CC BY
93
УДК 821.161.1
Воронежский государственный
архитектурно-строительный
университет
канд. филол. наук, асс. кафедры русского языка и межкультурной коммуникации Попова Ю. С. Россия, г. Воронеж,
Voronezh State University of Architecture
and Civil Engineering
The chair of Russian language and cross-
cultural communication,
PhD, аssistant
Popova Y.S.
Russia, Voronezh,
тел. + 79202262368
+ 79202262368
e-mail: [email protected]
e-mail: [email protected]
Ю.С. Попова
«БЕЗЛИКАЯ СИЛА ПОЛА» ИЛИ «ЛИК ЛЮБВИ»? (ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ В РАССКАЗЕ И.А. БУНИНА «СЫН»)
В статье рассматриваются онтологические основы творчества И.А. Бунина - любовь и смерть. Выявлены лейтмотивы, а также композиционные приемы, раскрывающие основную тему рассказа «Сын».
Ключевые слова: тема, любовь, смерть, проза, И.А. Бунин, лейтмотив, стиль.
The article discusses the ontological foundations of creativity I.A. Bunin - love and death. Identified keynotes, as well as compositional methods, revealing the main theme of the story «The Son».
Keywords: theme, love, death, prose, I.A. Bunin, keynote, style.
Исследователями давно замечен особый интерес И.А. Бунина к коллизии «любовь и смерть» [4; 5; 6; 7; 8]. Любовь - это страсть, нет тихой любви. Она приводит человека на опасную черту, является в роковые минуты. Писатель отказывает ей в способности длиться - в семье, в браке, в буднях. Короткая, ослепительная вспышка приводит влюбленных к критической грани, за которой - гибель, самоубийство, небытие.
Герои И.А. Бунина, независимо от их индивидуальности, социального положения, живут в ожидании любви, ищут ее и, чаще всего, опаленные ею, гибнут. Эта тема заявлена в качестве главной в ряде произведений раннего периода творчества И.А. Бунина («Легкое дыханье», «При дороге», «Грамматика любви»), но в полной мере раскрылась в поздних произведениях.
В рассказе «Сын» (1916) возникает всепоглощающая роковая любовь, любовь-страсть, как ураган, налетающая на человека и с неизбежностью приводящая его к гибели. Форма произведения - внешне сдержанный, спокойный, строго фактический рассказ. Сознательно примененный художественный прием призван резче оттенить тему произведения - сила внезапно вспыхнувшей в сердце немолодой женщины страсти к юноше. Спокойная, объективная манера повествования сильнее подчеркивает и достоверность сообщаемых фактов и, по контрасту, глубокий внутренний драматизм рассказанного.
Подчеркнуть достоверность событий призваны и включенные в произведение «фактические документы» - строки из дневника юноши Эмиля, рассказ господина Маро (мужа героини), дополненный показаниями бонны, а также текст двух депеш, которые
Y.S. Popova
«IMPERSONAL FORCE OF GENDER» OR «FACE OF LOVE»? (LOVE AND DEATH IN THE I.A. BUNIN'S STORY «SON»)
представил Эмиль и которые были, как он показал, «будто бы отправлены ею на его имя в ответ на его письмо» [1; IV; с. 336]. Словно бы воспроизводя ход судебного заседания, автор прибавляет далее: «Но достоверность того, что эти депеши были посланы ею, конечно, не могла быть доказана» [1; IV; с. 336]. В том месте, где происходит роковое сближение госпожи Маро с Эмилем, И.А. Бунин отрешается на некоторое время от строгой фактичности, от иллюзии полной документированности рассказа. Здесь путем непосредственной авторской передачи раскрывается внутреннее состояние госпожи Маро накануне последней встречи с Эмилем. А далее снова вступает в свои права та же деловая, строго документированная манера повествования.
И.А. Бунин пронизывает все произведение мотивами, создающими у читателя ощущение трагичности происходящего, предсказывающими горестный финал рассказа. Таков, прежде всего, мотив смерти, начинающий звучать буквально с начальных абзацев произведения.
Уже первое появление Эмиля и его знакомство с госпожой Маро проходит под знаком смерти - умирает только что обрученная сестра Эмиля: «В мае 89 года Элиза готовилась к венцу, но, вдруг заболев, умерла. Эмиль, дотоле никогда не бывший в Константине, приехал на похороны. Легко понять, как тронула госпожу Маро эта смерть, смерть девушки, уже примерявшей венчальную фату; известно и то, как просто устанавливается при таких обстоятельствах близость между людьми, даже едва узнавшими друг друга» [1; IV; с. 331]. Тема смерти звучит и в стихах, которые читает Эмиль, посещая дом Маро. Наконец, и в любовное признание Эмиля неожиданно вторгается смерть: «Он подошел к окну, в которое продольными полосками проникал снаружи вечерний свет, и, глядя ей прямо в лицо, сказал: Нынче день смерти моего отца. Я люблю вас!» [1; IV; с. 3364].
