CC BY
44
УДК 811.512.141
АСПЕКТУАЛЬНЫЕ МОДИФИКАТОРЫ В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ
© Р. А. Абуталипова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: + 7 (347) 273 67 78.
E-mail: [email protected]
В центре поля аспектуальности в русском языке находится категория вида, а в башкирском языке аспектуальность не имеет грамматического ядра. Аспектуально релевантные конструкции образуются при помощи аналитических форм, аффиксов, лексических средств и и т.д. В формировании аспектуальных значений существенную роль играют контекстуальные средства, особенно обстоятельства, выраженные наречиями, послеложными конструкциями, фразеологизмами, которые выступают как аспектуальные модификаторы.
Ключевые слова: аспектуальные модификаторы, поле аспектуальности, аспектуально релевантные конструкции, контекстуальные средства.
Аспектуальность в современном языкознании характеризуется как функционально-семантическое поле (ФСП), конституируемое взаимодействующими языковыми средствами - морфологическими, словообразовательными, лексическими при участии и некоторых синтаксических элементов предложения, содержание которых заключается в передаче характера протекания и распределения действия во времени [1, с. 76].
В языках разных групп наиболее специализированными и регулярными являются различные из перечисленных способов и средств аспектологической деривации. Например, в русском языке флективно-синтетического строя центральную часть (ядро) моноцентрического поля аспектуальности занимает категория глагольного вида -морфологическое средство, «интегрирующее и консолидирующее другие компоненты данного поля -способы действия, разряды предельных и непредельных глаголов, аспектуально специализированные синтаксические конструкции, лексические показатели аспектуальности, все аспектуальные элементы контекста» [2, с. 42]. Как известно, в славянских языках каждый глагол в любой грамматической форме выражает значение или совершенного, или несовершенного вида, как бы «распределяется» по видам. Доминирующим семантическим признаком как грамматической (морфологической) категории глагольного вида, так и функционально -семантической категории аспектуальности выступа-
ет отношение действия к его внутреннему временному пределу, которое выражается преимущественно синтетическими средствами.
Термин «поле» ассоциируется у нас с магнитными или электрическими полями, имеющими трехмерную шарообразную структуру. Поэтому свое видение структуры ФСП аспектуальности в русском и башкирском языках мы представили в «срезе» в виде модели. Здесь наглядно видно, что поле аспектуальности в русском языке имеет моно-центрическую структуру типа матрешки, где центр поля занимает грамматическая категория глагольного вида (модель А).
В безвидовых тюркских языках агглютинативно-аналитического строя при вербализации происходящего наиболее существенным является совмещенная количественно - качественная (кратно-интенсивная) оценка ситуаций. Видимо, именно поэтому в башкирском языке специализированных грамматических категорий, подобных категории глагольного вида в славянских языках, нет.
ФСП аспектуальности в башкирском языке представляет собой сложную стуктуру, доминирующими компонентами которого являются интегрирующиеся лексико-грамматические категории кратности и интенсивности, образующие в зоне взаимопроникновения в структуру друг друга диффузный (совмещенный) сегмент кратно-интенсивности (модель Б).
