CC BY
23
вызывает беспокойство не только представителей правоохранительных органов, так как связывается с террористической деятельностью, но и у мусульманского духовенства. Так, в 2005 г. на страницах правительственной газеты на русском языке было несколько статей на тему ваххабизма. В выступлениях имама Бердиева звучат призывы не поддаваться идеям радикального ислама, раскрывается сущность мусульманства как религии толерантности. Развитие политизированной конфессиональной идентичности, в первую очередь у молодежи, на наш взгляд, в ближайшем будущем превратится в мощный конфликтогенный фактор, способствующий развитию кризисных процессов в республике.
Проведенный краткий анализ кризисных процессов в Карачаево-Черкесской Республике показывает их волнообразный, в целом незатухающий характер, что является типичным для затяжных конфликтов. Происходящие в разные временные периоды в разных сферах жизни конфликты в республике привели к затяжному социально-экономическому и политическому кризису, социальной апатии, растущей миграции одного из коренных народов. Происходящий в одном субъекте Федерации кризис является типичным для северокавказских республик и несет угрозу безопасности не только для Юга России, но и в целом для национальной и политической стабильности Российской Федерации.
«Социальные конфликты: Экспертиза прогнозирования, технологии разрешения»,
Ставрополь, 2007 г., с. 172-179.
Д. Гильмутдинова,
публицист
АЗЕРБАЙДЖАН, КАЗАХСТАН И ТУРКМЕНИСТАН В ОРБИТЕ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ США В КАСПИЙСКОМ РЕГИОНЕ (1991-2007)
Каспийский регион, как и столетия назад, привлекает к себе внимание ведущих мировых держав своими запасами углеводородных и биологических ресурсов, а также выгодным географическим положением. Распад Советского Союза и образование новых независимых государств привели к изменению геополитической ситуации на Каспии. Россия и Иран, долгое время определявшие здесь
политику, перестали быть единственными обладателями каспийских ресурсов. С 1991 г. число каспийских государств выросло до пяти: Россия, Иран, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. Каждое из них стремилось проводить собственную политику в регионе. С распадом СССР возникли и новые проблемы, в первую очередь, определение правового статуса Каспийского моря. Кроме самих прикаспийских государств на Каспии действуют также нерегиональные игроки: США, Турция, Китай, Япония и страны ЕС, заинтересованные в бесперебойных поставках энергоносителей на мировые рынки. Таким образом, Каспийский регион, являвшийся до этого времени своеобразным буфером или поясом безопасности для России, оказался объектом интересов ведущих мировых государств, особенно США. С одной стороны, США видят в каспийской нефти дополнительный источник энергии и отчасти альтернативу энергоресурсам нестабильного Ближневосточного региона. Контроль над Каспийским регионом, с другой стороны, позволит Вашингтону добиться глобального доминирования в Пятиморье (Черное, Средиземное, Каспийское моря, Персидский залив с примыкающим к нему Аравийским морем) и в целом на всем континенте. Осуществлению этой стратегической перспективы препятствуют Россия и Иран.
Соединенные Штаты умело воспользовались напряженной обстановкой в регионе и сложностями во взаимоотношениях прикаспийских государств. Первоначально развитие военно-политического сотрудничества новых прикаспийских государств и США осуществлялось в рамках программы НАТО «Партнерство во имя мира». Однако после 1997 г. стратегия США на Каспии резко изменилась, и Каспийский регион был включен в боевые планы и зоны оперативной ответственности американских вооруженных сил. Закавказская часть региона, включающая Азербайджан, Грузию и Армению, стала находиться в зоне ответственности Европейского командования ВС США (и8ЕУСОМ), а Центральная Азия -контролироваться Центральным командованием ВС США СЕКТСОМ). Одним из главных направлений политики США в проникновении и укреплении в регионе стало двустороннее сотрудничество Соединенных Штатов с прикаспийскими государствами, в котором одним из ключевых вопросов стала проблема безопасности Каспия. Приход республиканцев к власти во главе с Дж. Бушем-младшим в 2000 г. внес свои коррективы в политику США в Каспийском бассейне. Безусловно, экономика определяла
внешнюю политику США на Каспии, однако геополитическая значимость региона для администрации Белого дома вышла на первый план. Фактическое господство в регионе позволило бы США установить контроль над Евразией.
