CC BY
30
ФИЛОЛОГИЯ
УДК 811.512.141
ББК 81.632.2
Абуталипова Рамзана Асхатовна
кандидат педагогических наук, доцент г. Стерлитамак Abutalipova Ramzana Askhatovna Candidate of Pedagogics Assistant Professor Sterlitamak
О диффузном сегменте полей аспектуальности и темпоральности в сфере их взаимопроникновения (на материале русского и башкирского языков) About Diffusive Segments of the Aspectuality and Temporality Fields in the Sphere of their Interpenetration (on the Materials of the Russian and the Bashkir Languages)
В настоящей статье описываются структуры диффузного сегмента полей аспектуальности и темпоральности в сфере их взаимопроникновения в языках различного строя - в русском и башкирском языках.
This article specifies the description of the structures of diffusive (integral) segments of the fields of aspectuality and temporality in the sphere of their interosculation in different languages families - the Russian and the Bashkir language.
Ключевые слова: диффузный сегмент, поля аспектуальности и темпоральности.
Key words: diffusive segment, the field of aspectuality and temporality.
Функционально-семантические поля (ФСП) представляют собой совокупность языковых средств, относящихся к разным уровням языковой иерархии и
служащих для передачи одного и того же инвариантного значения. В славянских языках флективного строя, в том числе и в русском языке, доминирующим семантическим признаком высказывания выступает идея времени, которая репрезентируется целым комплексом языковых семантических категорий и основанных на них ФСП. Данный комплекс включает ФСП аспектуальности, темпо-ральности, таксиса и временной локализованности.
ФСП функционируют в языке не изолированно, а тесно контактируют, взаимодействуют, пересекаются друг с другом [1; 39]. Поэтому «соотношение самостоятельных, но взаимосвязанных грамматических категорий вида и времени следует рассматривать на фоне более широких связей функционально-семантических категорий аспектуальности и темпоральности» [2; 119].
В настоящей статье опишем структуру ФСП аспектуальности и темпораль-ности на материале русского и башкирского языков.
ФСП аспектуальности и темпоральности объединяет понятие 'время': аспектуальность определяет характер протекания действия по отношению к его временному пределу, темпоральность - временные отношения, ориентированные на момент речи или какой-либо иной момент, связанный со временем речи [3; 41].
В славянских языках оба этих ФСП имеют грамматические ядра: центр поля аспектуальности занимает категория глагольного вида, поля темпорально-сти - категория времени. Категории вида и времени объединяет также понятие времени: вид выражает временной предел действия, а время - отношение действия к моменту речи. Они консолидируют вокруг себя остальные разноуровневые средства выражения аспектуальных и темпоральных ситуаций.
На тесную связь видовых и временных форм глагола внимание ученых-лингвистов обращается уже в ранних исследованиях. Именно поэтому в первых грамматиках видовые и временные значения трактовались в рамках одной категории. М. В. Ломоносов, например, в русском языке выделял 10 времен, куда относил как временные, так и видовые формы.
И после разграничения времени и вида как двух самостоятельных кате-
гории, ученые продолжают акцентировать внимание на их взаимосвязанности и взаимозависимости. Так, в «Русской грамматике» указывается, что «тесные связи - как парадигматические, так и функциональные - существуют между категориями вида и времени» [4; 642].
Свое видение явления взаимодействия ФСП в русском языке мы попытались передать через рисунок. Термин «поле» ассоциируется нами с магнитными или электрическими полями, имеющими трехмерную шарообразную структуру. Поэтому взаимодействующие ФСП аспектуальности и темпоральности изобразили в «срезе» в виде рис. 1, где наглядно видно, что эти два ФСП не просто пересекаются, а взаимопроникают в сферу друг друга и образуют диффузный сегмент аспектуально-темпорального типа. В русском языке центр этой диффузной зоны занимает интегрированный видо-временной сегмент, образующийся в зоне взаимопроникновения категорий вида и времени, которые между собой также взаимосвязаны.
Диффузный аспектуапьно-темпоральный
Интегрированный видо-временной
Рис. 1. Взаимопроникающие в структуру друг друга поля аспектуальности и темпоральности в русском языке
Характеристика действия по отношению к моменту речи в тюркских языках передается также формами времени глагола. А отношение действия к временному пределу в языках данной группы грамматических средств деривации не имеет. Значит, вести речь о взаимодействии на уровне грамматических категорий вида и времени в башкирском языке оснований нет.
Однако в тюркологии эта проблема долгие годы решается неоднозначно.
Группа ученых считает, что и в тюркских языках имеется категория вида (И. Е. Мамонтов, М. Курбангалиев, А. К. Боровков, А. И. Харисов, Г. Ш. Шари-пов, Н. А. Баскаков, В. А. Богородицкий, М. К. Уюкбаев и др.). Причем, по их мнению, категории вида и времени тесно взаимосвязаны.
