CC BY
191
Лотвинов И.Е., Лебедева М.Е.
БИЗНЕС-МОДЕЛИ БАНКОВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ, КЛАССИФИКАЦИЯ, ПЕРСПЕКТИВЫ
Аннотация. В условиях сильно изменившегося внешнеполитического и экономического фона одним из наиболее важных факторов устойчивости и развития российской банковской системы является выбор правильной бизнес-модели коммерческих банков. В данной статье исследован понятийный аппарат, история и подходы к определению бизнес-моделей банков, предложено собственное определение бизнес-модели. В статье рассмотрены различные классификации бизнес-моделей российских банков, проведен анализ их актуальности и перспектив использования, проанализированы тенденции развития различных групп субъектов банковского сектора. Предложена собственная классификация бизнес-моделей, проведен анализ перспективности различных моделей и сделан вывод о переходе банковского сектора РФ к моделям универсального банка с различной долей и комбинацией основных бизнес-направлений.
Ключевые слова. Коммерческий банк, бизнес-модель банка, банковский сектор, финансовый рынок, банки с госучастием, розничные банки, универсальные банки, экосистемы.
Lotvinov I.E., Lebedeva M.E.
BUSINESS MODELS OF BANKS IN THE RUSSIAN FEDERATION: DEFINITION, CLASSIFICATION, PROSPECTS
Abstract. Under the conditions of strongly changed foreign policy and economic background, one of the most important factors of sustainability and development of the Russian banking system is the choice of the right business model for commercial banks. This article explores the conceptual apparatus, history and approaches to the definition of business models of banks, offered its own definition of business model. The article considers different classifications of business models of Russian banks, analyzes their relevance and prospects for use, analyzes the trends ofdifferent groups of the banking sector. The author proposed his own classification of business models, analyzed the prospects of different models and made a conclusion about the transition of the Russian banking sector to the models of a universal bank with a different share and combination of the main business areas.
Keywords. Commercial bank, bank business model, banking sector, financial market, banks with state participation, retail banks, universal banks, ecosystems.
ГРНТИ 06.73.55 EDN FWVBWP
© Лотвинов И.Е., Лебедева М.Е., 2023
Илья Евгеньевич Лотвинов - аспирант Международного банковского института имени Анатолия Собчака (г. Санкт-Петербург).
Марина Евгеньевна Лебедева - доктор экономических наук, профессор, руководитель центра межвузовских коммуникаций, научный сотрудник Международного банковского института имени Анатолия Собчака (г. Санкт-Петербург).
Контактные данные для связи с авторами (Лотвинов И.Е.): 191093, Санкт-Петербург, Загородный пр., 46/2 (Russia, St. Petersburg, Zagorodny av., 46/2). Тел.: +7 (812) 334-81-69. Е-mail: [email protected]. Статья поступила в редакцию 05.04.2023.
Введение. Понятие бизнес-модели
Определение понятия «бизнес-модель» широко обсуждается в научной литературе, однако большинство источников не дает единого четкого определения этого термина. В документах Совета по Международным стандартам финансовой отчетности (МСФО) впервые этот термин появился в 2009 году. Интересен факт, что четкого определения понятия «бизнес-модель» Совет по МСФО так и не сформулировал, хотя дискуссии велись на протяжении долгого времени. В этом документе указано, что бизнес-модель описывает способ, которым предприятие управляет своими финансовыми активами с целью генерирования денежных потоков [1]. Позже о бизнес-моделях упоминалось еще в ряде документов, но нигде им не было дано четкого определения.
В марте 2013 г. Международный совет по интегрированной отчетности, выражая коллективное мнение участников рынка, предложил свой подход к определению бизнес-модели. Бизнес-модель представлена как «выбранная система входов, бизнес-мероприятий, выходов и результатов, направленная на создание ценности в краткосрочном, среднесрочном и долгосрочном горизонте».
В практике термин «бизнес-модель» используется широко и достаточно определенно. В своих документах Совет по МСФО решил, что отсутствие четкого определения на качество финансовой отчетности не влияет, а смысл понятия всем известен. Аналогичное мнение можно встретить и в среде российских практиков. «Бизнес-модель является для большинства универсальным и основополагающим термином, который употребляют интуитивно при объяснении концепции бизнеса компании и ее особенностей или компонентов» [2].
Первая попытка дать однозначное определение бизнес-модели была сделана в 1998 году директором Европейской комиссии П. Тиммерсом в период исследований проблем «пузыря доткомов». Автор утверждает, что бизнес-модель - это система услуг и информационных потоков, продуктов, включающая описание различных участников бизнес-процесса, их потенциальных выгод и ролей, а также описание источников прибыли.
