CC BY
20
УДК 821.161.1-192(Машнин А.) ББК Ш33(2Рос=Рус)64-8,445 Код ВАК 10.01.08 ГРНТИ 17.07.25
Д. Л. КАРПОВ
Ярославль АНДРЕЙ МАШНИН:
НЕКАНОНИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ РУССКОГО РОКА
Аннотация. В статье рассматривается репутация русского рок-поэта Андрея Машнина, который несмотря на биографическую близость к русскому «героическому» рок-поколению обычно не рассматривается в числе первостепенных деятелей русского рока. Причина этого видится в специфической поэтике А. Машнина, проявляющейся прежде всего на субъектном уровне текста. В статье делается вывод о том, что А. Машнин значительно изменяет субъектную структуру рок-лирики по сравнению с классической рок-поэзией.
Ключевые слова: русский рок; рок-поэзия; рок-поэты; поэтическое творчество; лирические жанры; поэтические образы.
Сведения об авторе: Карпов Денис Львович, кандидат филологических наук, доцент кафедры общей и прикладной филологии, Ярославский государственный университет им. П. Г. Демидова.
Контакты: 150000, Ярославль, ул. Советская, 14; karpovdl@yandex.ru.
D. L. KARPOV
Yaroslavl
ANDREY MASHNIN:
NON-CANONIC HERO OF RUSSIAN ROCK
Abstract. The article examines the reputation of the Russian rock poet Andrei Mashnin, who, despite his biographical closeness to the Russian "heroic" rock generation, is usually not considered among the foremost figures of Russian rock. The reason for this is the specific poetics of A. Mashnin, which manifests itself primarily at the subjective level of the text. The article concludes that A. Mashnin significantly changes the subjective structure of rock lyrics in comparison with classical rock poetry.
Keywords: Russian rock; rock poetry; rock poets; poetry; lyric genres; poetic images.
About the author: Karpov Denis Lvovich, Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of General and Applied Philology of Demidov State University.
Уже традиционной стала периодизация русского рока, родившаяся из внутренне полемичной идеи хронологизации рок-культуры [4], и разговор о второстепенных авторах каждый раз возобновляет размышления об этой внутренней полемичности. Несмотря на это, идея рок-героя и рок-героизма жива в культурной памяти России, хотя само явление, кажется, ушло на периферию современной культуры. Интересно, что уже Д. М. Давыдов называет достаточно узкий круг «героев», подчёркивая опасность «полного пренебрежения общей динамикой развития русского рока, которая, разумеется,
© Карпов Д. Л., 2021
складывается из деятельности "второстепенных" фигур» [4, с. 19]. Хотя, конечно, в этом контексте «второстепенность» приобретает скорее медиа-значение, нежели становится критерием значимости явления. С этой точки зрения внимания заслуживает репутация одного из самых почитаемых и столь же не медийных авторов, который в полной мере может быть отнесён и к поколению Камчатки, пусть и не самому раннему, и является совершенно чуждым «героическому» направлению русского рока.
Андрей Машнин - рок-поэт, который должен был бы стать, если судить по биографическим фактам, представителем этого самого героического рок-клубовского поколения, по которому до сих пор и отмеряют славу русского рока. В то же время сам Машнин не раз резко проводил черту между своим творчеством и русским роком в понимании ленинградско-московско-свердловской школы. Отметим, что сам автор перебрался в Ленинград из Свердловска. Застав закат легендарной эпохи «Камчатки», А. Машнин и до сих пор является «хранителем древностей», о чём говорит активная группа «Моя "Камчатка"» в ВК. И всё же генетическая связь с русским роком героического периода не стала определяющей для музыканта. А. Машнин не влился в русский рок, а в начале 2000-х прекратил сценическую деятельность, чтобы вновь возродить с основным музыкантом состава Ильичом (Леонид Замосковский) группу в 2015 году, с одной стороны, влившись в волну реюнионов старых советско-российских групп, а с другой - в течение новой волны русского рэпа, которой пришёлся весьма кстати.
