CC BY
48
УДК 821.161.1 Бунин. 09
Воронежский государственный технический университет
канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка и межкультурной коммуникации Попова Ю.С.
Россия, г. Воронеж, тел. + 79202262368 e-mail: buka1621@rambler.ru
Voronezh state technical university The chair of Russian Language and Intercultural adverse communication PhD in philology associate professor Popova Y.S.
Russia, Voronezh, + 79202262368 e-mail: buka1621@rambler.ru
Ю.С. Попова
«и длится штос, и длится светлый бал...» (об особенностях семантики бала в творчестве и.а. бунина)
Статья посвящена одному из аспектов художественного творчества И.А. Бунина - мотиву танца. Бал, начиная с XVIII века, находит свое отражение в русской литературе. Но как феномен русской культурной светской жизни с присущими ему эстетическими, нравственными, практическими аспектами функционирования мало изучен, что обусловило актуальность темы. Цель работы связана с выяснением места бала в структуре художественного текста. Его интерпретация рассматривается на материале рассказов «Памятный бал», «Натали». Анализ литературных образов, связанных с этой повествовательной единицей, позволяет определить художественные функции танцевальных мотивов в прозе И.А. Бунина, выявить систему оппозиций в раскрытии образа бала и их функции в авторских представлениях о нравственно-этических ценностях, в реализации авторской позиции. В результате проведенного исследования было выяснено, что бал является противопоставлением будничной жизни, сосредоточением праздника. Такое понимание этого мотива является продолжением традиции, характерной для классической литературы XIX века. Семантика бала в прозаических произведениях И.А. Бунина раскрывается на различных уровнях: сюжетном, идейно-композиционном, ритмическом. Данная статья включается в систему исследований, которые способствуют целостному восприятию художественного творчества И.А. Бунина.
Ключевые слова: И.А. Бунин, проза, мотив, бал, танец, музыка, контраст, культура, быт, образ, герой, сюжет.
«and to long stous, and the light ball ...» (about the peculiarities qualities of the ball semantics in ivan alekseevich bunin's creativity)
The article is devoted to one of the aspects of I.A. Bunin's artistic creativity - the motive of dance. The ball, since the XVIII century, is reflected in Russian literature. But as a phenomenon of Russian cultural secular life with its inherent aesthetic, moral, practical aspects of functioning is poorly understood, which determined the relevance of the topic. The aim of the work is to find out the place of the ball in the structure of the artistic text. His interpretation is considered on the material of the stories «Memorable Ball», «Natalie». The analysis of literary images associated with this narrative unit allows us to define the artistic functions of dance motifs in I.A. Bunin's prose, to reveal the system of oppositions in revealing the image of the ball and their function in the author's notions of moral and ethical values, in the realization of the author's position. As a result of the study, it was found that the ball is a contrast of everyday life, the concentration of the holiday. This understanding of this motive is a continuation of the tradition typical of the classical literature of the XIX century. The semantics of
Yu.S. Popova
© Попова Ю.С., 2018
the ball in prosaic I.A. Bunin's creativity is revealed at various levels: plot, ideological, compositional, rhythmic. This article is included in the research system, which contribute to a holistic perception of the artistic creativity of I.A. Bunin.
Key words: I.A. Bunin, prose, motive, ball, dance, music, contrast, culture, way of life, image, hero, plot.
Свой официальный статус бал как светское мероприятие получил в 1718 году, когда по приказу Петра Первого были учреждены ассамблеи - общественные собрания, целью которых было «вольное, в котором доме собрание или съезд, делается не только для забавы, но и для дела; ибо тут может друг друга увидеть и о всякой нужде переговорить, также слышать, что где делается, притом же и забава» [1]. Порядок, заведенный на ассамблеях, отличался от европейского бального этикета, но русские дворяне постепенно приучились к новым обычаям, светскому общению, вежливым манерам. Обычно на ассамблеях вели деловые беседы, курили трубки, пили вино, играли в шашки и шахматы и танцевали. Ассамблеи были прообразами балов в России и на протяжении веков входили в русский обиход. После смерти Петра Первого табак и спиртные напитки не подавались, вместо шашек и шахмат играли в карты. Придворный этикет стал более строгим. Бальный сезон длился с Рождества и до последнего дня масленицы, в остальное время балы устраивались по особым случаям [2].