Впервые формы прошедшего времени башкирского глагола относительно форм СВ и НСВ классифицирует А. И. Харисов: 1) времена, принципиально выражающие законченность действия (прошедшее абсолютное, перфект, плюсквамперфект); 2) времена, принципиально выражающие незаконченность действия (имперфект I, имперфект II и будущее-прошедшее) [5; 75].
В учебных грамматиках по башкирскому языку и по сей день значится раздел о глагольной категории с неопределенным лингвистическим статусом -'кылымдыТ к/ллм (тп>р) mтегорияhы, 'категория объема (вида) глагола', где авторы в составе форм прошедшего времени глагола продолжают выделять специализированные формы, выражающие видовые значения.
Ученые же, признающие отсутствие грамматической категории глагольного вида в тюркских языках, прямой связи между категориями вида и времени не видят (Н. А. Баскаков, Н. И. Ашмарин, Н. Ф. Катанов, Б. А. Серебренников, В. Н. Хангильдин, Д. М. Насилов, А. Н. Тихонов, А. М. Щербак, Б. Н. Головин, Ф. А. Ганиев, Р. З. Мурясов и др.). Ф. А. Ганиев, например, пишет, что в языках с развитой системой временных форм категория глагольного вида отсутствует вообще [6; 92].
Действительно, формы прошедшего времени в тюркских языках отличаются от других форм времени своей многочисленностью и своеобразным соотношением между собой по значению, структуре и употреблению. Особый интерес представляют формы, выражающие диффузную (совмещенную) аспектуально-темпоральную семантику.
В башкирском языкознании функционально-семантические категории аспектуальности и темпоральности еще не изучены. Фактический материал языка же позволяют констатировать, что данные взаимодействующие категории характерны и для башкирского языка.
Рассмотрим, как реализуется в башкирском языке аспектуально-темпоральная характеристика действия посредством форм прошедшего времени, и проиллюстрируем их примерами.
Глагол в форме прошедшего определенного (очевидного) времени выражает прошлые действия, очевидцем которых был субъект речи. Форма обозначает действие, содержащее указание на его результат к моменту речи. Примеры: Fллиев ука (ЗауиУл лбейгл) кабинетыныГ ишек алдында тап булды. 'Гали-ев встретился ей (Бабушке Загиде) у двери кабинета' (Н. Мусин). гаракайУы кыитылар хлУер (Н. Мусин). Шлмси Вахитkа тамам якмнайУы... (Г. Хайри).
Прошедшее неопределенное время употребляется для выражения действий, очевидцем которых субъект речи не был. Она содержит также значение результативности действия. Данная форма очень часто встречается в значении перфекта: говорящий может удостовериться в подлинности фактов и явлений по их результатам в настоящее время. Примеры: Тик башкорт бер касан да ил баимакан (Р. Низамов). 'Но башкир никогда не завоевывал страны'. Йлшен каяларУы телгеллп ауУаркан (Р. Низамов). Слстлре, кыУ иклнлеген белдереп, вак толомдарка бJлгеллнеп Jрелглн (Эпостан).
Прошедшее незаконченное время передает аспектуальное значение про-долженности действия в прошлом, очевидцем которого был субъект речи. Например: Ныязкол hаман hmйллй ине (Х. Давлетшина). 'Ниязгул все еще продолжал говорить'. Былукытыусы кыУ икенсе йыл инде ЗауиУл лбейУл фатирУа тора ине (Н. Мусин). Мин бала сакта ук ХлУисл апайУарУа йыш була инем (З. Биишева).
Давнопрошедшее определенное (очевидное) время имеет несколько аналитических моделей выражения: «основной глагол в форме деепричастия на -а / -л, -й + торкайны-, торкан булды-»; «причастие будущего времени на -ыр / -ер + ине», «основной глагол в форме -ыр / -ер + булды». Диффузность темпорально-аспектуального значения данной формы заключается в том, что они обозначают систематически повторявшиеся очевидные действия в сравнительно далеком прошлом. Например: Шул ук фекерУе МлскЛ ауылы егете
шакир Флрит Билалов та (млрх1м) лйтеп йп>рп>й торкайны 'Ту же мысль, бывало, высказывал парень из деревни Москва поэт Фарит Билалов' (Р. Насиров). Бара-бара ул ХаматтыГ^Уен кJреJ генл тJгел, тауышын ишетул лл>, каушап кала торкан булды (З. Биишева). Ттцкл-башка уртаса кына, лммл донъя эшен емереп эшллр ине (Н. Мусин).