Л. Магретт в своей работе «Почему нужны бизнес-модели» (2002) связывает появление термина «бизнес-модель» с развитием информационных технологий и корректирует описанное выше определение, утверждая, что бизнес-модели должны объяснять не только способы получения прибыли организации, но и принципы работы компании, а также целевых клиентов и их потребности [3]. По мнению автора, бизнес-модель должна отвечать на основной вопрос: «Какой экономической логикой определяется возможность доставлять клиенту ценности по приемлемой цене?».
В книге «Построение бизнес-моделей» А. Остервальдер дает следующую дефиницию для бизнес-модели: это план того, каким образом компания создает, доставляет и реализовывает ценность. Разработанная автором концепция предполагает описание бизнес-модели через четыре бизнес-области: клиенты, предложение, необходимая инфраструктура и финансовая жизнеспособность.
В российском сегменте исследований бизнес-моделей можно выделить работы О.В. Корешкова, В.С. Катькало, Е.Д. Платоновой, в которых термин «бизнес-модель» рассматривается как «системная совокупность организационных рутин и инновационных управленческих технологий, показывающих ориентацию на потребности клиентов и тенденции рынков и конкретизирующих механизм извлечения выгоды, а также определяющих ключевые функции и критерии оценки эффективности работы бизнес структуры» [4].
Исследовательская работа по анализу более двадцати известных трактовок понятия «бизнес-модель» в зарубежных и отечественных работах была проведена Д.Е. Климановым и О.А. Третьяком [5]. Авторы определили бизнес-модель следующим образом: «Бизнес-модель имеет дело с процессом создания и предложения ценности для клиента и является определенной логикой, структурой и архитектурой бизнеса».
Во многих исследованиях понятия «стратегия» и «бизнес-модель» отождествляются, происходит смешивание самой сущности понятий [6]. В ряде исследований все же эти понятия разделяют, хотя и подчеркивают их прочную взаимосвязь. Для целей нашего исследования все же понятия стратегии и бизнес-модели применительно к банкам стоит различать. Отличительную особенность можно сформулировать так: стратегия определяет как, на каких рынках, за счет каких источников (источники капитала, пассивы и др.) будет развиваться кредитная организация, а бизнес-модель описывает способы генерирования прибыли. В рамках одной стратегии бизнес-модель может видоизменяться.
Резюмируя все описанные выше подходы к определению понятия «бизнес-модель», в данной работе мы делаем вывод о том, что бизнес-модель - это универсальный термин, который часто используется
для обобщения ряда подходов к формированию концепций организации деятельности компании, её особенностей, ряда факторов, формирующих специфику её деятельности.
Классификация бизнес-моделей: санкционный критерий
Вопрос классификации бизнес-моделей коммерческих банков в РФ заслуживает углубленного анализа, т.к. существующие классификации весьма изменчива. Так, до весны 2022 г. вообще не возникало необходимости классификации бизнес-моделей банков в зависимости от возможности ведения деятельности из-за различного уровня наложенных санкций. Под несекторальными санкциями до 2022 г. из крупных игроков находились лишь АО «АБ «Россия» и АО «СМП Банк», не оказывающие значимого влияния на весь банковский сектор, а к началу 2023 г. большинство крупнейших по размеру активов банков оказались под санкциями.
Для наглядности ситуации мы проанализировали 25 крупнейших банков, что приведено в таблице. Учитывая, что в качестве противосанкционной меры регулятора в марте 2022 г. банки получили право публично не раскрывать свою отчетность, мы используем последние публично доступные данные о величине активов из ресурса banki.ru по состоянию на февраль 2022 г., а информацию об ограничениях - из публичных экономических источников.
Таблица
Топ-25 банков РФ и действующие санкционные ограничения
Банк Санкции SDN-лист Ограничения с корсчетами в недружественных валютах
Сбербанк + + +
ВТБ + + +
Газпромбанк + - Закрыты корсчета в USD
Промсвязьбанк + + +
Альфа-Банк + + +
Россельхозбанк + - +
МКБ + + +
Банк «Открытие» + + + (поглощен банком ВТБ)
Совкомбанк + + +
Райффайзен Банк - - Ограничения по платежам в USD, решение акционеров о выходе с рынка РФ
Росбанк + + +
Тинькофф Банк + - +
Юникредит Банк выход с рынка РФ - -
Банк «Россия» + + +
ВБРР + - Секторальные санкции США с 2015 г., блокирующие санкции ЕС 2022 г., контроль «Роснефти»
Траст + + Являлся санируемой «дочкой» «Открытия»
Банк ДОМ.РФ - - Валютные корсчета отсутствуют
Банк «Санкт-Петербург» + + +
Ситибанк выход с рынка РФ Продажа активов Уралсибу, новые клиенты не обслуживаются
СМП Банк + + С января 2023 г. принадлежит ПСБ
Новикомбанк + + +
Ак Барс Банк - - USD и EUR корсчета только в RBI, ограничение на количество операций
БМ-Банк + + Слияние с ВТБ
Уралсиб + + +
Почта Банк - - На 50% - 1 акция принадлежит ВТБ; действует запрет на операции, т.к. ВТБ включен в SDN-лист
Составлено на основании данных ЦБ РФ, портала banki.ru и официальных сайтов указанных кредитных организаций по состоянию на 31.03.2023 г.
