9НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ББК 60.543.132.2
В. А. Порозов
ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА ВМЕСТЕ
XXV МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНТОВЕДЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ В ИВАНОВО
В Ивановском государственном университете 25—27 сентября 2014 года состоялась XXV Международная научно-теоретическая конференция по проблемам интеллигентоведения. 25 лет существует этот — теперь уже с полным правом можно сказать — лидирующий в России центр комплексного изучения интеллигенции под руководством профессора В. С. Меметова. Центр стал важным, а по ряду позиций основополагающим явлением российского и всепланетного социума в деле изучения интеллектуальной составляющей последнего и, что достаточно уникально, основных производителей и носителей интеллекта в тесной связи с категорией нравственности.
Члены Межвузовского совета, актив научного центра, НИИ интеллигентоведения при ИвГУ и ваковского журнала «Интеллигенция и мир» настолько привыкли к ежегодным форумам в Иванове, что В. С. Меметову так и не удалось убедить свою общественность, что первая конференция состоялась не 25 лет назад, а чуть позже. Просто в первые годы становления интеллигентоведческого
© Порозов В. А., 2015
Порозов Владимир Александрович — кандидат исторических наук, доцент, доцент Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета. porozov_va@perm.ru
научного сообщества ивановцы умудрялись проводить за год по две конференции. Однако и к первой крупной, 1992 года, надо было готовиться: найти средства, опубликовать материалы (ни разу они не публиковались после конференции — только накануне!), решить организационные вопросы — как в Иванове, так и в Москве. Всё это сделал Валерий Сергеевич Меметов, 75-летие которого совпало с 25-летием его главного детища, выпестованного им от первых, купленных на ваучер, рулонов бумаги до признанного всеми специалистами незаурядного явления научной и общественной мысли России.
Участники XXV Международной научно-теоретической конференции «Интеллигентоведение: теория, методология и социокультурная практика»
И вот, к началу форума, перед нами скромный по объему и фактуре, но с претендующей даже на некоторую роскошь (по крайней мере, роскошь мысли) обложкой сборник в 230 страниц мелкого шрифта материалов конференции под названием «Ин-теллигентоведение: теория, методология и социокультурная
практика». Первыми с ним познакомились собравшиеся на юбилейную конференцию ученые и молодые исследователи из Москвы, Иванова, Архангельска, Екатеринбурга, Костромы, Перми, Самары, Саратова и Челябинска.
Прямо скажем, бывали времена, когда «география» участников была, мягко говоря, пообширней, но очередные финансовые трудности, которые испытывает наука высшей школы, не позволили многим ее представителям присутствовать на конференции лично. Некоторые «преданные общему делу» интеллиген-товеды приехали за свой счет, добирались «на перекладных». Но мы собрались и всё, как всегда, состоялось. Свое участие заявили и подтвердили публикацией материалов или устными выступлениями 105 человек. Они представляли Москву (16 публикаций), Республику Беларусь (14), Иваново (11), Кострому (9), Пермь (8), Ярославль (4), а также Санкт-Петербург, Абакан, Барнаул, Воронеж, Петрозаводск, Ростов-на-Дону, Сыктывкар, Тулу и другие города России. Традиционно в почетном списке — не областные центры Ковров, Шуя и даже, на этот раз, «Правдин-ская средняя общеобразовательная школа Новомосковского района Тульской области». Беларусь представили ученые Минска, Бреста, Гомеля, Могилева.
Высокий статус конференции сразу же был подчеркнут приветственным словом, с которым к ее участникам обратился начальник Информационно-аналитического управления Администрации города Иванова А. М. Семененко. Он передал наилучшие пожелания всем интеллигентоведам и лично В. С. Меметову Главы городской администрации Александра Станиславовича Кузь-мичёва, который не смог посетить конференцию только потому, что находился вне города в командировке. Надо ли говорить, что от такого внимания власти к интеллигенции и ее проблемам мы давно, с незабвенных 1990-х, отвыкли.