При этом нельзя сказать, что группа «Машнинбэнд» уходит со сцены из-за угасания к ней интереса поклонников. Если посмотреть на отзывы в среде фанатов, музыкальной прессе и пр., то станет ясно, что группа была достаточно популярна для периода «песен в пустоту»: имела поклонников в разных городах России, студийные записи, интервью, концерты.
При этом о «Машнинбэнд» очень сложно найти отрицательные отзывы: здесь критика вторит фанатам: «В 1999 году Машнин Бэнд выпустил альбом "Бомба", высоко оцененный многими. В Питере группу прозвали Rage Against The Машнин» (из сообщества ВК). Вот цитата из журнала «Fuzz»: «Машнин же - автор оригинальный и сильный ещё в акустической ипостаси - сумел великолепно прочувствовать, каких именно текстов требует исполняемая им ныне музыка - и написать их. Его песни (при том, что это именно песни, а не стихи под музыку) великолепно организованы литературно, заставляя порою вспомнить таких современных писателей, как Мамлеев, Сорокин, Радов. Они ненормальны до паталогии, до сюрреализма - и нормальны до гиперреализма, до бытовых базаров» [10, с. 57].
Особенностью группы стали не только поэтические тексты Машнина, но и поиск альтернативного пути развития рок-музыки в начале 90-х годов: «И вот АйАйАй с Дусером в перерыве записи изобразили что-то из программы, которую они готовили. Я такой музыки вообще не мог тогда представить. Женя вскоре "подсадил" меня на Biohazard и Ice-T. А дальше я сам стал копать в этом направлении» [8], - группа двигалась к сближе-
нию рэпа и рока, что было остро актуально на Западе, особенно после выхода саундтрека к фильму «Judgment Night» (реж. С. Хопкинс, 1993). Но в ситуации острого противостояния субкультур в России это было весьма смелым шагом. И это не мешает найти публику, «Машнинбэнд» становятся не местечковой питерской, там-тамовской, а российской группой: «Слушали хорошо. И чем дальше, тем лучше. Самое главное для нас сделал Олег Грабко - организовал запись альбомов "Жэлезо" и "Бомба". После их выхода мы стали гораздо более известными» [3]. В это же время «Звуки.ру» констатируют «"Машнинбэнд" - важнейшее явление питерской альтернативной сцены 1990-х».
Об этом же говорят и отзывы музыкантов и критиков, которые подчёркивают важность места «Машнинбэнд» в музыкальной культуре России. Так это описывает Мария Любичева («Барто», «Носуха»): «Я впервые услышала "Машнинбэнд" в середине девяностых, когда они выпустили альбом "Жэлезо". Их музыка была настоящим ударом под дых, ледяной струей в душном потоке русского рока. Тогда мне очень нравились Rage Against the Machine -я вообще люблю тяжелую музыку с социальной тематикой. А у Машнина кроме грязного и плотного звука были ещё и потрясающие тексты - их даже неправильно называть текстами песен, это именно что поэзия» [1]. Сергей Гурьев на портале «Звуки.ру» в 2001 году называет «Машнинбэнд» в числе неформатных, но важных групп: «Миша Козырев! Я обращаюсь к тебе. С удовольствием напомним о тех, кто не находится в твоем формате: Дочь Монро и Кеннеди, Ник Рок-н-Ролл & Трите Души, Машнинбэнд, Рада и Терновник, Адаптация...» [13]. В 1999 году альбом «Бомба» упоминается в «Музыкальной газете» как «Сильнейший альбом, страшный и сумасшедший, с песнями убойной мощи и силы» [9]. Комментируя свой совместный проект с Ричем, с которым позже запишет фит и А. Машнин, Захар Приле-пин упоминает питерского музыканта: «...его великий альбом "Бомба" в своё время разнёс меня по закоулочкам - до сих пор это одна из самых любимых моих пластинок» [12].
В новую эпоху угасания интереса к русскому року 80-90-х годов «Машнинбэнд» становится фактически легендой, часто упоминается на форумах и обсуждениях. В 2015 году, в год возвращения группы, Colta.ru называет их «классиками питерского хардкора» [2].
