CC BY
59
Желание и, самое главное, способность объективно и глубоко оценивать достижения своих предшественников, учителей, коллег - важнейшая черта, характеризующая масштаб личности учёного, степень его одарённости. Одним из ярких примеров подобного рода являются высказывания В.Б. Луцкого1 о И.Ю. Крачковском2.
В.Б. Луцкий
Для самого В.Б. Луцкого важной вехой на пути в науку стала защита им 25 октября 1939 г. в Институте истории Академии наук СССР кандидатской диссертации «Новая история арабских стран» (официальные оппоненты И.М. Рейснер3, Х.И. Кильберг4).
Не входя в круг непосредственных учеников И.Ю. Крачковского, В.Б. Луцкий находился под сильным обаянием его лично-
сти и впечатлением от его научной деятельности. Ещё при жизни И.Ю. Крачковского он был популяризатором его творчества среди народов зарубежного Востока. Подтверждением этому является статья «Академик Крачковский», написанная Б.В. Луцким в июне 1944 г. по случаю награждения Игнатия Юлиановича орденом Ленина. Статья предназначалась для арабской печати, предполагалась также публикация её в одном из иранских журналов5.
После смерти И.Ю. Крачковского В.Б. Луцкий сумел дать точную оценку пути, пройденному в науке выдающимся учёным, в своей «Речи над гробом И.Ю. Крачковского». В.Б. Луцким двигало желание не только воздать должное многогранности таланта И.Ю. Крачковского, но и сказать о его заслугах именно в той области науки, которая была родной для самого В.Б. Луцкого -новой и новейшей истории стран Арабского Востока.
К оценке личности И.Ю. Крачковского и его научных достижений В.Б. Луцкий возвращался не раз. Он откликнулся рецензией на издание первого тома «Избранных сочинений» И.Ю. Крачковского6. Теме горячей симпатии И.Ю. Крачковского к национально-освободительному движению и культурному возрождению арабских народов В.Б. Луцкий посвятил статью, опубликованную к 75-летнему юбилею выдающегося учёного7.
Прошедшие многие десятилетия со дня смерти И.Ю. Крачковского только подтвердили справедливость талантливых и вдохновенных слов В.Б. Луцкого, сказанных о своём учителе и коллеге.
Тексты статьи и речи В.Б. Луцкого об И.Ю. Крачковском обнаружены в Архиве Российской академии наук (АРАН), в личном фонде В.Б. Луцкого (Ф. 1574).
-о£>
<$о-
№ 1
В. Луцкий Академик Крачковский
Советское правительство удостоило высшей наградой - орденом Ленина выдающегося русского арабиста - академика И.Ю. Крачковского. Это заслуженная награда -большой праздник для советской востоковедной науки.
Вся жизнь Крачковского - подвиг во имя науки. Уже в ранней юности в нём пробуждается страсть к познанию. Дни и ночи он проводит за книгами, жадно поглощая их одну за другой. Перед его взором раскрывается история родной страны и всего человечества. Проницательный исследователь, одарённый литератор, талантливый филолог - молодой Крачковский стоит в преддверье большой гуманитарной науки, у её широких дорог. На любой из этих дорог его ждут успехи, в любую отрасль науки он может внести свой вклад. Но он избирает один из наиболее трудных путей - путь арабистики.
Пути к вершинам наук, вообще говоря, не бывают лёгкими. Люди, вступившие на эти пути, обрекают себя на самоотверженный, напряжённый и настойчивый труд. Но среди этих путей есть менее трудные и более трудные; есть широкие дороги, проложенные вверх работой многих поколений; есть горные кручи, по которым ещё не ступала нога исследователя. Путь Крачковского в науку лежит через горные кручи. Как пионер в самом высоком смысле этого слова, он прокладывает по кручам новые тропы, которые в будущем станут широкими магистралями. Это - линия наибольшего сопротивления. Она требует от учёного максимальных усилий, подлинного героизма и подвижничества, и в то же время является наименее благодарной, наименее заметной, наименее отмеченной внешними эффектами. Но страна, умеющая ценить науку, понимает высокую плодотворность такого труда. И труд Крачковского заслужил признание: в сравнительно молодом возрасте (38 лет) он был избран действительным членом Российской академии наук. Сейчас, в
дни Великой Отечественной войны, его деятельность учёного и патриота отмечена почётной правительственной наградой.
