CC BY
64
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК94(5)(093)
Р.М. Валеев,
д.и.н., профессор КФУ, Казань, О.Д. Василюк, к.и.н., ИВ им. А. Е. Крымского, Киев,
Р.З. Валеева, к.п.н, доцент, КИУ(ИЭУП), Казань, С. А. Кириллина, д.и.н., профессор МГУ, Д. Е. Мартынов, д.и.н., профессор КФУ, Казань
ЭПИСТОЛЯРИЙ В. В. БАРТОЛЬДА И А.Е. КРЫМСКОГО ИЗ АРХИВНЫХ ЦЕНТРОВ РОССИИ И
УКРАИНЫ (1909-1928 ГГ.)2
CORRESPONDENCE OF A.E. KRYMSKY AND V.V. BARTOLD IN 1909-1928 (BASED ON THE ARCHIVAL MATERIALS)
Аннотация
На современном этапе академический и прикладной интерес ученых и общественности вызывают теоретические, геополитические, социокультурные и историко-научные факторы и направления формирования и развития ключевых центров практического, академического и университетского востоковедения в России и Украине XIX - начала XX вв. - Москва, Санкт-Петербург и Киев. Рубеж эпох связан с разнообразием, богатством и трагедиями в судьбах представителей российской ориенталистики, созданием отечественной оригинальной институциональной системы образования и научного изучения Востока в Азиатском музее Академии наук, Московского и Петербургского университетов и Лазаревского института восточных языков, научных обществ и т. д.
В 2019 г. исполняются 120-лет со дня создания Восточного института во Владивостоке и 165 лет со дня образования восточного факультета Санкт-Петербургского университета. Также отмечается 150 летие со дня рождения академика В. В. Бартольда.
В настоящее время нашим коллективом осуществляется поиск, изучение, систематизация и публикация переписки арабиста, семитолога, тюрколога, ираниста и слависта А.Е. Крымского с востоковедами на рубеже XIX - первых десятилетий XX вв. - В.Р. Розеном, В.В. Бартольдом, П.К. Коковцовым, Ф.Е. Коршем, В.А. Жуковским, С.Ф. Ольденбургом, И.Ю. Крачковским, Н.А. Медниковым, Б. В. Миллером, В.Ф. Минорским в 1890 - 1930-е гг.
At present, the academic and practical interest of scientists and the general public is given to the theoretical, geopolitical, socio-cultural, historical and scientific factors and the direction of formation and development of the key centers of practical, academic and university Oriental Studies in Russia and Ukraine in the 19th - early 20th centuries (Moscow, St. Petersburg and Kiev). The turn of epochs is associated with the diversity, richness and tragedies of the fates of Russian Orientalists, establishment of the original Russian institutional educational system
2 Исследование проведено в рамках гранта Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) № 18-0900331 «Эпистолярное наследие российских востоковедов на рубеже веков: переписка А.Е. Крымского, В.В. Розена, Ф.Е. Корша, В.А. Жуковского, С.Ф. Ольденбурга, В.В. Бартольда, Н.А. Медникова, П.К. Коковцева, В.Ф. Минорского (1890-1930е гг.)».
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
and scientific study of the East Asiatic Museum of the Academy of Sciences, Moscow and St. Petersburg universities and Lazarev Institute of Oriental Languages, scientific societies, etc. The purpose of research is to find, research, systematize and publish correspondence between Arabist, Semitologist, Turkologist, Iranist and Slavist A.E. Krymsky with Orientalists at the turn of ages - V.R. Rosen, V.V. Bartold, P.K. Kokovtsov, F.E. Korsch, V.A. Zhukovsky, S.F. Oldenburg, I.Yu. Krachkovsky, N.A. Mednikov, B. V. Miller, V.F. Minorsky in 1890-1920-s.
Ключевые слова:
Россия, Восток, Украина, востоковедение, архивы, эпистолярное наследие востоковедов,
А.Е. Крымский, В.В. Бартольд.
Russia, Orient, Ukraine, Oriental studies, archives, correspondence, A. Y. Krymsky, V. V. Bartold.
В данной публикации нет особой необходимости говорить о биографиях известных отечественных востоковедов Василия Владимировича Бартольда (1869-1930) и Агафангела Ефимовича Крымского (18711942). Они были людьми одного поколения и даже общественных и научных идеалов, но выросшими в различных социальных и культурных условиях. Оба получили блестящее образование, и в конечном итоге стали яркими представителями востоковедных центров — московского, петербургского и киевского. Оба были востоковедами широкого профиля, выдающимися учеными в области арабо-мусульманской цивилизации. Оба были избраны академиками (Бартольд в 1913 г. в РАН, Крымский в 1918 г. в УАН). Письма с новой стороны раскрывают нам и некоторые неизвестные моменты становления и развития украинской академической науки, в первую очередь востоковедения, после переезда в Киев А. Е. Крымского. На протяжении многих лет Крымский и Бартольд вели переписку, отражавшую их личное восприятие происходящего в профессиональной и общественной жизни, благодаря чему мы теперь можем понять скрытые мотивы многих процессов того времени.
Они сыграли исключительную роль в институционализации и профессионализации мировой ориенталистики, особенно арабистики, иранистики и тюркологии в России и Украине.
Эпистолярное наследие отечественных востоковедов XIX - начала XX вв. представляют бесценный источник по исследованию истории востоковедения в России и Европе. Особенно письма интересны в осмыслении судеб, научных поисков и достижений и в целом духовного опыта российских ориенталистов.
В отечественной и зарубежной историографии и источниковедении истории российского востоковедения сформировалась традиция изучения и введения в научный оборот эпистолярного наследия востоковедов России и Европы. Эти уникальные источники позволяют по новому оценить социальные и социально-психологические условия, а также факторы жизни и творчества известных и забытых ученых и преподавателей основных центров востоковедения в России и Украине.
В данном направлении перспективный интерес представляет эпистолярное наследие А.Е. Крымского и особенно переписка его с ведущими востоковедами России - В.Р. Розеном, В.В. Бартольдом, П.К. Коковцовым, В.Ф. Миллером, Ф.Е. Коршем, И.Ю. Крачковским, Б. В. Миллером В.А. Гордлевским, В.Ф. Минорским, хранящееся в архивных центрах России и Украины и других стран.
Фонд академика В. В. Бартольда в Санкт-Петербургском филиале Архива РАН (Ф.68) включает письма к В. В. Бартольду от отечественных ученых из различных центров Российской империи, СССР и европейских корреспондентов с конца 1890 г. по 1920 г. Среди них выделяются известные востоковеды России - В. М. Алексеев, Е. Э Бертельс, Н. И. Веселовский, В. А. Жуковский, Ф. Е. Корш, И. Ю. Крачковский, С. Ф. Ольденбург, в том числе А. Е. Крымский. Среди европейских авторов имена выдающихся ученых - Брауна, Гибба, Гольдциера, Мюллера, Снук-Хюргронье и др. [1,233].