Диффузный кратноинтенсивный сегмент
Категория кратности
Категория
интенсивности
Категория вида
А Б
Модель. Структура ФСП в русском и башкирском языках
Следует особо подчеркнуть тот факт, что в башкирском языке для реализации аспектуальных значений кратности и интенсивности действия представлен довольно большой список специализированных только для этих целей аффиксов: кыла(-кла), -(ы)штыр/-(е)штер, -л/-ла/-ала, -кысла/-кеслэ, -
ылда/-елдэ, -н/-ын, -ш/-ыш, -ыцкыра(-цкыра)/-
ецкерэ(-цкерэ), -ымкыра/-мкыра, -та, -Нът, -анда, -макла и их алломорфы. Глагольные формы, образованные посредством данных аспектуальных модификаторов, создают особые оппозиции: 1)
«многократность / однократность ситуаций», осложненная признаком интенсивности: ыскын- -ыскындыр-гыла- 'упустить - упускать (с оттенком ослабления)', и 2) «интенсивность выше нормы / норма», «норма / интенсивность ниже нормы»: шакы - шак-ылда- 'стучать - застучать', т.е. аффиксы привносят в глагольную основу новый семантический признак - признак кратности и интенсивности. Например: 1) Мин дэ нине куззэн ыскындыр-зыла-ным (Б. Рафиков). 'Я также (иногда) упускал тебя из виду'. Мурзиндыц кыланышы берене лэ Юлияныц кузенэн ыскынманы (Х. Давлетшина). 'Юлия не упустила из виду ни одну из выходок Мурзина'. 2) Бер йоманан артык вакыт утюс. бер квн тан мензн Сэгизэ йугереп килеп Гэлйвзвмдвн тззрзЬен туземЬезлек мензн шак-ылда-тты (Х. Давлетшина). 'После прохождения больше одной пятницы, Сагида, прибежав на заре, нетерпеливо застучала в окно Гульюзум'. Тэ^рэ шакый ямгыр бвртвгв (Г. Салям). 'Стучит в окно капля дождя'. Исходя из этого, мы считаем возможным выделить в башкирском языке две особые лексикограмматические (формообразующие) категории глагола - категории кратности и интенсивности, которые и являются доминирующими компонентами поля аспектуальности в башкирском языке.
Периферию поля аспектуальности в башкирском языке составляют аспектуальные модификаторы иных уровней языковой иерархии, имеющие непосредственное отношение к предикативному центру высказывания - 1)
аналитические глагольные конструкции, 2)
лексические, 3) комбинированные средства.
Например: 1) Гвлйв^вм урагын ергэ твшврвп
ебэузе (Х. Давлетшина). 'Гульюзум уронила серп на землю'. Ьвнэрсе кузгэ куренеп шинэ, Нунэ башлаган (З. Биишева). 'Мастер ощутимо начал увядать, гаснуть' КараНакал гэжэплэнеуенэн Нызгырып куйзы (Б. Рафиков). 'Карасакал от
удивления свистнул'. 2) Шандау ин элек
шанкыткансы йылкы башына Ьукты (З. Султанов). 'Эхо в первую очередь до оглушения ударило по головам лошадей'. Вэлитдин иНэ Ііаман узенекен тылкый (З. Султанов). 'Валетдин все еще твердит свое'. Тышта вс квн, вс твн дингез котора (З. Биишева). 'Море бесится три дня, три ночи'. Илаш-Ныкташ башланды (Б. Рафиков). 'Начался плач-рыдание'. 3) Аяктары ла, аркалары ла
сэнсештерэ башланы (З. Биишева). 'И ноги, и руки стало покалывать (время от времени)' Ай ара-тирэ генэ болоттарзан котолоп, кузен кыскылап куйзы (Г. Хайри). Уныд (Зильданыд) зэдгэр куззэрендэ йэнэ шаталак оскондар кикергелэй башлагайны инде (Н. Мусин). 'В ее (Зильды) голубых глазах снова заиграли (запрыгали) озорные огоньки'
В тех случаях, когда глагол-сказуемое не в состоянии передать всю гамму оттенков характера протекания выражаемого им действия, субъект речи обращается к средствам, занимающим периферию поля аспектуальности, - «распространителям значения слова». В лингвистике под «распространителями значения слова» понимается другое слово или сходная с ним по функциям языковая единица, которая определяет, дополняет, уточняет значение данного слова [3, с. 5].
Анализ фактического материала показывает, что в башкирском языке в формировании функционально-семантического поля аспектуальности важное место занимают «распространители» обстоятельства, выступающие в роли аспектуальных модификаторов. В башкирском языкознании эти периферийные компоненты поля аспектуальности еще не были предметом исследования. Поэтому далее хотим более подробно остановиться на этом аспекте проблемы аспектологической деривации.