Санкции вводились пакетами. В первую половину 2022 г. банки пытались ориентировать свою деятельность строго в соответствии со своей бизнес-моделью с учетом применения к ним санкций или нет. В первую очередь «несанкционные банки» стремились переманивать клиентов у так называемых «санкционных банков», а именно крупных корпоративных клиентов с внешнеэкономической деятельностью (ВЭД), физических лиц с крупными валютными пассивами. Поскольку в первую волну санкций 2022 г. сразу попали крупнейшие банки - ВТБ и Сбербанк, то переток клиентской массы происходил стремительно.
Крупные банки, не попавшие под санкции, начали срочно менять свои бизнес-модели, резко усиливая свои подразделения валютного контроля, инвестируя дополнительно в IT, внедряя более совершенные алгоритмы по конвертации клиентских валютных заявок, предлагая льготные тарифы на ведение счетов, платежи, валютный контроль и конвертацию, чтобы переманить клиентов. Эти банки трансформировали свою бизнес-модель под растущую долю валютного транзакционного бизнеса и сокращая долю корпоративного и розничного кредитования.
Однако большинство из крупных банков, резко сменивших свою бизнес-модель из-за санкций банков-конкурентов в короткий промежуток времени сами стали «санкционными» (Альфа-Банк, Совком-банк, МКБ и др.); потраченные ресурсы и инвестиции у большинства не окупились. К исключениям среди крупных банков можно отнести иностранные «Райффайзен Банк» и «Юникредит Банк». Результаты последнего стали известны из общей отчетности материнской группы. Судя по информации итальянской Unicredit, со второго полугодия 2022 г. российский банк начал заметно сокращать объемы бизнеса. По итогам 2022 г. портфель кредитов сократился на 44,3%, в феврале 2023 г. банк ввел комиссии по остаткам на рублевых счетах клиентов - очевидно материнский банк Юникредит находится под большим давлением и вынужден сворачивать бизнес своего российского банка.
Райффайзен Банк находится в противоположном положении, так как российский банк генерирует более половины всего бизнеса группы Райффайзен, поэтому австрийский банк не может себе позволить уход из России и, вероятно, будет бороться с внешним давлением дольше всех. Такая структура бизнеса уникальна для российского банковского сектора и является залогом экзистенциальности российского Райффайзен Банка. Так, в 2022 году чистая прибыль Райффайзенбанка в России выросла в 4,3 раза, до €2 млрд. В прошлом году финансовый результат составлял €474 млн, следует из отчетности по МСФО его материнской структуры Raiffeisen Bank International (RBI). Прибыль всей группы после уплаты налогов по итогам 2022 года составила €3,8 млрд. Таким образом, российский бизнес принес RBI более половины чистой прибыли (54%).
Райффайзен Банк можно по праву считать основным выгодоприобретателем на отечественном банковском рынке от введенного санкционного режима. Банки Санкт-Петербург и Уралсиб также получили существенную дополнительную прибыль от перераспределения клиентов с ВЭД согласно отчетности за 2022 г., однако уже в феврале 2023 г. они были включены с очередной санкционный пакет. С точки зрения будущей бизнес-модели эти банки, по нашему мнению, будут вынуждены перейти во вторую группу.
Вторая группа - это банки, неожиданно попавшие под санкции. Эти кредитные организации столкнулись с арестами счетов, блокировкой активов, принудительным закрытием корреспондентских счетов, включением членов правления и членов совета директоров в персональные санкционные списки (для банков в SDN-списке), что привело к массовым досрочным увольнениям членов коллегиальных органов. Если добавить к этому перечню массовый отток не только валютных, но и пассивных клиентов, то несложно понять, что бизнес-модели этих банков претерпели существенные изменения.
Первое изменение - послабления, введенные ЦБ РФ для защиты банковского сектора, основными из которых являются: возможность не публиковать отчетность с февраля 2022 г., т.е. кроме ЦБ РФ никто не видит возможного реального снижения собственного капитала банков и соблюдения обязательных нормативов; возможность не публиковать отчетность с февраля 2022 г.; возможность учитывать справедливую стоимость ценных бумаг на балансах банков в течение 2022 г. по ценам марта 2022 г. или по цене покупки для бумаг, купленных после (не учитывать отрицательную переоценку); возможность не начислять резервы по ссудам, выданным до начала специальной военной операции, если ухудшение финансового положения заемщика связано с санкциями.