В опубликованном сообщении «Интеллигенция и местная власть в культурном пространстве России» А. С. Кузьмичёв отметил роль разных слоев интеллигенции в различные периоды истории города Иваново, подчеркнув особую роль в наши дни интеллигенции вузовской. Противостояние власти и интеллигенции, даже в ходе революции 1917 года, Глава администрации города считает мифом. Он приводит примеры из разных периодов
запаздывающего, по сравнению западными соседями и рядом восточных государств, цивилизационного развития России, когда интеллигенция была первым, а часто и единственным союзником власти в деле культурного строительства и просвещения народа, когда представители изучаемого социального слоя деятельно участвовали в хозяйственном строительстве, решении важных государственных вопросов и в местном самоуправлении. Более того, ставится вопрос о необходимости для современного специалиста местной администрации таких качеств интеллигента, как совесть, порядочность, преданность стране, городу и т. д. Как говорится, дай-то Бог!...
Выступает доктор исторических наук, профессор В. С. Меметов
С обстоятельным докладом «К итогам 25-летия МЦ и НИИ интеллигентоведения» выступил профессор В. С. Меметов. Юбиляр убедительно доказал, что созданный им научный центр занял достойное место в современном интеллектуальном пространстве Российской Федерации, подтвердив высокий творческий потенциал российской провинции. За годы деятельности
организованного в 1992 году Межвузовского научного центра «Политическая культура интеллигенции» и в 1998 году — Научно-исследовательского института при Ивановском государственном университете удалось создать и развить новое научное направление — интеллигентоведение. Валерий Сергеевич тонко и интеллигентно ушел от неизбежных, казалось бы, в данной ситуации славословий в свой адрес, представив научному собранию собственный анализ полученных в связи со своим юбилеем приветствий и поздравлений, а также высказанных в разные годы оценок ивановской школы интеллигентоведения. Процитировав некоторые из них, в частности — профессоров В. Л. Соскина, О. В. Золотарёва, С. А. Красильникова, В. Г. Рыженко, В. П. Кор-зун и др., юбиляр разделил со всем коллективом своих соратников и единомышленников эти высокие оценки. Подведение итогов у профессора В. С. Меметова сочеталось, как всегда, с постановкой новых творческих задач. Руководитель научной школы настаивает на обеспечении в изучении интеллигенции целостного развития исследований по проблеме.
«Сегодня нужны концепции, — подчеркнул В. С. Меме-тов, — которые бы облегчали взаимодействие представителей различных наук. Может быть, повторюсь, но по-прежнему остаются слабоизученными следующие вопросы: обоснование генезиса мировой и российской интеллигенции, а также перспективы ее развития в сообществе цивилизаций; анализ общего и особенного российской интеллигенции в сравнении с западными интеллектуалами и восточными мыслителями; четкое формулирование научно-обоснованного понятийного аппарата интеллигенции и ее типологии; сравнительный анализ взаимодействия различных групп (слоев) интеллигенции и властных структур; дифференциация интеллигенции как социокультурного слоя (группы) и политической категории; формирование новой научной парадигмы политической культуры российской интеллигенции и другие». Не откладывая в долгий ящик, участвовавшие в конференции интеллигентоведы внесли свой вклад в поиски ответов на эти и другие вопросы, поставленные логикой исследования столь сложной, но поистине неисчерпаемой проблемы.
Впрочем, до привычного уровня оптимизма в выступлениях В. С. Меметова чего-то чуть-чуть не хватало. Возможно, дело
было в задержке обещанного на этот год финансирования научного центра. Однако в целом именно профессор Меметов возглавил позитивное, созидательное начало конференции, заявив во вступительном докладе, что «трудности, рассуждая философски, лишь закаляют нас и ведут к победе истины, Разума», а в лирическом отступлении в конце последнего рабочего заседания подчеркнув, что несмотря ни на что, он ни на гран не изменял и не изменяет своим убеждениям.
Выступает кандидат физико-математических наук, доцент О. В. Шимельфениг
Другим «модератором» конференции стало, как всегда с интересом ожидаемое, блестящее по форме выступление профессора Южно-Уральского государственного университета (Челябинск) И. В. Сибирякова. Самокритично оценив свои выступления на ивановских конференциях как весьма пессимистические, он высказался в прощально-завещательном ключе. Формальная аргументация такой позиции — нет финансирования и ехал в общем вагоне, — разумеется, никого не убедила. Уже несколько лет Игорь Вячеславович говорит о неизбежной смерти интеллигенции, грядущем
засилье православного духовенства, отсутствии потребности в существовании интеллигенции у современного общества, нашей косности, проявляющейся, в частности, в нежелании бороться за главенство в системе Интернет, и т. п. Видимо, подобный печальный конец видится из Челябинска и ивановской интеллиген-товедческой школы. Но на прощание, в которое всё же не хочется верить, ученый попытался выразить «осторожный оптимизм»: глобализация и технологизация рождает других, новых людей, и даже в нашей аудитории появились три компьютера!
