CC BY
84
УДК 343.982 ББК 67.52
DOI 10.24411/2414-3995-2020-10286 © А.Ф. Волынский, 2020
Научная специальность 12.00.12 - криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
ЭКСПЕРТНО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
В ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНАХ: ЦЕЛЬ - РАСКРЫТИЕ И РАССЛЕДОВАНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Александр Фомич Волынский,
профессор кафедры криминалистики, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки России, Заслуженный юрист России Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117997, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12)
E-mail: svetzhavoron@yandex.ru
Аннотация. Дается краткий исторический анализ возникновения в России судебно-экспертного и экспертно-кримина-листического видов деятельности, связанного с введением «уголовной регистрации»; обозначаются условия и причины возникновения межведомственных противоречий в отношении правомерности производства судебной экспертизы в ЭКП правоохранительных органов и обусловленные ими ошибочные правовые и организационные решения; признается необходимость имплементации положений резолюции ООН «Международное сотрудничество в судебно-экспертной сфере» в российское законодательство; обосновывается необходимость признания в качестве средства доказывания, наряду с судебной экспертизой, исследования специалиста.
Ключевые слова: уголовная регистрация, экспертно-криминалистическая деятельность, судебно-экспертная деятельность, этапы расследования, процессуальная независимость, резолюция ООН, научно-техническое исследование специалиста, вектор развития.
EXPERT-CRIMINALIST ACTIVITIES IN LAW ENFORCEMENT BODIES: PURPOSE - DISCLOSURE AND INVESTIGATION OF CRIMES
Alexander F. Volynskiy,
Professor of the Department of Criminalistics, Doctor of Legal Sciences, Professor, Honored Scientist of Russia, Honored Lawyer of Russia Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117997, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12)
Abstract. The article provides a brief historical analysis of the emergence in Russia of forensic and forensic activities related to the introduction of «criminal registration»; the conditions and reasons for the occurrence of interdepartmental contradictions with respect to the legality of conducting a forensic examination in the ECP of law enforcement agencies and the erroneous legal and organizational decisions resulting from them are indicated; recognizes the need to implement the provisions of the UN resolution «International cooperation in the forensic field» in Russian law; substantiates the need for recognition, as a means of proof, along with forensic examination, research specialist.
Keywords: criminal registration, expert-criminalist activity, forensic activity, stages of investigation, procedural independence, UN resolution, specialist scientific and technical research, development vector.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Волынский А.Ф. Экспертно-криминалистическая деятельность в правоохранительных органах: цель - раскрытие и расследование преступлений. Вестник экономической безопасности. 2020;(5):15-21.
1. Суть проблемы. Прошедший 2019 г. знаменателен для отечественной криминалистики и судебной экспертизы юбилейными датами - 100-летие экспертно-криминалистической службы МВД России (ЭКС МВД России) и 65-летие криминалистической службы Следственного комитета России (КС СК РФ). Вместе с тем в этом же году за-
конодательно решен вопрос о праве производства судебных экспертиз в СК РФ (Федеральный закон № 224-ФЗ от 26 июля 2019 г.). Таким образом, предопределено не только укрепление и расширение сферы его деятельности, но и начало формирования государственного подхода к научно-техническому (экспертно-криминалистическому и судебно-экс-
пертному) обеспечению деятельности правоохранительных органов по раскрытию и расследованию преступлений.
Юбилейные даты, как представляется, обязывают проанализировать прошлое, критически посмотреть на настоящее и хотя бы попытаться определить перспективы движения в будущее. Казалось бы, этому и следовало посвятить юбилейные конференции, которые были проведены в ЭКЦ МВД РФ (4-5 апреля 2019 г.) и в Московской академии СК РФ (17 октября 2019 г.) - примерно созвучные по названию, но совершенно разные по содержанию. Особенно содержательный и поучительный исторический опыт для серьезного разговора накопился у ЭКС МВД России [6].