Данные послабления дали возможность изменить бизнес-модель в части работы на финансовом рынке «в режиме 1990-х», когда инструменты финансового рынка на балансах не переоценивались, а
финансовый результат отражался лишь в момент закрытия позиций. Поскольку отрицательная переоценка не заставит продавать купленные позиции по stop-loss, то на значительно упавшем рынке можно почти неограниченно скупать обесценившиеся активы.
Так, длинные выпуски ОФЗ в марте 2022 г. падали более чем на 40% в цене, при этом имели возможность рефинансироваться инструментами РЕПО и имели низкое давление на капитал. В случае удачи такая политика создавала потенциал для того, чтобы получить невероятные доходности, а в случае неудачи - возможность не переоценивать эти бумаги, ведь государственные облигации рано или поздно погасятся. Однако кадровый кризис и кризис принятия решений в крупных банках на фоне общей неопределенности не позволили крупным банкам воспользоваться этой идеей. Большинство ограничилось мерами послабления, направленными на сохранение падающего капитала.
Второе изменение - докапитализация госбанков, которая несмотря на заверения ЦБ РФ об отсутствии такой необходимости все же прошла в достаточно скрытном режиме. Первыми были МСП - 9 млрд руб. и Газпромбанк - 50 млрд руб. Было увеличение капитала за счет допэмисии акций, оплаченной из Фонда национального благосостояния (ФНБ) летом 2022 г. (см.: https://www.kommersant.ru/doc/5501976?ysclid=ldrmxidluy996839495). ПСБ присоединил СМП-банк, увеличив капитал за счет государственных источников.
В конце 2022 г. ВТБ завершил сделку по поглощению Банка «Открытие», выкупив его у ЦБ РФ по цене ниже стоимости капитала, осуществив платеж в том числе ценными бумагами, тем самым улучшив достаточность капитала объединенной банковской структуры. Большинство экспертов эту сделку расценивают исключительно как инструмент докапитализации ВТБ, который исторически испытывает недостаточность капитала на фоне Сбербанка. Помимо уже совершенной сделки, в феврале 2023 г. ВТБ объявил о дополнительной эмиссии акций на сумму 516 млрд руб., нет сомнений в том, что она будет оплачена за счет государственных ресурсов. Россельхозбанк традиционно докапитализируется государством: в 2020 г. - на 30,5 млрд руб., в 2021 г. - на 35 млрд руб., в январе 2023 г. банк докапитализирован еще на 17,6 млрд руб.
Исходя из описанных выше прецедентов, можно предположить, что по мере снятия послаблений ЦБ РФ большая часть госбанков, попавших под санкции, будет докапитализирована и, вероятно, не один раз. Со временем фактор снижения капитала у госбанков, попавших под санкции, будет нивелирован нерыночными вливаниями госсредств в капиталы этих кредитных организаций.
Третье изменение - отток пассивной базы. Действительно, отток пассивных клиентов из санкцион-ных банков и одновременная блокировка части активов привели к необходимости повышения ставок привлечения пассивов санкционными банками. Помимо перетока средств между банками, важнейшим событием явилось изъятие средств со счетов и вкладов в наличном виде. Согласно информации Банка России, объем наличных в обращении составил на 1 января 2023 г. на 2,3 трлн руб. больше, чем годом ранее.
Основные всплески снятия наличных денежных средств наблюдались в феврале-марте 2022 г. (начало специальной военной операции) и в сентябре (объявление частичной мобилизации). В результате наблюдаются перекосы по максимальным ставкам привлечения депозитов физических лиц в рублях. Так, по состоянию на 01.02.2023 г. при ключевой ставке 7,5% в Сбербанке, ВТБ и Газпромбанке максимальная публичная ставка привлечения депозитов физических лиц составляет 9,5%, а в Райффай-зен Банке - 2%. Малые и средние банки зачастую устанавливают ставки привлечения ниже ставок первой пятерки, чего ранее не наблюдалось, т.к. более мелкие банки традиционно предлагали премию за риск относительно крупных госбанков. По нашему мнению, данный перекос постепенно будет отрегулирован рынком, и фактор увеличения стоимости пассивов будет более равномерно распределен.
Резюмируя классификацию бизнес-моделей российских банков в зависимости от наличия или отсутствия санкций, мы приходим к выводу, что данная классификация теряет свою актуальность, поскольку большинство все еще несанкционных банков плавно переходят к модели санкционного банка. И основным фактором такого перехода являются ограничения корреспондентских счетов в недружественных валютах, с которыми повсеместно сталкиваются практически все банки. Европейские и американские банки закрывают НОСТРА счета и банкам, не имеющим никакого отношения к санкциям (например «Тинькофф» банку, банку «Санкт-Петербург» корреспондентские счета в USD были принудительно закрыты американскими банками-корреспондентами задолго до введения санкций), или вводят ограничения на количество платежей в штуках в месяц.