При столь высокой репутации действительно странно, почему же «Машнинбэнд» не стал «легендой русского рока», более того в сознании самого поэта группа явно не претендовала на вхождение в пантеон: «Играть мы перестали исключительно из-за отъезда Ильича. Кроме того, эта музыкальная идея забуксовала - "русский рок" нам перебить не удалось. Шевчук оказался сильней» [2].
Интересно, что в этом же ключе пишет о группе обозреватель «Rolling Stone» А. Бухаркин: «"Машнинбэнд" я совсем пропустил - скорее всего из-за журнала Fuzz. Они были их постоянными героями, и я сдуру решил, что это какой-то русский рок. Толком услышал музыку и познакомился с
самим Машниным не так давно - он работает редактором в питерском офисе нашего издательства, в журнале "Пятое колесо", если не ошибаюсь. Совсем взрослый, интеллигентный человек в очках. Оказалось, что он делал великолепную, талантливую музыку - больше всего мне это напомнило американский альтернативный рок 80-х годов, такие проекты Стива Альбини, как Big Black и Rapeman. Сейчас их никто не помнит, а в конце 80-х они нам сносили крышу» [7].
«Машнинбэнд» наследует иной традиции, которая лежала за рамками традиционных представлений русского зрителя о рок-н-ролле. Сам А. Машнин выводит себя за рамки русских традиций: «И никакие традиции я вроде бы не продолжал. Не знаю, что за традиции такие» [2].
Понимание инаковости также полностью осознаётся музыкантом: «Я бы что-нибудь такое попел вроде Ника Кейва - мужское такое пение (хотя я не слушаю Ника Кейва, боже упаси). А вообще, ну ее нах**, всю эту музыку. Прочитал у вас отчёт о последней премии FUZZ. Нет мне места под солнцем этих героев» [14]. Но такое непринятие «героического» русского рока связано и с непониманием того, что делал автор: «Судя по статьям во всяких газетах, раньше меня часто принимали за другого. Писали, например: "А потом вышел на сцену самый злобный рокер города Машнин..." И где они злобу находили в моих текстах? У меня наоборот. Зло - в окружающем мире, а мой лирический герой - человек беззащитный, ничуть не агрессивный. Ну, заебало всё вокруг. А что делать? Только остаётся вопить, сидя на кухне. "Убил всех соседей" - это не признание следователю. Это желаемое, принятое за действительное: убил БЫ всех соседей. Пою "Будь я хоть немец, будь хоть еврей, всё равно я стану королём червей" -после концерта подходят и говорят: "О, круто евреев-то поддел!" Пою "Одинокий, как Сталин", потом читаю: "Машнин - классный, про Сталина поёт!" Фу ты, чёрт. Но с годами деятели разных движений поняли, что мы сами по себе, и перестали нами интересоваться. И публика у нас осталась только та, которая всё понимает правильно» [11].
И последнее лишь косвенно соотносимо с выбранным музыкальным стилем, зато, как можно предположить, указывает на особенности поэтики А. Машнина. Прежде всего это отличие заметно при рассмотрении субъектной структуры его поэзии, она разительно отличается от ярких я-текстов русских рок-поэтов 80-х гг., в центре которых находится лирический герой, формирующий не только особое представление об образе автора, но и, согласно самой природе исполнительского искусства, миф о рок-музыканте, придавая ему особый статус «звезды». В текстах А. Маш-нина почти отсутствует такой образ, вокруг которого строится текст. Наоборот, он как бы уходит в тень, предлагая посмотреть не на него, а на окружающий его и зрителя мир.
Материалом исследования послужили 87 (всего известно около 150) текстов А. Машнина, написанных в период с 1988 по 1999 годы. Это период наибольшей активности А. Машнина как поэта, а также период, кото-
рый частично совпадает с активным развитием классического русского рока и уходом его из центра музыкальной культуры России. По этой причине тексты кажутся наиболее показательными при ответе на вопрос об особенности поэзии А. Машнина и это же может дать ответ на вопрос, почему же поэт так и не вошёл в пантеон русского рока.