К сожалению, на современном этапе появились только некоторые публикации, посвященные обработке, систематизации и публикации бесценного эпистолярного наследия выдающегося ученого и мыслителя В. В. Бартольда. В юбилейный год академика В. В. Бартольда авторы предлагают вниманию специалистов и читателей публикацию, посвященную профессиональным и личным связям отечественных востоковедов. В перспективе предстоит подготовить и опубликовать данную переписку выдающихся ученых и основоположников востоковедных школ России и Украины, академиков В. В. Бартольда и А Е.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
Крымского.
В Институте рукописи Национальной библиотеки Украины им. В.И. Вернадского сохранились письма известных российских востоковедов к А. Е. Крымскому — 3 письма В.Р. Розена (1903-1907 гг.); 4 письма П.К. Коковцева (1901-1909 гг.); 9 писем В.В. Бартольда (1908-1928 гг.) и 13 писем Ф.Е. Корша (18971914 гг.). Также в фондах библиотеки находятся письма к А. Е. Крымскому и других известных учёных -35 писем В.Ф. Минорского, 5 - С.Ф. Ольденбурга, 5 - В.П. Бузескула, 3 — А.А. Шахматова, 20 — Т.Г. Кезмы, 17 — М О. Аттаи, 37 — П.Н. Лозеева.
Неопубликованная переписка А.Е. Крымского и В. В. Бартольда имеет огромное историко-научное и культурное значение в истории российского и украинского востоковедения.
А.Е. Крымский в периоды жизни в Москве и Киеве проявлял огромный интерес к наследию и творчеству В. В. Бартольда. Этот профессиональный интерес был обоюдным и был продиктован их исследованиями в области арабо-мусульманской цивилизации. А. Е. Крымский изучал арабо-персидское и османское этнокультурное пространство, а В. В. Бартольд, особенно - историю и культуру Средней Азии. Их научно-исследовательское наследие было сфокусировано на средневековую историю и культуру народов Ближнего и Среднего Востока, историю ислама и их труды получили мировое признание.
Их личное знакомство, скорее всего, состоялось еще в апреле и мае 1899 г., когда А.Е. Крымский сдавал магистерский экзамен на Восточном факультете Петербургского университета. Тогда-то он и познакомился со многими известными петербургскими востоковедами, в число которых, вероятно, вошел и В.В. Бартольд.
Уже позднее в 1935 г. в одном из киевских писем, отправленных академику И. Ю. Крачковскому в связи со знакомством с его статьей в «Известиях АН СССР» (отд. обществ. наук. Л., 1934, № 1, с. 5 - 18) «В. В. Бартольд в истории исламоведения» писал: «Некролог Бартольда чрезвычайно удачен. Для меня было сюрпризом - увидеть, что, наконец, дозволено писать о нем и его заслугах. Здесь над ним тяготеет табу, Года три тому назад предложили мне прочитать о нем реферат с обличением его буржуазной, контрреволюционной сущности, а иначе - нельзя. Ясно, что я отказался от этого идиотского предложения; но мне тогда возразили, что и в Петербурге нет по Бартольде научных поминок ввиду его скверной идеологии. Ваш реферат датирован годом его смерти, а напечатан только теперь. Значит, произошла перемена в настроениях тех, кто делает погоду?» [2, с. 219]
В фондах Института рукописи Национальной библиотеки Украины им. В.И. Вернадского (далее — ИР НБУВ) хранится 9 писем В.В. Бартольда, адресованных А.Е. Крымскому. В фондах Санкт-Петербургского Филиала архива Российской академии наук - 7 писем А.Е. Крымского В.В. Бартольду (СПб АРАН - ф. 68, оп. 2, д. 128), датируемые 1909 - 1928 гг. Они охватывают переломные годы в истории российского и украинского государств и, несомненно, в истории востоковедения российской империи и Советского Союза — с 1908 по 1928 годы. Следует выделить эпистолярное наследие востоковедов дореволюционного и советского периодов.
В семи письмах А.Е. Крымского, хранящиеся в личном фонде академика в Санкт-Петербургском Архиве РАН, охватывают период с октября 1898 по август 1932 гг. Среди писем к Бартольду В.В. письмо от 14 октября 1925 г. написано под диктовку неустановленным лицом и письмо от 25 ноября 1925 г. -машинописное. В целом в текстах писем представлены английские, немецкие, французские, арабские, персидские и турецкие вставки и выражения.
По хронологии первое письмо принадлежит перу В.В. Бартольда, датированное 12-м декабря 1908 г. и носит профессиональный характер. Оно написано после получения экземпляра нового издания А.Е. Крымского «История Персии, её литературы и дервишеской теософии».
Первое сохранившееся письмо А. Е. Крымского В. В. Бартольду датировано 1 мартом 1909 г. Он пишет: «Многоуважаемый Василий Владимирович! После десяти дней болезни (малярия) первое письмо, за к[оторое] берусь, это - к Вам. Как я Вам признателен за «Туркестан»!3 Очень, очень благодарю Вас за
3 Благодарность за присланную работу В. В. Бартольда «Туркестан в эпоху монгольского нашествия», ч.1. Тексты. - СПб., 1898; ч. 2. Исследование. - СПб., 1900.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
него. Но вместе с тем хочется позаботиться и о своих слушателях, к[оторые] часто желали бы приобрести эту книгу и не знают ее цены. По какой цене она могли бы быть высылаемы для наших студентов? [СПб АРАН - ф. 68, оп. 2, д. 128, л.1].
Письмо В. В. Бартольда А. Е. Крымскому (11 февраля 1909 г.) свидетельство продолжения не только обсуждения книги А. Е Крымского, но были затронуты и более общие проблемы востоковедной науки рубежа XIX - ХХ вв. В частности он писал: «Что касается Ваших книг, то я объясняю многие из их недостатков, помимо тех условий, в которых Вам приходится работать, и других причин, еще состоянием нашей науки. Я вполне признаю, что в этом отношении существует своего рода circulus vitiosus (порочный круг — Авт.): для сколько-нибудь отчетливого представления [о] деталях необходимы, особенно для студентов, общие курсы политической истории, между тем, пока не исследованы детали, невозможно сколько-нибудь ясное представление о целом и внесение причинной связи событий... Вы пишете, что вследствие излагаемых Вами причин Ваши работы «будут появляться лишь в минимально сносном виде», а не в том, в каком бы Вы хотели их видеть. Мне кажется, что не только Вы, но и никто другой не в состоянии написать теперь в два-три года (Ваши книги, если не ошибаюсь, пишутся гораздо быстрее) сколько-нибудь сносную книгу под заглавием: «История Персии, ее литературы и дервишеской теософии». Для этого требуется труд целой жизни; о более высоких ступенях совершенства не приходится и мечтать» [ИР НБУВ, I 22665, л. 1-1об.].