Одним из первых литературоведов, обратившихся к понятию бала как отражению русской светской культуры, является М.Ю.Лотман. В книге «Беседы о русской культуре» он уделяет внимание этому явлению жизни русского дворянства и рассматривает его как элемент быта, а так же выделяет структуру бала, его композицию и семантику [3]. Так же этой теме посвящены работы А.Б.Пеньковского, который анализирует символику бально-маскарадного мира [4], монографии А.Колесниковой «Бал в истории русской культуры» [5] и О.Ю.Захаровой «Русский бал XVIII - начала XX века» [2] и ряд других работ.
Бал - культурный пласт русского бытия, неотъемлемая часть русского светского быта. Это явление нашло отражение в творчестве И.А.Бунина. Один из его рассказов полностью посвящен этой теме. Ее актуализация начинается уже с названия - «Памятный бал». В этом небольшом по объему тексте представлен романтический и в то же время переломный момент - объяснение в любви. Герой хочет признаться в чувстве женщине его мечты. Он выбирает в качестве места встречи рождественский бал. Бал в этом рассказе становится структурообразующим элементом. Т.Н.Юрченко отмечает особую мифологичность этого действа: пространство и время бала мифологичны -продвижение в них мыслится как попадание в другой мир, выход в иное измерение, в котором происходит мена сущности человека, обретается иное бытие [6].
Важной составляющей бала в рассказе является музыкальное сопровождение. Это не тихая, соответствующая моменту романтическая мелодия, а «раскаты духовой музыки, торжествующе гремевшей с хор» [7; с. 530], «пьянящий шум движения толпы на парадной лестнице» [7; с. 530].
Окружающая героя атмосфера отражает сюжет рассказа. Признание в любви - это напряженный момент, поэтому все вокруг раскалено и напряжено: «меня поминутно толкали входящие в залу и с трудом выходящие из его уже горячей духоты» [7; с. 530], «от этого бального зноя» [7; с. 531]. Жар с окружающей атмосферы перекинулся и на героя: «было и на мне все уже горячее - фрак, жилет, спина рубашки, воротничок, гладко причесанные волосы» [7; с. 531]. Горячность захватила всю его сущность: «вдруг стал говорить горячо, настойчиво, но бормоча, делая безразличное лицо, чтобы никто не заметил этой горячности» [7; с. 531], «говорил я с безразличным лицом, но все горячее и поспешнее» [7; с. 532]. Этому палящему ощущению противопоставляется
60
холод: «только лоб в поту был холоден, как лед, и я сам чувствовал его холод, и кинулся вниз по лестнице, навстречу все еще поднимавшейся снизу толпы, откуда несло и пронизывало морозным холодом» [7; с. 530], «бормотал я, вытирая платком ледяной лоб» [7; с. 531]. Контраст ощущений героя связан с мотивом памяти - беспамятства. Рассказ назван «Памятный бал». Он памятен для героев. Для него - это символ потери контроля, символ беспамятства («я с головокружением поклонился ей» [7; с. 531], «я бросил в лицо ему свою визитную карточку и, задыхаясь, с торжественной театральностью сумасшедшего» [7; с. 533]). Для героини - это символ очередного утомительного недоразумения, так как она присутствовала на таких балах постоянно и даже хорошо знала девушку, продававшую там цветы.
Контраст является одним из ключевых приемов в этом рассказе. Во-первых, противопоставление присутствует в портрете героя (белый лоб «над резко черными глазами» [7; с. 530]), движения героя противопоставлены движению толпы, он все время пытается пройти сквозь толпу, не смешиваясь с нею. В образе героини тоже присутствует контраст: костюм (черное платье - белые перчатки), внешность (герой отмечает ее красоту, любуется ею, но в тоже время замечает ничего не выражающие глаза), героиня говорит очень мало или молчит, герой же говорил много и горячо, при этом «делая безразличное лицо».