Обстоятельства репрезентируют такие аспекту-альные ситуации, как временные ориентиры действия, его меру и степень и т.д. Они подразделяются на несколько разновидностей, количество и название которых в разных источниках не совпадают. Так, в башкирском языке К. З. Ахмеров выделяет восемь [4, с. 131], Г. Г. Саитбатталов девять типов обстоятельств [5, с. 112]. Д. С. Тикеев называет обстоятельства «конкретизаторами» и подразделяет их на следующие виды: конкретизаторы времени, локальные, причины, цели, способа действия, меры и степени, условия. Он уточняет, что ряд конкретизато-ров имеет еще и свои подкатегории [6, с. 76].
Если обстоятельство стоит в начале предложения, оно называется детерминантом. Д. С. Тике-ев отмечает, что «по своей грамматической форме члены детерминанта совпадают с соответствующими второстепенными членами предложения, они по отношению друг к другу являются грамматическими омонимами» [7, с. 46-47]. Детерминанты поясняют значение всего предложения и показывают место и время локализации событий, действий, процесса, его причину, цель и т.д.
Как видим, для обозначения обстоятельств в научном обиходе используется несколько терминов: ‘распространители , ‘квалификаторы’,
‘конкретизаторы’, ‘обстоятельственные детерминанты’. В своей работе мы используем более привычный и распространенный термин -‘обстоятельство’.
В башкирском языке в зависимости от выражаемого характера протекания и распределения действия
во времени, обстоятельства, выраженные наречиями, послеложными конструкциями, фразеологизмами, в речевой конструкции могут выполнять роль аспек-туальных модификаторов.
Наиболее частотным в башкирском языке является употребление модификаторов-наречий. Причем, уже в самой семантике многих непроизводных (корневых) наречий предугадывается разнообразные оттенки характера протекания действия во времени (иртэ 'рано', элек 'раньше', тиз 'быстро' и т.п.), в количестве (аз 'мало', куп 'много' и т.п.), в качестве (тиз 'быстро', кэм 'мало', теуэл 'ровно' и т.п.). Например: Ул (Нурбулат) Оло Эйэнец яуабын озак квттв. (Р. Низамов). 'Он (Нурбулат) долго ждал ответа Главного Хозяина'. Улар эште тиз тоттолар. (Х. Давлетшина). 'Они управились с
работой быстро'.
Наречия непроизводные (корневые) и производные:
а) образуют аспектуально релевантный контекст с фазовым значением продолженности действия: Айзарса ютлът тора ла, тары кайтып твшэ. 'Пропадает месяцами, потом появляется снова'. Йыглдарса к унелен вйкэп торган сер асылды. Кешенец гэзэттэре кэберенэсэ узе менэн кала шул (Н. Мусин).
б) дают качественную или количественную характеристику действию: Тормош тат ла искесэ ага башланы (Н. Мусин). 'Жизнь начала течь по-старинке'. Квмвштэй саф, балдай татлы шишмэ Ьыуы ¡1аман элеккесэ ЬыуЬатандыц ЬыуЬынын кандыртн, арытнт хэл индергэн, сырхатнт шифалы дауа бултн (З. Биишева).
в) могут образовать контекст с качественной
аспектуальностью: Карт бвтвнлэй албыртп
твшкэйне (Н. Мусин). 'Старик совсем растерялся'. (Омирхановтыц) куззэре бик уткер, тирэ-яктады бвтэ нэмэне утэлэй тишеп карай (С. Агиш). Квн бвтвнлэй кислэне (М. Карим).
В башкирском языке при формировании аспектуально значимого контекста довольно часто используются наречия-редупликаты (наречия-повторы). Они придают действию, выраженному глаголом-сказуемым, оттенок длительности,
продолженности или многократности: Барулдар менэн бншулдар эуэл-эуэлдэн аралашып квн иткэн (Р. Низамов). Барулы и бишулы давным-давно (издавна) жили, общаясь'. Йорт алдыща гумер hврвYсе эт каты-каты гына врзв (Г. Хайри). Эй койорга тотондо ям дыр, двбвр-шатыр йэшен ата (Н. Мусин).
Существенную роль в формировании аспекту-ально релевантных конструкций играют служебные слова. Чаще в этих целях используются послелож-ные конструкции, образованные по модели 'имя существительное или местоимения в форме одного из падежей, реже причастие + послелоги'.
Фазовые значения или временные пределы (границы) действия, процесса, состояния передают следующие конструкции с послелогами.