Смерть властно врывается и в мысли госпожи Маро накануне появления Эмиля и сближения с ним: «Она опять стала думать о Тунисе - и вспомнила то странное, что было там с нею, тот сладкий страх и то блаженное безволие как бы предсмертных минут...» [1; IV; с. 336].
Так постепенно создает автор тот эмоциональный тон, который подготавливает читателя к финалу произведения - решению влюбленных уйти из жизни после того, как произошло их сближение.
В рассказе изменения в жизни героини - госпожи Маро автор соотносит с изменениями в природном мире. Каждому новому этапу соответствует определенное время года и состояние природы. Рассказ начинается весной, в марте: «.дни стояли тихие, прохладные, море серебристыми зеркалами терялось в туманных весенних далях, новобрачные не сходили с палубы» [1; IV; с. 328]. Этот период соответствует молодости героини, когда она была полна жизни, менее подвержена влиянию внешней среды: «.тогда даже в туфельках ее было очарование молодости.» [1; IV; с.330].
Со временем ее жизнь все больше стала подчиняться условностям, правилам приличия, заложницей которых она становится: «. теперь и у нее в волосах серебрилось, тоньше, золотистее стала кожа, похудели руки, и в уходе за ними, в прическе, в белье, в одежде уже проявляла она какую-то излишнюю опрятность» [1; IV; с.330]. Автор использует определение «излишняя», чтобы подчеркнуть неестественность ее существования, как будто она проживает не свою внутреннюю жизнь. Теперь она не живет, а существует. Рутинный быт заменяет радости жизни. Этот этап совпадает с иссушающим зноем, который постепенно лишает сил и героиню: «. окна семейных покоев, тенистых и прохладных, смотрели в сад, - там, в вечном зное и блеске, дремали вековые эвкалипты, сикоморы, пальмы, обнесенные высокими стенами» [1; IV; с.332], «.меж тем как горячий ветер широко входил из сада в открытые окна. Константина, затворившая все свои ставни и нещадно палимая солнцем, казалась в эти часы мертвым городом.» [1; IV; с.333].
После встречи г-жи Маро с Эмилем (которая произошла «в мае 89 года»: «осень того года была в Константине холодна и дождлива. Потом, как всегда это бывает в Алжирии, сразу наступила восхитительная весна. И к г-же Маро снова стало
© Попова Ю.С., 2014
возвращаться оживление, тот блаженный хмель, который испытывают в пору весеннего расцвета люди, уже пережившие молодость» [1; IV; с.333]) вновь происходит ее оживление. Переменился уклад ее жизни, ее поведение, внешний облик: «...и, может быть, благодаря именно ему, легче и быстрее стала походка г-жи Маро, чуть-чуть наряднее ее туалеты, ласковей и насмешливей оттенки ее голоса.» [1; IV; с.332]. В ней вновь проснулась та молодая женщина, которой она была во время первых лет замужества. Автор подчеркивает близость г-жи Маро и девятнадцатилетнего Эмиля не столько как близость мужчины и женщины, а как возвращение героини в молодость, возвращение ее вкуса к жизни.
Но время не обманешь, и дни, прожитые в настоящем, сократили ее жизнь в будущем. Теперь она стала загадочной и женственной: «а бонна прибавляла, что, выезжая в эту осень, г-жа Маро непременно надевала белую густую вуаль, чего прежде не делала, что, возвратясь домой, она тотчас поднимала вуаль перед зеркалом и пристально разглядывала свое усталое лицо» [1; IV; с.335].
Семнадцатого января происходит развязка событий. Г-жа Маро прожила свой очередной жизненный цикл, следующей оживляющей весны для нее уже не будет. В свой последний день она вновь вспоминает свою счастливую весну: «и смутными, прекрасными видениями стали представляться ей картины Италии, Сицилии, картины той далекой весны, когда плыла она в каюте с окнами на палубу, на холодное серебристое море.» [1; IV; с.335]. Вновь прохлада и расслабляюще-прекрасные цвета. Героиня настолько ушла в этот мир, что полностью отключилась от реальности и потеряла сознание.
В ходе сюжетного повествования время тормозит перед неотвратимым. Героиня прожила свое время, которое для нее ускорилось после встречи с Эмилем. Г-жа Маро так увлекает героя, что он следует за ней, как завороженный: «Я следовал за ней с тем помутнением всех чувств, с которым раздетый человек идет в знойный день в море, -слыша только шелест ее шелковых юбок. Наконец мы пришли; она сбросила мантилью и стала развязывать ленты шляпы. Руки ее дрожали, и я еще раз заметил сквозь сумрак что-то очень жалкое в ее лице...» [1; IV; с.339]. Несмотря на то, что время года - зима, герой ощущает себя, словно в пустыне и хочет окунуться в море, чтобы погасить жар (образ моря неоднократно встречается в этом рассказе, он связан с молодостью героини). Этот накал страстей разрушает героев: его жизнь уже никогда не будет прежней, она выпивает чашу своей жизни до дна жадными глотками.