Что же сделал Крачковский на этом пути? Продолжая традиции ранней русской арабистики, традиции Френа8 и Розена9, он неустанно изучал арабские рукописи, открывал их, собирал, описывал, кропотливо исследовал сложные восточные тексты. Эта сторона его деятельности ярко освещена в его увлекательных мемуарах «Над арабскими рукописями», которые вскоре должны выйти в свет10. Он написал ряд замечательных монографий и очерков о средневековых арабских поэтах и историках, сопроводив их академически совершенными переводами. Абу-ль-Фарадж аль-Вава Дамасский11, Абу-ль-Ала аль-Маарри12, Абу Ханифа ад-Дина-вери13, Ибн Тагриберди14, Мутанабби15, Ибн аль-Мутазз16 - таковы портреты классиков арабского средневековья, нарисованные кистью Крачковского и прочно вошедшие в золотой фонд мировой арабистики. Крач-ковский написал два прекрасных очерка об арабской культуре: «Арабская культура в Испании» и «Арабские географы и путешественники». Научно-популярные по своему назначению, они по существу являются капитальными исследованиями, также вносящими большой вклад в мировую арабистику. Совместно с профессором В. А. Крачков-ской17 И[гнатий] Ю[лианович] расшифровал арабский документ, найденный в согдийском архиве VIII в. и проливающий новый свет на историю Средней Азии.
Особенно велики заслуги Крачковского в изучении новой арабской литературы. Можно смело сказать, что он первый открыл эту литературу для мировой науки, первый сделал её объектом научного исследования. Он показал, что арабы - не только древний народ с историческим прошлым, но также живая нация современной эпохи, вступившая на путь своего культурного и общественного возрождения. Крачковский много потрудился для популяризации современной арабской литературы. Он написал о ней ряд сводных обобщающих очерков («Возникновение и развитие новоарабской
литературы», «Арабская литература», «Арабская поэзия», «Новоарабская литература», предисловие к хрестоматии Оде-Ва-сильевой18). Он дал ряд монографий и очерков о новейших арабских писателях и просветителях: шейхе Тантави19, Сулеймане Бустани20, Касиме Амине21, Мустафе Ками-
22 23 24
ле , Джурджи Зайдане , Амине Рейхани и других. Собранные им огромные материалы были широко использованы Брокельманом25 в его известных «Приложениях», охватывающих историю арабской литературы XIX и XX веков. Крачковский перевёл на русский книгу «Новая женщина» К. Амина26, ряд статей Амина Рейхани и повесть Таха Хусейна27 «Дни»28. Он дал замечательное исследование «Горький и арабская литература»29, в котором проследил влияние русской литературы на арабских писателей и просветителей. В последние годы он дал ценные обзоры арабской антифашистской литературы.
Крачковский не только крупнейший исследователь. Он - замечательный педагог, воспитавший десятки учёных, проявивший себя в самых различных отраслях арабистики. Он - редактор многочисленных учёных трудов. Под его редакцией вышли в свет и различные учебники арабского языка, и капитальный арабско-русский словарь, и переводы лучших творений арабской литературы (в том числе свода «Тысячи и одной ночи»), и переводы различных исторических источников (в частности, путешествия Ибн-Фадлана на Волгу30 и арабской хроники Шамиля31), и абиссинские хроники и многое, многое другое. Он - выдающийся организатор науки. В течение четверти века он плодотворно возглавляет Арабский кабинет Института востоковедения Академии наук. Он создал ленинградскую Ассоциацию арабистов, он провёл два съезда («сессии») советских арабистов в 1935 и 1937 гг. В трудные дни блокады Ленинграда тяжело больной Крачковский продолжал оставаться на своём посту во главе ленинградских учреждений Академии наук СССР, сохранив для человечества огромные культурные ценности. В настоящее время Крачковский возглавля-
ет созданную им московскую группу Института востоковедения.
Обаятельна личность Крачковского. Это пламенный патриот, любящий свою родину, отдавший на службу ей свой большой научный дар. Это честный и принципиальный учёный. В поисках истины ему доводилось блуждать и ошибаться, но он был искренен в своих мыслях и поступках, и любовь к истине выводила его из блужданий на правильный путь. Он никогда не был холодным, бесстрастным наблюдателем, взирающим с олимпийской высоты на предмет своего исследования. Нет, он страстно любил и любит арабскую литературу, арабскую поэзию, арабскую науку, арабскую культуру, арабский язык, арабскую природу. Он поражает своей эрудицией во всех вопросах арабистики, даже не являющихся предметом его специального изучения, будь то арабская музыка, или шахматы, или медицина и т.п.
