CC BY
0Список литературы:
1. Альбовский, И.А. Цифровая трансформация и проблемы информационной безопасности: монография / И.А. Альбовский. - СПб., 2023. - 118 с.
2. Дементьева, К.В. Региональные медиа в эпоху цифровизации и глокализации: монография / К.В. Дементьева. - М.: Академия медиаиндустрии, 2021. - 177 с.
3. Дугин, Е.Я. Медиаиндустрия в условиях цифровых трансформаций / Е.Я. Дугин. -М.: Канон-плюс, 2021. - 415 с.
4. Информационная аналитика и информационно-аналитические технологии в контексте социального управления / Под общ. ред. В.Н. Ремарчука, И.В. Бочарникова. -М.: Изд-во «Экон-Информ», 2023. - 226 с.
5. Казакова, Л.П. Психология массовых коммуникаций / Л.П. Казакова. - М.: ФГБОУ ВПО "РЭУ им. Г.В. Плеханова", 2015. - 116 с.
6. Кожевников, A.M. Социальные медиа как средство ведения информационной войны против России / A.M. Кожевников // Академическая мысль. - 2022. - №4 (21). -С. 181-186
7. Макашова, В.В. Дезинформация: технологии «креативной войны» / В В. Макашова// МедиаУектор. - 2022. - Вып. 6. - С. 128-133
8. Тимофеев, В.И. Интернет вещей как перспективный канал рекламной коммуникации / В.И. Тимофеев // Вопросы теории и практики журналистики. - 2022. -Т. 11, № 2. - С. 355-371
9. Фомина, О.Н. Интертекстуальность и прецедентность современного медиатекста в контексте воздействия на аудиторию / О.Н. Фомина, В.В. Бузин // МедиаУектор. - 2022. - №6. - С. 183-187
10. Чеботарева, Н.И. Информационная война как деструктивная форма стратегических социальных коммуникаций: технологии медиаманипуляции в СМИ / Н.И. Чеботарева, С.С. Ковалева // Вестник Московского гуманитарно-экономического института. - 2016. - № 1. - С. 59-64
УДК 070.13
«БОЛЕЗНЬ X»: ДЕЗИНФОРМАЦИЯ КАК ТЕХНОЛОГИЯ МЕДИАМАНИПУЛИРОВАНИЯ
Макашова Валерия Валерьевна,
кандидат филологических наук, доцент Московский гуманитарно-экономический университет (г. Москва);
Неуймина Татьяна Андреевна, студентка гуманитарного факультета Московский гуманитарно-экономический университет (г. Москва)
Аннотация. Представлены результаты исследования влияния фейков в условиях пандемии. Изучена особая группа фейков: недостоверная информация об обстоятельствах и ситуациях, связанных с угрозой здоровью людей. Сделан вывод о том, что в условиях инфодемии на фоне пандемии COVID-19 имели место дезинформационные кампании, направленные на русскоязычную аудиторию. Выявлены алгоритмы использования дезинформации в качестве технологии медиаманипулирования в информационных войнах: широкая типология фейков, их направленность на различные цели и социальные группы, закономерности в активности фейков различных типов, работа с психологическим состоянием аудитории, конструирование состояния «загрязненности» медийного пространства. Целью дезинформационных кампаний в условиях пандемии является психологическое воздействие на аудиторию для создания паники, страха и напряжения, искусственной атмосферы кризиса, порождения конфликтов, разбалансировки общественных настроений, подрыв доверия к официальным медиа и в целом к журналистике. Своевременное прогнозирование, основанное на знании алгоритмов влияния фейков об обстоятельствах и ситуациях, связанных с угрозой здоровью людей, а также принятие надлежащих мер противодействия и профилактики
станут залогом решения данной проблемы в будущем. Прогнозируется присутствие фейков об обстоятельствах и ситуациях, связанных с угрозой здоровью людей, на современном медиаполе, усложнением коммуникативных, маркетинговых и digital-технологий создания таких фейков и алгоритмы их распространения.
Ключевые слова: дезинформация, фейки, fake news, медиаманипулирования, манипуляция общественным мнением, технология манипуляции, дезинформационная кампания.
