CC BY
94
АРС CÆ К€РДО Ц/€ГЬДЫН Н/Æ У/€НДЫ (досл. из страха перед ними медведь грушу не трясет); Фыдуаг, галиу, тыхджын, cæpæH, æхсарджын, æнæбарон уын - быть галиу, сильным, сæрæн (расторопным), храбрым, беспощадным.
Cæ та^й бирæгъ арвы талынгты лыгъди, арс та cæ Kæрдо цæгъдын нæ уæндыд. (Хъайтыхъты А. Зынаргъ дур.) (Из страха перед ними волк в ночи прятался, а медведь грушу не тряс. ) (Кайтуков А. Дорогой камень) [4, с. 31].
С привлечением образа птицы или муравья как символов незначительности, безвредности:
АРВЫЛ CÆ ЦЬИУ TÆXblH HÆ У/€НДЫ (досл. из страха перед ними птица по небу не летает); Чидæр у фыдуаг, галиу, тыхджын, сæрæн (расторопным), æхсарджын, æнæбарон -быть галиу, сильным, сæрæн, храбрым, беспощадным.
Нартмæ фыдуаг фæсивæд ис, уыдонæй арвыл цъиу атæхын нæ уæнды. (НК.) Молодежь у Нартов озорная (галиу), из страха перед ними птица по небу не летает. (Сказания о нартах) [4, с. 28].
БЫНТЫ М/€ЛДЗЫГ АБЫРЫН HÆ УÆНДЫН
Тыхджын, сæрæн, галиу, æхсарджын уын - быть галиу, сильным, сæрæн (расторопным), храбрым, беспощадным.
Уаси дæр ныхас хъазынырдæм аздæхта: «Ам мæ cæрты маргъ ратæхын Hæ уæнды, Mæ бынты мæлдзыг абырын». (Букуылты А. Зарæг баззад цæргæйæ.) А Вася обернул все в шутку: «Здесь из страха передо мной птица пролететь боится, муравей пролезть не смеет» (Букулов А. Песня будет жить) [4, с. 83].
CÆРТЫ ЦЬИУ АТÆXblH HÆ У€НДЫН/С/€РТЫ МАРГЪ АТ ÆXblH HÆ У/^НДЫН (досл. птица над ними пролететь боится)
Тыхджын, сæрæн, æхсарджын, æнæбарон уын - быть галиу, сильным, сæрæн (расторопным), храбрым, беспощадным.
Дæуæн чи радта бар, Mæ cæрты цъиу атæхын куы Hæ уæнды, уæд куыд цæуыc æваcтæй Mæ хъæдмæ?! (Бадилайæн æлдар). (Букуылты А. Зарæг баззад цæргæйæ.) Кто дал тебе такое право?! Надо мной птица пролететь боится, а ты смеешь заходить в мой лес?! (Помещик для Бадила). (Букулов А. Песня будет жить)
Фыдуаг уыдысты, æнæбарон, æнæрцæф Барcæгатæ: cæ cæрты маргъ атæхын Hæ уæндыд. (Беджызаты Ч.
Библиографический список
Мдасгуытда дзурынц.) Беспощадны (фыдуаг, галиу) были Барсаговы: над ними птица пролететь боялась. (Бегизов Ч. Свидетельства сторожевых башен) [4, с. 278].
С/€РТЫ ЦЪИУ Ъ€ХЫН Н/€ УАДЗЫН (досл. не позволять птице пролетать над собой)
Фыдуаг, галиу, сдардан, дахсарджын, тыхджын, дандабарон уын - быть галиу, сильным, сдардан (расторопным), храбрым, беспощадным.
Ужлион дунейы уый йж сжрты цъиу атжхын джр нж уагъта! Йж фыдракжндтжй алкжуыл джр тас жфтыдта. (Козаты Х. Тдаригъдадтда.) Он не позволял даже птице над собой пролететь! Своей жестокостью он на всех нагнал страх. (Козаев Х. Грехи) [4, с. 278].
Привлечение цветовых ассоциаций и обозначение свойств объекта:
САУ ТУГХЪ^Л^С (досл. черный кровожадный)
Галиу чи у, ахдам ндалгоймаг - мужчина галиу [4, с. 264].
