне удалось.

Автор, во-первых, проследил процесс эволюции русской военной эмиграции - от высадки войск генерала П.Н. Врангеля в Турции до участия во Второй мировой войне - с учетом как общеисторического фона, так и особенностей адаптации и мимикрии эмигрантов, необходимости заниматься не только общественной деятельностью, но и решать повседневные проблемы.

Во-вторых, он подробно остановился на вопросах структурирования, управления и взаимоотношения подчиненных и руководителей в крупнейших военно-эмигрантских организациях. Этот акцент важен тем, что позволяет убедиться в возможности эмигрантов из России в случае необходимости консолидировать свои ряды, находить точки соприкосновения между представителями различной политической ориентации, достигать, забыв о прежних разногласиях и обидах, компромисса.

В-третьих, автор скрупулезно разобрал составные части белоэмигрантской идеологии, показав, насколько причудливо переплелись в последней элементы традиционализма и модернизаторства (с одной стороны - монархизм, с другой -болезненное для многих признание необходимости действий, реформирующих российскую действительность).

В.Ф. Ершов подчеркнул и идеалистические стороны многочисленных программных заявлений вчерашних боевых генералов и «примкнувших к ним» эмигрантских мыслителей. Автор

прав в том, что идеологи военной эмиграции зачастую просто не учитывали тех изменений, которые произошли и в России, и за рубежом. Отсюда и многочисленные провалы попыток перебросить через границу террористические группы, большая часть которых так и не смогла даже приступить к выполнению поставленных перед ними задач. Военная эмиграция долго не могла свыкнуться с реальным положением дел: советским спецслужбам удалось найти в среде вчерашнего противника новых союзников, перетягивая их на свою сторону благодаря разглагольствованиям о необходимости вернуть России статус «великой державы» и прочем.

И автор не игнорирует и не избегает обращения к этой, довольно щекотливой, стороне истории эмиграции.

В-четвертых, исследователь считает важнейшим и вопрос участия представителей русской военной эмиграции в военных действиях на стороне антикоммунистических сил на территории Западной Европы (Болгария - 20-е гг., Испания - 30-е гг.), а также службы в составе иностранных военных формирований. Но самое главное - участия эмигрантов в рядах Вермахта в борьбе против Красной армии в ходе Второй мировой войны.

Все эти аспекты до сих пор вызывают больше вопросов, чем дают ответов. Это и понятно: коллаборационизм - явление, не имеющее однозначной трактовки и оценки и еще ждущее своих исследователей. Автор книги стремится представить, обосновать и отстоять свою точку зрения на эту спорную сторону изучаемой проблематики. Конечно, он не оригинален, усматривая в качестве причин российского коллаборационизма целый комплекс факторов: и принципиальное неприятие советской власти, и стремление спастись от голодной смерти в концлагерях (за колючей проволокой оказались не только попавшие в плен красноармейцы, но и эмигранты, в которых ортодоксальные нацисты усматривали своих потенциальных противников), и многое другое.

Но он не обходит стороной и острые углы проблемы: в коллаборационизме идеология переплеталась с «бытовизмом», «высокое» с низменным, искренняя любовь к Родине с явно демагогическими лозунгами. И особенно ярко это проявилось в среде русской эмиграции, где идеи патриотизма тесно переплетались с элементарным конформизмом.

Исследователю удалось это продемонстрировать, используя и архивный материал, и документальные публикации, и задел предшественников. Последнее особенно важно и замечательно, так как без обобщения и учета исторических находок последних лет любое исследование лишь обедняет себя.

На наш взгляд, монография В.Ф. Ершова представляет собой серьезный труд, который не только пополнит наши знания о судьбах русской эмиграции, но и раскроет новые темы, поставит новые вопросы и заставляет задумываться над, казалось бы, избитыми истинами.

В качестве замечаний стоит отметить лишь одно: на наш взгляд, книге был необходим толковый корректор, глаз которого не «замылен» знанием темы, и который способен сконцентрировать внимание исключительно на технической стороне дела.