Annotation. The results of a study of the impact of fakes in a pandemic are presented. A special group of fakes has been studied: unreliable information about circumstances and situations related to a threat to human health. It is concluded that in the context of the infodemia against the background of the COVID-19 pandemic, disinformation campaigns aimed at the Russian-speaking audience took place. The algorithms of using disinformation as a media manipulation technology in information wars are revealed: a wide typology of fakes, their focus on various goals and social groups, patterns in the activity of fakes of various types, work with the psychological state of the audience, constructing a state of "pollution" of the media space. The purpose of disinformation campaigns in the context of a pandemic is to psychologically influence the audience to create panic, fear and tension, an artificial atmosphere of crisis, generate conflicts, unbalance public sentiment, undermine confidence in official media and journalism in general. Timely forecasting based on knowledge of algorithms for the influence of fakes on circumstances and situations related to a threat to human health, as well as the adoption of appropriate counteraction and prevention measures will be the key to solving this problem in the future. The presence of fakes about circumstances and situations related to the threat to human health on the modern media field is predicted, as well as the complexity of communication, marketing and digital technologies for creating such fakes and algorithms for their distribution.
Key words: disinformation, fakes, fake news, media manipulation, manipulation of public opinion, manipulation technology, disinformation campaign.
Постановка проблемы. В январе 2024 г. в соцсетях и мессенджерах со ссылкой на главу Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Т. Гебрейесуса начали распространяться сообщения о том, что в мире объявлена новая смертельная эпидемия, вызванная «болезнью X». Впоследствии Роспотребнадзор опроверг данную информацию: на заседании Давосского форума обсуждалось Пандемическое соглашение для консолидации усилий против неизвестных болезней будущего с условным названием «болезнь X». В это же время газеты The Guardian и The Telegraph сообщили об угрозе возникновения новой пандемии из-за штаммов вирусов-зомби или микробов Мафусаила, замороженных в вечной мерзлоте Арктики и Сибири, которые могут вернуться из-за таяния ледников, бурения нефтяных скважин и увеличения судоходства. Данные случаи весьма показательны: на фоне событий инфодемии, связанной с COVID-19, фейки об обстоятельствах и ситуациях, связанных с угрозой здоровью людей, могут использоваться в качестве технологии медиаманипулирования в рамках дезинформационных кампаний против русскоязычной аудитории.
Медиаманипулирование - это вид социального влияния посредством медиа с целью установления контроля над социальной группой в чьих-либо интересах. Поскольку медиаманипулирование в большинстве случаев связано с искажением «картины мира», дезориентацией аудитории, дезинформацией и внушением установок, используемые методы считаются «грязными». Это могут быть фейковые новости, тенденциозный подбор фактов, умолчание и т.д.
Дезинформационные кампании - это стратегические кампании по распространению недостоверной информации для достижения деструктивных социальных эффектов. Целью дезинформационных кампаний является психологическое воздействие на аудиторию для создания паники, страха и напряжения, искусственной атмосферы кризиса, порождения конфликтов, разбалансировки общественных настроений, загрязнения медийного пространства.
Сегодня вопросы медиаманипулирования в условиях социального кризиса, усложнения технологий создания дезинформационного контента и расширения алгоритмов дезинформационных кампаний являются малоизученными.
Цель исследования - изучив влияние фейков об обстоятельствах и ситуациях, связанных с угрозой здоровью людей, выявить алгоритмы использования дезинформации в качестве технологии медиаманипулирования. Для сбора эмпирических данных было использовано анкетирование по вопросами восприятия фейков о COVID-19 (всего было опрошено 50 жителей Москвы в возрасте от 22 лет), а также наблюдения за изменением медийного пространства.
Изложение основного материала. Фейки об обстоятельствах и ситуациях, связанных с угрозой здоровью людей, не является новым явлением на медиаполе. Например, в 2013 г. в социальных сетях активно распространялись фейковые сообщения о якобы имевших место случаях намеренного заражения ВИЧ через оставленные в общественных местах «зараженные» иголки. Однако в тот период данный кейс практические не обратил на себя внимание медиаисследователей: он воспринимался как обычная «байка», а не как технология или злонамеренный вброс.
Ситуация изменилась в период инфодемии на фоне пандемии COVID-19, давшей исследователям богатейший материал для обобщений. Пандемия COVID-19 вызвала всеобщий интерес и тревогу, что привело к массовому распространению новостей и мнений через различные медиаканалы. Из-за своей значимости и скорости распространения вируса, люди с уязвимым психологическим состоянием были легкой добычей для манипуляций и дезинформации.