В проанализированных текстах я-субъект встречается в 40 случаях. В этих текстах можно наблюдать формирование субъекта, близкого к лирическому герою, наделённому в некоторых случаях биографическими чертами автора, как например, в песне «Ту-ту». Но даже в таких случаях в тексте реализуется сюжет дегероизации: персонаж получает приглашение от друга приехать к нему на юг, но заканчивает свой сюжет в больнице, попав под машину. Подобный процесс можно наблюдать в текстах «Король червей», «Одинокий как», «Тлеть» и прочих. Даже в ранних текстах, «камчатского» периода, я-субъект разительно отличается от лирического героя русского рока. Герой Машнина - персонаж «страдательный», герой-дезертир:
Тихо в лесу.
Я ушёл от жены, от детей, от затей,
От работы, заботы, охоты.
Тихо в лесу.
Вдалеке от асфальта, домов и машин
Я прирастаю к дикой природе.
«Дауншифтинг» персонажа - побег от неуюта злого, грозящего смертью мира.
«Агрессивное» присутствие «я» наблюдается в ранних текстах подобных «Жирному говнюку», «Мы идём», «Перестройка». Это тексты, написанные в конце 80-х гг., реализующие вполне характерный для русского рока сюжет социального противостояния. Но у Машнина этот сюжет помещается в иронический контекст, что снижает образ героя, который также подвергается ироническому остранению, подобный процесс можно наблюдать в тексте «Шланг»:
Хочется стать резиновым шлангом,
Ползать по саду в шуршащих листьях,
Брызгать водой
Из тугого желудка,
Жизнью кончать на родящую землю.
Наиболее ярко я-субъект представлен в любовной лирике, которая явно обнаруживает движение от традиционных сексуально-любовных стихотворений типа «Кофе и чай» и подобных к экзистенциально-лирическим «Невеста», «Никому не нужны». Очень характерным с точки зрения стирания лирического «я» в тексте является песня «Нет меня»:
Посмотри, у меня в голове завелась седина.
Посмотри, у меня по карманам какие-то деньги.
Посиди у меня, ты останешься скоро одна. Я уйду, но никто это, кроме тебя, не заметит.
В этом контексте очень интересна песня «Иду домой», которая явным саркастическим финалом разрушает любовный сюжет:
Хорошая женщина вымоет пол. Хорошая женщина усадит за стол. Иду домой, иду домой.
Хорошая женщина может понять. Хорошая женщина любит меня. А я домой иду к другой.
А дома всё так же, на тех же местах. А дома дети сидят на горшках. А дома тёща с пистолетом в руках. А дома жена в бигудях. Это любовь.
Даже присутствие лирического субъекта в тексте не гарантирует его значимости. В текстах Машнина фон и персонаж меняются местами, и сложно сказать, кто же на самом деле занимает главенствующую позицию в тексте:
Свет из-под кружева абажура. Ужин за полночь в тихой кухне. После работы Один, как месяц,
С той стороны разгулявшихся туч.
Лёгкий щелчок выключателя света Восстановил равновесие с улицей. Серая комната, Топот будильника, Вежливый, благоустроенный сон.
В «Свете» переживания лирического субъекта, явно граничащего с лирической маской, уравнены с сюжетами другого, например, «мальчика с огромным мозгом»:
Умный мальчик С огромным мозгом, Он мечтает стать иностранцем. Жить в какой-нибудь тёплой стране С несгибаемой твёрдой валютой.
А мы всё здесь, И пока ничего.
Шлите нам чаще сало в посылках. Счастье - это когда тебя не поймают.
Не забыть бы дослать патрон в патронник (курсив мой - Д. К.).
Яркая негативная образность передаёт переживания субъекта через его восприятие окружающего мира. Внутреннее состояние оказывается зависимым от происходящего вокруг, на первое место выходят внешние образы и «возможные» состояния. Подобный пример можно наблюдать в песне «Соседи», которую комментирует сам поэт (см. цитату выше). Таким образом, можно заметить, как происходит размывание образа лирического героя, который является персонажем во многом собирательным, масочным.
Лирическая маска, подобная тем, что описаны Ю. В. Доманским [5], совмещает в одном образе «я» и «другого», которым субъект мог бы стать, хотел бы стать и пр. Одним словом такой субъект аккумулирует в своём переживании и лирический опыт, и опыт другого, пример такого субъекта встречаем в песне «Рок-н-ролл комсомол», в котором рассказанный сюжет комсомольской любви присваивается в итоге субъектом говорения:
Он был первый секретарь, а она была второй.