Однако, начиная с первого доклада на пленарном заседании, который сделала директор РФЦСЭ Минюста России уважаемая С.А. Смирнова, и последующие четыре выступления известных ученых в области судебной экспертизы, естественно, были посвящены проблемам организации судебно-экспертной деятельности. В основе своей о тех же проблемах речь шла и в докладах сотрудников ЭКЦ МВД РФ, правда, с акцентом на развитие новых видов судебных экспертиз (строительно-технических, биологических, фоноскопических). Мной умышленно не называются фамилии сделавших эти доклады широко известных, уважаемых ученых в области судебной экспертизы, поскольку в данном случае речь идет не об их личных научных предпочтениях, а о системе организационного, правового и научно-технического обеспечения, заметим, не судебно-экспертной, а экспертно-криминалистиче-ской деятельности, осуществление которой определено в ст. 2, п. 12 Федерального закона «О полиции» № З-ФЗ от 07.02.2011 г. как одно из основных направлений ее деятельности.
Судя по всему, организаторы юбилейной конференции в ЭКЦ МВД РФ не видят разницы между судебно-экспертной, по существу лабораторно-ис-следовательской деятельностью, осуществляемой судебным экспертом по конкретно определенному заданию, с предоставлением ему соответствующих объектов, и деятельностью экспертов-криминалистов, направленной, прежде всего, на решение поисково-познавательных задач, начиная с исследования места происшествия, как правило, при
множестве неизвестных, причем нередко в «полевых», не очень комфортных условиях. В криминалистике такая деятельность характеризуется как технико-криминалистическое сопровождение раскрытия и расследования преступлений. Возможно, организаторы указанной конференции не знают эти «детали теории» криминалистики, но закон-то уважать надо.
Справедливости ради, следует заметить, что на секционных заседаниях, в основном в выступлениях представителей региональных подразделений ЭКС МВД РФ (гор. Москва, Краснодарский край, Ставропольский край и др.) прозвучали серьезные проблемные вопросы именно экспертно-кримина-листической деятельности и возможные подходы к их решению. Но это свидетельствует только о том, что на земле, в реалиях следственной практики люди острей чувствуют и конкретней воспринимают современные проблемы ее экспертно-кримина-листического обеспечения.
Так, естественно, возникает вопрос, все-таки какая служба в настоящее время действует в МВД России - судебно-экспертная или экспертно-кри-миналистическая? Кто-то, отвечая на этот вопрос, утверждает: «разница только в названии», а кто-то объясняет все «терминологической путаницей». Однако проблема заключается здесь не в названии и не в терминологии, а в искажении вектора развития ЭКС МВД России.
Удивляет в этой ситуации и другое. Сегодня, как известно, идет активный поиск путей дальнейшего развития в нашей стране судебно-экспертной деятельности (СЭД). Представители этой деятельности и обеспечивающей ее науки предлагают «на выбор» либо белорусский, либо казахстанский варианты, где уже проведены реформаторские изменения СЭД, выразившиеся в организационном объединении всех СЭУ и обособлении их от материнских наук и от тех государственных органов, которые в ней, прежде других, нуждаются [1; 4]. Абсолютизируя судебную экспертизу в ЭКЦ МВД России, его руководители (по недоразумению или умышленно?) готовят фактические основания для такого же решения этой проблемы и в нашей стране. Этому способствует сохраняющаяся атмосфера безоглядной либерализации и демократизации.
2. Точка отсчета общая, но... Возникновение в нашей стране государственной системы экспертно-криминалистических подразделений и судебно-экспертных учреждений есть все основания связывать с введением в России (1890 г.) уголовной (криминалистической) регистрации.
В начале антропометрическая, а с 1906 г. дактилоскопическая регистрация осуществлялись в местах лишения свободы лиц, осужденных за преступления, которые находились в ведении Министерства юстиции России. Естественно, там же проводились сравнительные (идентификационные), а фактически криминалистические исследования регистрируемых объектов. Хотя, следует заметить, это министерство непосредственно не решало задачи борьбы с преступностью, в том числе раскрытия и расследования преступлений, поэтому данная деятельность осуществлялась в нем без четко определенных конечных целей, а как следствие, без ощутимых результатов.
Только в 1908 г. ведение уголовной регистрации, как и осуществление связанных с ней идентификационных исследований, было возложено на органы полиции, в которых для этого также были созданы регистрационные бюро. Их сотрудники вместе с тем стали привлекаться для участия в осмотрах мест происшествий и в производстве иных следственных действий. Деятельность полиции, связанная с раскрытием и расследованием преступлений, и ее растущие потребности в помощи сведущих лиц, обусловили формирование довольно широкой сети таких бюро по всей стране [3].