Глобальная волна дезинформации захлестнула общество: так, с января 2020 г. исследователи зафиксировали в российских социальных сетях почти два миллионарепостов фейков о COVID-19, псевдомедицинских советов, конспирологических трактовок новостей и панических предупреждений о так и не случившихся событиях [1, С. 231]. Пришло понимание, что подобные фейки имеют вполне очевидные последствия, связанные с угрозой жизни и здоровью людей, а значит, могут быть использованы в информационной войне против России. Самыми популярными фейками в России были сообщения о дезинфекции российских городов с вертолета, о введении чипов через вакцину от коронавируса, о заражении коронавирусом через ПЦР-тесты, сообщения о том, что через вакцину происходит заражение коронавирусом. Все эти сообщения приводили к массовым волнениям, отказам от вакцинации, боязни делать тесты из-за опасности заражения. Подобные действия привели в итоге к увеличению количества заболевших и очередным локдаунам в разных регионах страны [4, С.31].
Интерес к данной теме возник и у американских ученых, которые обнаружили взаимосвязи «распада правды» с другими тенденциями: пристрастное формирование политики, эрозия гражданского дискурса, политический паралич, распространение теорий заговора и экстремизма. Была обозначена очевидная связь между инфодемией и состоянием национальной безопасности. В апреле 2023 г. исследователи RAND Corporation указали, что процессы, связанные с широким распространением дезинформации и фейков, привели к расширению спектра вопросов национальной безопасности США. Например, по состоянию на 12 июля 2022 г. 6 748 военнослужащих ВС США были уволены за отказ от вакцинации против COVID-19, причиной нежелания вакцинироваться стала дезинформация [8,С. 13].
В условиях военно-политической напряженности фейки об обстоятельствах и ситуациях, связанных с угрозой здоровью людей, требуют особого внимания со стороны медиаисследователей. Своевременное прогнозирование, основанное на знании алгоритмов влияния таковых, а также принятие надлежащих мер противодействия и профилактики станут залогом решения данной проблемы в будущем.
Проведенное исследование состояния медийного поля в период инфодемии COVID-19 выявило несколько значимых алгоритмов влияния фейков на аудиторию. Во-первых, признаком дезинформационных кампаний в период инфодемии является широкая типология фейков. В ходе исследования были выявлены следующие типы фейков: антивакцинные, псевдомедицинские советы (о радикальных способах лечения), происхождение и распространение коронавируса (биологическое оружие или экспериментальное вещество, 5С-технология вызывает распространение COVID-19); отрицание коронавируса (преуменьшение масштабов пандемии и опасности заболевания); антимасочные фейки и т.д.
Во-вторых, каждый выделенный тип фейков имеет сложную структуру, поскольку кейсы в рамках одного типа преследовали разные цели и различались «технологически». Например, в группу «антивакцинные фейки» вошли фейки, нацеленные на формирование недоверия к врачам и научным сообществам; «конспирологические» фейки (вакцины содержат микрочипы для глобального контроля человечества); сообщения о возможных смертельных осложнениях и непредсказуемых побочных эффектах. В целом анализ показал направленность фейков на различные задачи и социальные группы, что свидетельствует о нацеленности дезинформационных кампаний на максимальный охват аудитории. Были выявлены закономерности в активности фейков различных типов: например, с началом вакцинации в России в русскоязычном сегменте социальных сетей начали широко распространяться фейки о вреде прививок.
В-третьих, возникшая ситуация с глобальным распространением вируса вызвала у людей панику и страх. Для реализации нужных сценариев (стресс, беспокойство, недоверие и т.д.) требуется особое психологическое состояние аудитории: в условиях резко возросшей тревожности люди становятся более уязвимыми, а значит, открытыми для манипуляций. Одной из главных причин популярности фейков стали неопределенность и страх: люди искали информацию о том, как сохранить свое здоровье, однако в условиях информационного вакуума, «белого шума» доступным и привлекательным становился именно дезинформационный контент. Например, активно распространялись фейки о «зараженности» коронавирусом товаров из Китая.
В-четвертых, распространению дезинформации способствовала «загрязненность» медийного поля, в условиях которой важнейшими источниками новостей для большинства людей стали социальные сети и мессенджеры. Одной из причин недоверия к СМИ в период коронавируса стала противоречивость сообщений: данные менялись каждый день, мнения экспертов различались. Дефицит официальных данных и авторитетных источников, а также ослабление доверия к традиционным СМИ способствовали возникновению широкой практики поиска информации из альтернативных источников. Для создания фейков, распространяемых на альтернативных площадках, часто использовались эффективные коммуникативные и маркетинговые технологии (сенсационность подачи, фальшивая статистика, яркие заголовки, таргетированная реклама, эхо-камеры и т.д.), что делало эту информацию привлекательной для пользователей.