Давнопрошедшее неопределенное (неочевидное) время представлено двумя аналитическими моделями: «основной глагол в форме -ыр / -ер + булкан»; «основной глагол в форме деепричастия на -а / -л, -й + торкан булкан'». Данная форма передает значение кратности неочевидного действия, происходившего в очень давние времена. Например: Ул (Алпамыша), клУлте буйынса, бер йоKлаhа, алты кп>н, алты тп>н йоклай торкан булкан (Из эпоса «Алпамыша»). 'Он (Алпамыша), оказывается, если спал, так, по привычке, спал шесть дней и шесть ночей'. Кп>ндп>-тп>ндп>, алды-ялды белмлй эшллглн был ктршлктлрен ауылдаштарына к/п вакыт бушлата биреп еблрл торкан булкан (З. Биишева). Шул арала инде Jцеп, буйка етклн улы атауа артынан калышмай, гел уунарка йп>рп>й торкан булкан (Из эпоса «Алпамыша»).
Предпрошедшее определенное и неопределенное - формы означают соотнесенные действия. В современном языкознании соотнесенные действия относят в особую языковую категорию - категорию таксиса. В то же время и они совме-щенно содержат ту или иную аспектуальную семантику и выражают диффузное аспектуально-темпорально-таксисное значение. Например: Ул (Мтблрлк) ауылка кайтып инглндл, тп>нуртауы аукайны инде (Н. Мусин). 'Когда он (Му-баряк) дошел до деревни, перевалило за полночь'. АлпамышаныГ башында тыу-мыштан алтын айы булкан була (Из эпоса «Алпамыша»). 'У Алпамыши на лбу с рождения, оказывается, был золотой месяц'.
Мы полагаем, что взаимодействующие ФСП аспектуальности и темпо-ральности в башкирском языке можно представить в «срезе» в виде рис. 2. Как уже отмечали, в башкирском языке категории вида нет, поэтому в зоне взаимопроникновения ФСП аспектуальности и темпоральности образуется не видо-временной, а диффузный аспектуально-темпоральный сегмент. В поле темпо-
ральности категории времени мы отводим большую, чем в русском языке зону. На наш взгляд, такой расклад фигур наглядно демонстрирует отсутствие категории вида глагола, с одной стороны, и многообразием форм временных значений в башкирском языке, с другой.
Рис. 2. Взаимопроникающие в структуру друг друга поля аспектуальности и темпоральности в башкирском языке
Таким образом, в разносистемных языках идея времени реализуется по-разному, что наглядно представлено в структуре взаимопроникающих ФСП аспектуальности и темпоральности в башкирском и русском языках.
ФСП реализуются в виде интегрирующихся сложных структур, которые образуют диффузные сегменты. В разноструктурных языках они различаются как по семантической наполняемости, так и по структуре и функциям.
В русском языке при вербализации происходящего доминирующим является характеристика ситуации с точки зрения отношения ко времени, которая реализуется грамматическими формами вида и времени глагола. Эти категории составляют ядро ФСП аспектуальности и темпоральности, взаимопроникая в структуру друг друга они образуют интегрированный видо-временной сегмент.
В тюркских языках грамматическая категория вида отсутствует. Поэтому по отношению безвидового башкирского языка вести речь о совмещенных видо-временных формах на уровне грамматических категорий вида и времени объективных данных нет. Тем не менее, наличие аспектуальной семантики в каждой
форме прошедшего времени глагола дает основание говорить о совмещенных аспектуально-темпоральных значениях на более высоком уровне языковой иерархии - на уровне ФСП.
Библиографический список
1. Бондарко, А. В., Буланин, Л. Л. Русский глагол [Текст] : пособие для студентов и учителей / А. В. Бондарко, Л. Л Буланин. - Л. : Просвещение, 1967. - 192 с.
2. Там же.
3. Бондарко, А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Изд. 3-е, стереотипное [Текст] / А. В. Бондарко - М. : Едито-риал УРСС, 2003. - 208 с.
4. Русская грамматика : Научные труды [Текст] // РАН. Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. - М., 2005. - 784 с.
5. Харисов, А. И. Категория глагольных видов в башкирском языке [Текст] / А. И. Харисов. - Уфа : Башгосиздат, 1944. - 92 с.
6. Ганиев, Ф. А. Татарский язык : проблемы и исследования [Текст] / Ф. А. Ганиев. - Казань, 2000. - 432 с.
Bibliography
1. Bondarko, A. V. Principles of Functional Grammar and Questions of Aspectology. Vol. 3, Stereotypic [Text] / A. V. Bondarko. - М. : Iditorial UPSS, 2003. - 208 p.
2. The same.
3. Bondarko, A. V., Bulanin, L. L. Russian Verb [Text] / A. V. Bondarko, L. L. Bulanin. - L. : Prosveshcheniye, 1967. - 192 p.
4. Russian Grammar : Scientific Works [Text] // The Russian Academy of Science. Institute of the Russian Language after V. V. Vinogradov. - M., 2005. - 784 p.
5. Kharisov, A. I. Category of Verbal Aspects in the Bashkir Language [Text] / A. I. Kharisov. - Ufa : Bashgosizdat, 1944. - 92 p.
6. Ganiev, F. A. The Tatar Language : Problems and Research [Text] / F. A. Ganiev. - Kazan, 2000. - 432 p.