В дальнейшем в небольшом письме 1913 года (12 октября) Агафангел Ефимович искренне поздравляет Василия Владимировича с избранием в академики Российской академии наук: «Сегодня прочитал в газете о Вашем избрании в Академию - и от души Вас поздравляю, или вернее - поздравляю Академию с приобретением такой крупной научной силы». И далее пишет и о деле: «Пользуюсь случаем напомнить Вам, Вы прежде имели по отношению ко мне очень приятную для меня привычку - присылать оттиски всех работ. Вы последнее время я от Вас ничего не получал, и напр[имер] не имею оттиска о сношениях Харуна с Карлом, равно как работ по Ани. Буду благодарен, если Вы меня вновь поместите в список тех, кому рассылаете оттиски и труды" [СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128, л. 2].
Особенно интересной является сохранившаяся корреспонденция 1922 года. Это два письма Бартольда (6 августа и 1 сентября) и письмо Крымского (19 августа), значительные по объёму и охватывающие многие волнующие научные и общественные вопросы начальных годов советской эпохи.
Прежде всего в этом блоке мы находим много интересных сведений о перипетиях в востоковедной науке того послереволюционного времени. Учёные обмениваются информацией о произошедших изменениях. Так, Бартольд пишет о кончине коллег: «Об условиях нашей здешней жизни Вы, вероятно, осведомлены, знаете и о наших последних потерях: смерти молодого арабиста И.П. Кузьмина, в котором мы надеялись получить первого русского специалиста по арабской философии» и смерти тюрколога и османиста В.Д. Смирнова (1846 - 1922) и его молодого ученика П.А. Фалева (1888 - 1922). Далее пишет» «На некоторое время — надеюсь, ненадолго — против своей воли пришлось выбыть из нашей среды И.Ю. Крачковскому» [ИР НБУВ, ф. I, д. 22666, л. 2-2об.].
В ответ А Е. Крымский писал: «Я с жадностью прочитал Ваши сообщения о жизни петербургских ориенталистов. Смерть Кузьмина, Фалева, Смирнова - все это для меня новость, грустная, жгуче скорбная новость. Жив ли Коковцев? Мне известно было лишь, что скончались Жуковский, Залеман, Тураев, Медников. Нет ли еще жертв смерти? Ужас охватывает при виде этого синодика».
В целом эпистолярное наследие А. Е. Крымского и особенно переписка с востоковедами-академиками полезны для современников в следующих аспектах. Во-первых, они являются автографами крупнейших российских востоковедов XIX - начала XX вв. Во-вторых, в этих письмах представлена научная и общественная позиция крупнейших востоковедов и личностей. В-третьих, здесь мы находим уникальную оценку состояния академического и университетского востоковедения, его арабистических, иранистических, тюркологических составляющих и роли ведущих отечественных ученых и мыслителей. В-четвертых, в письмах особенно остро чувствуются личное настроение и позиция человека и ученого. В целом содержание переписки может послужить оригинальным материалом к составлению научных биографий российских академиков-востоковедов XIX в.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
Наш исследовательский проект и комплексное исследование ученых Казани, Москвы, Санкт-Петербурга, Киева с привлечением ряда зарубежных и российских коллег позволит изучить, систематизировать и подготовить к публикации неизвестное и неопубликованное эпистолярное наследие отечественных ориенталистов на рубеже эпох и особенно переписку российского и украинского арабиста, тюрколога, ираниста и слависта А. Е. Крымского с учителями и коллегами - В. Р. Розеном, Ф. Е. Коршем, В. А. Жуковским, С. Ф. Ольденбургом, В. В. Бартольдом, И. Ю. Крачковским, Н. А. Медниковым, П. К. Коковцовым, Б. В. Миллером, В. Ф. Минорским в 1890 - 1930-е гг.
В приложении публикуем животрепещущее письмо А. Е. Крымского В. В. Бартольду, датированное 19 августом 1922 г.
Список использованной литературы
1. Туманович Н. Н. Описание архива академика В. В. Бартольда. - М., 1976. - С. 232 - 466.
2. Переписка академиков А.Е. Крымского и И.Ю. Крачковского 1920-1930-х годов / публ. И.М. Смилянской // Неизвестные страницы отечественного востоковедения. - М., 1997. - С. 155 - 368.
Приложение
А.Е. Крымский - В. В. Бартольду [СПб АРАН - ф. 68, оп. 2, д. 128. Автограф, л.3 - 12 об.]
Киев, 19 августа 1922 г.
Многоуважаемый Василий Владимирович!
Я получил Ваше письмо от 6.VIII, и оно меня несказанно огорчило. Упрек в ненависти ко всему русскому мне до крайности тяжел и обиден, п[отому] ч[то] я как раз принадлежу к тем украинцам, к[ото]рые борятся4 здесь, в Киеве, против всякой вражды к русским и русскому и получают здесь упреки в «русофильстве, доходящем до измены своему». Поколения, более молодые, чем я, готовы были бы меня даже вычеркнуть из украинских рядов, если бы, к сожалению, для них, этому не препятствовали два серьезных5 обстоятельства, - одно, что нельзя Крымского вычеркнуть из истории украинской литературы, где он своею тридцатитрехлетнею работою сыграл не последнюю роль, а другое - что Крымский - более органический украинец, чем многие из новейших, и что в деле знания украинского языка и стиля во всех его тонкостях эти самые сверх патриоты принуждены признать за Крымским самое авторитетное место. Во всяком случае, кислых слов по адресу моего «обрусительства» я слышу достаточно, а иногда принимаются методы, чтобы меня устранить в тех случаях, когда я оказываюсь «вреден». Самый свежий случай - такой. Украинская эмиграция в Праге и Вене собрала значительные суммы для Всеукраинской Академии наук, и, на собранные и собираемые деньги, посылают продукты и вещи сюда, в Киев, так как сотрудники Всеукр[аинской] Акад[емии] наук на две трети русские, то я, стоя во главе распределительной комиссии, не считал возможным исключать их из равного6 раздела. Две недели тому назад последовало от присылателей распоряжение (вызванное, конечно, доносом «патриотов» из Киева), чтобы во главе распределительной комиссии стал брат Грушевского, а не я, и чтобы я вообще не принимал участия в разделе. Самая7 Академия наук, где я состою секретарем, является для определенной кучки людей «обрусительною», антипатриотическою и т.п. В церковных делах я, хотя состою верным сыном украинской автокефальной церкви, прилагаю все усилия, чтобы исчезла рознь между нею и церковью славянско-патриаршею и чтобы обе они примирились и воссоединились; мои дружественные сношения с «тихонианцами» (епископами патриарха Тихона)8 мне тоже ставятся шовинистами в вину. Лекций я не желаю читать, читаю только две, и так как наиболее интересующиеся слушатели оказываются не украинцами, а евреями, татарами, караимами и греками, то я эти два часа читаю по- русски (отчасти и для того, чтобы не забыть русского языка, на к[ото]ром мне тут почти не приходится говорить вот уже пятый
4 Слово подчеркнуто.