Пандемия коронавируса стала испытанием для СМИ и их профессионализма, поскольку журналистам и редакторам, испытывающим огромное давление в условиях взрывного информационного потока, приходилось постоянно работать в условиях стресса. Вместе с тем, некоторые СМИ использовали пандемию как возможность для повышения своей популярности, публиковали фейки в коммерческих целях: в результате достоверные данные и научно подтвержденная информация губительно смешивалась с ложью и паникерством.
Выявленные алгоритмы влияния позволяют провести некоторые параллели с процессами, происходящими в русскоязычном медийном пространстве на начальном этапе специальной военной операции (СВО) на Украине, поскольку их «технологическая» схожесть обращает на себя внимание. Мониторинг контента, распространенного в первые десять месяцев СВО, показал, что для изготовления дезинформации использовался широкий арсенал различных технологий, имели место фейки, направленные на различные социальные группы с целью достижения определенных эффектов [3, С. 146]. Медийные технологии, используемые для изготовления дезинформационного контента, нуждаются в систематизации и описании, прежде всего, в целях выработки стратегии противодействия дезинформационным операциям, для повышения уровня медийной грамотности и безопасности общества [5,С. 190].
Еще один важный момент связан с изучением последствий медиаманипуляций в период пандемии СОУШ-19. В подавляющем большинстве случаев данные последствия имели негативный характер. В числе таковых - деструктивные процессы в медийном пространстве. На пике популярности данной темы на медийном поле развернулась настоящая битва за зрителя, слушателя или читателя. Медиа использовали различные методы манипуляции, чтобы привлечь внимание к себе и получить выгоду от увеличения
количества подписчиков или просмотров. Одной из наиболее распространенных тактик стало использование сенсационных заголовков и новостей. Другим выявленным последствием стала утрата доверия к источникам информации. Даже после окончания пандемии аудитория демонстрировала повышенную подозрительность к любым медиапродуктам.
Медиаманипулирование вызвало негативные изменения эмоционального фона аудитории. Из-за информационного переизбытка и постоянной подачи сенсационных новостей, люди испытывают тревогу, стресс и беспокойство, что негативно влияет на их психологическое состояние. Паника, вызванная необоснованными настроениями, может привести к нерациональным поступкам и дальнейшему распространению фейковой информации. Людям, находящимся в постоянном стрессе и панике, становится сложнее контролировать эмоции, поэтому они не только легко верят фейкам, но и становятся активными участниками в процессе их распространения.
Однако наше исследование обнаружило не только негативные, но и позитивные последствия инфодемии. Распространение дезинформации и фейков стимулировало формирование критического мышления у людей, способствовало общественному обсуждению и активизации гражданской позиции. Кроме того, данные процессы стали стимулом для развития медиаграмотности, технологий и инструментов борьбы с фейковыми новостями. Например, внедрение различных алгоритмов и технологий в анализе и отслеживании фейковых новостей помогает создать более продвинутую систему фильтрации, что, в свою очередь, повышает качество информации, поступающей к конечному пользователю. Применение новых технологий также стимулирует исследования в области кибербезопасности и информационной безопасности, что имеет крайне важное значение в эпоху перегрузки информацией [7, С. 59].
Выводы. Проведенное исследование показало, что в условиях инфодемии на фоне пандемии COVID-19 имели место дезинформационные кампании, направленные на русскоязычную аудиторию. Были выявлены алгоритмы влияния фейков на массовую аудиторию, что позволило выделить в отдельную группу фейки об обстоятельствах и ситуациях, связанных с угрозой здоровью людей. Мы пришли к заключению, что фейки такого рода являются технологией медиаманипулирования, имеющей перспективу использования в информационных войнах будущего.
Анализ актуальных закономерностей развития медийного пространства позволяет предположить, что фейки об обстоятельствах и ситуациях, связанных с угрозой здоровью людей, станут обычным явлением на современном медиаполе. Однако в связи с расширением каналов и форматов передачи информации коммуникативные, маркетинговые и digital-технологии создания таких фейков и алгоритмы их распространения будут усложняться. Уже сейчас с уверенностью можно утверждать о том, что дезинформационные кампании будущего станут активно использовать технологии искусственного интеллекта. Например, не так давно Австралийский институт стратегической политики (Australian Strategic Policy Institute) опубликовал отчет о кампании Китая с целью манипулирования выборами на Тайване посредством дезинформации, генерируемой искусственным интеллектом (привлекательные аватары, утечки несуществующих документов, дипфейки и т.д.). В будущем данные вопросы потребуют систематического мониторинга и объективной оценки со стороны ученых и медиатехнологов.