Некоторые банки-корреспонденты оставляют возможность совершать платежи только внутри своей корреспондентской сети (Commerzbank, Raiffaisen Bank International). Турецкие банки и банки СНГ открывают корреспондентские счета в USD и EUR, однако возможности платежей обычно ограничены страной банка-корреспондента и исключительно в рамках корреспондентской сети последнего. Тенденция усиления давления со стороны корреспондентских счетов дает право сделать неутешительный прогноз о том, что со временем вся банковская система РФ будет находится в режиме санкционной бизнес-модели.
Безусловно, пока будет продолжать бороться Райффайзен банк, пока будет оплачиваться природный газ через евросчета в Газпромбанке и приобретаться крайне необходимые западным странам товары (например удобрения, редкоземельные металлы, ядерное топливо для АЭС и др.), будут существовать исключения из санкционной бизнес-модели. Однако, с точки зрения разделения всей банковской системы РФ на санкционную и несанкционную бизнес-модель, мы приходим к выводу о бесперспективности такого деления в дальнейшем.
Классификация бизнес-моделей: цифровой и экосистемный критерий
Следующий принцип классификации бизнес-моделей - это классификация по уровню цифровизации и построения экосистем. Согласно определению Минэкономразвития России, цифровая экосистема - это «кли-ентоцентричная модель, объединяющая две и более группы продуктов, услуг, информации» (цит. по: https://www.economy.gov.ru/material/file/cb29a7d08290120645a871be41599850/koncepciya-21052021.pdf). Банк России дает другое определение: «Экосистема - построенная на основе данных о клиентах (Big Data) совокупность сервисов, позволяющих пользователям в рамках единого процесса получать широкий спектр продуктов и услуг».
К лидерам цифровизации и построения экосистем в банковской среде принято относить онлайн банк Тинькофф, и лидера экосистем Сбербанк. Вторая группа - это крупные кредитные организации, которые в последние годы достаточно активно инвестируют в цифровую трансформацию своих бизнес-моделей. К этой группе стоит отнести ВТБ, «Альфа-Банк» и «Газпромбанк». Стоит отметить и неудачные проекты создания цифровых банков, наиболее яркими примерами являются банк «Точка», «Рокетбанк» и «Банк24».
ОАО «Банк24.ру» был уральским онлайн-банком для физических и юридических лиц, его особенностью была обработка платежных поручений 24 часа в сутки, и у клиентов складывалось впечатление о круглосуточных онлайн-платежах. В действительности онлайн-платежи проходили только по счетам внутри самого банка (сейчас это стало стандартом отрасли), а внешние платежи, как и у остальных банков, проходили через систему корреспондентских счетов, но отправлялись и зачислялись при первой же возможности - банк не использовал клиентские деньги внутри дня, как работали все остальные банки в то время. Судьба этого банка - отзыв лицензии в 2014 г. на основании положений Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».
«Рокетбанк» - проект группы Qiwi, который просуществовал с 2012 г. по 2021 г., всё время своего существования был убыточным и по мере усиления давления со стороны финмониторинга и ЦБ РФ в части ПОД/ФТ, проходивших в эти годы, банк потерял поддержку со стороны Qiwi и в 2019 году объявил о своем закрытии, фактическая ликвидация произошла в 2021 г.
«Точка» - это виртуальный банк для предпринимателей, созданный банком «Открытие» и Qiwi с помощью команды закрывшегося в 2014 г. уральского ОАО «Банк24.ру». Санация самого банка «Открытие» в 2017 г. привела к долгосрочной заморозке развития банка «Точка». При продаже «Открытия» в пользу ВТБ банк «Точка» было решено «перенести» на баланс «Траста». Перспектив для развития банка, находящегося в руках санируемого ЦБ РФ «Траста», на данный момент не прослеживается. Активной позиции на рынке банк в настоящее время не занимает.
К третьей группе можно отнести банки, не входящие в 50 крупнейших банков по размеру активов -это банки, которые проводят цифровую трансформацию выборочных бизнес-процессов, пытаются предложить клиентский сервис на уровне лидеров, но в ограниченном перечне ключевых продуктов. Эта группа не скупает и не создает дочерних компаний-сателлитов, которые могли бы служить частью будущей экосистемы в силу размеров своего капитала. Эта группа не может позволить себе содержание в штате несколько тысяч IT-специалистов и в основном пользуется IT-продуктами на аутсорсинге с различной степенью собственных доработок.