Велико значение Крачковского в деле советско-арабского культурного сближения. Он популяризирует культурные достижения арабов в Советском Союзе. Он оплодотворяет арабскую литературу и науку ценным творческим влиянием русской, советской культуры.
Имя Крачковского широко известно не только в Советской стране. Его знают в Европе, в Америке, на Ближнем Востоке.
Поздравляя академика Крачковского с высокой правительственной наградой, пожелаем ему, чтобы он ещё долго и плодотворно работал на славу советской и мировой науки; на благо народов Советского Союза и Ближнего Востока.
[Июнь 1944 г.].
АРАН. Ф.1574 (В.Б. Луцкий). Оп Д. 99. Л. 2-4. Машинопись.
№ 2
Речь над гробом И.Ю. Крачковского
1
32
Т[оварищи]. От имени МГУ, от имени его ректората, профессоров, преподавателей, аспирантов и студентов ист[орическо-го] фак[ультета] и Вост[очного] отд[еления],
а также от себя лично, позвольте выразить глубокую скорбь по поводу кончины выдающегося сов[етского] учёного, востоковеда и арабиста, друга и учителя всех поколений сов[етских] востоковедов - ак[адемика] И.Ю. Крачковского.
Творческая личность И[гнатия] Ю[лиа-новича] была настолько многогранна, его научные интересы были так многообразны, и в каждую отрасль науки, которую он разрабатывал, он внёс такой огромный вклад, что вряд ли можно здесь, в наших кратких траурных речах, охарактеризовать во всей полноте итоги большой плодотворной жизни И[гнатия] Ю[лиановича], того, что сделал И[гнатий] Ю[лианович] для советской науки. Об этом должны быть написаны книги.
Все мы, советские востоковеды, горячо любили и глубоко уважали И[гнатия] Ю[лиановича] за то, что он был для нас примером служения советской родине, народу и науке; за то, что он отдавал себя всего этому высокому служению; за то, что у него не было иных целей и помыслов, кроме стремления двигать вперёд нашу родную советскую науку, и этой великой цели он отдавал целиком и свой33 яркий талант исследователя и педагога, и свою неугасимую творческую страсть, и свой неустанный труд.
И в своих замечательных исследованиях и открытиях, и в своей неутомимой работе по воспитанию и организации научных кадров И[гнатий] Ю[лианович] был подлинным учёным; учёным, отдающим науке безраздельно всю свою жизнь, всё горение своей большой души; учёным, ставящим интересы родины и науки выше всего. Замечательный моральный облик сов[етского] учёного И.Ю. Кр[ачковского] навсегда останется в памяти не только тех, кто имел счастье лично знать И[гнатия] Ю[лиановича], но и в памяти самых широких кругов сов[етской] интеллигенции, к[ото]рая знает И[гнатия] Ю[лиановича] как энтузиаста науки по его воспоминаниям о работе над арабскими рукописями.
В этой художественной книге, имеющей большое воспитательное значение не только
для востоковедов, в этой книге, к [ото] рая подобна пламенному призыву ак[адемика] Павлова34, зовёт нашу молодёжь горячо любить сов[етскую] науку и отдавать ей безраздельно все свои силы, всю свою жизнь, моральный облик И.Ю. Кр[ачковского] - советского патриота и учёного - запечатлён навеки.
Позвольте сказать несколько слов о том, какое значение имеет творчество И[гнатия] Ю[лиановича] д[ля] тех сов[етских] арабистов, которые разрабатывают проблемы соврем [енной] ар[абской] истории и культуры. Это лишь одна из многих отраслей науки, к[ото]рые разрабатывал И[гнатий] Юлианович], но я думаю, что не ошибусь, если скажу, что этой отрасли И[гнатий] Ю[лиа-нович] отдавал большую часть своих сил и что в этой отрасли он совершил своё самое замечательное открытие - более замечательное, чем расшифровка согдийского памятника и йеменских бронзовых табличек.