-к ~к ~к

Ожесточенность Гражданской войны в России оказалась такова, что сотни тысяч российских граждан предпочли изгнание сдаче на милость победителя, ожидать пощады от которого было проблематично. Именно в этом была великая трагедия России: страна оказалась расколотой. Одни ее граждане покинули родину, ибо боялись, и не без оснований, мести победителей, другие не могли и не хотели принять советскую власть, третьих же (и таких было большинство) увлек общий поток бегства.

Вся эта людская масса, и в первую очередь военные, оказалась в чрезвычайно сложном положении. Вожди военной эмиграции не смирились с поражением. Обанкротившись как политики и военачальники, они тем не менее не прекратили борьбы с советским государством, придав этой борьбе новые формы. Но история в ту эпоху была против них: несмотря на все усилия, они проиграли и в эмиграции.

Именно об этом монография В.Ф. Ершова «Российское военнополитическое зарубежье в 1918 - 1945 гг.» Актуальность избранной темы несомненна. Автор совершенно справедливо обращает внимание читателя на то обстоятельство, что «на пространстве стран СНГ оказались фактически на положении эмигрантов массы русскоязычного населения, которые столкнулись со схожими проблемами: правовая адаптация, трудоустройство, образование диаспоры, создание своих организационных структур

- обществ и союзов, а также сохранение исторических традиций и культуры» (с. 4). Вместе с тем следует, на наш взгляд, учитывать, что конкретно-исторические условия складывания той и другой эмиграции были совершенно различны.

В монографии собран значительный по объему и весьма интересный по содержанию материал, позволивший автору с той или иной степенью полноты осветить различные аспекты истории военной эмиграции 192 0 - 4 0-х гг. Особый интерес представляет показ краха всех попыток ее верхов организовать массовое движение эмигрантов на стороне нацистской Германии в 193 9 -1945 гг., реанимировать «белую идею» и под ее знаменем вернуться в Россию.

Наряду с положительными моментами книга В.Ф. Ершова не лишена некоторых существенных недочетов.

Вопреки традиции написания монографий, в ней полностью отсутствует историографический обзор, поэтому не совсем ясно, что же нового внес автор в разработку темы по сравнению со своими предшественниками в России и за рубежом.

Встречаются и фактические ошибки. Так, автор пишет: «В ноябре 1921 года ВЦИК объявил амнистию рядовым участникам

белогвардейских военных формирований, что вызывало непродолжительную волну возвращенцев в Советскую Россию. В феврале 1921 года в Новороссийск из Константинополя прибыло на корабле «Решид-Паша» около 3 60 0 бывших военнослужащих Русской армии генерала П.Н. Врангеля (Большинство из них впоследствии были репрессированы. Так, сразу же по возращении все офицеры -8 01 человек - были направлены в концлагеря)» (с. 17).

В действительности, из всей партии в 3 485 человек, принятых советскими властями в конце февраля 1921 г. в Новороссийске и прошедших проверку в фильтрационной комиссии, местной ЧК был арестован лишь один. Остальные же были разосланы по разным работам в Кубано-Черноморской области, часть отправлена в распоряжение центра, а многие уже в мае -июне 1921 г. начали распускаться по домам.1 Что же касается 801 офицера, отправленного в концлагерь, то в документальном сборнике «Русская военная эмиграция 20 - 40-х годов», на который ссылается автор, ясно указано, что этот эпизод произошел в Одессе, а не в Новороссийске.

Весьма спорна оценка автором роли «Союза возвращения на Родину» («Совнарод») в репатриации военных эмигрантов в Советскую Россию. Он полагает, что эта организация «имела ярко выраженную пропагандистскую направленность и в первую очередь решала задачу идейно-политического разложения российской эмиграции» (с. 17). В таком случае, издававшаяся в Праге эсерами «Воля России» тоже разлагала эмиграцию. В августе 1921 г. она, например, писала, что «борьба за изъятие из рук Врангеля и превращение в беженцев всех его «войск» - есть неотложная задача. Расчеты авантюриста - ввести свои банды в случае падения большевиков в Россию - должны быть разрушены. Иначе неизбежно будет возобновление анархии и гражданской

3

войны».