Создавались в то время и иные разноведомственные государственные и частные судебно-экспертные учреждения, например, судебно-фотогра-фическая лаборатория Е.Ф. Буринского (1889 г.); аналогичная по названию лаборатория при прокуроре Санкт-Петербургской судебной палаты (1893 г.); кабинет научной экспертизы при том же ведомстве (1912 г.). Но все эти учреждения были в единственном числе, внесистемные и, конечно, не могли обеспечить производство сколько-нибудь значимого количества судебных экспертиз, назначаемых в стране по уголовным делам. Их создание объяснялось необходимостью производства альтернативных (повторных) экспертиз [2; 9]. Однако в условиях революции и последу-
ющей Гражданской войны они прекратили свою деятельность.
Между тем уже в 1919 г. в Центророзыске России был создан кабинет судебной экспертизы. Но вскоре сотрудникам этого ведомства дано было понять, что для успешного решения возложенных на них задач им необходимо не только исследование доказательств (судебная экспертиза), но и научно-техническое обеспечение их собирания, экспресс-анализа и безотлагательного использования. Уже в 1921 г. указанный кабинет преобразован в научно-технический подотдел (НТО) Центророзыска. Аналогичные подразделения создавались повсеместно в органах милиции республик, краев, областей, а с 1924 г. - союзных республик страны. Вплоть до 60-х годов прошлого века они безраздельно занимали доминирующее положение в производстве криминалистических (судебных) экспертиз по уголовным делам [11].
Только в 1962 г. был создан Центральный НИИ судебных экспертиз (ныне Российский федеральный центр судебных экспертиз Министерства юстиции России - РФЦСЭ), а вместе с тем и система государственных судебно-экспертных учреждений (институтов, лабораторий) в основном в союзных республиках и крупных городах страны (всего около пятидесяти). Это было время широко развернувшейся кампании «критики культа личности и борьбы с его последствиями». В тех условиях принимается ряд разрушительных, как позже выяснилось ошибочных, организационных и правовых решений в отношении МВД СССР и действовавших в органах милиции НТО.
Напомню, тогда МВД СССР было ликвидировано, а вместо него были созданы республиканские министерства охраны общественного порядка (1960 г.). В их структуре НТО вообще отсутствовали, а ранее работавших в них экспертов численно сократили и «скрыли» во вновь созданных оперативно-технических отделах (ОТО). Это были «организационные меры» реагирования на эмоциональные, голословные обвинения сотрудников НТО милиции в нарушении социалистической законности, более того в репрессиях 30-х годов, и на предложения в этой связи вообще запретить производство экспертиз в органах милиции.
В то время общество не знало и не понимало, что репрессии были развязаны по идеологическим причинам, что они осуществлялись в отношении определенных социальных групп населения (царских офицеров, кулаков, троцкистов и т.п.) и что, наконец, для этого не требовалось ни экспертиз, ни экспертов. Только в настоящее время стало известно, что в 1937-1938 гг. из общего числа граждан, приговоренных к смертной казни «тройками», (в состав которых сотрудники милиции не входили), менее девяти процентов составляли те, кто совершил тяжкие и особо тяжкие преступления (убийства; бандитизм, вооруженные разбойные нападения и т.п.), подследственные органам милиции.
С сожалением приходиться отмечать, что непонимание (или незнание) событий того времени проявили авторы (фамилии не указаны) статьи «История становления и развития экспертно-кримина-листической службы», опубликованной в книге, посвященной ее 100-летию. В 1946 г. НКВД СССР не «становится МВД СССР», а разделяется на КГБ СССР и МВД СССР (с. 13). Не хорошо претендовать на «заслуги» других, тем более, что их до сих пор некорректно используют критики отечественной криминалистики и противники производства экспертиз в ЭКП ОВД [13].
Не менее ощутимые негативные последствия этой «борьбы» были на правовом поле. Именно тогда появилось дополнение (п. 3 а) к ст. 67 УПК РСФСР, запрещавшее назначать экспертизы лицам (читай «экспертам НТО милиции»), принимавшим участие по тому же делу в осмотре места происшествия. Под этим предлогом Министерство юстиции СССР своим приказом запретило экспертам подведомственных ему судебно-экспертных учреждений вообще принимать участие в производстве данного и других следственных действий. Хотя, в соответствии с УПК РСФСР, следователь имел право приглашать при необходимости специалистов вне зависимости от ведомства и места их работы.
