CC BY
36
ПРОБЛЕМЫ ДЕМОГРАФИИ
Н.И. Кожевникова
ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ:
СОВРЕМЕННЫЙ ВЕКТОР
Кожевникова Наталия Ивановна - кандидат
экономических наук, ведущий научный сотрудник ИСПИ РАН.
Демографическую ситуацию, сложившуюся в России в последнее десятилетие XX столетия, можно характеризовать не просто как негативную, а как кризисную, угрожающую всему будущему развитию страны. Современная численность населения России для огромной, но слабозаселенной территории не может быть понято вне связи с кардинальными изменениями в социально-экономическом и, как следствие, в социально-демографическом развитии страны, произошедшими на протяжении прошедшего столетия. Вместе с тем вектор современного демографического развития России в целом фактически соответствует вектору демографического развития наиболее развитых стран Запада, с которыми граничит ее наиболее заселенная, европейская часть территории, поскольку демографическое развитие и демографические проблемы в этих странах во многом совпадают с российскими.
Исторический опыт свидетельствует, что попытки «подражать» развитию Запада Россия в различных аспектах социально-экономического и социально-демографического развития в той или иной мере начала осуществлять еще при Петре I. Однако на сегодняшний день в российском государстве по сравнению со странами западноевропейскими демографическая ситуация наиболее опасна. Объясняется это, с одной стороны, ярко выраженным «демографическим дисбалансом» в развитии России по сравнению с сопредельными к ней государствами в азиатской части так называемой основной полосы расселения, где Россия соседствует с перенаселенным Китаем и другими странами Центрально-Азиатского региона. С другой стороны, особую тревогу в современном характере негативного течения демографического развития вызывают слабозаселенные территории Европейского Севера, Сибири и Дальнего Востока, к которым относится 2/3 территории всей страны, поскольку они
представляют собой фактически бесценный по природным ископаемым регион. Причем в масштабе не только России, но и всего земного шара.
Самую большую опасность в области демографического развития России вызывают в настоящий момент процессы обезлюживания, как раз наиболее активно происходящие во всех российских стратегически важных приграничных территориях, в том числе особенно сильно в северных или приравненных к ним регионам. Причем это происходит на фоне депрессивности их экономики и наличия (начиная с Калининградской области и заканчивая Сахалином) территориального интереса, а иногда и претензий со стороны сопредельных государств. Однако следует подчеркнуть, что большинство последних вопросов при этом обусловлены не только историческими, но и современными особенностями изменения внутренних и внешних границ, а также состоянием современного приграничного сотрудничества.
Следует помнить, что с общемировых позиций, для стран с отрицательной динамикой населения в контексте их национальной безопасности наиболее опасными являются следующие тенденции. Прежде всего, тенденция сокращения когорт молодого, потенциально военнообязанного контингента мужского населения даже в условиях современных войн может привести к серьезному падению обороноспособности страны в целом. В рамках современных демографических тенденций численность 18-летних мужчин в России к 2050 г. будет колебаться, по прогнозам демографов, от 200 до 300 тыс. человек1. Следом назовем тенденции в развитии процессов старения населения и, соответственно, негативные сдвиги в половозрастной его структуре, которые с каждым годом будут все более и более тяжким бременем для всей экономической системы страны и, в особенности, системы пенсионного и медицинского обслуживания. В России к 2025 г. ожидается снижение доли трудоспособного населения с 63,3-63,5% в 2006-2008 гг. до 57,6-57,9% к 2020-2025 гг. [10, с. 60]. Наконец, опасность представляет тенденция к замещению коренного населения новоприбывшими мигрантами, что приводит к изменению этнического состава населения и, как показали недавние события во Франции, Дании, Голландии и других странах, чревато возникновением межэтнических и межконфессиональных конфликтов. Для демографического будущего России данные процессы выглядят поистине угрожающе, особенно из-за соседства с перенаселенным Китаем, о чем уже говорилось выше.