5 Написано серьезные.
6 Слово вставлено в письме.
7 Так написано.
8 Данные слова вставлены в письме.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
год): и в начале каждого года я со стороны украинских студентов принужден выслушивать массу неприятных комплиментов по этому поводу и требование перейти на государственный язык Украинской Республики или, как тоже говорится, на «язык трудящихся масс украинского народа». Думаю, даже из вышеприведенных фактов Вы могли бы прийти к выводу, что вражда к русскому чужда мне.
Вместо того, Вы из чтения моей книжки вынесли заключение, что у меня есть ненависть ко всему русскому! Боюсь, многоуважаемый Василий Владимирович, что, если все русские будут, подобно Вам, с предубеждением вычитывать из каждого украинского слова то, чего, не думал говорить9 автор, то в результате действительно может между украинцами и русскими за зиять пропасть, к[ото]рую потом трудно будет уже засыпать. Не стану отрицать, есть среди украинцев шовинисты, особенно среди молодежи (пять лет существования украинских гимназий привели к тому, что есть уже два курса студентов, для к[ото]рых русский язык есть язык чужой, знакомый и понятный лишь в такой самой степени, как, напр[имер], польский), но тем тщательнее и терпимее следует представителям старших (или, как мы с Вами, старых) поколений соблюдать в отношении друг к другу то доверие, к[ото]рое одно лишь и может устранить обострения в отношениях и развитие шовинизма.
Вы мне пишете, что моя книжка проникнута (!) ненавистью к русскому, а точнее указываете стр. 227 и, как особенно ненавистническую, стр. 8.
Что касается стр. 227, где я высказываю сожаление, что рукопись - автограф Джамия, по-видимому, пропала при перевозке библ[иотеки] М.И.Д. в советскую столицу Москву, то я абсолютно не могу додуматься, путем какой ассоциации идей можно усмотреть в моих словах что-то антирусское. Сведения о пропаже рукописи дано мне Ф. Н. Петровым, к[ото]рый был откомандирован из Москвы в Киев на весну и лето 1919 г. Он мне рассказал о разгроме «драгомании», о трагической смерти Вал[ентина] Алексеевича] Жуковского10 и о перевозке библиотеки из СПб. в Москву. Перевозкою заведовал он и еще какой-то коммунист, не то Вознесенский, не то Воскресенский. Свалили они ящики в разные амбары (в Кокоревском подворье и еще где-то), и Петров вскоре убедился, что нек[ото]рые ящики пропали. Проверка выяснила ему, что не хватает и того ящика, где находился автограф Джамия. В краже он подозревал определенные личности, чуть ли не Воскресенского. На основании этих слов Петрова я сделал свое сожалительное примечание. При чем здесь русскость? Разве русский народ может отвечать за кражу, совершаемую одним или несколькими нечестными людьми? С нек[ото]рой натяжкой можно было бы понять мои слова как упрек Советскому правительству, не сумевшему организовать перевозку ценностей. Но и в этом случае разве можно усмотреть мою ненависть к русским? Порицать правительство вовсе не значит порицать народ. К тому же, как Вам известно, наиболее махровые русские националисты отказываются даже признавать Сов[етское] правительство за представителей русского народа.
На стр. 8 у меня сказано про вандальское хищничество «московской солдатни», против к[ото]рого приняла меры «Российская Академия наук». Не будь у Вас предубеждения, Вы должны были бы обратить внимание на форму «солдатня», - не «солдаты», а именно «солдатня», т. е. разнуздавшаяся сольдатеска11. Заклеймить поступки сольдатески какого бы то ни было народа не значит хулить самый народ. Я преклоняюсь пред немецкой культурой, пред немецкой наукой, без к[ото]рой я не мыслю своего собственного «я», я питаю исконную, глубочайшую симпатию к немцам, но я не задумаюсь с омерзением упомянуть о поступках немецкой «солдатни». Сольдатеска - везде сольдатеска, и «московская» не лучше и не хуже других; наряду с тем у меня упомянута «Росшська12 Академия наук» как культурный светоч, спасающий культурные ценности. Почему же Вы не захотели обратить внимания на мое подчеркивание заслуг «росшсьскоЬ» Академии наук? Русофоб не стал бы о ней упоминать. Польские писатели, когда хотят процитировать русскую мысль, избегают называть русское имя, а пишут: «какой - то автор сказал».
9 Слово вставлено.
10 Жуковский, Валентин Алексеевич (1858 - 1918) - востоковед. Выпускник факультета восточных языков (ФВЯ) СПБГУ (1880). Преподавал персидский язык в ФВЯ в СПБГУ (1886 - 1917). Начальник учебного отделения восточных языков МИД (1905 - 1917).
11 Так написано в письме.
12 Так написано в письме.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
Кроме того, Вы и не поняли данного места, потому что нехорошо знаете украинский язык и его оттенки. Термин «русский» передается по-украински не через «руський» (в украинском языке слово «руський» есть синоним для слова «украшський», именно для западно-украинской ветви, иначе русинской). Для передачи термина» русский» мы имеем свой термин: «росшський» (напр., «росшсьско мово»=русский язык), а для передачи русского слова «россшский» нам остается термин: «московский»13.