В сущности, рассказ о зарождении и развитии любви госпожи Маро к Эмилю -это история болезни, которая неожиданно поражает здоровую до того душу женщины. Если, повествуя о том, какой она была до встречи со своим возлюбленным, автор отмечает: «В характере ее не проявлялось ни повышенной чувствительности, ни излишней нервности» [2; IV; с.330], то затем устами мужа погибшей он так передает происходившую в ней перемену: «Она слабела, делалась все молчаливее и мягче характером. Я не сомневаюсь, что какой-то странный и непонятный недуг овладел ее душой и телом!» [1; IV; с.331].
Нельзя не согласиться с Ю.Мальцевым, который видит в бунинской любви не «эрос», а «пафос», который захватывает все существо. Катастрофичность любви вытекает из самого ее характера. Это разрыв с буднями жизни и выход в совершенно иное измерение. Это и падение в бездну и одновременно - к самому средоточию «живой жизни» [3; с.184], к бессмертию, сконцентрированному в одном мгновении любви. Такое состояние экстаза, граничащего с безумием, несовместимо с обычным течением жизни, несовместимо с условиями земного существования и, следовательно, у любви не может быть счастливого житейского конца. Поэтому добропорядочная и вполне счастливая в своей семейной жизни госпожа Маро, захваченная вдруг любовью-страстью («пафос») к юноше Эмилю, естественным концом их любовного свидания видит самоубийство: «Как? - сказала она с изумлением, почти строго. - Неужели ты думал, что я. что мы можем жить после этого?» [1; IV; с.333]. «После этого», после
опыта неземного - возврат к будням оказался для них немыслим. И такие человеческие установления, как мораль, культура, эстетика, в том числе семейные узы госпожи Маро, поэзия Эмиля оказываются пустыми и легко отбрасываемыми прочь при столкновении с неистовой и слепой природной силой любви.
Рассказ целен по своему настроению, несмотря на то, что отдельные эпизоды его связаны с различными временами года, в нем безраздельно господствует настроение ранней осени с медленно и нежарко греющим солнцем, с чуткой хрустальной тишиной, с тонкой печалью, разлитой в воздухе. Такой осенний колорит как нельзя лучше соответствует характеру героини, еще привлекательной, но стареющей женщины.
«Неземной опыт любви в жизни человека сродни лишь опыту смерти - И.А. Бунин часто показывает его «жутким», и напротив, смертельную истому - «сладкой». Жутко-сладкая тайна любви и смерти в равной степени ведет человека к утрате своей индивидуальности и возвращает его к роду» [3; с.220]. Парадокс любви заключается в том, что человек видит в ней свое высшее счастье, тогда как на самом деле он в этом акте является лишь орудием слепой и безличной силы рода (как в рассказе «Митина любовь», где, по словам Ф.Степуна, «безликая сила рода торжествует над ликом любви» [2; с.738].
Библиографический список
1. Бунин И.А. Собрание сочинений в девяти томах. М.: Художественная литература, 1966. Том 4. С. 336.
2. И.А. Бунин: pro et contra: личность и творчество И. Бунина в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей: Антология / сост. и ред. Б.В. Аверин, Д. Риникер, К В. Степанов. СПб.: РХГИ, 2001. 1061с.
3. Мальцев Ю.В. Иван Бунин. М.: Посев, 1994. 432с.
4. Сливицкая О.В. Повышенное чувство жизни: Мир Ивана Бунина. М.: Просвещение, 2004. 270с.
5. Смирнова Л. А. Иван Алексеевич Бунин: Жизнь и творчество. М.: РГГУ, 1991.
191 с.
6. Спивак Р.С. Грозный космос Бунина // Литературное обозрение. 1995. №3. С.35-39.
7. Степун Ф. Иван Бунин //Встречи. М.: Аграф, 1998. 256с.
8. Чович Б. Мотив инстинкт смерти у Иво Андрича и Ивана Бунина // Славяноведение. 1995. №1. С.61-68.
References
1. Bunin I.A. ^Mected works in nine volumes. M.: Fiction, 1966. Vol. 4. P. 336..
2. I.A. Bunin: pro et contra: the person and I. Bunina's creativity in an estimation of Russian and foreign thinkers and researchers: the Anthology / comp. аnd edit. B.V. Averin, D. Riniker, K.V. Stepanov. Spb.: RGHI, 2001. 1061p.
3. Maltsev Y.V. Ivan Bunin М.: Crop, 1994. 432 p.
4. Slivitskaya O.V. Heightened sense of life: Ivan Bunin Peace. M .: Education, 2004 270 p.
5. Smirnova L A. Ivan Bunin: Life and Work. M.: RGGU, 1991 191р.
6. Spivak R.S. Terrible Bunin space // Literary Review. 1995. №3. Р.35-39.
7. Stepun F. Ivan Bunin / Meeting. M.: Agraf, 1998 256р.
8. Chovich B. Theme death instinct in Ivo Andrich and Ivan Bunin // Slavic. 1995. №1. P.61-68.