Миграция является наименее инерционным из демографических процессов, а в создавшихся условиях обезлюживания приграничных регионов России именно фактор времени играет особо важную, можно сказать решающую, роль. В связи с этим, на наш взгляд, в настоящий момент основное
1. http://demoscope.ru/weekly/knigi/nsr02/acrobat/glava6.pdf
внимание российского государства в вопросах выбора (с точки зрения геополитической целесообразности в сложившихся условиях) основного направления для ее дальнейшего демографического развития должен привлекать вопрос не только тенденций развития на ее территории процессов рождаемости и смертности, но и миграции. Вообще следует помнить, что для того, чтобы численность российского населения в 2025 г. была 145 млн. человек (в соответствии с целью, поставленной в Концепции демографической политики Российской Федерации до 2025 г.) [3], российское государство должно осуществлять активную иммиграционную политику. По нашим расчетам, для этого необходимо ежегодно привлекать в Россию на постоянное место жительства 400-425 тыс. мигрантов, или 6250 тыс. человек за весь период до 2025 г. [9, с. 103]. Это - труднодостижимо. В связи с этим, на наш взгляд, основное внимание ученых и практиков в области демографии должно быть перенесено в область качественных аспектов развития российского населения -в частности, на иммиграционную политику, с одной стороны, и на картину внутрироссийского размещения российского населения по территории, по отдельным субъектам Российской Федерации - с другой.
Вектор демографического развития России зависит от демографической ситуации и ее динамики в каждом из регионов. А это связано со многими факторами, в числе которых - социально-экономическое положение субъекта. Это подтвердило и специально проведенное нами исследование демографической политики современной России для разработки методологии оценки ее результатов, особенно - оценки эффективности затрат на ее проведение во второй половине 2000-х годов [2]. Именно этот период в нашей стране характеризуется явной активизацией в проведении демографической политики. Анализ в разрезе всех субъектов Российской Федерации стандартизованных (за стандарт принята возрастно-половая структура населения России в 2005 г.) коэффициентов рождаемости, смертности и депопуляции, динамики этих показателей в 2006-2010 гг., а также вклада разных регионов в естественный прирост и естественную убыль населения свидетельствуют об огромном разнообразии их демографического развития. Далее мы увидим, что в одной группе регионов в рассматриваемые годы более успешно решалась задача повышения рождаемости. Причем в этой группе оказались и те субъекты Российской Федерации, у которых показатели рождаемости уже в начале анализируемого периода были заметно выше средних по стране, и те, у которых они были намного ниже этого уровня. В другой группе, наоборот, наибольшие успехи в эти годы были достигнуты в вопросах снижения смертности. И те, и другие регионы, если исключить влияние на демографические процессы численности их населения, в связи с этим внесли различный вклад в сокращение смертности, рост рождаемости и уменьшение естественной убыли населения в общероссийском масштабе, т.е. по-разному участвовали в
изменении направления вектора демографического развития России в данный период.
Возможны несколько способов сравнения демографического положения регионов, учитывающего параметры рождаемости, смертности и миграции. Один из них, самый простейший - это сопоставление рейтингов, суммированных по каждому из указанных показателей для каждого субъекта Российской Федерации. Методологический изъян этого подхода - отсутствие удельного веса сравниваемых показателей, так как все их рейтинги входят в общую сумму с одинаковым весом2. Поэтому, если воспользоваться таким приемом, как простое суммирование рангов регионов по всем показателям, характеризующим демографическое развитие (в данном случае - рождаемости и смертности), то получается, что сумма рангов в Республике Ингушетия составляет 102, и она интегрально выходит на первое место по демографическому развитию среди всех остальных субъектов Российской Федерации. Следом за ней в группу лидеров вошли, соответственно, Алтай, Хакасия, Тыва, Чеченская Республика, Республика Северная Осетия-Алания, Иркутская область, Кабардино-Балкарская и Карачаево-Черкесская республики, а также Республика Бурятия. У этих регионов лучше стандартизованные показатели рождаемости, смертности, депопуляции, лучше темпы их изменения и больше вклад в улучшение демографической ситуации в России в целом. Хуже у них ранги лишь в одном каком-то показателе. Так, например, в Республике Ингушетия и Чеченской Республике это сокращение смертности, по которому данные субъекты находятся, соответственно на 77-м и 79-м месте и т.п.