Опубликованный текст еще более оптимистичен: интеллигенция имеет шанс на выживание. Впрочем, при условиях: 1) если между «ключевыми группами интеллигенции» всё же будет сформировано «несколько основополагающих согласованных подходов»; 2) если политическая элита страны, в частности и в провинции, поймет, что ей «более выгодно не враждовать с интеллигенцией, а формировать некоторую согласованную позицию»; 3) если «новая российская интеллигенция», создающая гражданское общество, которое пока во многом носит лишь виртуальный характер, сможет (и захочет?) организовать диалог с «советской интеллигенцией, прошедшей "школу перестройки" и пережившей распад СССР»; 4) если социум заинтересован-таки в сохранении «некоей системы нравственных, культурных, исторических ценностей», а интеллигенция вновь проявит свою «социальную пластичность» и богатый «опыт выживания в условиях катастроф». И всё бы, как всегда, было замечательно и толерант-но, не упомяни оратор, столь неосторожно, о Никите Михалкове (в контексте — за ним, якобы, «большинство»!) и Андрее Мака-ревиче. Оказывается, подлинный интеллигент должен встать на защиту смаковавшего деликатесы на экране ТВ голодавшей России рок-музыканта, который сегодня обижен на осуждение своей позиции по украинскому вопросу («Поспешность может оказаться роковой!»).
И вот тут началось! И в официальных выступлениях, и в кулуарах, и в неформальном общении тень Макаревича незримо присутствовала в дискуссиях, независимо от того, затрагивалась вообще эта тема или нет. Вопросы «с кем вы, господа (или товарищи — в данном случае это не так важно) интеллигенты?» и «как вы понимаете эту самую толерантность?» требовали ответа:
прямого или завуалированного. Вновь оказалось, что многие невольно добавляют к понятию «толерантность» некий нравственный и, что еще хуже, политический окрас: «до каких пределов» и «для кого». То есть высказал солидарность с «третируемым Россией» украинским народом — толерантно и интеллигентно; осудил эту позицию хотя бы как необъективную — и не то, и не другое. А уж если это осуждение совпало с позицией правительства или «неинтеллигентного» большинства — тут уж впору выходить из игры, ибо никакого оптимизма не напасешься, даже «осторожного»!
Между тем, конференция шла своим чередом: спокойно, взвешенно, научно, весомо, продуктивно. Даже выступление «старожила» ивановского МЦ профессора МГУ И. В. Купцовой, в дискуссиях представлявшей обычно «либеральное крыло», удивило своим патриотизмом. Не дублируя опубликованные материалы по модной сегодня проблеме соотношения понятий «интеллигенция» и «креативный класс», она проанализировала позиции русской интеллигенции в годы Первой мировой и Великой Отечественной войн. Отметив некоторые, вполне естественные, отличия и нюансы, Ирина Валентиновна в результате сравнительного анализа сделала вывод: в трудные для своего народа и государства времена русская интеллигенция актуализирует свои лучшие качества и пытается максимально быть полезной своей стране и народу, причем делает это активнее, чем в мирное, спокойное время. Возможно, дело было в том, что сообщение это прозвучало до выступления И. В. Сибирякова, а не после; возможно — в том, что глубины «загадочной русской души» отечественного интеллигента неисчерпаемы, но представленная картина казалась порой даже несколько идеализированной, в частности в аспектах сплоченности и единомыслия всех слоев российской интеллигенции, пусть и в условиях Отечественной войны.