Очевидно, ситуация была не столь однозначной. И дело заключалось не в замыслах чекистов «заманить новые партии возвращенцев в лагеря ОГПУ» (с. 17), а в действительном желании довольно большой части беженцев, и прежде всего казачества, вернуться на родину. Именно в их среде возник «Совнарод». Конкретных же данных о том, что возвращенцы направлялись в лагеря, в серьезной литературе пока нет.

В то же время в монографии ничего не говорится о деятельности в этом направлении Верховного комиссара Лиги Наций по делам беженцев Ф. Нансена, о его соглашении по поводу репатриации русских беженцев с советским правительством, об обсуждении этого вопроса в Лиге Наций4, об усилиях международного Красного Креста в деле репатриации.

К сожалению, крайне небрежно оформлен научно-справочный аппарат. В первую очередь это касается архивных ссылок. Так, на с. 79 (сноска № 27) указано, что в фонде 5903 Государственного архива Российской Федерации имеется 706 описей, а в действительности их только две. На с. 81 (сноска № 66), указывается, что в фонде 6679 того же архива - 209 описей, а на самом деле только одна. На с. 82 (сноска № 162)

автор ссылается на Архив внешней политики Российской империи, но в нем такого фонда попросту нет. Этот перечень можно продолжить.

Кроме того, отсылая читателя к фондам Российского государственного военного архива, автор не учел, что документы из бывшего Особого архива СССР, на которые он ссылается, имеют индекс «К» (коллекция), а без этой пометки обнаружить их там невозможно.

Все это в значительной степени снижает научный уровень монографии В.Ф. Ершова и вызывает естественный скепсис в отношении обобщений и выводов, сделанных автором по этой интересной теме.

В.А. Авдеев

-к ~к ~к

В.Ф. Ершов известен как один из ведущих исследователей истории русской военной эмиграции. Его статьи, очерки и монографии (некоторые были написаны и изданы в соавторстве), стали неотъемлемой частью современной отечественной историографии Российского Зарубежья, о чем свидетельствует и внимание к ним рецензентов.

И последняя его монография интересна по замыслу как попытка «восполнить пробел в историографии», собрать в общую картину «фрагменты темы российского военно-политического зарубежья», - попытка, основанная на том посыле, что уже «назрела необходимость обобщающего исследования» (с. 8).

Книга содержит немало прекрасно изложенных сюжетов (например, военное образование в эмиграции и военно-научная мысль эмиграции, развитие эмигрантской политической футурологии), богата фактами, названиями организаций, войсковых частей и учреждений, персоналиями. Страница за страницей читая ее, одну за другой без труда узнаешь предыдущие работы В.Ф. Ершова.

Одобрения заслуживает стремление автора избежать тенденциозности: как «негативно-карикатурного стиля» в изображении эмиграции, характерного для советской литературы 30 - 60-х гг., так и того «романтического ореола», которым окружили белых «рыцарей без страха и упрека» некоторые из авторов, писавших на исторические и диаэ1-исторические темы в 90-е гг., что «далеко от научного метода исследования» (с. 92

- 93).

Но при чтении бросается в глаза, что сам автор далеко не всегда удерживается на высоте «научного метода»: не всегда достаточно убедительно аргументирует он свои оценки и выводы, порой недостаточно аккуратен в терминах и определениях.

Слишком часто, даже навязчиво часто, встречаются на страницах книги термин «белый экстремизм» и определение «экстремистский»: применительно к взглядам отдельных эмигрантов и настроениям целых групп, к организациям и военным формированиям. Так, «политическим экстремизмом» названо стремление военных эмигрантов вступать в ряды самых разных армий и принимать участие в военных конфликтах (с. 147), «экстремистами» названы военные эмигранты, стремившиеся принять участие в вооруженной борьбе против сталинского режима в рядах Вермахта (с. 154 - 155), «экстремистским формированием» назван Русский охранный корпус (с. 153). На каком основании, читателю остается догадываться самому. Или задать автору риторический вопрос: а запись офицеров, изголодавшихся, измученных и разуверившихся и в реальной возможности осуществления Белой идеи, и в своих старших начальниках, во Французский (или Испанский) Иностранный легион

- тоже «экстремизм»?

Если автор хотел не только обобщить, но также и переосмыслить, и «переименовать» историю военной эмиграции, то ему следовало бы теоретически обосновать употребляемые понятия и уточнить определения. «Мечтать о социальном и политическом реванше» (с. 91) - далеко еще не экстремизм...