Для формирования рассматриваемого класса привлекается, в основном, механизм метафоры с привлечением квазисимволов огромной силы и крайней слабости, незаметности, недостижимости, в равной степени избегающих встречи с человеком «галиу». Структуру образов, используемых для концептуализации описываемого значения, можно представить в виде трехчленного образования, состоящего из субъекта отношения, самого отношения и объекта, с которым взаимодействует субъект. В представленных образах происходит спецификация объекта
- это или могучая сила или незначительность, незаметность. Компонент «отношение» всегда выражен ощущением угрозы, сочетающейся в первом случае с понятием «сила», во втором «беспощадность», а в третьем «кровожадность», усиленная сочетанием с ассоциациями, связанными с черным цветом. Субъектом такого отношения может быть либо один человек, либо группа людей.
В результате соотнесения базовой категории «человек» с одним из определяющих понятий, в данном случае - «галиудзи-над» - формируется представление о соответствующем типе человека. Рассматриваемый фразеологический класс является фрагментом отрицательного оценочного класса, поскольку выражает признаки-действия, не соответствующие представлениям о поведении человека в обществе, его взаимодействии с другими людьми.
1. Телия, В.Н. Русская фразеология. - М., 1996
2. Moore, G.E. Principia Ethica. - Cambridge, 1903.
3. Абаев, В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка: в 2 т. - М. -Л., 1958. - Т. 1.
4. Дзабиты, З.Т. Ирон жвзаджы фразеологион дзырдуат. - Цхинвал, 2003.
Bibliography
1. Teliya, V.N. Russkaya frazeologiya. - M., 1996
2. Moore, G.E. Principia Ethica. - Cambridge, 1903.
3. Abaev, V.I. Istoriko-ehtimologicheskiyj slovarj osetinskogo yazihka: v 2 t. - M. -L., 1958. - T. 1.
4. Dzabitih, Z.T. Iron ?vzadzhih frazeologion dzihrduat. - Ckhinval, 2003.
Статья поступила в редакцию 28.09.11
УДК 398.22
Amanbaeva Z.S. THE DUALISM IN THE EPIC “URAL-BATYR”. The article is devoted to the problem of moral conflict of the brothers in the epic “Ural Batyr”. The main motives of the epic “Ural Batyr” are narrated where the peculiarities of the ancients' world outlook are reflected. The categories of good and evil, life and death were considered on the basis of the motive of the opposition of Earth, Heaven and Erebus which enable to create an integral notion about the mythological pattern of the world.
Key words: epic “Ural Batyr”, fabulous world, the Zoroastrian perception of the world, Yanbirde and Yanbikae, Gilgamesh, good, evil, death, immortality.
З.С. Аманбаева, асп. каф. башкирской литературы и культуры Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы, г. Уфа; E-mail: [email protected]
ДУАЛИЗМ В ЭПОСЕ «УРАЛ-БАТЫР»
Статья посвящена проблеме нравственного противостояния братьев в эпосе «Урал-батыр». Повествуются основные мотивы эпоса «Урал-батыр», где отражены особенности мировоззрения древнего народа. На основе анализа мотива противостояния земного, небесного и подземного миров рассмотрены категории добра и зла, жизни и смерти, что позволяет составить целостное представление о мифологической модели мира.
Ключевые слова: эпос «Урал-батыр», сказочно-фантастический мир, зороастрийское восприятие мира, Янбирде и Янбика, Гильгамеш. добро, зло, смерть, бессмертие.
Эпические сказания башкирского народа чрезвычайно сложны, как и его этнический состав. В нем, наряду с эпическими сюжетами, характерными только для национального фольклора, как «Урал-батыр», «Миняй батыр и царь Шульген», «Акбу-зат», «Заятуляк и Хыухылу», «Алдар и Зухра», «Узак-Тузак — последний из рода балабашняков», «Акхак-кола», «Кара-юрга», «Конгур-буга», «Кусяк-бий», «Ек-Мэргэн», «Юлай и Салават», «Кара ат», «Карахакал», «Абрай-батыр» и др., выделяются эпические сюжеты, общие для других народов тюркского мира -«Алпамыша», «Кузыкурпес и Маянхылу», «Идукай и Мурадым», «Таргын и Кужак», «Ир-Таргын» и др.). Известны и сказания восточного книжного происхождения, как «Юсуф и Зулейха», «Тахир и Зухра», «Ляйля и Межнун» «Сайфелмулюк», «Бузъегет».