ФИНАНСОВЫЙ СЕКТОР экономики
45
К четвертой группе относятся все остальные банки, которые находятся на низком уровне цифровой трансформации. К этой группе относятся большинство кэптивных банков, банки с базовой лицензией в силу своего размера. Большинство из них использует ограниченный набор розничных продуктов или используют инфраструктуру банков-партнеров (карточный процессинг, внешний эквайринг, партнерская сеть банкоматов и т.д.).
Плюсы бизнес-модели цифровой экосистемы вполне очевидны, на эту тему уже написано большое количество статей, поэтому мы схематично отразили основные преимущества на рисунке. В то же время, у модели экосистемы есть и недостатки. Далее мы рассмотрим основные из них. Так, значительные инвестиции, необходимые для создания экосистем, делают эти проекты невозможными для мелких и даже средних банков, в результате это способствует снижению конкуренции и усилению консолидации банковского бизнеса в руках крупнейших государственных банков.
Концентрация огромного объема информации о клиентах в руках крупного игрока несет высокий риск информационной безопасности. Практика показывает, что утечки происходят постоянно и у банков, и у крупнейших 1Т-компаний, которые тратят колоссальные средства на ее защиту. Построение экосистем закрытого типа (Сбербанк), когда вся информация хранится исключительно внутри экосистемы, становится главным конкурентным преимуществом и не дает возможности пользоваться этой информацией остальным участникам рынка. Это является практически непреодолимым препятствием для остальных экосистем меньшего размера.
Позиция ЦБ РФ очень жесткая по этому поводу: Эльвира Набиуллина не раз говорила о том, что ЦБ РФ запретит закрытый тип экосистем. По мнению главы Банка России, владельцем данных о себе должен являться сам человек или бизнес, и он сможет перемещать свои данные свободно из одной организации в другую. Такой подход существенно пошатнет позиции Сбербанка как безоговорочного лидера. ВТБ в настоящий момент пытается развивать как раз открытую систему, но банк находится в состоянии дефицита капитала и позволить себе огромные инвестиции в создание экосистемы уровня Сбербанка вряд ли сможет в ближайшие несколько лет.
Рис. Преимущества внедрения экосистем для банков и клиентов
Расчеты внутри платформ баллами и бонусами противоречат законодательству РФ: платежным средством внутри страны является исключительно рубль, который эмитируется Банком России, и ни-
какие иные инструменты не могут быть платежным средством на территории РФ. Новое законодательство в части регулирования цифровых финансовых активов также не дает права на оплату товаров и услуг на территории РФ альтернативными инструментами. ЦБ РФ планирует запретить использование внутренних учетных единиц, хотя лидеры американских экосистем заявляют о развитии таких инструментов в своих системах.
Вложения в экосистемы в настоящий момент отражаются на балансах банков в основном как доли в компаниях, которые оцениваются согласно независимой оценке рыночной стоимости либо по внутренней методике кредитной организации. Однако, с точки зрения надзора, вложения в сервисы участников экосистемы - это расходы, которые не предполагают мгновенной продажи по указанной стоимости для целей восстановления платежеспособности и устойчивости банка.
Активы только нефинансового бизнеса Сбербанка оцениваются в 230,2 млрд руб. на 01.01.2022, принося убытки (19,2 млрд руб. за 2021 год). По этой причине ЦБ РФ планирует существенно ужесточить инвестиции в экосистемы повышенным давлением на капитал банков. Кроме того, планируется дополнительное ограничение размера иммобилизованных активов в объеме 30% от совокупного капитала, а также банкам придется вычитать эти активы с повышающим коэффициентом из размера собственных средств при расчете нормативов достаточности капитала.
Такие серьезные изменения в регулировании вкупе с недостаточностью капитала у большинства крупных банков, по нашему мнению, неизбежно приведут к снижению темпов инвестиций в экосистемы и сокращению разрыва между группами нашей классификации, а с точки зрения разделения бизнес-моделей в перспективе нескольких лет могут привести к близкой усредненной модели 2-3 групп.
Классификация бизнес-моделей: подход Банка России
Для следующей классификации бизнес-моделей мы возьмем за основу классификацию самого Банка России. В Отчете о развитии банковского сектора и банковского надзора ЦБ РФ сформирован отдельный раздел, посвященный анализу бизнес-моделей кредитных организаций. И в нем ЦБ РФ выделил всего две основные бизнес-модели, применив к ним критерий структуры активов: универсальные и розничные. Помимо этого, выделен такой вид, как кэптивные банки - кредитные организации, создаваемые частными лицами или финансово-промышленными группами в целях обслуживания своих интересов. Стоит отметить, что к кэптивным банкам не относятся такие, бенефициарами которых выступают зарубежные или российские государственные органы и компании, а также известные и устойчивые международные группы. То есть применен критерий собственности и связанности.