Он открыл существование современной арабской литературы и, главное, современных ар[абских] народов - в то время, когда сами ар[абские] народы ещё не знали о своём национальном] бытии. Воспитанник петербургской] академич[еской] школы, И[гнатий] Ю[лианович], попав с университетской скамьи на Арабский Восток, имел все основания ограничиться здесь изучением арабских средневековых рукописей, представляющих такой благодатный объект для исследования. Но И[гнатий] Ю[лиано-вич] не ограничился этим; большой темперамент подлинного учёного побудил его глубоко изучить современную жизнь арабских народов, их новую современную худ[ожественную] и политическую литературу, глубже узнать представителей молодой прогрессивной арабской интеллигенции. В то время, в 1908-1909 г[г.], сами арабы, за редкими исключениями, ещё не сознавали своего национального] бытия. В арабских странах тогда была в ходу теория паносманизма. В программах арабских обществ, в произведениях арабских публицистов арабы рассматривались как часть мифической османской нации. На основе глу-
бокого изучения жизни ар[абских] народов И[гнатий] Ю[лианович] показал, что современные ар[абские] народы имеют свою литературу и другие признаки своего национального] бытия. Великая Окт[ябрьская] социалистическая] революция пробудила нац[иональное] самосознание ар[абских] народных масс, и сейчас эти пока ещё угнетённые народные массы явл[яются] н[ашими] союзниками в борьбе против империализма, участниками великого лагеря мира, демократии и социализма - высоко ценят научное наследие И[гнатия] Ю[лиановича], помогающее им в их освободительной борьбе.
В МГУ свято хранится память об И[гна-тии] Ю[лиановиче]. Мы помним, как в трудные годы Великой Отечественной войны И[гнатий] Ю[лианович] читал в н[ашем] университете ряд своих ценных курсов, открывая слушателям сокровища литературы народов Востока. Мы гордимся тем, что впервые в «Учёных записках» МГУ были опубликованы «Очерки по истории р[ус-ской] арабистики»35 в их первой редакции, очерки, в к[ото]рых И[гнатий] Ю[лианович] обосновывал приоритет нашей русской востоковедной науки. Преподаватели и воспитанники Московского ун[иверсите]та до сих пор хранят память о докладе, прочитанном И[гнатием] Ю[лиановичем] в стенах ун[иверсите]та в июне 1944 г. о русских исследователях Бл[ижнего] Востока.
Я не могу не сказать несколько слов о том, какое большое значение имел И[гна-тий] Ю[лианович] для меня, как и для каждого работника сов[етской] науки, который обращался к нему за советом и помощью.
Я не имел счастья быть непосредственным] учеником И[гнатия] Ю[лиановича], но начиная от первой встречи в янв[аре] 1930 г., когда я ещё студентом впервые приехал в Л[енин]гр[ад], и на протяжении 2 десятилетий - вплоть до последней встречи неск[олько] м[еся]цев тому назад, когда И[гнатий] Ю[лианович] был в последний раз в Москве, И[гнатий] Ю[лианович] всегда проявлял неизменный интерес и участие к моей скромной работе. И это была не формальная вежливость, а живой интерес и ис-
креннее участие большого учёного, к[ото]рого глубоко волновали все проблемы нашей жизни. Какой бы вопрос, какая бы тема не затрагивались в беседе, И[гнатий] Ю[лианович] всегда откликался на неё множеством ценных советов. Это был неиссякаемый родник самых глубоких и обширных познаний. Каждая беседа с И[гнатием] Ю[лиановичем] окрыляла его собеседника и вдохновляла его на то, чтобы трудиться и трудиться для сов[етской] науки ещё с большей энергией.
А какое огромное значение для нас, советских арабистов, имела строгая, требовательная, но всегда благожелательная оценка Игн[ати]ем Юл[ианови]чем наших работ.
У И[гнатия] Ю[лиановича] было огромное множество творческих замыслов, очень многие из них он осуществил, и за это ему глубоко благодарны и работники сов[ет-ской] науки, и весь сов[етский] народ, но для осуществления всех его замыслов не могло хватить одной жизни, даже такой большой и плодотв[орной] жизни, какой была жизнь И[гнатия] Ю[лиановича]. Для этого потребовались бы десятки и сотни жизней. Многие свои творч[еские] замыслы И[гнатий] Ю[лианович] завещал нам, сов[етским] востоковедам и арабистам. И наш долг - разрабатывать дальше эти замыслы, разрабатывать их на научной основе марксизма-ленинизма, двигать дальше и вперёд ту науку, которой отдал свою жизнь И[гнатий] Ю[лианович]. Это будет лучшим памятником нашему любимому, незабвенному учителю.
АРАН. Ф.1574. Оп. 1. Д. 294. Л. 1-4. Автограф карандашом.
Примечания
1 Луцкий Владимир Борисович (1906-1962) -востоковед-арабист, преподаватель МГУ (19361958), старший научный сотрудник Института этнографии (1957-1959), Института Африки (с 1959 г.) АН СССР.