В то же время в другой группе регионов, например в Магаданской области сумма рангов достигла 650, что поставило ее в конец ранжированного ряда всех субъектов Российской Федерации по благоприятности демографических показателей и их динамике за эти годы. В эту неблагоприятную по демографической ситуации группу вошли Республика Карелия, Чукотский автономный округ, Московская, Воронежская, Ленинградская, Смоленская, Тамбовская, Новгородская и Тульская области. В Магаданской области, как в худшем по демографическому состоянию и его динамике субъекте Российской Федерации, лишь одно относительно приемлемое - 31-е место во вкладе в сокращение естественной убыли населения в России.
Другой способ, по нашему мнению, возможен на пути конструирования интегрального показателя. Высказываемые неоднократно в научной литературе предложения о замене системы показателей при анализе демографической ситуации одним интегральным коэффициентом, считались, как правило,
2. То есть определяются методом статистической простой средней, а не взвешенной с учетом удельного веса каждого показателя.
нецелесообразными. В настоящее время подобные попытки, на наш взгляд, по-прежнему должны вызывать сомнения. Тем не менее в мировой практике мы видим примеры использования таких интегральных показателей. Один из них - индекс развития человеческого потенциала. Величина этого индекса определяется как средняя из трех индексов: уровня образования, душевого валового внутреннего продукта и средней продолжительности жизни населения. Однако проведенный в разрезе всех субъектов Российской Федерации анализ данного показателя свидетельствует об огромном разбросе его величины по регионам России и представляется также в данный момент для анализа в рамках настоящего исследования нецелесообразным.
Анализ величины государственных затрат и полученных в ходе их реализации результатов демографической политики России в период 2006-2009 гг. на уровне всех субъектов Российской Федерации, сопоставление этих результатов с аналогичными затратами в других странах мира позволяет утверждать следующее. Очевидно, что демографическая ситуация в каждом регионе и ее динамика зависят от многих факторов, в числе которых на первом месте -социально-экономическое положение субъекта Российской Федерации, а также структура и менталитет проживающего там населения, доля расходов в консолидированном бюджете на социальные и демографические цели, набор применяемых мер и т.д. В какой мере все эти факторы направлены на улучшение демографической ситуации в регионах, при прочих равных условиях непосредственно зависит от деятельности администраций субъектов Российской Федерации, и в первую очередь - их руководителей. Наше исследование показало, что бесспорным доказательством успешности демографической (подчеркнем демографической, а не социальной) политики не является увеличение доли расходов, выделяемых на ее проведение, из валового внутреннего продукта.
В частности, приводимые в публикациях российских демографов данные о доле затрат на демографические цели в валовом внутреннем продукте ряда стран в сравнении с показателями рождаемости можно аргументировать и за, и против. Данные об уровнях рождаемости в странах с разной долей валового внутреннего продукта, поступающей на проведение семейной политики, демонстрируют достаточно противоречивую картину связи между этими параметрами. С одной стороны, можно видеть зависимость уровней рождаемости от доли расходов на семейную политику: в Италии, Испании, Греции и Португалии эта доля ниже 2% и показатели рождаемости самые низкие в группе приводимых стран, тогда как в Дании и Норвегии и доля расходов в ВВП, и показатели рождаемости самые высокие. С другой стороны, в Греции и Германии, где почти при одинаковых уровнях рождаемости, в первой - доля ВВП, направляемая на стимулирование рождаемости в 3-4 раза ниже, чем в Германии, в которой к тому же и ВВП на душу населения в 1,5-1,6 раза вы-
ше. Во Франции и Исландии самые высокие показатели рождаемости, а доля затрат на семейную политику заметно ниже, чем в Германии и Швеции, странах, имеющих более низкую рождаемость. По величине душевого ВВП Россия отстает [6]. Вследствие этого и, в еще большей мере, из-за существующей системы распределения, уровень оплаты труда при близких ценах на потребительские товары остается в России заметно ниже, чем в европейских странах. В «голодном» 1990 г. мяса и мясных продуктов в Советской России потреблялось на душу населения лишь на 10% меньше, чем, например, в 2003-2004 гг. в Великобритании или Германии, тогда как в современной России отставание составляло в начале 2000-х годов 40% [6].