Опубликованный И. В. Купцовой текст не менее интересен, но уже с другой стороны. Говоря о трех основных подходах к определению интеллигенции и не упоминая об относимом к специфике России феноменологическом подходе, автор выделяет четвертый — политологический. Правомерность этого должна стать предметом особого разговора. Мало того, что цитируемый Бердяев подчеркивает, что интеллигенция, в его понимании, «не есть социальный класс», а явление идеалистическое (и это полностью
соответствует определению, названному феноменологическим), но «критическое отношение к власти», выделенное И. В. Купцо-вой как обязательный атрибут интеллигенции, к тому же роднящее последнюю с креативным классом, автоматически выносит за рамки данного социального строя разделяющих идеологию и деятельность правительства на том или ином историческом этапе людей. И вот Макаревич (извините за прямоту) теперь интеллигент и креативщик, а осуждающие его, увы, нет. Впрочем, в устном выступлении автора опубликованная классификация не использовалась и подобных альтернатив не возникало.
Известный историк культуры и художественной интеллигенции профессор Е. М. Раскатова (Ивановский химико-технологический университет), как показалось, попыталась усложнить картину, нарисованную И. В. Купцовой, сняв ее очевидно патриотические выводы. В результате выступление выглядело менее концептуально. Наиболее запомнившиеся моменты — это разделение
Дискуссия по поводу доклада доктора исторических наук, профессора Е. М. Раскатовой
интеллигенции в годы Первой мировой войны на тех, кто понимал, что такое немецкий гений, и на тех, кто участвовал в погроме немецких магазинов, вычеркивал из списков литературы немецких авторов, переименовал Петербург. То же и в памяти о войне, в частности о Великой Отечественной: не всё так однозначно. Впрочем, упоминание в таких случаях фильма «Проверка на дорогах» становится уже таким же филологическим клише, как пресловутая чайка Джонатан. Однако опасения того, что военная тема становится порой не более, чем неким культурным брендом, а также, пусть не в тему, признание безусловного преимущества советских мультфильмов перед любого рода «глоба-листской» продукцией в воспитании детей, не могли не вызвать сочувствия аудитории.
Тему культурно-исторического патриотизма интеллигенции на материале конца ХХ века продолжил Н. Н. Васильев (Саратов). Рассматривая это время как годы «излома» общества (переломный период), исследователь изучил периодические и повторяющиеся издания прослеживаемого направления («Отечество», «Памятники Отечества», «Родина», «Наше наследие» и многие другие — столичные и периферийные). Констатировано, что необходимость осмысления культурных достижений предков сохраняется у многих представителей интеллигенции как духовная потребность. Поучительна судьба этих изданий: многие из них в начале нынешнего века оказались закрыты. Причины видятся в том, что процессы глобализации делают патриотизм «не модным», а современные информационные технологии заменяют использование бумажной литературы как малопривлекательное. Возможно, сказалось исчерпание культурно-исторической тематики в масштабах региона. Но выражена уверенность, что исследования и публикации историко-культурной направленности имеют большое цивилизационное и патриотическое значение. Важно находить новые возможности, использовать Интернет, дублируя особо значимые материалы на традиционных носителях, а также правильно расставлять акценты, формируя не узконациональное (этническое), а цивилизационное сознание. Текст в сборнике конференции апеллирует к Данилевскому, Лихачеву, Маяковскому, Петрянову-Соколову, Президенту Путину и содержит предчувствие новых «изломов».
Выступает доктор исторических наук, профессор И. В. Сибиряков
Философскую «базу» под принципиальное для современного интеллигента понятие толерантности подвел доцент Саратовского госуниверситета О. В. Шимельфениг. Даже графически он сумел представить всю сложность общения между мыслящими людьми, подчеркнув, что подлинного понимания между субъектами, говорящими на одном языке, достичь намного труднее, чем в разноязычном общении, ибо в произносимое каждый человек вправе вкладывать свой смысл. Оставь надежду, всяк сюда входящий? Да нет, она, как известно, умирает последней. Тем более, если оказаться «между Платоном и Аристотелем», которые изображены на обложке сборника материалов конференции. Гением Рафаэля один мыслитель указывает на небо как основу Бытия, второй — на землю. В картине «Афинская школа», отмечает философ, представлены свыше пятидесяти фигур, и все они олицетворяют величие и мощь человеческого познания, которому не мешает разобщенность мыслителей в пространстве и времени.