По мнению Киреева А.Н., начало эпическому репертуару башкир положил эпос «Урал батыр» [1, с. 12]. «Урал-батыр» имеет логическую связь с другими героическими башкирскими сказаниями, в частности, с самыми древними, как «Акбузат», «Идель и Яик» и «Кусяк-бий» и др., которые составляют цикл эпосов, связанных с образом Урал-батыра.
Мотивы и образы эпоса «Урал-батыр» встречаются так же и в «Куныр буга», «Идеукэй и Мурадым».Он отдаленно напоминает отдельные мотивы исторического эпоса «Юлай и Салават». Например такие, как встреча со старцем. Это архетипичное явление, которое присутствует в сказаниях других народов. Культ Старца и комплекс, связанные с ним обычаи и обряды, широко распространены среди монгольских народов. Он сохранил немало пережитков предшествующих стадий социального развития, что позволяет выявить архаичные пласты традиционного мировоззрения и мировосприятия.
Башкирский эпос, как и эпические сказания многих тюркоязычных народов (якутов, алтайцев, хакасов), своими корнями уходит в глубокую древность. В основе древних эпосов лежит мифологическое сознание, выражающее архаическое мироощущение и миропонимание. Чем древнее эпос, тем больше места в нем занимают образы и мотивы, связанные с мифологией. Осмысление тайны жизни человека и природных объектов приводит к возникновению образа мира, увиденного сквозь призму мифа. Для мифического субъекта, подчеркивал А.Ф. Лосев, миф есть «самое реальное и живое, самое непосредственное и даже чувственное бытие» [2, с. 41].
Своеобразием отличаются мифологические воззрения, отразившиеся в сказаниях «Урал-батыр», «Акбузат», «Заятуляк и Хыухылу». Все события происходят в сказочно-фантастическом мире, где необыкновенны не только демонические существа (дивы, аждахи, змеи и другие), но и обладающие сверхъестественной силой и необычными способностями герои-богатыри, которые противоборствуют им.
По представлению башкир, мир состоит из трех ярусов — небесного, земного и подземного (или подводного), что и нашло свое отражение в кубаире «Урал-батыр». В нем обитателями верхнего или небесного мира изображены верховный бог или царь Самрау со своим семейством, а также птицы, крылатые кони Акбузат и Сарат (Ъарат — желтый конь).
Кояш (Солнце) и Ай (Луна) являются женами Самрау У бога-царя две дочери: Хумай от жены Кояш и Айхылу от жены Ай. Ему подвластны все птицы и крылатые кони. На земле же живут люди и прочие смертные, а подземный или подводный мир населен враждебными духами-чудовищами. Дочь небесного царя Хумай исследователи отождествляют с древнетюркской богиней Умай, которая олицетворяла женское земное начало и плодородие. Но в эпосе подчеркивается ее родство с небесным миром, что позволяет сравнивать ее с иранской мифологической птицей Хумай. А образ Самрау схож с образом иранской мифологии Симургом и индийского эпоса «Махабхарата» - Горудой [3, с. 41-43].
Башкирам и другим тюркским народам присуще зороастрий-ское восприятие мира. Небесный мир - это царство Добра и гармонии. Представители небесного мира доброжелательно относятся к людям: активно вмешиваясь в их жизнь, создают условия и блага для них. Божественные девушки Хумай и Айхылу выходят замуж за земных батыров. Иногда небожители сами нуждаются в помощи людей. Так Урал-батыр выручает из беды Хумай и Айхылу — дочерей Самрау.
Женитьба Урала на Хумай, дочери царя Самрау и его жены Кояш (Солнце), а так же наличие в нем титанической силы, несмотря на то, что он является человеческим сыном, сближает
его с небесным образом. Ему противостоит подводный мир, в котором обитают враждебные злые духи в образе дэв (дейеу)
- злых духов, живущих в горах, пещерах, озерах. К ним примыкает старший брат Урала Шульген, который становится царем подводного мира. В основу учения зороастризма заложена концепция непримиримой борьбы добра и зла - дуализм [4, с. 23]. Если с этой точки зрения обратиться к эпосу «Урал батыр», то увидим как он отчетливо сохранил в себе отголоски архаических близнечных мифов о братьях-соперниках.