Однако, по нашему мнению, универсальные банки с государственным участием и без такового достаточно сильно отличаются в своей бизнес-модели, их стоит относить к двум разным группам. Причина принципиального разделения бизнес-моделей универсальных банков на банки с госучастием и частные универсальные лежит в двух основных особенностях:
1. Возможность докапитализации за счет акционеров - это инструмент практически недоступный для большинства частных универсальных банков. Да, такие дополнительные эмиссии у частных банков происходят, но чаще всего они связаны с выходом на IPO либо со слиянием банков. Обычно это происходит в периоды хороших финансовых результатов. Для государственных банков докапитализация в неблагоприятные периоды - это годами сложившаяся практика. По этой причине бизнес-модели и поведение банков в периоды экономического спада сильно разняться.
2. Возрастающая в последние годы роль государственных программ поддержки и субсидирования кредитов определенным отраслям и проектам. Участие в таких программах происходит в тесном контакте с Минпромторгом России, Минфином России и Правительством РФ. Эти программы разнообразны и многочисленны, но общий смысл - это субсидирование части процентной ставки (обычно в размере ключевой ставки ЦБ РФ или ее части) по кредиту, который используется для модернизации определенных видов производства, улучшения экологии, импортозамещения государственно важной продукции, развития оборонной промышленности или направляются на развитие технологического суверенитета РФ.
Несмотря на формальную возможность участия, частные даже крупные банки в программах с господдержкой неактивны. Связано это в первую очередь с ограниченной возможностью взаимодействия с государственными органами со стороны частных банков. Такая ситуация создает существенные конкурентные преимущества универсальным банкам с государственным участием. Когда крупный клиент-
заемщик приходит в частный банк и в государственный за финансированием, а последний сможет провести кредитный проект через субсидию, то такой банк сможет предложить клиенту заведомо более выгодные условия, а с помощью ковенант к такой кредитной сделке клиент будет вынужден перевести большую часть бизнеса именно в этот банк. Помимо рыночных корпоративных клиентов, кредитные портфели госбанков наполняются большими кредитными сделками по проектам развития с высокими ставками и гарантиями различных государственных институтов.
В настоящий момент лидерами по работе с государственными программами субсидирования являются Газпромбанк, ВТБ и Сбербанк. В этих банках созданы специальные подразделения по работе с госорганами - так называемые GR-блоки (Government relationship). К сожалению, в нашем исследовании мы не сможем привести конкретных данных о размерах этого бизнеса в силу закрытости отчетности, но с уверенностью можно сказать, что это - одно из самых быстрорастущих направлений в отрасли на сегодня. Можно предположить, что, по мере роста доли оборонно-промышленной и государственной части в экономике страны, направление GR будет одним из драйверов роста крупных универсальных банков с госучастием.
По указанным выше причинам нами предлагается считать наиболее актуальной и перспективной с точки зрения дальнейших исследований свою собственную классификацию банков: универсальные банки с госучастием; частные универсальные банки; розничные банки; кэптивные банки.
Про кэптивные банки стоит отметить, что доля активов под их управлением крайне мала и в реальности эта группа банков не оказывает существенного влияния на банковскую систему. Большое количество таких банков не выдержало давления со стороны надзора в период массовых отзывов лицензий в 2014-2019 гг., накопившиеся на балансах проблемы и невозможность генерировать прибыль привели к завершению деятельности.
Кэптивные банки, которые создавались в основном для обслуживания бизнес-интересов своих акционеров, помимо всего прочего столкнулись с введением норматива Н25, ограничивающего риск (кредитование) связанных с банком лиц (акционеров) на уровне 20% от капитала. Этот норматив фактически сделал невозможным обслуживание бизнес-интересов акционеров на сумму более 20% капитала на всех связанных лиц в совокупности. В таких ограничениях многие из кэптивных банков попытались перестроить модель и зарабатывать на транзакционном бизнесе из серого сегмента экономики, но жесткие и высокотехнологичные меры надзора заставили прекратить действия лицензий таких участников. Сейчас на рынке остались в основном банки, которые сумели перестроить свою бизнес-модель в более универсальную.
Розничная бизнес-модель развития банка достигала своего расцвета в 2010-е гг., когда было еще низкое проникновение банковских продуктов, закредитованность населения находилась на низком уровне, росла покупательская способность, были доступны международные механизмы секьюритиза-ции розничных портфелей, большие универсальные банки не были столь активны в рознице, регулирование было либеральней. В этот период расцветали кредитные карты, массовые потребительские кредиты, кредиты на покупку автомобилей, ипотечные фабрики, кредиты на покупку товаров в магазинах оффлайн и онлайн форматов.