Однако самым важным вопросом сегодня становится не выбор между материализмом и идеализмом, а согласование внутренней рефлексии человека с критической адаптацией к действительности. Вместе со своим постоянным соавтором Л. Я. Солодовниченко Олег Владимирович убежден, что, принимая собственную позицию лишь как одну из возможных, человек всё же должен стремиться к поиску согласованного образа целостного мира. Стратегия такого поиска необходима сейчас человечеству как никогда, и ивановские конференции этому, несомненно, способствуют.
Неизменными и активными участницами практически всех ивановских конференций являются профессор Государственного университета управления (Москва) Эльвира Борисовна Ершова и профессор Уральской государственной юридической академии (Екатеринбург) Маргарита Ионовна Кондрашёва. Э. Б. Ершова рассмотрела проблему «Социокультурная миссия российской интеллигенции во времени». Отмечено, что с ростом числа образованных (по формальному признаку) людей роль их меняется «в сторону уменьшения влияния на общество и на власть». Отчасти это происходит потому, что многие дипломированные специалисты не обладают такими качествами, как вежливость, корректность, доброжелательность, боль за всё, что есть несправедливого в обществе. Социально-культурной миссией людей, причисляющих себя к интеллигенции, является их желание улучшить жизнь общества во всем: в политической и обыденной культуре, профессиональном мастерстве, стремлении как можно больше знать о мире и его устройстве.
Профессор Ершова вновь, как всегда, задала тон не абстрактного теоретизирования, а поиска ответов на животрепещущие вопросы сегодняшнего дня, подчеркивая, что мы не должны навязывать свои позиции, но обязаны объяснять «неправоту тех, кто пытается рушить чужой и свой мир, как внешний, так и внутренний». Вещи названы своими именами: экзальтированные агрессивные формы Майдана для интеллигента не должны быть приемлемы. Толерантность Эльвира Борисовна связывает с отсутствием высокомерия, вызывающего неприязнь между людьми. Интеллигентность для нее начинается со слов черниговского писателя Николая Славятинского: «Чем выше культура человека, тем он проще», с тех роз, которые раздает своим поклонникам
Инна Чурикова. Ставится вопрос о рассмотрении, а не замалчивании проблем воспитания национальной интеллигенции, причем именно в интернациональном ключе. Ученый последовательно выступает против разрушения отечественной системы образования (ЕГЭ и прочее), связывая с этим процессом и падение роли интеллигенции. Корректность и уважительность по отношению ко всем жителям Земли выше любых навыков тьютора. Именно в сохранении и воспитании этих качеств — главная социально-культурная миссия интеллигенции.
Одна из иногородних основательниц ивановской интелли-гентоведческой школы — М. И. Кондрашёва, проанализировав пройденный за четверть века путь, считает, что все, кто сотрудничает с НИИ интеллигентоведения Ивановского государственного университета, остались приверженцами вечно актуальной темы «Интеллигенция России — кто она?». За прошедшие годы существенно изменилось содержание и тематика исследований проблем интеллигенции. К новым аспектам она относит такие, как постсоветская интеллигенция, антропологическая траектория ответственности интеллигенции, проблемы взаимосвязи «интеллигент — интеллектуал» и др. Между тематикой статей, монографий современных исследователей и названиями секций конференции прослеживается явная взаимосвязь.
Влияние ивановских конференций очевидно в работе гуманитариев других городов и регионов России. Так, большой ученый Урала — М. Е. Главацкий посвятил свой труд «История интеллигенции России как исследовательская проблема» 15-летнему юбилею ивановского совета. «Счастлива, что так всё получилось! — заявила коллегам Маргарита Ионовна. — Наверное, мы всё-таки интеллигенция...» Ученый смотрит в будущее ивановского исследовательского центра интеллигентоведов с «высокой и светлой Надеждой».