Необходимо иметь в виду, что меры демографической политики реализуются не в стерильной среде, а в условиях противоречивой динамики общественного развития. Существенный рост рождаемости и сокращение смертности в России, начавшиеся в 2006 и 2007 гг., соответственно, происходили в условиях заметной стабилизации социально-экономической и политической жизни в стране. В последующем, начиная с 2008 г., положение стало меняться, что, кстати, могло сказаться и на затухании эффективности, проводимой в эти годы политики стимулирования рождаемости посредством так называемого «материнского капитала». Нельзя сказать, какая конкретная мера вызвала тот или иной конкретный результат. Различные меры действуют не изолированно сами по себе, а в комплексе с другими мерами и в определенных условиях, из числа которых в каждом регионе на первое место надо поставить, как говорилось выше, уровень экономического развития и социально-экономическую ситуацию.
Индикаторами, выражающими благополучие регионов могут выступать объемы ВРП и консолидированного бюджета в расчете на душу населения, а также доли социальных затрат и прожиточного минимума в первом и во втором. Различия этих показателей между регионами колоссальны. Так, ВРП в расчете на душу населения на Сахалине и Чукотке больше, чем аналогичный показатель в Чеченской, Кабардино-Балкарской и Калмыцкой республиках примерно в 10 раз, а в Москве и Тюменской области (вместе с автономными округами) больше почти в 15 раз. Такая же картина и при сравнении душевого уровня дохода консолидированного бюджета. В Брянской области, Кабардино-Балкарии и Дагестане величина этого показателя в 6 раз меньше, чем в Москве, Тюменской и Сахалинской областях, а в сравнении с Чукотским автономным округом - в 16 раз. В 2008 г. душевые расходы на здравоохранение, физическую культуру, спорт, социальную политику в семи регионах (Владимирская, Курская и Тамбовская области, республики Башкортостан, Марий-Эл, Адыгея и Карачаево-Черкесия) были ниже 6 тыс. руб. А в Дагестане и Кабардино-Балкарии - даже ниже 5 тыс. руб. Эти величины в 5-6 раз меньше, чем в Москве и Санкт-Петербурге и еще значительнее разрыв с та-
кими северными территориями, как Чукотка, Сахалин и особенно Ханты-Мансийский автономный округ, имеющий в стране самые большие душевые расходы на социальные цели [6].
Осуществить анализ взаимосвязи затрат на демографическую политику с ее результатами практически невозможно, так как данные о непосредственных затратах именно на демографические цели, осуществляемые в регионах, либо отсутствуют, либо, весьма сомнительны. В частности, в большинстве отчетов по демографическому мониторингу субъектов РФ, представленных за 2008 г. в Минздравсоцразвития, приводятся фантастические цифры о доле в консолидированных бюджетах затрат на мероприятия, направляемые на улучшение демографической ситуации. Например, в отчетах департаментов Удмуртской Республики и Республики Марий-Эл указано, что доля расходов на демографическую политику в 2008 г. в консолидированном бюджете составила 0,1%. Согласно же отчетности статистических органов (Росстата), удельный вес затрат в консолидированном бюджете на социальную политику, здравоохранение, физическую культуру и спорт в том же году составил, соответственно, 13,1 и 12,2% [4]. Если допустить, что доля затрат на демографическую политику в консолидированном бюджете пропорциональна доле всех затрат на социальные цели, то тогда для определения связи между затратами на всю социальную, в том числе и демографическую политику, с одной стороны, и изменением уровней рождаемости и смертности - с другой, можно воспользоваться двумя группами показателей.