Удачна ли эта терминология или нет, иной вопрос; но надо считаться с тем, что исторически установилась именно она (вероятно, не без польского влияния, потому что в польском языке термины:
и moskiewski выражают те же оттенки). Таким образом, «московська солдатня» значит: «сольдатеска российская, в состав к[ото]рой могут входить и русские, и украинцы, и армяне, и татары и пр. Применить к ним всем термин «московська» уместно было еще и потому, что дело свершалось на востоке, где всех нас называли «московами». Вы и сами верно пометили, что на стр.8 - 9 я под «московською солдатнею» понимаю и украинцев (их и на деле в Трапезунте едва ли не наибольше). Но Вы не заметили, что ведь и самого себя я отнес к «московам»! (стр.5). В других своих беллетристических произведениях, говорящих о востоке, я определенно титулую себя «московом» (см., напр., стр. 311 - 312 в моих «Бейрудських оповщаншв»14 по последнему изданию 1919 г.). Ясно, что украинский читатель (а украинские книжки предназначаются, в первой линии, для читателя украинского) ни в каком случае не усмотрит в моем стихотворном цикле «В Трапезуш!» 15 антирусских выходок, что же касается читателей неукраинцев, то тоже ясно: прежде чем делать обидные заключения для автора, они должны иметь уверенность, что правильно поняли украинский текст. Не то, можно дойти и до самых неожиданных выводов. Если Вы, читая мои украинские переводы Хафиза, будете понимать украинские16 слова в их русском значении, то Вам придется, напр., сказать, будто я утверждаю, что Хафиз наслаждался харями (по- украински «роза» называется «рожа») и что он любил уродливых (по- украински «уродливый» значит «красивый» и «пригожий»).
Повторяю, однако: даже при Вашем понимании слова «московський» в его русском значении нельзя было бы усмотреть вражды к русским в возмущенном отзыве о подвигах их разнузданной сольдатески, если бы отзыв этот был читаем без предвзятого мнения о враждебности всего украинского к русскому. И это тяжело знать. Я принадлежу к тому поколению украинцев, для к[ото]рых слово «русская наука» не есть еще пустой звук и к[ото]рые его произносят с иным чувством, чем, напр., «польская наука» и «чешская наука». Покамест, вся сила на Украине находится в руках нашего поколения: врачи русские - или моложе нас, или эмигрировали за границу, где заполнили собою Прагу, Вену, Берлин и т.п. Но время бежит, и будущее чревато последствиями. Наступит день, когда на родину вернется и старшая эмиграция, и младшая, воспитывающаяся теперь в заграничных школах, иностранных ли, украинских ли (как Вы будете знать, что в Праге есть очень хорошо поставленный украинский университет, и есть высшие украинские школы и в других местах заграницы). С нею, (эмиграциею)17, пойдет купно современное младшее поколение Украины,
13 Здесь и далее А. Е. Крымский пишет вставки в конце листа письма. «Правда, для русского слова «московскш» приходится пользоваться по-украински тоже словом «московський», - отчего, конечно, возможна кое-какая сбивчивость».
14 Впервые художественное произведение «Бейрутсьш оповвдання» было напечатано в журнале «Нова громада» (1906, № 6, с. 1-23; № 7, с. 28-52; № 8, с. 1-26).
15 Поэтическая книга А. Е. Крымского «Пальмове гшля. Екзотичш поези» («Пальмовые ветви) ч.Ш (1917 - 1920), изданная в Киеве в 1922 г. открывалась циклом«В Трапезунп». Первое стихотворение данного цикла называлось «Високо-високо над Трапезундом». В книге были представлены переводы персидской поэзии на украинский язык. Название данного цикла было связано с пребыванием А. Е. Крымского в Трапезунде (современный город Турции Трабзон) летом 1917 г., где он по поручению Академии наук занимался изучением письменных памятников в мечетях и монастырях города занятого русской армией в период Первой Мировой войны. А.Е. Крымский поэтические циклы «Пальмове гшля» («Пальмовые ветви) в ч. 1 - 3 издал в 1901 - 1922 гг. ; ч. 1 (1898 - 1901) издана во Львове, ч. 2 (1903 - 1908) опубликована в Киеве в 1908 г. и ч.3 (1917 - 1920) - в Киеве в 1922 г. В 1923 г. в Киеве была переиздана «Пальмове гшля. Екзотичш поези. Ч. 1 (1898-1901) и Ч. 2 (1903-1908). Также в 1918 г. А. Е. Крымский опубликовал художественное произведение «В Трапезунд1. Спомини з лтга 1917 р.» в журнале «Шлях» (1918, № 12, с. 34-43).
16 Слово вставлено в письме.
17 Слово вставлено.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
уже стряхнувшее с себя всякую русскость. И удастся ли тогда нам, старшему поколению, сберечь свои позиции? Не будет ли нам говорить с иронической усмешкой: «О какой общности с русскими может быть речь, когда даже Крымский, с его московской примирительностью, представляется для них недопустимым врагом»? Подобное говорится и теперь. И теперь младшие украинцы твердо убеждены, что русские могут примириться только на полнейшее подавление украинского слова и что соглашатели, только типа как Крымский, Ефремов, Вернадский, - это близорукие мечтатели, не желающие видеть подлинного, безнадежного18, нетерпимого лица русской интеллигенции. Покамест мы отрицаем такие утверждения, и опровергать наш оптимизм трудновато, потому что о жизни Петербурга и Москвы Киев почти не имеет никакого представления, сношения - затруднены, печать никакая не доходит, кроме казенной (неказенных газет, вероятно, ведь и нет в Петербурге и Москве, как нет неказенных газет и в Киеве). Но когда, наконец, жизнь войдет в норму и вяспать, всякие субъективные утверждения и отрицания потеряют силу убедительности. Будут просто говорить: «А прочитайте-ка такой-то № московской газеты! Прочитайте-ка такой-то журнал, прочитайте-ка такую-то московскую книгу». И не столкнут ли тогда нас на основании фактов, даваемых русскою интеллигенциею? И не скажут ли нам, сталкивая нас, как отживший себя устарелый хлам: «Они не понимают, что с русскими нет почвы для соглашения. Один раз Россию до политического развала довели слепая национальная19 нетерпимость ее правительства, [в] другой раз до культурного развала доводит слепая национальная нетерпимость ее интеллигенции».
И будет сия последняя горьше [прежних].
Я очень редко пишу письма, кроме коротеньких - сухих, чисто делового содержания. На нынешний раз я изменил своему обычаю и ответил на Ваше письмо целым посланием. Накипело на душе. Притом Ваше письмо - первый голос, к[ото]рый дошел до меня извне. Мы ведь, повторяю, гораздо хуже знаем духовную жизнь Петербурга, чем напр., Праги, Вены, Львова. Крайне короткое прошлогоднее письмо И. Ю. Крачковского я не беру в счет: в нем, кроме делового сообщения на один мой запрос, ничего не было.
На прочие подробности Вашего письма я отвечать не буду, за исключением еще одного пункта. Вы думаете, что лучше было бы украинцам держаться общерусского языка и ограничиться областью диалектической [поэзии]. Конечно, никому не возбраняется думать, как он хочет: die gedanken sind zollfrei20, и ничего обидного в Вашем мнении ни для кого нет. Но уверяю Вас, оно теперь21 просто поражает своим колоссальным несоответствием с фактами действительности. После того как на украинском языке идет работа в 12 университетах22, после того как этот язык обильно проявляет себя в науке, в общественно-политической жизни, в юридических отношениях, в законодательстве, администрации и т.п., думать так, как Вы, это значит hercher midi a quatorze heures. И я, без тени огорчения, а только с изумлением, прочитал Ваше мнение. Что ж!