Профессор Северного (Арктического) федерального университета им. М. В. Ломоносова Ф. Х. Соколова вновь выступает и как теоретик, и как практик высшей школы на Европейском севере России начала XXI века. Вспоминая о последствиях непродуманного свертывания сети дошкольных образовательных учреждений, а затем и средних учебных заведений, автор подчеркивает необходимость сохранения системы высшей школы
и ее квалифицированного профессорско-прподавательского состава. Ученого тревожат тенденции снижения уровня мотиваци-онных целей многих студентов (получение диплома), рост числа безработных с высшим образованием, механизмы торможения в работе высшей школы (бюрократизация системы управления, увеличение нагрузки на преподавателей, что ведет к дефициту времени на научные исследования, слабой привлекательности работы в вузе для молодежи и др.). В своем устном выступлении Флёра Харисовна эмоционально высказалась за поиск правильного соотношения национального и интернационального векторов развития и оценок. Во-первых, может ли считаться интеллигентной позиция «глобализация — любой ценой» в условиях попыток выстраивания однополярного мира? И во-вторых, стыдно должно быть за образ российской интеллигенции, складывающийся в программах Владимира Соловьёва. Не базар надо устраивать, а рецепты какие-то людям предлагать. Пора уже рассуждать не об интеллигенции вообще, а индексировать деятельность интеллигента, найти конкретные показатели результативности его деятельности. Впрочем, очевидны и бюрократические опасности этого пути: все видят, к чему привели попытки такого индексирования научной работы — тут только начни...
На ряд базовых идей В. С. Меметова опирался профессор Московского государственного университета технологий и управления им. К. Г. Разумовского А. Н. Кураев. С позиций науковедения он доказал, что интеллигентоведение, безусловно, является дисциплиной научной, поскольку отвечает всем основным критериям исследовательской деятельности. Наука не сводится к сумме знаний, а включает в себя технологию их достижения и организации занятых этим людей. Три основных элемента — ученые, научные знания и теории, научные учреждения — в современном интеллигентоведении присутствуют. У интеллигенто-ведения есть свой конкретный объект исследования. А. Н. Кураев попытался сформулировать общие закономерности развития ин-теллигентоведения как науки. Одна из них — интернационализация и глобализация интеллигентоведения и его достижений. По поводу возникшей дискуссии исследователь не без юмора заметил следующее. Во-первых, ненаучная демонизация некоторых, пусть и очень популярных, личностей нетолерантна:
пусть говорят, что хотят, живут, где хотят, но лучше бы им пожить там, где можно увидеть и понять то, о чем они говорят. Во-вторых, кто бы что ни говорил, а сегодня — не худшее время для России: будем работать! И в-третьих, как все гуманитарные науки, интеллигентоведение связано с идеологией. Здесь тоже многое решают деньги. Но не всё.
В. В. Комиссаров (Иваново) не стал отходить от главной темы своих исследований в сфере научной фантастики. Его рассказ об участии в конференции фантастоведения (есть и такое!) вызвал, как писали когда-то в протоколах, «оживление в зале». Однако в целом выступление не вселило оптимизма. Фантастика жива, она по-прежнему выполняет прогностические функции, и прогнозы эти весьма мрачны. Но социального запроса на них нет: фантасты и фантастоведы стали, как и многие другие, закрытой кастой, вещью в себе. История фантастики грешит мистификациями, порой весьма политизированными. Да что фантастика! Люди пользуются результатами двоичной кодировки, не подозревая о ее существовании. Границы между наукой, мифом, искусством, религией, магией — размываются, да и наука подменяется лишь научностью. Потребность в социальной функции науки исчезает. И вот мы уже не знаем, не понимаем, а «чувствуем», что нас загоняют в прошлое, к холодной войне, что политика и не выходила из режима тайной дипломатии. Ибо вызовы есть, они фиксируются весьма успешно, достаточно научно, но адекватного ответа на них нет. Не оказаться бы в положении фантастов и историкам интеллигенции. Но опять же, есть ощущение (чувство!), что мы кому-то нужны — тем же школьникам, студентам. У некоторых из них есть потребность в общении с нами...