2 Крачковский Игнатий Юлианович (1883— 1951) - востоковед-арабист, академик Российской АН (с 1921 г.).
3 Рейснер Игорь Михайлович (1899-1958) -востоковед, профессор МГУ (с 1935 г.).
4 Кильберг Хися Израилевна (1902-1978) -историк, ст. научный сотрудник Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР (с 1950 г.).
5 Архив Российской академии наук (АРАН). Ф.1574 (В.Б. Луцкий). Он. 1. Д. 99. Л. 4. К сожалению, установить, была ли опубликована эта статья и, если была, то где именно, по документам личного фонда Б.В. Луцкого, хранящегося в Архиве РАН, не удалось.
6 Луцкий В. Б. Издание трудов И.Ю. Крачков-ского // Вестник АН СССР, 1956. № 6. С. 141-143.
7 Луцкий В. Б. И.Ю. Крачковский и пробуждение арабских народов // Поборник арабского возрождения. (К 75-летию со дня рождения выдающегося арабиста академика И.Ю. Крачковского) // Современный Восток, 1958. № 3. С. 46^19.
8 Френ Христиан Данилович (1782-1851) -востоковед, академик Петербургской АН (с 1817 г.)
9 Розен Виктор Романович (1849-1908) - барон, востоковед-арабист, академик Петербургской АН (с 1901 г.).
10 См.: Крачковский И.Ю. Над арабскими рукописями. Изд. 2-е, дополн. М.-Л., 1946.
11 Вава ад-Димашки Абу-ль-Фарадж Мухаммед ибн Ахмед (?-980) - арабский поэт.
12 Абу-ль-Ала аль-Маарри (973-1057) - арабский поэт, философ и филолог.
13 Абу Ханифа ад-Динавери (?-ок. 895) - ара-боязычный филолог, натуралист, историк.
14 Ибн Тагриберди Абу-ль-Махасин Джа-маль-ад-дин Юсуф (1409 или 1410 - 1470) -арабский историк и писатель.
15 Абу-т-Тайиб Ахмад ибн аль-Хуссейн аль-Мутанабби (915-965) - арабский поэт.
16 Ибн аль-Мутазз Абдаллах Абу-ль-Аббас (861-908) - арабский поэт и филолог.
17 Крачковская Вера Александровна (1884— 1974) - востоковед, научный сотрудник Института истории материальной культуры АН СССР (1941-1953), жена И.Ю. Крачковского.
18 Оде-Васильева Клавдия Викторовна (1892— 1965) - востоковед-арабист.
19 Тантави Мухаммед Айяд, шейх (1810-1861) - филолог, профессор Петербургского университета (с 1846 г.).
20 Бустани Сулейман (1856-1925) - арабский поэт.
21 Амин Касим (1865-1908) - арабский писатель.
22 Камиль Мустафа (1874-1908) - деятель национально-освободительного движения Египта, публицист и оратор.
23 Джурджи Зайдан (1861-1914) - арабский писатель, публицист, учёный.
24 Рейхани Амин ибн Фарис (1876-1940) -арабский писатель.
25 Брокельман Карл (1868-1956) - немецкий востоковед.
26 См.: Амин Касим. Новая женщина. СПб., 1912.
27 Хусейн Taxa (1889-1973) - арабский писатель, литературовед и историк, ректор Александрийского университета (1943-1946), министр просвещения Египта (1950-1952), президент Академии арабского языка в Каире (с 1965 г.).
28 См.: Хусейн Т. Дни. Л., 1934.
29 Крачковский И.Ю. Горький и арабская литература // Он же. Избранные сочинения. М.-Л., 1956. Т. 3. С. 270-311.
30 См.: Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. М.-Л., 1939.
31 Шамиль (1799-1871) - 3-й имам Дагестана и Чечни (1834-1859), руководитель освободительной борьбы кавказских горцев.
32 На тексте «Речи» сохранилась помета В.Б. Луцкого: «ок[оло] 30.1.1951 [г.]», вероятно обозначающая день, когда она была произнесена (АРАН. Ф. 1574. On. 1. Д. 294. Л. 1).
33 Далее зачёркнуто: «огромный».
34 Павлов Иван Петрович (1849-1936) - физиолог, академик Петербургской АН (с 1907 г.).
35 См.: Крачковский И.Ю. Очерки истории арабистики в России и СССР // Учёные записки МГУ, 1946, Вып. 107. Роль русской науки в развитии мировой науки и культуры. Т. 3. Кн. 2. С. 99-121.