Во-вторых, противопоставление содержит в себе и сам сюжет рассказа: герой влюблен, героиня нет. Она любит своего мужа, который, в свою очередь, ей изменяет. Молодой офицер хочет покончить жизнь самоубийством после позорного признания в любви. Вечер заканчивается вызовом на дуэль. Но в финале рассказа эта пылкая история становится одним из эпизодов в жизни офицера. С точки зрения движения композиции тоже присутствует контраст как противопоставление движения и его отсутствия (пауз), когда толпа постоянно перемещается в пространстве, а герой и героиня «стоят у дверей» (отсутствие движения). Это задает темп всему повествованию. Контраст с помощью разноуровневых приемов (портрет, сенсорный контраст, сюжетный) остановится принципом организации художественного текста. Это противопоставление прослеживается не только на композиционно-стилистическом уровне построения текста, но и в качестве смысловой доминанты.
В рассказе «Натали» первое упоминание о бале происходит во время встречи В италия с Натали и с Соней, которая напевает стихи А.К.Толстого «Средь шумного бала, случайно...». Эти строки становятся пророческими в судьбе персонажей.
Новая встреча героев происходит на балу, но уже в другом статусе (герой - студент, Натали - замужняя женщина). Изменились и чувства Виталия. Если прежде он испытывал двойственное чувство - плотское влечение к Соне и восторженно-тайную любовь к Натали, то теперь он «привык к ... состоянию душевно больного человека» [7; с. 396]. И далее рефреном повторяется строчка из стихотворения А.К.Толстого.
Герой случайно встречает свою прежнюю любовь. Атмосфера бала - шумно, толпа народа. Как и в рассказе «Памятный бал», этот момент сопровождает музыка: «из главной залы, с ее хор, все покрывала, заглушала полковая музыка, звучно гремя печально-торжествующими тактами вальса слушая разливы и раскаты оркестра» [7; с. 380].
Объединяет эти два текста сенсорный контраст: герой с мороза - вокруг горячая толпа. Присутствует здесь и ритмический контраст. Вокруг много движения (народ все время прибывал, герой постоянно движется, десятки пар мелькают в вальсе, толпа кружится, пара танцующих летит глиссадами (скользящим шагом). Бал представляет собой постоянное, ускоренное движение. За один вечер происходит смена событий, включающая и ключевое событие. Но в самый важный момент, как в замедленной съемке, автор концентрирует внимание героя на одной паре. Больше герой не видит ничего.
Контраст присутствует и в описании героев: он, несколько сутулый в вальсировании, велик, дороден, весь черен - она в бальной высокой прическе, в бальном белом платье и стройных золотых туфельках. Каждый из героев любовного треугольника производит противоположное впечатление: Виталий - «в новеньком мундире и от этого не в меру изысканном» [7; с. 380] производит впечатление распорядителя, Натали манит героя, как нечто соблазнительное и недоступное: «чернота глаз сверкнула совсем близко» [7; с. 380], «губы ее приоткрылись вздохом на повороте» [7; с. 381], «серебристо мелькнул подол платья» [7; с. 380] и в тоже время она похожа на лебедя (символ чистоты). Мещерский, несмотря на старательность грузного человека, ловко скользит на лакированных носках.
В образах героев присутствует двойственное начало, которое выражает оппозицию ожидание-реальность. Также она прослеживается и в других образах и ситуациях на балу: герой вошел, «с поклоном протянул сторублевую бумажку» [7; с. 380], девушки, «столкнувшись головами» [7; с. 380], вытащили бутылку; алкоголь подействовал на Виталия странным образом - он стал «страшно бледный».
Атмосфера бала захватывает героя и заканчивается тем, что он напивается в надежде на смерть от остановки сердца. Бал представляется собой регламентированный ритуал, который несет в себе элемент театральности. Но в тоже время это и праздник, когда происходит максимальная концентрация событий, эмоций. Это и пограничная ситуация, становящаяся для героя решающей. Когда он понимает, что его чувства все так же сильны.
В конце рассказа герои вспоминают тот бал, и героиня признается, что тоже видела Виталия. Заканчивается их беседа фразой о том, что любовь несет счастье, даже если она не взаимная. Эта мысль становится лейт-мотивом творчества И.А.Бунина, ведь все его творчество воплощает «экзистенциальный конфликт любви с миром обыденным, и ее трагизм в земной жизни. Именно такой аспект осмысления феномена любви определяет мистическую близость любви и смерти» [8; с. 5].