Е. А. Аршавская (Москва) остановилась на роли дисциплины «Интеллигентоведение» в учебно-воспитательном процессе вуза. Ученый-педагог полагает, что Россия на рубеже веков оказалась перед выбором: возрождение духовных ценностей или тотальное засилье гламура. Если мы потеряем молодежь, винить будут интеллигенцию. А кто сегодня занимается ее воспитанием? Тот, кто «натаскивает» на ЕГЭ? Тот, кто решил, что в стране не должно быть идеологии? Тот, кто сливает и укрупняет вузы? Изучение проблемы ценностей в студенческой среде дает
довольно мрачную картину. Для чего нужен иностранный язык? Ответы студентов: для обслуживания иностранных туристов. Какие ассоциации вызывает у вас Франция? Германия? Набор превосходных эпитетов. А Россия? Коррупция, нищета, беззаконие, бесперспективность. Свидетельство очевидца: на две недели в нескольких московских кварталах отключилось электричество. В результате без телевизора и компьютера было парализовано всё — прежде всего мысль, какой бы то ни было интеллект. И отключения-то, кроме пострадавших, никто не заметил.
Н. Ю. Кривопалова (Самара) разрабатывает проблему «Интеллигенция 1960-х годов в современном интеллигентоведении». Особое внимание уделяется «шестидесятничеству», отношению интеллигенции этих лет к власти и официальной идеологии, осмыслению роли и места интеллигенции в обществе в связи с научно-технической революцией, особенностям образа жизни и деятельности интеллигенции в изучаемый период. В устном выступлении исследователь остановилась на проблеме историографического статуса публикаций в Интернете. Проанализированы возникающие на этом пути противоречия и проблемы, предложено создать институт электронного депонирования в ИНИОН с возможностями прямого доступа к тексту, но с правом автора последующей публикации в печати.
Р. Т. Москвина (Екатеринбург) нарисовала ужасающую картину репрессий на Урале в 1930-е годы, вновь показав, как опасно хождение интеллигенции во власть, где порой оказываются востребованными отнюдь не интеллигентские свойства личности.
Как всегда, на конференции звучали голоса молодежи. Аспирант Е. Н. Крякин (Москва), дебютировавший с темой «Формирование национальной интеллигенции в Москве в 1920— 30-е годы», получил столько конкретных советов, что их должно хватить не на одну диссертацию. Появление на столь высоком научном собрании очаровательной студентки-второкурсницы Ивановской государственной медицинской академии Анастасии Матреничкиной стало лучом света, способным перечеркнуть любую мрачную картину будущего российской интеллигенции. Дело даже не в том скромном социологическом исследовании, которое она провела среди своих однокурсников,
и не в его результатах. Просто все увидели юного сформировавшегося интеллигента, который убежден, что без изучаемых нами качеств и свойств личности не может быть настоящего врача.
Активное участие в заседаниях конференции приняли А. Н. Баранов (Кострома), Г. А. Будник (Иваново), Е. А. Кобелева (Пермь), Д. А. Смирнов (Иваново) и другие ученые и аспиранты.
Неформальное окончание конференции состоялось, по традиции, в Плёсе. Порадовались новой набережной, совершили два восхождения «над вечным покоем», отдали дань памяти Левитану и художникам-пейзажистам, материально поддержали местные народные промыслы и музеи, поставили свечки в православном храме, продолжили дискуссии и спели любимые песни. И вот последний аккорд на высоте, над Волгой, в обрамлении золотой осени, у памятника основавшему город русскому князю. Сколько их было, этих завершений за 25 лет! Но такого чувства братского единения наших интеллигентоведов я не припомню.
Те, кто на первый план поставил свои глобалистские озабоченности и финансовые проблемы, до Иванова не доехали, а немногие доехавшие по ряду причин отказались от визита в Плёс. И выяснилось, что все мы на финише — люди, далекие от ура-патриотизма, разделяющие боли и тревоги, которые ощущает сегодня любой мыслящий россиянин: это носится в воздухе. Но обвинений в отсутствии толерантности мы не принимаем, ибо уважаем полное право Макаревичей и иже с ними (даже в интел-лигентоведении!) говорить и петь что угодно, для кого угодно, жить, где они хотят и как хотят. При этом мы уважаем право других людей относиться к этому так, как они считают нужным. Но главное всё-таки в другом.
Главное, что мы вновь, как никогда, ощутили свою верность родной природе, неуклонно делающей свое дело русской культуре, нашей великой Родине, сердцу ее — Золотому кольцу и, извините за пафос, Президенту страны. Светлой капелькой, питающей сегодня реку российского интеллекта, стала очередная конференция, проведенная научной школой под руководством профессора В. С. Меметова.
Как отреагирует на наш труд и его результаты столица — покажет время.