Он возил её с работы на машине легковой.
<...>
Так рождалась семья, их любовь была трудна,
А один из них был я, а другой моя жена.
Подобные тексты являют пример того, что «легче понять себя - себя через другого, себя как другого» [5, с. 65]. При этом мы должны сделать замечание, что приведённый пример опять же предлагает это осмысление через приём иронического остранения. Хотя могут быть названы и тексты, вполне укладывающиеся в концепцию Ю. В. Доманского, который, что важно, работает на материале классического русского рока: «Арестант», «Больной», «Дурацкая» и т. п. Таких текстов было насчитано 16.
Зато есть и собственно ролевые песни, в которых персонаж явно не близок автору, и несмотря на «исполнительский контекст» субъекты в них явно отграничены один от другого, наиболее ярким примером таких песен является «Ехал я в п.», в котором субъектом является вернувшийся в революционный Петроград Ленин, встреченный на вокзале своими соратниками. Попытка окончательно отделить такие песни от лирических масок в случае с творчеством А. Машнина весьма затруднительна: вновь показателен пример «Соседей», в котором монолог принадлежит человеку убившим своих соседей, но, по признанию самого автора, передающей чувства «лирического» субъекта. Близка к этой категории и песня «Снайпер», представляющая собой монолог снайпера, члена ОПГ, находящегося на задании. Сам автор настаивает: «Персонаж у меня только один - это я. Лирический герой - это всегда автор, как в школе учат. Все песни, которые я написал, всегда про меня, в какой-то роли (курсив мой - ДК). Я могу себя представить и снайпером, и рыбой, и Маугли, да и девушкой, которую он съел. Я пишу только то, что знаю. А знаю я только про себя» [6]. Но на данный момент отнесём их именно в категорию ролевых вместе с текстами подобными «Железу», «Бульбе», «Калеке», которые могут быть
рассмотрены как проявление более сложной субъектной организации. Всего таких песен насчитывается 17.
На оставшиеся примеры приходятся песни, в центре которых диалогическая форма, выраженная местоимением 2-го лица единственного числа, повествовательные формы 3-го лица, небольшое количество примеров с 1-м лицом множественного числа, которые у Машнина, в отличие от Цоя или Кинчева являются скорее ироническими, подобно тексту «Мы идём»:
Мы идём чёрным ветром, роя землю когтями.
Мы чихнули заветом, блеванули статьями.
Свод законов составят исключенья из правил.
Нас никто не заставит, нас никто не исправит.
Или в песне «Светлое прошлое», в котором «мы» является формой выражения ролевого героя, в то же время являющей пример субъектного синкретизма:
Квакаем в топи довольными жабами
Бодрую песнь про родимый очаг.
Двери и окна решётками забраны,
Только всё время съезжает чердак.
Что ж мы, свободные, что ж мы, великие,
Корни ли сгнили в земле?
Смотрят угодники строгими ликами
Нам вослед.
Хватит, ребята, хорош нам дурачиться,
Сбились со счёта расшибленных лбов.
Колокол звонкий смеётся, артачится.
Там наш бог.
Таким образом, следует говорить, что А. Машнин, заняв своё место в истории рока, как очень важная и, может быть, центральная фигура эпохи «песен в пустоту», не только по «неудачному» стечению обстоятельств не попал в пантеон русского рока, но поэтически не был близок ему. Его песни, лишённые свойственного русскому року пафоса, в то же время являются интересным и оригинальным примером рок-лирики, которая во многом стала предвестником более поздних экспериментов в русском синтетическом искусстве. Может быть, по этой причине не странно, что рок-звёзды столь редко вспоминают его в своих «коротких списках» значимых исполнителей, за исключением Л. Фёдорова, Е. Летова, которые и сами очень далеки от канонов русского рока, а Плуцер-Сарно, также далёкий от рок-тусовки, называет его в десятке лучших русских поэтов. Зато «Машнинб-энд» вспоминает более молодое поколение 2000-х, например, один из популярнейших рэперов Оксимирон. Машнин - хранитель «Камчатки», чьё имя не было канонизировано в 90-е, поэтически слишком чужд предлагаемому русским роком канону. В то же время, возвращаясь к идее
Д. М. Давыдова о важной роли в развитии направления «второстепенных» авторов, Машнин может быть назван тем рок-поэтом, которые оказались в начале пути, по которому пойдёт более позднее синтетическое искусство России, по которому оно идёт сейчас.