Конструкция «имя существительное со значением времени суток, года или местоимение в форме основного падежа + послелоги менэн, буйы, буйы-на, буйынса 'с, у, вдоль, по, в течение'» образует конструкцию с аспектуальным значением продолжения действия: Яз буйына тамсы дым твшмэне, кукулэндэрерзэнсак калкты(Р. Бикбаев). 'В течение весны не выпало ни капли влаги, зеленая трава еле поднялась с земли'. Ошо угата узителгэн урам буйынса квнвнэ берэй утмэйенсэ сызамай ул, эйтерЬец квн буйына вйвндэ генэ ултырЬа, уны (ЗаЬизэне) кем дэ булЬа тормоштан артта калыуза гэйеплэй. (Н. Мусин).
Конструкция «имя существительное или местоимение в направительном падеже + послелоги тиклем, хэтле, хэтлем, саклы 'до, вплоть до, с'» образует аспектуально значимый контекст со значением временного предела действия: Шулай ул (Закир) квзгэ хэтле ауылдан-ауылта йэйэу кырктартма ташып йврвнв (З. Биишева). 'Закир так пешком из одной деревни в другую вплоть до осени таскал коробки (коробейника)'. Кэртте твн уртакына тиклем уйнанылар (Х. Давлетшина).
Конструкция «имя существительное со значением времени суток, года или местоимение в форме исходного падежа + послелоги бирле, кире, ары, алып, башлап 'с, с тех пор, начиная с...'» образует контекст со значением фазы начала действия: Бына ошо квндэн бирле Айбулатты тэрэн уй алды (Х. Давлетшина). 'Начиная с этого дня, Айбулат глубоко задумался'. Унан Ъуц намыс тигэн нэмэ лэ бар бит эле, бынан ары улай эшлэмэйек, кайным (Н. Мусин). Бына иртэнэн бирле тэубашлап ошо самауыры кайнатып торабыз (Х. Давлетшина).
Конструкция «имя существительное или местоимение в форме направительного падежа + имя действия, образованное при помощи аффиксов -(ы)у/-(е)у -у/-у + послелог менэн 'с, сразу с, как только, едва'» указывает на конечный пункт действия и реализует диффузную аспектуально-темпоральную семантику: Туристарзыц маршруты Берлинга барыу менэн бвтвргэ тейеш (Н. Мусин). 'Маршрут туристов должен закончиться с прибытием в Берлин'. Был хэбэрзе ишетеуменэн Гвлйвзвм ицтэузэШэЬхзэ инэкнэ йугерэ (Х. Давлетшина).
Усиление или ослабление интенсивности действия, или интенсивную аспектуальность, выражают следующие конструкции с послелогами.
Конструкция «имя существительное, наречие, прилагательное + послелог менэн 'с, из' обозначает разную степень, меру или интенсивность действия: Инэ мышы, киреЬенсэ, квс-хэл менэн атлай (Р. Низамов). 'Лосиха, наоборот, передвигается из последних сил'. Освнсв тапкыр колакяргыс саялык менэн Ьврэнлэп ебэргэн Ел-Дауыл (З. Биишева).
Конструкция «имя существительное или местоимение в исходном, винительном падежах + местоимение + послелоги тиклем, хэтле, хэтлем, саклы
'до, вплоть до, с'» усиливает интенсивность действия: Олеге Вилли арттарынан эйэрмэк бултйны, Зильданыц шул хэтлем асыуы килде (Н. Мусин). 'Вилли хотел было идти за ними, но Зильда очень сильно рассердилась'. Бына эле лэ ул (ЗаЬизэ) бер нисэ ауыз Ьузе менэн партком секретарын эллэ ни хэтлем уйланырт мэжбур итте (Н. Мусин).
Кратность действия, или количественную аспектуальность, передают следующие
конструкции с послелогами.