Подводя итоги, можно сказать, что выявленная в работе модель бала представляет, с одной стороны, символ времени, прослеживает непосредственную связь с историческими, культурологическими корнями систему светского ритуала. С другой стороны, бал - своеобразная модель бытия, имеющая метафизическую семантику. Исследователь И.Ф.Удянская называет бал метафорой особого бытийного состояния, совмещающего в себе мудрость и непосредственность, свободу и стихийность, жизненную динамику [9].
Библиографический список
1. Полное собрание законов Российской империи: Собрание первое: С 1649 по 12 декабря 1825 года. СПб.: Тип. II Отд-ния собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. - 48 т.: указ. Т. 4: 1700-1712. 1830. Режим доступа: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/182-t-4-1700-1712-1830#mode/grid/page/1/ zoom/1 (Дата обращения: 22.04.2018).
2. Захарова О. Ю. Русский бал XVIII - начала XX века. / О. Ю. Захарова. М.: Цен-трполиграф, 2010. 448 с.
3. Лотман М. Ю. «Беседы о русской культуре» быт и традиции русского дворянства (XVШ-начало XIX века) / М. Ю. Лотман. Спб: «Искусство - СПБ», 1999. 412 с.
4. Пеньковский А. Б. Символы бально-маскарадного мира // А. Б. Пеньковский. Нина. Культурный миф золотого века русской литературы в лингвистическом освещении. М., 1999. С. 34-36.
5. Колесникова А. В. Бал в истории русской культуры: диссертация. канд. культу-рол. Наук / А.В. Колесникова. СПб., 1999. - 20 с.
6. Юрченко Т.Н. Мифологема бала в русской литературе 20 - 40-х гг. XIX в.: ав-тореф. диссертации канд. филол. наук / Т.Н. Юрченко. Горно-Алтайск, 2001. 20 с.
7. Бунин И. А. Собрание сочинений в шести томах. / И. А. Бунин. М.: Художественная литература, 1988. Том 5. 639 с.
8. Хван А. А. Метафизика любви в произведениях А. И. Куприна и И. А. Бунина: автореф. диссертации канд. филол. наук / А. А. Хван. М., 2002. 20 с.
9. Удянская И. Ф. Танец как предмет изображения в литературе русского модернизма: автореф. диссертации к. филол. наук / Т. Ф. Удянская. М., 2006. 20 с.
References
1. Complete collection of laws of the Russian Empire: First meeting: From 1649 to December 12, 1825. - SPb .: Type. II Depths of property. EI V. Chancery, 1830. - 48 tons: decree. T. 4: 1700-1712. -1830. Access mode: http://elib.shpl.ru/en/nodes/182-t-4-1700-1712-1830#mode/grid/page/1/ zoom/1 (Date of access: 22.04.2018).
2. Zakharova O. Y. Russian ball of the XVIII - the beginning of the XX century / O. Y. Zakharova. - Moscow: Tsentralpigraf, 2010. - 448 p.
3. Lotman M. Y. «Conversations about Russian culture» the way of life and traditions of the Russian nobility (XVIII-early XIX century) / M. Y. Lotman. St. Petersburg: «Art -SPB», 1999. - 412 p.
4. Penkovsky A. B. Symbols of the ballroom-masquerade world // A. B. Penkovsky. Nina. The cultural myth of the golden age of Russian literature in linguistic coverage. M., 1999. P. 34-36.
5. Kolesnikova A. V. Ball in the history of Russian culture: thesis. Cand. culturol. Sciences / A.V. Kolesnikova. - St. Petersburg, 1999. - 20 p.
6. Yurchenko T. N. Mythology of the ball in the Russian literature of 20 - 40-ies. XIX century: Author's abstract. Thesis of Cand. philol. Sciences / T. N.. Yurchenko. - Gorno-Altaisk, 2001. - 20 p.
7. Bunin I. A. Collection of works in six volumes / I. A. Bunin. - M.: Fiction, 1988. -Volume 5. - 639 p.
8. Khvan A. A. The metaphysics of love in the works of A. I. Kuprin and I. A. Bunin: Thesis of Cand. philol. Science / A. A. Hwan. - M., 2002. - 20 p.
9. Udianskaya I. F. Dance as an object of the image in the literature of Russian modernism: author's abstract. dissertations to. philol. Sciences / T. F. Udnyanskaya. - M., 2006. - 20 p.