В мифах о братьях-близнецах, характерных для дуалистических мифологий, один из братьев связывается со всем хорошим или полезным, другой - со всем плохим или плохо сделанным. Между братьями-близнецами с самого их рождения начинается соперничество: в близнечном мифе североамериканского индейского племени кахуилла один из близнецов (Мукат, создавший людей и луну) спорит за первенство с другим (Те-майауитом), уходящим в подземный мир. В близнечном мифе ирокезов и гуронов Иоскеха - создатель солнца и всего полезного на земле, а его младший брат-близнец Тавискарон - создатель скал, вредных животных (пум, ягуаров, волков, медведей, змей и насекомых), шипов и колючек, он вызвал первое землетрясение. Тавискарон противодействует всем благим начинаниям Иоскехи: не даёт ему устроить в реках два течения -вверх и вниз, сотворяет пороги и быстрины. Раненный в единоборстве с Иоскехой, Тавискарон спасается в подземном мире, при бегстве каждая капля крови, льющейся из его раны, превращается в кремень (сам Тавискарон был весь из твёрдого, как кремень и лёд, вещества). Иоскеха после сражения с братом удаляется на небо [5, с. 174-176].
Урал и Шульген, сыновья первочеловеков Янбирде и Янби-кэ, воплощают противоположные полюса дуализма. Если от начала до конца эпического повествования Урал, носитель добра и благодати, выступает в роли защитника человечества, родной земли, природы, то Шульген, в противовес Уралу, остается воплощением зла. Во многих памятниках мировой фольклористики мотив борьбы добра и зла: из греческой мифологии - Прометей и Эпиметей, из иранской - Агура Мазда и Ангра Майню. Борьба Добра и Зла идет постоянно, с переменным успехом, однако, в конечном счете, завершается победой Добра.
В эпосе «Урал-батыр» также имеется удивительное сходство сюжетов, персонажей с «Авестой», что следует объяснять активным участием в формировании башкирского этноса и носителей идей религии Заратуштры [6, с. 43-45]. Конфликт двух братьев, Урала и Шульгена также напоминает кораническо-библейскую основу аналогии противоборства Авеля и Каина. В эпосе «Урал-батыр» мы встречаемся с целым рядом общенародных установок — законами жизни, соблюдение которых возвышает человека, а нарушение приводит к разрушению.
Во-первых, это закон, призывающий к любви, преданности родной земле, а также к ответственности за ее судьбу. Мотив родины ярко звучит в эпосе «Урал-батыр». Любовь к родной земле, проявляется во всех деяниях Урал-батыра. Он призывает всех, в том числе родного брата - Шульгена, к Добру благим делам, выступает в какой-то мере пророком, доказывающим превосходство только хорошего, доброго. Для Шульгена родина
— это страна, куда он должен вернуться со славой и почетом. Урал осуждает брата за то, что тот способствовал пыланию огнем родной земли, лишил спокойствия, принес много бед, горестей, страданий народу. Шульген стремится захватить власть в царстве Самрау и предлагает Уралу содействовать в этом, чему получает от него отпор:
Кровь попусту проливать И злодеями быть — не пристало нам,
С дурной славой убийц
Не станем возвращаться домой... [7, с. 168].
Во-вторых, это закон покорности сына отцу, послушания родителей. Маленьким Шульгену и Уралу не дозволяется есть и пить то, что употребляют их родители. Родители едят голову и сердце убитой дичи и запивают кровью, хранящейся в ракушках. Родители не берут детей на охоту, а на их просьбу отвечают:
Не выпали молочные зубы у вас,
Телом еще не окрепли вы... [7, с. 112].
В эпосе «Урал-батыр» Шульген ослушался отца, что приводит его в стан врагов. Всю дальнейшую жизнь он идет против народных обычаев и традиций, против наставлений родителей, свернув с пути добра и истины. Слово отца и молоко матери —
основа благополучия жизни. Действия вопреки родительским напутствиям приводят Шульгена к драматическим ситуациям. В следующих строках выражен упрёк Урала своего брата:
Отец стал тебе чужим,
Окаменело сердце твое,
Материнское молоко в яд превратилось в тебе [7, с. 184].