Похожая ситуация и с «белым террором». Для пишущего эти строки данное словосочетание вообще не имеет смыслового значения: «белый террор» - это что? Автор же под этим термином объединил все «рецепты теоретиков эмигрантского реваншизма», их планы по созданию в России после свержения большевистского режима «нового порядка»: репрессии партийного актива, аресты государственных и общественных деятелей СССР, кадровую чистку РККА, «принудительный роспуск колхозов», реституцию собственности, «воссоздание категории "кулачество"», восстановление сословных привилегий, возрождение буржуазии. Если следовать логике автора, то мечтания Ленина о «Соединенных Социалистических Штатах Европы» - «красный террор».

Временами автор противоречит сам себе.

Так, разбивая исход из России на шесть этапов, автор выделяет «3-ий - после ухода из Северной области России англоамериканских войск в феврале 192 0 г.» (с. 9). Но уже на с. 10 он пишет о том, что «первая крупная эвакуация беженцев из Северной области прошла в сентябре 1919 года. вместе с англоамериканской эскадрой», а в феврале 192 0 г. эвакуировались остатки Северного корпуса и гражданские беженцы. Или это просто неточность в формулировке? Остается надеяться, что читатели книги с историей Гражданской войны знакомы и сами во всем разберутся.

Другой пример. На с. 147 автор пишет о военной эмиграции: «Политический экстремизм российского зарубежья проявлялся в частности в том, что военные эмигранты в 1934 - 40 годах пытались либо вступить в армии противоборствующих европейских государств, либо же создать собственные вооруженные

формирования с тем, чтобы выступить в качестве самостоятельной военно-политической силы». А на следующей - нечто противоположное: «В период 193 9 - 1941 гг. она еще занимает

позицию нейтралитета, стараясь не втягиваться в события «странной войны» в Европе, уклоняясь от призыва в армии стран-реципиентов». Конечно, исторический процесс - противоречив и многовариантен, но следовало объяснить, как соотносились две отмеченные выше тенденции.

Оценивая деятельность РОВС (основанием для такой оценки стал пятистраничный обзор), автор пишет: «Бездарная политика и личные амбиции руководства РОВС, не желавшего «делиться властью» с политическими организациями и настаивавшего на соблюдении принципа невмешательства армии в политику, привела к политической изоляции РОВС и снижению его влияния». Столь резкие и однозначные оценки требуют, на наш взгляд, куда более серьезного и вдумчивого анализа мировоззрения лидеров военной эмиграции, их правового и материального положения, их деятельности и взаимоотношений друг с другом, их связей и отношений с общественными, коммерческими и прочими русскими организациями Зарубежья.

К безусловно положительным чертам монографии следует отнести раскрытие роли советских спецслужб в разложении и обезглавливании военной эмиграции, вообще попытку проследить какую-то взаимосвязь и взаимовлияние большевистского режима и военной эмиграции. Представляется вполне верной, например, оценка деятельности «Совнарода», который был создан «при непосредственном участии советских спецслужб» и «в первую очередь решал задачу идейно-политического разложения российской эмиграции», а организация возвращения беженцев была «лишь средством заманить новые партии возвращенцев в лагеря ОГПУ, а также осложнить оказание международной помощи российским беженцам» (с. 17). Однако, при принципиально верном общем посыле, и эта оценка не выглядит достаточно обоснованной.

Слишком легко, не проверяя того, что на латыни именуется data, не сопоставляя разные оценки и не обосновывая своих выводов, которые просто обязаны следовать из именно этой цепочки, обращается автор с цифрами.

Так, он утверждает, что «военная эмиграция составляла значительную часть «России № 2», составляя примерно треть всех российских беженцев» (с. 129). Если общепризнанным количеством численности эмиграции считается 1,5 - 2 млн. человек, то получается, что ее военная часть колебалась от 500 до 600 тыс. Значит, в эмиграции оказалось почти столько же военнослужащих, сколько их воевало в рядах белых армий в России. Здесь еще, как нам кажется, предстоят весьма непростые подсчеты.

Встречаются и просто курьезные случаи.