В 2000 г. были сформулированы национальные интересы США в данном регионе, сводившиеся к использованию ресурсов и предотвращению угроз для США. При этом утверждалось, что США должны обеспечивать контроль над процессами на Каспии, способствовать укреплению суверенитета региональных государств, но не допускать вовлечения американских войск в процессы, связанные с рисками и нестабильностью. Соединенные Штаты, провозгласившие политику защиты суверенитета государств регионов, не должны рассматривать укрепление суверенитета как задачу по обеспечению их безопасности. Защита и безопасность нефтепроводов и газопроводов также не должны считаться функцией вооруженных сил США. Многие американские политологи рассматривали перспективу региона как конкурентную борьбу России, Турции, Китая, Ирана, Пакистана и других держав, а также как борьбу и соперничество между самими прикаспийскими государствами. Наряду с этническими и религиозными факторами нестабильности и конфронтации выдвигались проблемы водоиспользо-вания, использования земель и других природных ресурсов. По существу, американские аналитики призывали к принятию новой доктрины США в отношении данного региона. По мнению авторов Strategic Assessment of Central Eurasia Атлантического совета США, Соединенные Штаты должны решать задачу о соблюдении определенного военно-политического баланса влияния ведущих заинтересованных держав, не допуская вовлечения их в опасные события и процессы. Для США представлялось важным недопущение неограниченного использования энергетических и других наиболее ценных ресурсов регионов евразийскими державами. Согласно новой интерпретации, США должны решить проблемы доступа Западного сообщества, в том числе Турции, к энергоресурсам Каспия и регионов Центральной Азии и Кавказа в целом.
Благодатной почвой для дальнейшей активизации политики США на Каспии послужили события 11 сентября 2001 г. Была разработана новая стратегия национальной безопасности, включающая доктрину превентивного удара. США обосновывали необходимость данной доктрины защитой собственных национальных интересов. Борьбу с терроризмом Соединенные Штаты умело ис-
пользовали для укрепления своего присутствия в Центральной Азии и на Кавказе. Все государства обозначенного региона стали членами Антитеррористической коалиции и предложили свою помощь США в проведении операции «Несокрушимая свобода» в Афганистане, по сути, став плацдармом для ее проведения.
В ходе подготовки к этой операции упомянутые страны предоставили США и их союзникам базы, доступ к воздушному пространству и возможность использования своих аэродромов. Узбекистан предоставил США свою авиабазу в Карши-Ханабаде без ограничений, Киргизия также предоставила войскам антитеррористической коалиции базу в Манасе, Таджикистан, несмотря на нажимы Москвы, все-таки разрешил использовать в случае необходимости аэропорт в Душанбе. В Таджикистане, как известно, в тот период дислоцировалась 201-я мотострелковая дивизия и погранвойска Российской Федерации численностью 11 тыс. человек. Тем не менее руководство страны согласилось предоставить США еще три свои базы - в Худжанде, Курган-Тюбе и Кулябе (самая оснащенная), которые в виду своего выгодного расположения (юг Таджикистана) позволили увеличить количество боевых вылетов, создав тем самым мост в северный Афганистан. Узбекистан даже подписал соглашение о расширении военного сотрудничества с Соединенными Штатами. С Азербайджаном Соединенные Штаты вели переговоры об установлении баз в Кюрдамире, Насосной и Гюлли. После событий 2001 г. политика США в регионе стала носить более жесткий и наступательный характер. Если раньше в военно-политические планы Вашингтона входило вмешательство в региональные дела лишь на уровне консультаций по обсуждению конфликтов в регионе, проведение совместных учений миротворческих батальонов и подготовка военных кадров стран региона, то в нынешней тактике Белого дома возобладали идеи «ястребов» (Д. Чейни, К. Райс, Д. Рамсфелд и др.). Это выразилось, прежде всего, в размещении военных контингентов и баз, полном игнорировании США нарушений прав человека в обмен на поддержку военной операции, при этом - финансировании деятельности неправительственных организаций с целью проведения «цветных революций» для установления проамериканских режимов.
Цель американской стратегии на Каспии - утверждение здесь своего военного присутствия. По данным американских СМИ, уже полным ходом идет создание так называемой «Каспийской охраны» - спецподразделений со штаб-квартирой в Баку для контроля
над акваторией Каспийского моря и охраны сухопутных границ Азербайджана и Казахстана. В перспективе «Каспийская охрана», по планам Пентагона, должна стать передовым постом Европейского командования США, в зону ответственности которого будет входить Каспийский регион.
Характеризуя отношение прикаспийских стран к американскому проекту, необходимо отметить некоторую степень открытости сотрудничества Баку и крайнюю осторожность, проявляемую казахстанской стороной. Однако и Азербайджан, и Казахстан проявляют заинтересованность в помощи США по развитию своих ВМС и береговой инфраструктуры. В частности, обсуждается вопрос установления военной базы в Азербайджане, где в настоящее время уже существует воинский контингент. Военное сотрудничество США и Казахстана также занимает значительное место в переговорах двух стран. Подтверждением тому служат обсуждения возможного участия казахстанских военных в афганских проектах Вашингтона. Успехом американской политики можно считать и строительство двух радиолокационных станций (РЛС) в г. Хызы и г. Астара в Азербайджане. Американское руководство выделило в 2003-2005 гг. Казахстану 15 млн. долл. на строительство военных городков в Актау и Атырау. На повестке дня стоит также вопрос о выделении США Казахстану средств для строительства военно-морской базы в г. Курык (до 10 млн. долл.). В рамках «охраны» планируется также создание сети подразделений специального назначения, которые реагировали бы на возникновение чрезвычайных ситуаций, включая нападение террористов. В свете последних событий вокруг Тегерана и его ядерной программы создание «Каспийской охраны» направлено не только на охрану нефтяной инфраструктуры, заявленную ранее, но и на сдерживание ядерных амбиций Ирана.