Следующий закон - уважение старших и забота о младших. Оказавшись у развилки дорог, Шульген и Урал узнают у старика, что левая дорога ведет в страну Самрау - край безоблачного счастья, а правая - в страну жестокого правителя Катила. По жребию дорога в страну Катила выпала Шульгену, Шульгена, он пользуется законом старшинства:
“Я ведь старше”, — он сказал.
“Я налево пойду”, — он сказал.
Сам себе выбрал дорогу он —
Как сказал, так и поступил [7, с. 124].
Так, нарушая одни законы и пользуясь другими, Шульген все больше отдаляется от людей. Шульген - отрицательный герой, стремящийся к богатству. В эпосе “Акбузат” он выступает правителем подводного царства, имеющим многочисленные стада, великолепные дворцы. Разрушитель всего этого Хаубан раздает скот беднякам вместе с царством, уничтожает дворцы, самого Шульгена превращает в черепаху, напялив на него панцирь из его короны, символа власти и богатства. Национальное сознание идеализирует скромность, а стремление к сверхбогатству - это уход от человеческого. Добро - это соблюдение обычаев и традиций, помощь людям, защита слабых. Носителем добра в эпосе выступает Урал - человек чести и совести. О добре в кубаире «Урал-батыр» сказано следующее:
В небо воспарит добро,
В воде не утонет добро,
В огне не сгорит добро.
Неустанно говорят о добре.
Оно превыше всех дел И людям, и тебе самому
Станет источником вечного бытия» [7, с. 189-190].
Шульген по натуре тщеславен, эгоистичен, нарушает нормы, традиции и законы, все больше затягивается в болото зла и, наконец, становится главой нечистых сил, воюющих против людей. Первый шаг к злу Шульген совершает, когда пробует вкус крови, хранящейся в ракушках. Дальше его отступление от добра по подлости, коварству, бессердечности принимает ужасающие формы. Закон Господа заключается в том, что если человек выбирает зло, то его он и получает взамен, и если он выбирает добро, то добро он себе и получит
«Где бы ты ни был, смерть найдет тебя, даже если ты в высокой и недоступной башне! Если им ниспосылают добро,
то они говорят «Это от Бога»; но если это - зло, то они считают «Это от тебя» (О, Пророк). Скажите: «Все от Бога». Что случилось с этими людьми, что они не способны распознать ни одно деяние?» [8, с. 93].
В сказании Смерть несет в себе не только значение физического угасания, он символизирует народные бедствия и страдания. Герой сказания возлагает на себя нелегкую, благородную задачу - разыскать и уничтожить Смерть. Родители Урала и Шульгена Янбирде и Янбикэ спасаются от грозящей Смерти в необитаемых краях, куда до них не ступала человеческая нога. Именно страх перед Смертью загнал их сюда. Они надеялись, что Смерть не найдет сюда дорогу. Чтобы в какой-то степени защититься от гибели, родители Урала соблюдают целый комплекс языческих ритуалов [9, с. 8]. В эпосе «Урал-батыр» проводится основная мысль сказания - добро бессмертно, какой бы силой не обладало зло, оно все равно слабее добра, и что рано или поздно хорошее победит, поэтому имена богатыря Урала и его сыновей, совершивших подвиги во имя счастья людей, сохраняющиеся в названиях гор и рек, будут вечно напоминать людям о благородных деяниях героев.
Так тема Добра и Зла в эпосе «Урал-батыр» органически переплетается с другой важнейшей темой - Жизни и Смерти, Бессмертия. Сыновья Урала: Яик, Идель, Нугуш и племянник Хакмар - продолжают его добрые дела, что выражается в добывании ими воды для народа, который, из-за увеличения численности людей, начинает остро нуждаться в ней. Герои мифологических эпосов как “Идель и Яик”, “Акбузат”, “Миняй-батыр и царь Шульген” и полумифологические как “Бала-башняк”, “Кара-юрга”, “Акхак-кула”, так и исторические подобно “Последний из племени Хартай”, “Карахакал”, “Батырша”, “Юлай и Салават”, “Баик Айдар-сэсэн”, входящих в цикл кубаиров об Урал-батыре, так же совершали благие дела, сражались с темными силами ради жизни на Земле.