Даже краткий анализ возникновения и развития судебно-экспертных учреждений (СЭУ) Минюста России и экспертно-криминалистических подразделений (ЭКП) органов полиции (милиции) МВД России показывает насколько бессмысленно, бес-
полезно, деструктивно межведомственное противостояние в решении их организационных и правовых проблем. Странно, конечно, и то, что таким проблемам уже более 60 лет, а они остаются «неразрешимыми», сдерживая дальнейшее развитие в нашей стране и судебно-экспертной и экспертно-криминалистической деятельности, а фактически они стали барьером на пути научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства. В их основе различное отношение правоохранительных и правоприменительных министерств и ведомств к праву производства судебных экспертиз в ЭКП правоохранительных органов, к принципу процессуальной независимости судебных экспертов [7].
3. Необходимы компромиссные решения. Парадокс заключается в том, что в дискуссиях по этим проблемам по-своему правы и правоохранители, и правоприменители. Правоприменители (Министерство юстиции, Генеральная прокуратура, Верховный Суд России) не без оснований, в дополнение к прежним доводам, утверждают, что в современных условиях рыночных социально-экономических отношений роль судебной экспертизы возросла, а соответственно, ужесточились и требования, предъявляемые к ее организации и к экспертам, особенно по гражданским и арбитражным делам. Все чаще судебные экспертизы назначаются при расследовании международных военных конфликтов, при разрешении межгосударственных экономических споров.
В этой связи вопрос о международном сотрудничестве в сфере судебно-экспертной деятельности был рассмотрен в Комиссии ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию (2010 г.). В ее резолюции 19/5 принцип процессуальной независимости судебного эксперта выступает как само собой разумеющееся требование, исключающее возможность выполнения этой функции представителями правоохранительных органов. Все бывшие советские республики, включая союзные России Республику Беларусь и Казахстан, имплементировали в свое законодательство положения этой резолюции (2012-2013 гг.) [1; 4].
В нашей стране проект соответствующего федерального закона рассмотрен в первом чтении Государственной Думой Российской Федерации в
2013 г., но до сих пор не принят. Безуспешной оказалась попытка решить эту проблему в Межведомственной Комиссии по общественной безопасности Совета Безопасности России (март 2018 г.). Однако при этом было принято, в основе своей верное, но с учетом вышеизложенных обстоятельств, противоречивое решение - о праве производства судебных (именно «судебных») экспертиз в Следственном комитете России (Федеральный закон № 224-ФЗ от 26 июля 2019 г.). При этом законодатель не определился в его отношении к соответствующим положениям упомянутой резолюции комиссии ООН, хотя, очевидно, что несоблюдение изложенных в ней требований по организации СЭД будет отрицательно сказываться на авторитете (имидже) отечественного судопроизводства, конкретно на достижении соглашений об экстрадиции лиц, совершивших преступления в нашей стране.
Правоохранители (МВД, СК, МЧС России и др.), в свою очередь, не менее убедительно доказывают, что в решении возложенных на них задач борьбы с преступностью, в том числе раскрытия и расследования преступлений, экспертиза выступает важным элементом их экспертно-криминалистиче-ской деятельности, характеризуемой участием экспертов ЭКП в собирании доказательств, их безотлагательном исследовании и неотложном использовании. Так раскрываются преступления по «горячим следам», так создается доказательственная база для успешного расследования преступлений. Незаменима роль экспертов ЭКП ОВД в ведении криминалистических учетов, в содействии осуществлению оперативно-разыскных мероприятий, опять-таки связанных с исследованием доказательств. Иначе говоря, при наличии общих конечных целей - установление истины по уголовному делу - ЭКП и СЭУ решают тактически различные задачи, реализуя при этом зачастую общие методы и средства, но в различных организационных формах их деятельности. Наглядно это проявляется, если на данную проблему посмотреть с учетом определенных в криминалистике этапов раскрытия и расследования преступлений.