Список литературы:
1. Архипова, A.C. Пути российской инфодемии: от WhatsApp до Следственного комитета / A.C. Архипова // Мониторинг общественного мнения: экономические исоциальные перемены. - 2020. - №6. - С.231-265. https://doi.Org/10.14515/monitoring.2020.6.1778
2. Галяшина, Е.И. Фейковизация как средство информационной войны в интернет-медиа. Научно-практическое пособие / Е.И. Галяшина. - М.: Проспект, 2023. - 144 с.
3. Информационная аналитика и информационно-аналитические технологии в контексте социального управления / С.П. Белоконь, В.Н. Ремарчук, C.B. Смульский [и др.]. - М.: Экон-Информ, 2023. - 226 с.
4. Макашова, В.В. Дезинформация как оружие массового поражения: проблема диагностики / В.В. Макашова // Современный медиатекст и судебная экспертиза:
междисциплинарные связи и экспертная оценка: Сборник научных работ по итогам Международной научно-практической конференции, Москва, 12-13 октября 2023 года. -М.: ООО "СОЮЗКНИГ", 2023. - С. 190-203
5. Неренц, Д.В. Медиабезопасность в условиях цифровизации / Д.В. Неренц // Новые тренды журналистики и медиакоммуникаций. Сборник научных статей II Междунар. научно-практич. конф. Москва, 14 апреля 2023 г. / Отв. ред. Д.В. Неренц. -М.: РГГУ, 2023. -С. 31-35
6. Петренко, А.И. Фейки: траектория лжи. Информационный фронт специальной военной операции / А.И. Петренко. - М.: Горячая линия - Телеком, 2023. - 272 с.
7. Чеботарева, Н.И. Информационная война как деструктивная форма стратегических социальных коммуникаций: технологии медиаманипуляции в СМИ / Н.И. Чеботарева, С.С. Ковалева // Вестник Московского гуманитарно-экономического института. - 2016. - № 1. - С. 59-64
8. Williams, H.J. McCulloch Caitlin Truth Decay and National Security Intersections, Insights, and Questions for Future Research / H.J. Williams // RAND Corporation. -2023.-42 p.
УДК 070
ПРОДВИЖЕНИЕ СМИ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ
Муха Анжела Викторовна,
кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры журналистики Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)» (г. Ростов-на-Дону)
Аннотация. В данной статьей рассматривается специфика продвижения СМИ в социальных сетях. Цель данной работы - определить специфику продвижения медиахолдинга «РБК» посредством социальных сетей. В связи с поставленной целью были сформулированы следующие задачи: отметить особенности таких социальных сетей, как «ВКонтакте», «Одноклассники» и Telegram и выявить способы продвижения бренда «РБК» посредством социальных сетей. Автором статьи определено, что основным инструментом продвижения СМИ в социальных сетях является «переупаковка» материалов СМИ под формат определенной социальной сети. В ходе исследования было установлено, что к трансформации контента в социальных сетях относится сокращение объема публикации, преобразование текстовых материалов в изображения и включение интерактивных элементов: голосования, опросы, комментарии и реакции.
Ключевые слова: SMM, продвижение, сообщество, аккаунт, медиахолдинг, бренд.
Annotation. This article examines the specifics of media promotion in social networks. The purpose of this work is to determine the specifics of promoting the RBC media holding through social networks. In connection with this goal, the following tasks were formulated: to note the features of such social networks as VKontakte, Odnoklassniki and Telegram and to identify ways to promote the RBC brand through social networks. The author of the article determined that the main tool for promoting the media in social networks is the "repackaging" of media materials under the format of a certain social network. The study found that the transformation of content in social networks includes reducing the volume of publication, converting text materials into images and including interactive elements: voting, polls, comments and reactions.
Key words: SMM, promotion, community, account, media holding, brand.
Постановка проблемы. Сегодня большинство традиционных СМИ имеют свой канал или аккаунт в различных социальных сетях и мессенджерах. Например, такие крупные издания как: «РБК», «Комсомольская правда», «Ведомости», «Известия», «Аргументы и факты», «Коммерсантъ» и «Российская газета» зарегистрированы в «Одноклассниках», «ВКонтакте», Telegram и др. Продвижение бренда редакции через