Конструкция «причастие прошедшего времени на -ган/-гэн, -кан/-кэн + послелог Ьайын 'каждый раз, еже...'» указывает на интервал, через который происходит повторение действия, указанного основным глаголом: Килгэн Ьайын Алпамышат
ашарга, эсергэ азык алып килэ (Из эпоса). В каждый (свой) приход приносит Алпамыше поесть, попить'. Ьандык кутартн Ьайын ул (Гвлйвзвм) уны, югалмаЬын эле тип, билдэлэп куя (Х. Давлетшина). Квндвз кояш нурзары тишкелэп мэреткэн кар вдтв киске Ьалкынт туцтн да баскан Ьайын шытырлап ватыла (Н. Мусин).
Конструкция «имя существительное или местоимение в форме основного падежа + послелог аша 'через'» употребляется для обозначения времени, через которое повторяется действие: Карам мыйыгын да азнага бер генэ тугел, квн аша йунэтеп кырыр булып китте (Н. Мусин). 'Карам стал, поправляя, подстригать усы не один раз в неделю, а через день'.
В башкирском языке в роли аспектуального модификатора могут выступить фразеологизмы. Здесь, в первую очередь, следует выделить те фразеологизмы, основным смысловым компонентом которых является глагол. Они могут выражать аспектуальную семантику как в функции главного, так и второстепенного члена предложения, т.е. несут двойную функциональную нагрузку: во-первых,
могут выполнять функцию сказуемого, обозначающего конкретное действие, одновременно вносящего синтаксической конструкции
аспектуальную семантику. Если фразеологические единицы занимают в синтаксической конструкции зависимую позицию, то выполняют функцию аспектуального модификатора и передают следующие ас-пектуальные значения:
а) усиление интенсивности действия: Шунан, май га ут тврткэндэге кеуек, низер, к уз асып йомтнсы токанып, тотош утка эйлэнэ (Из башкирского народного эпоса). 'Затем, как зажженное масло, что-то вспыхивает, в мгновение ока превращается в сплошной костер' Осмэзи йэштэр кэм атй-энеке менэн бвтэ ауылды зык куптарып эзлэне (Х. Давлетшина). Был хэлдэн Паша теше тешкэ йокмай калтыранды (Х. Давлетшина).
б) ослабление интенсивности действия: Караны твшвугэ тамак ялтрт ултырзыгк (С. Кулибай). 'С наступлением сумерек сели немного поесть'.
в) выражают значение продолженного интенсивного действия: Билде бвгвп, байга эшлэнек, йэшэйбез тип, квн-твн этлэндек (Из народной песни). 'Работали на бая, гнули спину, говоря, живем, мучались днем и ночью'. ЭЬвнэрсе, гэзэтенсэ, алды-ялды белмэй эшлэуен дауам итэ(З. Биишева).
Из вышеизложенного следует, что в башкирском языке в формировании аспектуально релевантного контекста принимают участие разноуровневые вербальные средства - аналитические глагольные конструкции, лексические, лексико-грамматические и комбинированные средства. В репрезентации аспектуальных значений важное место занимают также контекстуальные средства, а именно, обстоятельства, выраженные наречиями, послеложными конструкциями, фразеологизмами, которые выступают в речевой конструкции в роли аспектуальных модификаторов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бондарко А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Л., 2003. -208 с.
2. Бондарко А. В. // Теория функциональной грамматики: Введение, аспектуальность, временная локализованность, таксис. М.: Едиториал УРСС, 2003. С. 40-63.
3. Словарь сочетаемости слов русского языка. М., 2002. -816 с.
4. Эхмэр К. З. Башкорт телендэ ябай Ьвйлэм синтаксисы. Офв, 1958. -263 б.
5. Сэйетбатталов Б. Б. Башкорт теле. Т. 1. Ябай Ьвйлэм синтаксисы. Офв: Китап, 1999. -352 б.
6. Тикеев, Д. С. Современный башкирский язык. Очерки по синтаксису простого предложения. Уфа: Гилем, 2000. -156 с.
7. Тикеев Д. С. // Языковая политика и языковое строительство в Республике Башкортостан: Материалы межрегиональной научно-практической конференции (24-25 ноября 2005 г.). Уфа: РИО РУМНЦ МО РБ, 2005. С. 46^7.
Поступила в редакцию 10.10.2008 г. После доработки — 06.11.2008 г.