Большие банки (Сити банк, Русский Стандарт, Хоум кредит) активно использовали модели секью-ритизации выданного розничного портфеля в различные ноты и облигации. Это позволяло получать прибыль в момент выпуска, снимать давление активов на капитал и выдавать новые кредитные продукты за счет полученных средств. При этом риски дефолтов считались достаточно невысокими: по мере постоянного роста вновь выдаваемого портфеля ссуд, просрочки по ранее выданным кредитам являлись незначительными на фоне растущего общего портфеля.
Банки поменьше, например Ай Мани Банк, который специализировался на выдаче автокредитов, использовали более простой инструментарий. В условиях недостатка капитала для дальнейшего роста, секьюритизация происходила за счет постоянной продажи портфелей автокредитов другим банкам с получением комиссии в момент продажи. В отличие от старших и младших траншей у выпускаемых нот, здесь механизмом снижения рисков покупателей являлось право регресса, т.е. возврата кредита продавцу в течение определенного периода в случае просрочки заемщика.
Для большинства розничных банков именно доходы от секьюритизации или продажи своих выданных портфелей становились основным драйвером роста. По этой причине по мере роста конкуренции качество выдаваемых кредитов неумолимо падало (прослеживается аналогия с ипотечным кризисом
США в 2008 г.), что привело к отзыву лицензий (Ай Мани Банк) или перестройке бизнес-моделей (Банк «Оранжевый»).
Тенденция к ухудшению качества портфелей, рост закредитованности населения, возрастающая конкуренция за счет универсальных банков и микрофинансовых организаций (МФО), которые становились все сильнее в определенных видах продуктов, ужесточение регулирования привели к постепенному угасанию сублимированных розничных бизнес-моделей.
Из крупнейших розничных банков «Сити Банк» сократил бизнес и экстренно уходит с рынка из-за давления на иностранных акционеров, «Хоум Кредит» продал все активы в России и уходит с рынка, «Русский Стандарт» после дефолта по еврооблигациям, допущенного в 2017 г., находится в упадке и в постоянных судебных спорах о передаче акций кредиторам, желающим распродать активы и вернуть часть своих денег, ведется спор о сомнительной секьюритизации, совершенной в пользу крупнейшей обанкротившейся МФО «Домашние деньги». Банк «Тинькофф» - один из лидеров розничной модели -постепенно становится универсальным банком, предлагая все больше продуктов для сектора малого и среднего бизнеса, банк усиливает свое присутствие на рынке ценных бумаг, а после смены собственника в 2022 г. многие эксперты считают, что банк может активней заняться корпоративными клиентами.
Заключение
Проведенный нами анализ классификаций бизнес-моделей приводит к выводу о том, что разделение бизнес-моделей по признаку наличия санкций имеет место быть, но, вероятно, является бесперспективным. Классификация бизнес-моделей по уровню цифровизации и развития экосистем также имеет место в настоящем, но с учетом перспектив регулирования и понесенных санкционных ударов лидирующие банки будут значительно ближе по своим бизнес-моделям в этой части в ближайшей перспективе.
Анализ предложенной нами собственной классификации выявил отчетливую тенденцию к переходу и розничных, и кэптивных банков к модели универсального банка. С течением времени свою актуальность для исследований могут потерять исключительно розничные и кэптивные банки, и в таком случае основная борьба бизнес-моделей за лидерство будет заключаться в искусстве сочетаний различных бизнес-направлений (крупный корпоративный бизнес, малый и средний бизнес, инвестиционный банк, розничный бизнес, госсектор, экосистемы и др.) внутри бизнес-модели универсальных банков. Ключевыми точками роста и устойчивости станут эффективные сочетания бизнес-направлений, их доли, механизмы перераспределения ресурсов между ними, системы эффективного управления и диверсификации рисков.
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Бочкайло И.А. Бизнес-модель: история термина и разновидности его понимания // Экономические стратегии. 2016. № 6. С. 190-196.
2. Зинина М.М. Понятие и структура бизнес-модели коммерческого банка // Вестник Евразийской науки. 2018. № 5. С. 128-136.
3. Копытова А.И. Банки и банковское дело. Томск: Изд-во ТГПУ, 2019. 248 с.
4. Исаев Р. Бизнес-модель коммерческого банка // Корпоративный менеджмент. 2019. С. 175-189.
5. Климанов Д.Е., Третьяк О.А. Бизнес-модели: основные направления исследований и поиски содержательного фундамента концепции // Российский журнал менеджмента. 2014. № 3.
6. Егорова О.Ю., Кадошникова М.Е. Бизнес-модели банков: определения, характеристики, принципы оценки (обзор литературы) // Деньги и кредит. 2016. № 6.