Первая группа - стандартизованные коэффициенты рождаемости и смертности (стандартизация как для 2005, так и для 2010 г. проведена по всем регионам по структуре населения России в 2005 г.), а также темпы изменения этих показателей в 2010 г. по отношению к базовому 2005 г. (заметное сокращение смертности началось с 2006 г., а повышение рождаемости - с 2007 г.). Вторая группа - душевые уровни ВРП, консолидированного бюджета, затрат на социальные цели (суммарно и отдельно на здравоохранение, физическую культуру и спорт, а также на социальную политику); доли доходов консолидированного бюджета в ВРП, удельный вес расходов на социальные цели в ВРП и консолидированном бюджете, а также показатель, представляющий отношение социальных затрат к прожиточному минимуму. При выявлении связи расходов на демографическую политику и получаемыми результатами важно представлять, что здесь является причиной, а что -следствием. Затраты на меры демографической политики и демографические показатели взаимозависимы: больше производится затрат и одновременно уровень рождаемости оказывается выше. И наоборот, больше рождается детей и требуется больше затрат на детские пособия и т.д. Затрат может быть больше не только потому, что растет рождаемость, но и потому, что в результате демографической волны возрастает численность женщин репродуктив-
ного возраста. Возможно, что число рожденных детей увеличивается, а затраты отсутствуют, поскольку осуществляемые меры виртуальны, т.е. не требуют на их реализацию немедленных затрат (как в случае с «материнским капиталом»). В связи с этим оценка эффективности демографической политики в области естественного движения населения остается за гранью возможности ее адекватной оценки с точки зрения эффективности проводимых в этой области мер, что делает данную область демографического вектора развития России особенно уязвимой и остропроблемной.
Важно, что в проведенном нами исследовании показано, что меры, направленные только на улучшение условий жизнедеятельности, не смогут обеспечить в перспективе повышения рождаемости до уровня простого воспроизводства населения. Для этого в сложившихся условиях российской действительности необходимо еще и повышение самой потребности в детях. Этому могла бы способствовать комплексная целевая программа по формированию семейных ценностей, повышения престижа семей с несколькими детьми. Результаты проведенных в последние годы в разных регионах России социологических опросов, показывают благоприятное отношение общественного мнения к такой деятельности государства. Большинство респондентов полагает, что если число детей в семьях слишком мало, то государство должно заинтересовать семьи иметь большее число детей, создав необходимые условия для этого. На наш взгляд, основу политики улучшения здоровья и роста продолжительности жизни в современной России должна составлять борьба с бедностью. Суть предлагаемых мер при этом с учетом и международного опыта, должна быть двояка. С одной стороны, следует в кратчайшие сроки сократить масштабы групп, которые в силу жизненных обстоятельств оказываются в положении маргиналов (иными словами, в положении людей, которые лишены возможности полнокровного участия в социальной, политической и экономической жизни сообщества, по определению ВОЗ). С другой стороны, необходимо повысить их шансы в социальной интеграции. При этом среди наиболее эффективных мер, положительно зарекомендовавших себя в международной практике, предлагаются такие как разработка финансовых механизмов, побуждающих крупные предприятия к созданию кабинетов профилактики с функциями информирования сотрудников по вопросам сохранения здоровья и первичной диагностики отклонений в здоровье, в том числе с использованием современных информационных технологий.