Так, автор пишет, что «французская контрразведка зафиксировала в 193 9 году факт "выезда из Югославии 1 7 00 тыс. русских белоэмигрантов для вербовки в немецкую армию"» (с.

147). И оставляет эту цифру без комментариев. Или это тривиальная опечатка?

Вообще, книга пестрит словами «разведка» и «контрразведка» (как применительно к иностранным государствам, так и к организациям русских эмигрантов), постоянно говорится об их действиях и приводятся оценки этими спецслужбами тех или иных конкретных исторических фактов и явлений. Но у них у всех были свои официальные или неофициальные названия, а приверженность «научному методу» вообще-то обязывает оперировать именно этими последними.

В этой связи следует отдельно сказать об архивных ссылках. Формально они присутствуют (в виде названия архива, номеров фондов, описей, дел и листов), но по сути подобные сноски всегда «немые»: не сообщается ни о типе документа, ни о его происхождении, ни об оценке автором степени полноты и достоверности документа. Таким образом, читателю просто невозможно составить собственного мнения на сей счет. А между тем обязательный для научной монографии анализ использованных источников в предисловии отсутствует.

Подводя итог, заметим, что «экстремистскими» скорее можно назвать отдельные оценки и выводы самого В.Ф. Ершова. В смысле наличия в них чрезмерных претензий к военной эмиграции вообще и к ее руководящему слою в частности.

«.Руководством военно-экстремистских учебных организаций не удалось (Так в тексте. - Авт.) подготовить кадровый состав белой интервенционистской армии в масштабе, который позволил командованию зарубежных военных эмигрантских формирований осуществить вторжение в СССР» (с. 2 87).

И далее: «Антисоветские эмигрантские вооруженные формирования середины 1930 - 1945 гг. не смогли выйти из подчиненной роли и стать самостоятельным фактором международной политики: практически все воинские контингенты белой эмиграции (РННА, РОК и т.п.) находились под финансовым, политическим и организационным контролем штабов армий агрессоров (вермахта, испанской и итальянской армий, войск милитаристской Японии)» (с. 2 93).

Между тем в тексте книги далеко не всегда конкретно и аргументировано (общих-то фраз более чем достаточно) показано, какие у военной эмиграции были реальные возможности для антибольшевистского реванша, какие объективные и субъективные факторы способствовали бы реализации этих возможностей, а какие препятствовали бы им. А с другой стороны: какое значение имеет «масштаб подготовленных кадров» и попытки «выйти из подчиненной роли», когда военная эмиграция была только тем, чем была - эмиграцией, не имевшей ни территории, ни государственности, ни стабильных финансовых источников и всех прочих материальных средств?

Общее же впечатление от книги состоит в том, что, видимо, рано еще создавать обобщающие труды по истории военной эмиграции: деятельность многих организаций и судьбы многих людей настоятельно нуждаются в дальнейшем изучении и

выяснении, многие источники, опубликованные и архивные, используются пока весьма поверхностно и, большей частью, лишь иллюстративно, а то и вовсе не использованы, многие проблемы материального, политического и нравственного порядка требуют глубокого осмысления и переосмысления.

Монография В.Ф. Ершова - безусловно, примечательное явление в современной отечественной исторической науке. И своими как сильными сторонами, так и слабыми она ставит перед исследователями серьезные вопросы и толкает к поиску ответов на них, вызывает желание поспорить и заставляет задуматься над вещами, еще вчера казавшимися очевидными. Впереди у историков еще очень много работы, сделать им предстоит гораздо больше, чем уже сделано. И это, пожалуй, наиболее верный и оптимистический вывод, который следует из обсуждаемой книги.

А.Б. Езеев

Примечания:

1 Подробнее см.: Авдеев В. Загадка «Решид-Паши» // Диалог. 2001. № 1. С. 69 - 78.

2 Русская военная эмиграция 20 - 40-х гг.: Документы и материалы. М., 1998. Т. 1. Кн. 1. С. 352.

3 Воля России. 1921. 5 авг.

4 См. помещенную в настоящем номере статью О.А. Чировой «Роль Съезда русских юристов и его Комитета в правовом регулировании статуса эмигрантов из России (середина 20-х гг.)» (прим. ред.).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.