«Движенья нет !» - сказал мудрец великий.
Другой смолчал - и стал пред ним ходить.
(Пушкин).
Я с жадностью прочитал Ваши сообщения о жизни петербургских ориенталистов. Смерть Кузьмина, Фалева, Смирнова - все это для меня новость, грустная, жгуче скорбная новость. Жив ли Коковцев? Мне известно было лишь, что скончались Жуковский, Залеман, Тураев, Медников23. Нет ли еще жертв смерти? Ужас охватывает при виде этого синодика.
Вы пишете: «Пришлось выбыть из нашей среды, против своей воли, И. Ю. Крачковскому». Что это значит? Где же он?
Благодарю Вас за присылку оттисков «Из истории турок» и «Вост[очных] рукописей». Но не
18 Слово вставлено.
19 Слово вставлено.
20 Лат.: Мысли пошлинами не облагаются.
21 Слово вставлено.
22Также вставка А. Е. Крымского в конце текста на листе. Научную качественность большей части этих, захолустных у[ниверсите]тов я оставляю в стороне: для судьбы укр[аинского] языка это значения не имеет, потому что у[ниверсите]тские предметы остаются университетскими независимо от личной квалифицированности лектора.
23 Слово вставлено.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
получены тома XXIV и XXV «Записок Вост[очного] отдел[ения]». По какому адресу они были отправлены? Их неполучение очень и очень мне неприятно. С такой жадностью ловишь каждую, даже мелкую новинку из области востоковедения, а тут на тебе! Пропало целых два тома! Очень прошу Вас дать точные указания, по к[ото]рым я мог бы эти тома разыскать. В крайнем случае, я просил бы передать эти тома через какое-либо лицо, едущее в Киев. На днях поедут в Петербург из Киева Мiяковский и Новицкий. Я их направлю к Вам.
Вышел ли в свет VI том ибн-Мискавейга? Он мне до крайности нужен, а я не могу о нем получить никаких сведений.
Положение востокознания в Киеве таково: Для учебных целей был основан весною 1918 года «Институт восточных языков», к[ото]рый вскоре же обогатился англо-саксонским отделением и, после разных переименований, остановился наконец на наиболее длительном имени: «Институт для внешних сношений», с отделениями восточным и англо-саксонским. Языки, включенные в восточное отделение, это не только арабский, персидский и турецкий, но и балканские: румынский, новогреческий, болгарский, сербский. Как раз балканские языки лучше и были представлены: румынский - преподаватель Гроссу (проф. б. Киев[ской] дух[овной] академии), новогреческий - И. И. Соколов (проф. СПб. дух. академии), болгарский
- Дринов, сербский - Стоянович, арабский язык читает Т. Г. Кезма24 из Назарета. Он окончил Киев[скую] дух[овную] академию, очень хорошо говорит по-русски и прекрасно знает классич[еский] араб. язык (во много раз лучше тех арабов, к[ото]рые попадают в Россию). Как педагог, он, однако, мягок и вял. Персид[скому] языку не везет. Метеорами мелькают имена: Мирза Джафар (из Лазар. инст.), Ф. Н. Петров (из СПб.), П. Н. Лозиев (оставленный по персид[ской] кафедре при Лазар. институте), но все они не могут привиться, и в нынешнем году персид[ская] кафедра вакантна. Турецкий язык сперва читался Вл. Щербиною (российским консулом из Малой Азии), потом перешел в ведение Т. Г. Кезмы, к[ото]рый говорит по-турецки бегло, но с типичным арабским выговором. Историю и историю литературы и этнографию25 каждой немусульманской народности читают профессоры историко-филол[огического] факультета Киев[ского] у[ниверсите]та (между прочим, историю балканских славян читал Т. И. Флоринский, пока его не расстреляла Чека). Я читаю попеременно - один год историю Сасанидов, Мохаммеда и халифата, другой год - историю Турции; в обоих курсах литературе дается превалирующее место. Курс мой посещают и студенты ист[орико] фил[ологического] факультета университета, и с ними
- то у меня ежегодно и происходят объяснения по поводу языка преподавания: они никак не могут понять, почему я читаю по-русски, тогда как и мне легче было бы читать по-украински, и им приятно было бы слушать по-украински. «Институт внешних сношений» остался неукраинизированным, потому что большей частью он не содержался на казенные средства; но вообще никому не возбраняется читать на том языке, на каком он сочтет нужным.
С нынешнего, 1922 г. правительство меня запрягает в более сильную педагогическую деятельность, чем та, в к[ото]рой я обретался до сих пор. Создана в Киеве «исследовательская кафедра «языковедения», и во главе принудили стать меня, а вместе с тем мне поручено взять в свои руки трех т.н. «аспирантов» (т.е. профессорских стипендиатов) и передать им свои лингвистические знания. Я наметил двух из числа наилучше окончивших Лазар. институт для персидского языка и словесности, они переедут сюда, в Киев, и будут материально обеспечены. Для турецкого языка я наметил одного из кандидатов филологов26 Киев. у[ниверсите]та, очень талантливого27 галичанина Демянчука. Кроме того, намерен солидно взяться за турецкий язык ученик покойного Шахматова и Щербы - Ганцов. Эти трое (вернее, четверо) «аспирантов» будут образовывать собою т.н. «восточный семинарий». Не скажу, чтобы я охотно брал на себя руководство ими (четыре года я блаженствовал, почти лишенный преподавательских обязанностей), но уклоняться нет уж никакой возможности, и занятия начнутся с сентября.
Так обстоит дело с подготовкою востоковедов. С востоковедными библиотеками положение
24Наверху русской фамилии написана на арабском языке (amzak) ^
25 Слово вставлено.
26 Слово вставлено.
27 Слова вставлены.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
сложилось много благоприятнее, чем можно было бы ждать.
Прежде всего огромным сюрпризом для меня было то, что в библиотеке Киевского у[ниверсите]та за девяносто лет его существования составился подбор сочинений и изданий по востоку далеко не бедный. Есть комплекты востоковедных журналов (среди них JRAS полон, тогда как в Лазар. институте он начинался только с 1900 г.), есть все издания европ[ейских] академий с востоковед[ными] частями, есть европ[ейские] переводы историков и географов (следовательно, чаще всего с вост[очными]28 текстами, напр. Масудий), есть общие сочинения по восточным литературам (в том числе даже грузная Lit. Gesch. der Araber Гаммера), и, в особенности, обещает много приятных неожиданностей история Турции.