Первоначальный этап расследования, включая проверочные действия, характеризуется в основе своей поисково-познавательной деятельностью, осуществляемой безотлагательно, непрерывно в
целях установления факта преступления и лица, подозреваемого в его совершении. А последующий этап имеет своей целью установление обстоятельств преступления и доказывание вины лица, подозреваемого в его совершении. Соответственно, он характеризуется действиями по проверке уже имеющихся доказательств и получению новых, дополнительных. Следовательно, при этом продолжается и поисково-познавательная деятельность, со всеми присущими ей организационно-тактическими особенностями, в том числе касающимися экспертного исследования доказательств. Заключение эксперта или специалиста, данное на первоначальном этапе расследования и по каким-то причинам вызывающее недоверие у следователя или суда, может быть проверено в порядке назначения повторной или дополнительной экспертизы, в том числе судебной.
4. Поиск компромисса. Разумеется, что его следует осуществлять с позиции государственных, а не ведомственных или корпоративных интересов; с учетом, пусть не во всем показательного, но во многом поучительного опыта организации СЭД и ЭКД в нашей стране в прошлом; наконец, с ориентацией на особенности рыночной преступности и опыта использования современных достижений науки и техники в борьбе с ней в других странах.
Принципиально важно также изначально признать в основе всей концепции организации СЭД и ЭКД такие их общие принципы, как законность, практичность, экономичность, альтернативность, и представить их в конкретном содержании, причем с учетом особенностей задач, решаемых в порядке СЭД и ЭКД и реализуемых при этом методов и средств. Например, отдавая должное различным формальным требованиям к процессу назначения и производства судебных экспертиз, было бы не практично и не экономично механически распространять их на иные формы использования специальных знаний, в частности, реализуемые экспертами ЭКП.
Представляется, что нельзя найти не только оправдание, но и разумное объяснение, когда государство расходует огромные суммы денежных средств на оборудование и содержание ЭКП правоохранительных органов, на профессиональную подготовку и заработную плату их со-
трудников, а результаты их труда, в частности исследования специалистов, не получают правовой оценки как доказательства. Кстати, напомним, что гарантией их достоверности является, прежде всего, возможность альтернативного исследования тех же объектов, в том числе в форме судебной экспертизы.
Предвидя возможные попытки придать этому предложению дискуссионный характер (экспертиза первого и второго сорта; в конечном итоге все доказательства судебные, если они представлены в суд и т.п.), замечу, что все доказательства и средства доказывания, определенные законом, изначально равнозначны, все доказательства в суде судебные, но это не значит, что все следственные действия, проводимые следователем, следует называть «судебными», хотя бы потому, что их результаты не все и не всегда оказываются в суде, в том числе и заключения судебных экспертов.
По существу в данном случае речь идет о дальнейшей дифференциации организационно-правовых форм использования специальных знаний в уголовном процессе, об уточнении их названия, целей и организационных особенностей их реализации. В конечном итоге судебная экспертиза должна оставаться как таковая, со всеми присущими ей и ее организации формальностями и требованиями, включая процессуальную независимость судебного эксперта. Но именно поэтому невозможно, нерационально приспосабливать ее под все этапы расследования преступлений, включая «до возбуждения уголовного дела».
Представляется, что это один из возможных вариантов компромиссного решения вопроса о соотношении ЭКД и СЭД. Его реализация, как минимум, позволит избавиться от исторически сформировавшегося узковедомственного, с налетом корпоративных интересов, подхода к решению организационных и правовых проблем как судебно-экспертной, так и экспертно-криминалистической деятельности. А как максимум обозначить их решение с позиции общих государственных интересов борьбы с преступностью, укрепления судебной власти, обеспечения прав и свобод граждан, безопасности общества и государства.
При этом обращают на себя внимание требующая своего решения и внутрисистемная проблема
ЭКП правоохранительных органов, касающаяся организации их деятельности, а как следствие профессионализма и результативности деятельности их сотрудников. Как и сто лет назад в них в одном лице совмещаются функции эксперта и специалиста, что негативно сказывается на производительности труда первых и на результативности деятельности вторых. При этом такая «универсализация» практически исключает возможность профессиональной криминалистической специализации. Кстати, этот фактор, в известной мере, способствовал искажению вектора развития ЭКЦ МВД России и практической деятельности его сотрудников, а в частности абсолютизации судебно-экспертной деятельности в ущерб экспертно-криминалистической, еще раз подчеркнем, обозначенной в Федеральном законе «О полиции» как одно из основных направлений ее деятельности.