Таким образом, одним из наиболее интересных моментов, зафиксированных в эпосе «Урал-батыр», является отражение представлений древних башкир о добре и зле, их соотношении, неразрывной связи и взаимообусловленности жизни и смерти. Нравственно-мировоззренческое противостояние братьев - Урала, который символизирует земной и небесный миры, и Шульге-на - противостоящий им враждебный нижний мир, разводит братьев по разным сферам и отражает противостояния положительного и отрицательного. Позднее на основе этих двойственных структур развиваются категории добра и зла, жизни и смерти, мужского и женского начала и т.д. На основе этих противопос -тавлений в эпосе строится мифологическая модель мира, тем самым объясняется и сотворение мира, представляемое как борьба Хаоса и Космоса, происхождение человеческого рода, природных и социокультурных явлений.
Библиографический список
1. Киреев, А.Н. «Урал батыр» и «Акбузат» // Башкирский фольклор: сб. статей. - Уфа, 2000.
2. Лосев, А.Ф. Философия. Мифология. Культура. - М., 1991.
3. Сагитов, М.М. Мифологические и исторические основы башкирского народного эпоса (на башкирском языке). - Уфа, 2009.
4. Баимов, Р.Н. «Авеста» и «Урал» // Проблемы сохранения башкирского фольклора: труды республиканской научно-практической конференции (3 ноября 2006 г., г. Стерлитамак). - Уфа, 2007.
5. Иванов, В.В. Близнечные мифы // Мифы народов мира: энциклопедия. - М., 1980. - Т. 1.
6. Мажитов, Н.А. Эпос «Урал-Батыр» — важнейший источник по истории древних башкир. Оригинальная версия: // Эпос «Манас» как историкоэтнографический источник. Тезисы международного научного симпозиума, посвященного 1000-летию эпоса «Манас». - Бишкек, 1995.
7. Урал-батыр. Башкирский народный эпос. - Уфа, 2005.
8. Аль-Мунтахаб фи тафсир аль-Куран аль-Карим. Толкование Священного Корана (перевод с арабского). - Казань, 2009.
9. Надршина, Ф.А. Башкирский народный эпос // Эпос «Урал батыр» и мифология: материалы Всероссийской научной конф. 27-28 мая, Уфа. 2003г. - Уфа, 2003.
Bibliography
1. Kireev, A.N. «Ural batihr» i «Akbuzat» // Bashkirskiyj foljklor: sb. stateyj. - Ufa, 2000.
2. Losev, A.F. Filosofiya. Mifologiya. Kuljtura. - M., 1991.
3. Sagitov, M.M. Mifologicheskie i istoricheskie osnovih bashkirskogo narodnogo ehposa (na bashkirskom yazihke). - Ufa, 2009.
4. Baimov, R.N. «Avesta» i «Ural» // Problemih sokhraneniya bashkirskogo foljklora: trudih respublikanskoyj nauchno-prakticheskoyj konferencii (3 noyabrya 2006 g., g. Sterlitamak). - Ufa, 2007.
5. Ivanov, V.V. Bliznechnihe mifih // Mifih narodov mira: ehnciklopediya. - M., 1980. - T. 1.
6. Mazhitov, N.A. Ehpos «Ural-Batihr» — vazhneyjshiyj istochnik po istorii drevnikh bashkir. Originaljnaya versiya: // Ehpos «Manas» kak istoriko-ehtnograficheskiyj istochnik. Tezisih mezhdunarodnogo nauchnogo simpoziuma, posvyathennogo 1000-letiyu ehposa «Manas». - Bishkek, 1995.
7. Ural-batihr. Bashkirskiyj narodnihyj ehpos. - Ufa, 2005.
8. Alj-Muntakhab fi tafsir alj-Kuran alj-Karim. Tolkovanie Svyathennogo Korana (perevod s arabskogo). - Kazanj, 2009.
9. Nadrshina, F.A. Bashkirskiyj narodnihyj ehpos // Ehpos «Ural batihr» i mifologiya: materialih Vserossiyjskoyj nauchnoyj konf. 27-28 maya, Ufa. 2003g. - Ufa,
2003.
Статья поступила в редакцию 30.09.11