В целом, подводя итог анализа естественного движения населения России в последние годы, следует отметить, что, безусловно, принимаемые российским государством меры привели к определенным позитивным сдвигам. Другое дело, что мы не можем количественно определить вклад той или иной меры в изменение демографических параметров. Однако в соответствии с методикой, предложенной Л.Л. Рыбаковским для оценки внутренних угроз 90
демографического развития, достаточно наличия данных об изменении таких показателей, как число родившихся, число умерших, естественная убыль (прирост), отношение числа умерших к родившимся, суммарный коэффициент рождаемости, ожидаемая продолжительность жизни. За период 2005-2009 гг. их динамика была стабильно позитивной, что видно из данных таблицы 1.
Таблица 1
ДИНАМИКА ОСНОВНЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ДВИЖЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ РОССИИ в 2005-2010 гг.
2005 2006 2007 2008 2009 2010
Число родившихся, тыс. человек 1457,4 1479,6 1610,1 1713,9 1761,7 1788,9
Число умерших, тыс. человек 2303,9 2166,7 2080,4 2075,9 2010,5 2028,5
Естественная убыль, тыс. человек 846,5 687,1 470,3 362,0 248,8 239,6
Отношение числа умерших к числу родившихся 1,58 1,46 1,29 1,21 1,14 1,10
Суммарный коэффициент рождаемости 1,287 1,296 1,406 1,494 1,537
Ожидаемая продолжительность жизни всего населения, лет 65,3 66,6 67,5 67,9 68,7
Источник: Расчет по данным [6].
Несмотря на некоторое улучшение демографической ситуации в России, количественные характеристики этих показателей отражают не только наличие суженного типа воспроизводства населения (при котором отсутствует замещение поколений), но и присущий России «двойной демографический прессинг», характеризующийся низкой рождаемостью и высокой смертностью. Существующие в настоящее время параметры демографических показателей и процессов убедительно свидетельствуют, что вектор демографического развития России в настоящее время по-прежнему неблагоприятен.
По нашему мнению, основную «канву» неблагоприятности этого развития создают, в первую очередь, ее северные территории - как в европейской, так и в азиатской части. Проблемы демографического развития северных регионов должны стать во главу угла выбора направлений современной демографической политики. Особенно с точки зрения неблагоприятности их демографического развития в геополитических координатах. Все северные регионы являются сопредельными к государственной границе - либо по суше, либо по воде. И вообще, по глобальным меркам Россия - северная страна. Север - это ее более прочная и важная в политическом и этнокуль-
турном отношении часть. Исторический стаж Севера в составе российского государства - не менее четырех веков, что куда больше, чем у ее южных окраин. Северное измерение России - это ее базовая характеристика, но вместе с тем не лишенная дифференциации: Европейский Север, Азиатский Север и т.д.
Север принадлежит к тем регионам России, которые особенно важны с геополитической точки зрения. Особенно актуальны проблемы демографического развития Российского Севера в контексте социальных перемен. Общенациональный экономический кризис, после распада СССР «приобрел на Севере весьма острый характер в силу специфики данного региона, создал угрозу полного истощения демографического потенциала этого региона» [7, с. 5-6]. Вместе с тем в научной среде и среди практиков до сих пор не утихают споры о степени заселенности Севера. Одни авторы утверждают, что Север катастрофически недонаселен, другие, наоборот, считают, что он перенаселен. Степень такой перенаселенности некоторые авторы в начале 1990-х годов оценивали от 25 до 40% [5, с. 17].
На наш взгляд, необходимо сделать разграничение между схожими понятиями: «заселением» и «формированием населения». Мы разделяем мнение Л.Л. Рыбаковского о том, что «с определенной степенью условности количественные стороны, т.е. то, что относится к численности населения, можно рассматривать как заселение, а качественные (прежде всего, структурные), т.е. то, что относится к составу населения, как формирование» [8, с. 151].