Новые проблемы и соответственно новые вводные для анализа современного состояния ЭКД в правоохранительных органах появились в связи с представлением права производства судебных экспертиз СК России. Нетрудно предположить, что это ведомство, как и МВД России, будет повсеместно создавать региональные экспертно-криминали-стические лаборатории (центры), оснащенные современной, по определению дорогостоящей, в том числе импортной исследовательской техникой. Можно легко представить насколько низким будет коэффициент ее использования, к тому же, скорей всего, экспертами-одиночками. Так возникает вопрос о возможности и целесообразности создания региональных базовых (межведомственных) ЭКЦ для производства экспертиз и исследований по уголовным делам о тяжких и наиболее тяжких преступлениях, в том числе совершенным в сфере экономической деятельности. Разумеется, это не исключает формирование и укрепление непосредственно в правоохранительных министерствах и ведомствах службы специалистов-криминалистов, в том числе следователей-криминалистов, по примеру СК России.
Анализ истории возникновения и развития СЭД Минюста России и ЭКД в правоохранительных министерствах и ведомствах России показывают, что межведомственные «неразрешимые» противоречия по вопросам организации и правового обеспечения
этих видов деятельности возникли 60 лет назад в условиях идеологизированной кампании и до сих пор оказывают деструктивное влияние на их состояние и дальнейшее развитие. Для определения путей разрешения этой проблемы следовало бы организовать комплексное межнаучное исследование с участием представителей всех заинтересованных министерств и ведомств нашей страны, а его результаты символично было бы обсудить на Всероссийском форуме криминалистов и судебных экспертов, посвященном 130-летию государственных СЭУ и ЭКП в нашей стране.
Литература
1. Аверьянова Т.В. Волынский А.Ф. Нужна ли реформа экспертно-криминалистической службы России // Аубакировские чтения. Материалы международной научно-практический конференции (19 февраля 2015 г.). Алма-Аты, 2015. С. 20-28.
2. Белкин Р.С. История отечественной криминалистики. М.: НОРМА, 1999.
3. Винберг А.И. К истории криминалистических учреждений. М., 1948.
4. Волынский А.Ф. Республика Беларусь реформировала систему судебно-экспертных учреждений. А Россия? // Материалы V Международной научно-практической конференции «Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях» (г. Москва, 22-23 января 2015 г.). М., 2015. С. 119-124.
5. Волынский А.Ф. Предмет криминалистики и «научный сепаратизм»: последствия и возможности их преодоления // Труды Акад. упр. МВД России. 2018. № 1 (45). С. 175-185.
6. Волынский А.Ф. К столетию экспертно-криминалистической службы МВД России (невыученные уроки истории). // Труды Акад. упр. МВД России. 2019. № 4 (52).
7. Волынский А.Ф., Прорвич В.А., Хруста-лев В.Н. Судебная и «следственная» экспертизы в системе научно-технического обеспечения раскрытия и расследования преступлений // Судебная экспертиза. Волгоград, Академия МВД России. 2019. № 4.
8. Комаринец Б.М., Шевченко Б.И. Руководство по осмотру места преступления. 1-ая кн. М., 1938.
9. Крылов И.Ф. Очерки криминалистики и криминалистической экспертизы. Л.: Ленинградский университет, 1975.
10. Кустов А.М. История криминалистической практики и науки (Х в. - середина ХХ в.). М.: Юли-тиинформ. 2019.
11. Миронов А.И. К возникновению и развитию научно-технической деятельности в органах внутренних дел (исторический очерк) // 50 лет НИИ криминалистики. Сб. научных трудов. М.: ЭКЦ МВД России. 1995 г.
12. Приказ МВД России № 7 от 11.01.2009 (в ред. 16.05.2016) «Об утверждении Наставления по организации экспертно-криминалистической деятельности в системе МВД России.
13. Сокол В.Ю. Кризис отечественной криминалистики. Краснодар, 2017.
14. Хазиев Ш.Н. Теоретические основы организации международного сотрудничества в области судебно-экспертной деятельности. Дис. докт. юрид. наук. М., 2017.
15. Якимов И.Н. Практическое руководство к расследованию преступлений. М., 1924.