В последнее время были выработаны также стратегия обороны США (2004) и военная стратегия Соединенных Штатов Америки (2006), был подготовлен военный план (март 2006 г.). В этих документах отчетливо просматривается роль, которую США отводят себе в нынешнем мире. Очевидно стремление Соединенных Штатов закрепить свое лидерство в мире, в том числе и в Каспийском регионе, не допуская при этом появления какой-либо державы, способной им противодействовать на Евразийском континенте. Таким образом, политика США на Каспии выступает лишь частью большой стратегии.
В настоящее время Вашингтон настойчиво продвигает идею создания в регионе Центральной Азии новой региональной структуры из пяти среднеазиатских республик, а также Афганистана, Пакистана, а в перспективе - и Индии. Идея создания «Большой Центральной Азии» вписывается в общую стратегию глобального лидерства США. В регионе уже существуют такие структуры, как ОДЭР/ГУАМ, Сообщество демократического выбора в Балтийско-Черноморско-Каспийском регионе, Черноморский форум диалога и партнерства и др. Кроме проекта Баку-Тбилиси-Джейхан, с присоединившейся к нему Астаной, Вашингтон также лоббирует проект прокладки магистрального газопровода Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия. Параллельно планируется осуществить ряд инфраструктурных проектов в сфере транспорта и электроэнергетики. Цель - установление контроля над добычей, производством, распределением и транспортировкой энергоресурсов на внешние рынки, включая поставки электроэнергии из Киргизии и Таджикистана в Афганистан.
Вместе с тем необходимо подчеркнуть всеобъемлющий характер политики США в Каспийском регионе. В связи с этим при изучении данной проблемы необходимо учитывать и такие ее составляющие, как экономический, гуманитарный и культурный аспекты, используемые Вашингтоном в качестве действенных рычагов давления на прикаспийские государства. К ним, в частности, относятся направление значительных инвестиций в экономику стран Каспия, выделение грантов на обучение молодых специалистов в западных вузах, включая и военные, и политологических центрах. Эта деятельность способствует вытеснению русского языка и закрытию филиалов российских вузов. Американское влияние в регионе в целом резко усилилось, чему активно содействовали и сами новые прикаспийские государства. Прежде всего, резко возросло военно-политическое присутствие США на Каспии. Это во многом связано с событиями 11 сентября 2001 г., которыми Вашингтон удачно воспользовался для активизации своей деятельности в Центральной Азии и на Кавказе. Можно утверждать, что Соединенные Штаты и дальше будут укреплять свои позиции на Каспии, а сама каспийская политика представляет собой лишь часть большой стратегии Вашингтона. Таким образом, военно-политическое сотрудничество США с прикаспийскими странами в обозначенный период получило значительный импульс в своем развитии. Перспективы дальнейшего военного взаимодействия об-
суждаются на самом высоком уровне, что свидетельствует о большой заинтересованности прикаспийских государств в упрочении военного присутствия США на Каспии.
Активизация военно-политической деятельности Соединенных Штатов в Каспийском регионе, бесспорно, вызывает опасения у России, рассматривающей Каспий как зону своих исконных интересов. Курс на укрепление российских позиций на постсоветском пространстве, начатый в 2000 г., несомненно, будет продолжен. Очевидно, что России необходимо приложить немалые усилия для развития двусторонних отношений с каждым из прикаспийских государств, чтобы защитить свои собственные интересы и ослабить американское влияние в регионе.
«Мировое политическое и культурное пространство: История и современность», М., 2007 г., с. 388-393.
Л. Хопёрская,
доктор политических наук (Бишкек) РУССКИЙ ЯЗЫК В СОВРЕМЕННОЙ КИРГИЗИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Оценивая состояние русского языка в современной Киргизии, прежде всего следует сказать, что временные рамки «современности» в этом постсоветском государстве определяются периодом, характеризующимся острым противостоянием и сменой политических элит, конституционной реформой, экономическим кризисом, обусловленной им массовой трудовой миграцией русского и киргизского населения, а также ростом этноцентристских настроений в общественном сознании и политическом дискурсе. Этноцентристский вектор языковой политики в Киргизии выявляется при анализе изменений содержания регулирующих ее основных нормативно-правовых актов, в частности, различных редакций Конституции, законов об официальном и государственном языках, поправок в Закон об образовании, а также политических заявлений государственных деятелей и лидеров оппозиции. Остановимся на них подробнее. Исторически первым нормативным актом, регулирующим языковую сферу, стал принятый в 1989 г. Закон Киргизской Советской Социалистической Республики о государственном языке, в котором определялись функции киргизского языка как