При Всеукраин[ской] Академии наук создалась колоссальная «Всенародная библиотека» (приблизит. 1200000 тт.), и один из ее отделов обособлен: Orientalia. Это преимущественно отдел еврейский, и заведует29 им проф.-гебраист б[ывшей] дух[овной] академии Иваницкий. Главную ценность составляют тут многочисленные старопечатные евр[ейские] издания и рукописи. Мусульмановедных книг тут мало, п. ч. они систематически поступают в ведаемый мною «Кабинет арабо-иранской филологии». В основу его легла пожертвованная мною Академии наук моя очень большая библиотека и, преимущественно лишь арабская биб[лиотека] Израэльского, к[ото]рую он нам продал, (он - воспитанник СПб. вост[очного] фак[ультета], а печатные труды его - все гебраистические). Сверх того открылось, что в Киеве и, особенно, на Киевщине существовал ряд тихих, никому не известных любителей восточных языков; иные из них давно уже умерли. Их библиотеки (в том числе комплект Journal Asiatique, начиная с самых первых его тетрадей) приобретены тоже для «Кабинета ар[або] ир[анской] филологии»30). Кроме того, различные правительственные книжные учреждения («Книжная секция Наркомпроса», «Книжный фонд» и т.п.) и
31 32
множество поставленных мною нарочитых31 агентов свезли ко мне между прочим из провинции32 все, что имеет хоть намек на отношение к востоку, к его этнографии, географии и т.п. Покамест эта библиотека теснится в пяти комнатах и расставлена в шкафах по отделам, но еще не закаталогизирована, потому что я поджидаю перевозки из г. Звенигородки Киев. губ. остальной части моей (незаурядной) библиотеки. Пользоваться, во всяком случае, ею и без каталога33 легко. Очень хорош в ней отдел востоковедных изданий XVI - XVII в., благодарный материал для тогдашней34 истории Турции и Персии, да и для предыдущих веков иные редкие издания есть в дублетах, напр. базельское собрание путешествий 1532 г. (где из новейших имеется текст Л. Вартемы, а из более старых - Гойтон, Марко Поло и пр.). То, что относится к польско-турецким делам, попадается в триплетах. Со временем можно будет устроить обмен дублетами с Петербургом. Слабая сторона этой библиотеки - почти полное отсутствие заграничных изданий последних восьми лет. Иногда оказываются самые свежие новинки из далекой Америки (напр., Journal of semit. рhilology даже за 1922 г.), и в то же время никак не могу раздобыть ZDMG 35 за последние годы! Устроен и отдел рукописей, но покамест лишь есть [лишь] несколько десятков. Пожертвованы они преимущественно36 теми людьми, к[ото]рые вывезли их с турецкого фронта (а часть нашлась в здешних старых библиотеках, иногда на чердаках37). Нек[ото]рые, безусловно, похищены из мечетей, напр. «Шярх масабШ» 850-1446 г. или «Тафар anwap am-ma^^» Бейдавия 982 - 1574 г. Прибавить нужно, конечно, рукописи бывшей моей коллекции. Одну из них - именно путешествие патриарха Макария, имеющее
28 Слово вставлено.
29 В письме написано заведывает.
30 Также вставка А. Е. Крымского в конце листа письма. «Не могу не отметить, что среди книг немало есть носящие посвятительные авторские надписи к покойному Гиргасу (напр., труды Мерена). Я их купил у букинистов.
31 Слово вставлено.
32 Эта фраза вставлена над предложением.
33 Эти два слова вставлены.
34 Слово вставлено.
35 ZDMG - известный немецкий востоковедческий журнал «Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft», который издавался в Лейпциге.
36 Слово вставлено.
37 Данное предложение в кавычках вставлено.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
нек[ото]рые отличия от того текста, к[ото]рый переведен Муркосом38, перевел по заказу Академии наук Т. Г. Кезма39 на русский язык; перевод поставлен на полку рядом с арабской рукописью.
Созданием такой библиотеки в Киеве я могу, безусловно, гордиться. Конечно, в ближайшие годы она послужит главным образом только для меня (араб Кезма имеет своею специальностью только классич[еский] араб[ский] язык, именно его «nahw», да еще восточную40 нумизматику, курс которой он начал читать в университете еще лет десять тому назад, а Эйазаров довольствуется своею собственною библиотекою и теми познаниями по восточным языкам, к[ото]рые он носит с детских лет в своей собственной голове. К тому же его новейшие работы по обычному праву восточных народов свидетельствуют о его полном пренебрежении к научной филологии в европейско-востоковедном смысле41 и видно, что созданная мною библиотека едва ли ему когда-н[ибудь] понадобится. Но утешаю себя мыслью, что раньше или позже Киев (или, как Вы бы, вероятно, сказали охотнее: «наш юг») должен будет развить востоковедение в полном объеме, и академическая библиотека, не перестающая обогащаться новыми притоками, окажется очень кстати.
Лично для меня условия работы тут в высшей степени благоприятны. Преподавательскую деятельность я с себя почти снял. Органическое мое отвращение ко всякой политике, партийности и даже к общественной деятельности, если она не касается науки в самом точном смысле, спасло меня от той потери времени, к[ото]рую все теперь испытывают в новом строительстве. Резкие смены правительств в Киеве (в течение пяти лет революции Киев испытал 17 политических переворотов!), кровавые расправы, к[ото]рые всегда при этом происходили, меня не касались: все правительства признавали меня за аполитичного, и все со мною обращались хорошо и не мешали работать. Единственное исключение было во время польско-петлюровского господства в Киеве в мае-июне 1920 г.: тогда власти меня арестовали, водили под вооруженным конвоем по наиболее людным улицам Киева и приговаривали к расстрелу, тщась доказать, что я большевик. Но и эта неприятность тянулась только три дня (она положим сделала меня седым), - и в конце концов я был освобожден и оставлен в покое. Таким образом, мною за время пребывания в Киеве очень много сделано, а так как теперь открывается возможность печатать, то готовые мои работы не залежатся.
Прежде всего, я докончил начатую мною в Москве большую работу про Абу Теммама, «Хамасу», «Диван Гозейлитов» и «Агани». Рукопись переписана на машинке начисто (несколько сот страниц). Писана работа по-русски и по-русски же будет печататься.
Закончено мною две больших работы: а) «Хафиз» и б) «Джамий». Обильный библиографич[еский] материал был для них собран в течение многих лет раньше, и теперь я написал самое исследование. Много труда доставил мне Хафиз, п. ч. пришлось распутывать ту грубую путаницу к[ото]рая водворилась в европейской науке. Нелепо невежественного Судия пришлось проштудировать от доски до доски, чтобы детально обличить его (Кстати сказать: даже как филолога я не решаюсь ставить Судия высоко). Первые главы моей работы о Хафизе, как имеющие и для более42 широкой публики интерес) я уже43 сдал в типографию для напечатания во II и III книжках акад[емических] «Записок ист[орико] фил[ологического] отд[еления]», из них будет сделан оттиск, к к[ото]рому отдельно будут допечатаны более специальные материалы. Разумеется, я Вам не замедлю его прислать.