По поводу последнего известный польский ученый А. Ягельский, в работах которого большое внимание уделено характеру размещения населения в мире, и особенно вектору его переразмещения, отмечает, что он понимает термин «формирование населения» как пространственно-временной процесс, представляющий собой чрезвычайно сложный комплекс явлений и соотношений. И поясняет, что «изменяемость последних должна измеряться и анализироваться как с помощью пространственных категорий, так и категорий времени» [11, с. 50]. А мы не должны забывать, что весь исторический опыт свидетельствует об особой важности для нашей страны северных территорий. Для них испокон веку важным было не только заселение, но, в первую очередь, формирование их населения. О важности этого процесса докладывал царскому правительству еще Столыпин в начале прошлого века, и этот опыт должен быть учтен в современном демографическом развитии России с позиций коррекции современного его направления.
Следует помнить, что сегодня, в начале XXI в., как и 100 лет назад Россия оказалась перед очередным серьезным выбором в своей истории. Сегодняшний стратегический выбор требует экономических реформ, которые вводили бы все необходимые рыночные институты не в виде слепого копи-92
рования иностранных образцов, а с учетом специфики России, обеспечивая ее экономике возможность развиваться по собственному пути. Однако и этого для успешного развития страны еще недостаточно - для функционирования рыночной экономики нужен соответствующий ее запросам человеческий потенциал. А для России в современных условиях человеческие ресурсы, не столько по их количественным, сколько по их качественным характеристикам (в том числе - с позиций их территориального распределения по российским территориям), не соответствуют поставленным социально-экономическим задачам. При этом в новых геополитических условиях эту проблему усугубляют не только общепризнанные для России проблемы разности уровней социально-экономического развития и социально-демографических потенциалов с сопредельными, перенаселенными государствами Центральной Азии и Тихоокеанского региона. Не только эти проблемы делают российские пространства весьма уязвимыми в условиях глобализации мировых отношений. Для России новые социально-демографические проблемы стали возникать в изменившихся условиях и с сопредельными государствами на постсоветском пространстве. В абсолютном большинстве случаев, как правило, это связано с проблемами миграции - а точнее - возросших объемов нелегальной миграции. Они являются следствием несовершенства законодательства в миграционной сфере, а также отсутствия должного оснащения и пропускных пунктов на вновь образованных участках государственных границ. А рост объемов нелегальной миграции, как миграции, которая не подвергается контролю со стороны государства, это весьма негативное явление даже в обмене с дружественными государствами. Все это требует активизации государственных усилий в области регулирования не только естественного, но и миграционного движения на территории России в целях коррекции вектора ее современного демографического развития.
Литература
1. Демографическая политика современной России: Оценка ее результатов. - М., 2009.
2. Демографическая политика оценки эффективности. - М., 2008.
3. Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 г. Ьир://шшш.детс^гарЫа.ги/агис1е8_№тдех.Ь1т?1дК=5&1дАг1=947
4. Отчет «Разработка методологии анализа и оценки результативности и эффективности реализации региональных программ демографического развития в субъектах Российской Федерации». Государственный контракт № К-13-НИР/16 от 3 августа 2009 г.
5. Региональная политика переходного периода на Севере // Препринт доклада по Концепции Российской программы социально-экономического развития районов Севера. -Апатиты, 1991 г.
6. Российский статистический ежегодник 2011. - М., 2011 (http://www.gks.ru/wps/ wcm/connect/rosstat/rosstasite/main/pub1ishing/cata1og/statisticCo11ections/doc_1135087342078).
7. Рыбаковский Л. Л. Введение // Социально-демографическое развитие Российского Севера. - М., 1993.
8. Рыбаковский Л.Л. Проблемы заселения и формирования трудовых ресурсов Дальнего Востока. Дис. на соиск. уч. степ. д-р экон. наук. - Хабаровск, 1969.
9. Рыбаковский Л.Л., Кожевникова Н.И. Оценка возможных и необходимых масштабов привлечения иммигрантов в Россию. - М., 2010.
10. Стратегия демографического развития России / Под ред. В.Н. Кузнецова, Л.Л. Рыбаковского. - М., 2005.
11. Ягельский А. География населения. - М., 1980.