Литература
1. Антощенко, Е. «Барто». Светлое завтра / Е. Антощенко. - Текст : электронный // Colta.ru: сайт. - 16.05.2016. - URL: https://www.colta.ru/ articles/music_modern/11069-barto-svetloe-zavtra?page=8 (дата обращения: 25.04.2021).
2. Бояринов, Д.Андрей Машнин: «Шевчук оказался сильней» / Д. Бояринов. - Текст : электронный // Colta.ru: сайт. - 07.10.2015. - URL: https://www.colta.ru/articles/music_modern/8788-andrey-mashnin-shevchuk-okazalsya-silney (дата обращения: 25.04.2021).
3. Видмайер, А. Андрей Машнин: «Современная музыка незапомина-емая» / А. Видмайер. - Текст : электронный // Rockcult.ru : сайт. -17.10.2015. - URL: https://rockcult.ru/interview/interview-andrej-mashnin-mashninband-2015/ (дата обращения: 25.04.2021).
4. Давыдов, Д. М. Статус автора в русской рок-культуре / Д. М. Давыдов // Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Тверь : Твер. гос. ун-т, 1999. - Вып. 2. - С. 17-23.
5. Доманский, Ю. В. Ролевые песни в русском роке 1980-х годов / Ю. В. Доманский // Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Екатеринбург ; Тверь, 2016. - Вып. 16. - С. 49-65.
6. Интервью с Андреем Машниным (Машнинбэнд). - Текст : электронный // Livejournal.com : сайт. - 26.04.2014. - URL: https://herr-master.livejournal.com/79879.html (дата обращения: 25.04.2021).
7. Машнин Андрей Иванович. - Текст : электронный // Wikipedia.org : сайт. - 07.10.2015. - URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Машнин,_Андрей_ Иванович (дата обращения: 25.04.2021).
8. Машнин Бэнд. - Текст : электронный // Feelee.ru : сайт. - URL: https://achive.feelee.ru/artist.php?show=artists.up.mashnin (дата обращения: 25.04.2021).
9. Машнин Бэнд. «Бомба». - Текст : электронный // Музыкальная газета : сайт. - 19.03.1999. - URL: https://nestor.minsk.by/mg/1999/11/ mg91124.html (дата обращения: 25.04.2021).
10. Машнин Бэнд. «Тихо в лесу», «Железо» // Fuzz. - 1997. - № 7/8. -C. 57.
11. Подпольщик, М. «Это любовь, а не шоу-бизнес»: Андрей Машнин о реюнионе «Машнинбэнда», 90-х и агрессии / М. Подпольщик, И. Зи-нин. - Текст : электронный // Sadwave.com : сайт. - 16.10.2015. - URL: https://sadwave.com/2015/10/mashnin/ (дата обращения: 25.04.2021).
12. Прилепин, З. Новый альбом! / З. Прилепин. - Текст : электронный // Livejournal.com : сайт. - 08.10.2015. - URL: https://prilepin. livejournal.com/ 311086.html (дата обращения: 25.04.2021).
13. Соколова, С. Сергей Гурьев: «Миша Козырев! Я обращаюсь к тебе» / С. Соколова. - Текст : электронный // Zvuki.ru : сайт. - 10.04.2001. -URL: https://www.zvuki.ru/R7P/4437/ (дата обращения: 25.04.2021).
14. Соколова, С. Машнинбэнд. Тихо в лесу? / С. Соколова. - Текст : электронный // Zvuki.ru : сайт. - 04.03.2004. - URL: https://www.zvuki.ru/ R/P/11195/ (дата обращения: 25.04.2021).