38 Муркос, Георгий Абрамович (1846 - 1911) - российский арабист, араб по происхождению, профессор Специальных классов Лазаревского института восточных языков (ЛИВЯ). Выпускник Петербургской духовной академии и факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета.
39 Кезма, Тауфик Гаврилович (1882 - 1958) - украинский арабист, палестинец по происхождению. Выпускник Киевской духовной семинарии и академии, преподавал в учебных заведениях Киева и был сотрудником кабинета арабо-иранской филологии Всеукраинской Академии наук.
40 Слово вставлено.
41 Вставка А. Е. Крымского. «Лично он себя мнит первоклассным филологом с европейским именем (в виду имеются, конечно, его работы о курдах).
42 Фраза вставлена.
43 Слово вставлено.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
Наличность португальских и иных путешествий XVI - XVII в. в их старопечатных оригиналах 44 соблазнили меня написать историю Персии XVII в.; [Товвеа?] послужил для меня одним из основных проводников, но разумеется, использовал я и более поздние, таких как Дю Манн и Шарден. Включил я сюда и отношения Персии с Московией, а потому отдал свою рукопись для перевода на русский язык. Возможно, что сперва напечатаю по- русски .
Очень много времени занял у меня очерк истории Персии IX - X в. Почти два года я усердно проверял строка за строкою все арабские источники, чтобы сообщение каждого факта базировалось на точной ссылке и чтобы не была упущена ни одна сколько-н[ибудь] интересная культурно-бытовая черта. Правда, при обработке изложения пришлось значительною частью подобранного материала пожертвовать и использовать его лишь т[ак] ск[азать ] «прегнантно», в таком виде, что указание понятно будет лишь тому, кто сам читал первоисточники; но все же общий характер изложения, культурно-бытовой, остался сохраненным. Напечатал я 8 печ[атных] листов, т.е. 128 стр., но затем остановился, потому что даже до Бовейгидов одно очень смутное указание, полученное мною из Праги, гласит, что, кажется, выпущен в свет VI - й т. ибн Мискавейга. Это сообщение и заставило меня приостановить печатание, чтобы в главах о Бовейгидах был использован и ибн Мискавейг (у меня есть только т. V). Но вот уже четыре месяца тщетно навожу справки: или мои письма не доходят в Англию и Голландию, или письма из тех двух стран не доходят до меня. И я не имею до сих пор не только VI-го т. ибн-Мискавейга, но даже не имею подтверждения, вышел ли он в свет. Сделаете мне большое одолжение, если дадите по тому поводу точную информацию. А отпечатанные 8 лл. я скажу сброшировать в 1 - 2 экземплярах и пришлю Вам и еще кому-нибудь] из петербуржцев. «Пальмове гилля»45 - у Вас в руках. Оно у меня времени не отняло: писалось между делом46.
Вот главное, что у нас в Киеве сделано в области востоковедения. На этом и кончу свое длинное письмо (сегодня праздник Спаса, и я имел полную возможность не выходить из дому совершенно и отдать часа три на написание этого письма). Хотел бы переслать через Вас привет Крачковскому, но из Вашего письма выходит, что его нет в Петербурге. Повторяю свою просьбу: сообщите мне, что сталось с ним. Кто же теперь представитель арабистики в СПб.? В чьих руках ирановедение? Судя по тому тому Melanges Asiatiques, к[ото]рый переслала нам Росс[ийская] Ак[адемия] н[аук], должен быть в Петербурге Иванов. Тесно ли он связан с наукой или занимает должность библиотекаря? Мы здесь вообще почти ничего точного47 не знаем о Петербурге, а о востоковедении - тем паче. Высланные Вами XXIV и XXV тт. «ЗВО»48 были бы здесь кладом, если бы дошли. Вновь повторяю просьбу сообщить, по какому адресу Вы их отправили и через кого. Единственный, кто еще не вернулся из командировки в СПб., это Щербаковский, -не через него ли?
Искренне преданный Вам А. Крымский (см. оборот).
20 августа.
Сегодня получил от Вас отчет о поездке в Туркестан 1920 г. Вы не представите, с каким огромным интересом, и с какой жадностью прочитал я его. Все здесь было для меня откровением. Искреннейшее спасибо!
Вместе с тем у меня явилась мысль, что вероятно, такой же интерес могут иметь сообщения и о ориенталистических делах в Киеве для тех, кто совсем не знает, что здесь творится.. ,49 Поэтому <.. .> мое письмо (в его второй востоковедной50 половине для печати, сделавши, разумеется, соответствующие
44 Фраза вставлена.
45Известные поэтические книги А. Е. Крымского, которые состоят из трех частей и включают переводы на украинский язык произведений восточной и западной поэзии. Первая часть (1898 - 1901 гг.) впервые была опубликована во Львове в 1901 г.; вторая часть (1903 - 1908 гг.) издана в Киеве в 1908 г. и третья часть (1917 - 1920 гг.) - опубликована в Киеве в 1922 г.
46 Эта вставка написана над предложением более черным чернилом.
47 Слово вставлено.
48 Журнал «Записки восточного отделения».
49 Далее предложение текста не читается.
50 Слово вставлено.
СИМВОЛ НАУКИ ISSN 2410-700X № 1 /2019
пропуски, напр., смягчивши мой отзыв о вялости Кезмы, о нефилологичности Эпазарова (мнящего себя, прежде всего, филологом) и т.п.
Авторы:
Рамиль Миргасимович Валеев - доктор исторических наук, профессор кафедры алтаистики и китаеведения Института международных отношений Казанского (Приволжского) Федерального университета (e-mail: [email protected]).
Оксана Дмитриевна Василюк - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения имени А.Е. Крымского Национальной академии наук Украины (e-mail: [email protected]).
Роза Закариевна Валеева - кандидат педагогических наук, зав. кафедры Казанский инновационный университет (ИЭУП) (e-mail: [email protected]).
Светлана Алексеевна Кириллина- доктор исторических наук, профессор и зав. кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: [email protected]).
Дмитрий Евгеньевич Мартынов - доктор исторических наук, профессор кафедры алтаистики и китаеведения Института международных отношений, истории и востоковедения Казанского (Приволжского) федерального университета (e-mail:[email protected]).
© Валеев Р.М., Василюк О.Д., Валеева Р.З., Кириллина С. А., Мартынов Д. Е., 2019
