CC BY
20
Амбивалентность
непростых
решений
Жанна Комарова, главный редактор журнала «Наука и инновации»:
- У многих белорусских экспертов сформировалось мнение о том, что как таковое сотрудничество между учеными Беларуси и теми, кто покинул страну, практически отсутствует. И если подходить глобально, то отнестись к этому феномену можно двояко: либо развивать взаимодействие, либо пустить все на самотек. Мне хочется, чтобы вопрос так не ставился, и в ходе нашей дискуссии мы попробовали сформулировать в первом приближении пути активизации сотрудничества с учеными, которые уехали работать за рубеж. Поэтому предлагаю обсудить приемлемые для всех формы и механизмы взаимодействия, детально рассмотреть возможности правовой базы и сделать попытку выработать план действий для многосторонней активности на ближайшие годы. В качестве вступления хотелось бы несколько слов сказать о том, что не так все плохо обстоит с выездом научных кадров за рубеж. Согласно статистическим данным, в 1996-2010 гг. из страны на постоянное место жительства уехала 1 тыс. человек, на текущий момент среднегодовой отток составляет приблизительно 40-50 человек, в первую очередь это молодежь и кандидаты наук. При этом очень радует, что сохраняются контакты с эмигрантами. Проведенное Белорусским институтом системного анализа совместно с Институтом социологии исследование свидетельствует о том, что сотрудничество с белорусской научной диаспорой реализуется в следующих формах: совместные научные публикации - 66% опрошенных; проведение совместных проектов - 58%; обмен, стажировки -50%; участие в конкурсах - 41%; чтение лекций - 25%; содействие в организации связей с зарубежными научными центрами - 15%. Это красноречивые цифры, но, на мой взгляд, нужно в первую очередь найти ответ на вопрос: а есть ли вообще эта научная диаспора за рубежом, можно ли говорить о наличии самоорганизующейся системы или речь идет скорее об отдельных ученых, каждый из которых живет своей обособленной жизнью?
Глобализация и интернационализация проникают во все сферы белорусского общества, и одной из первых влияние общемировых тенденций ощутила отечественная наука. Многие ученые навсегда или временно покидают родину, получая взамен новый опыт, квалификацию и международные контакты. Но что за этим последует в долгосрочной перспективе, создает ли это угрозу или, напротив, открывает новые возможности, в научной гостиной журнала «Наука и инновации» обсудили представители белорусской научной диаспоры, академической и вузовской науки, власти.
Алексей Дик, заместитель директора по внешнеэкономической деятельности БелИСА, doctor rerum Naturalium:
- С моей точки зрения, при обсуждении взаимодействия с белорусской научной диаспорой нужно в первую очередь определиться с конечными целями. Ведь если требуется увеличить число совместных публикаций, то это один вектор развития, создать мотивацию для возвращения ученых - другая направленность, облегчить организацию и прохождение тендеров за рубежом - третья, причем каждая требует отдельной, независимой проработки.
Ольга Мееровская, заведующая сектором международного научно-технического сотрудничества БелИСА:
- Наш институт выполняет проект, направленный на исследование потенциала научной диаспоры в целях развития международного сотрудничества отечественных научных орга-
низаций. Задача по возвращению исследователей в проекте не ставится: речь не идет об активизации взаимодействия для блага обеих сторон. Для этого мы сформировали базу белорусских ученых, работающих за рубежом, - 480 имен на данный момент - создали электронную площадку, где предоставлена информация о том, чем мы занимаемся. Эти данные позволили нам однозначно сказать, что белорусская научная диаспора существует. Более того, часть ее в той или иной форме сотрудничает с Беларусью. Мы определили стра-новое распределение белорусских ученых: на первом месте находятся США - 19%, примерно столько же в России, затем идут Польша - 13%, Германия - 12%, Канада - 5% и Великобритания - 4%, порядка 35% приходится на прочие страны. В целом с определенными допущениями эти данные можно экстраполировать на всю белорусскую научную диаспору, размеры которой по приблизительным оценкам составляют 4-5 тыс. работающих ученых.
Валентин Орлович, директор исполнительной дирекции Белорусского республиканского фонда фундаментальных исследований, академик:
- Согласно статистике, на сегодняшний день в сфере науки работает около 29 тыс. человек. Правда, это несколько неточные данные, потому что они не учитывают и вузовских преподавателей, которые в основном заняты в сфере образования, но частично выполняют научные исследования. Получается, что 4-5 тыс. за рубежом - это приблизительно 15% всех белорусских ученых, то есть огромные потери для Беларуси. При этом нужно учитывать, что уехало, может быть, даже и больше, поскольку многие находятся за границей уже 10 и более лет, но покинули страну не окончательно. Это никак не учитывается нашей статистикой.
Жанна Комарова: На мой взгляд, складывающаяся неоднозначная ситуация с научными эмигрантами может быть обусловлена тем, что, как правило, становление дееспособной научной диаспоры имеет несколько стадий. Первая - период отвержения со стороны диаспоры всяких связей со страной-метрополией. Вторая - консолидация диаспоры по национальному признаку. Однако уже на этом этапе белорусская научная диаспора «буксует». Возможно, это связано с тем, что нет явного лидера-организатора. В результате те белорусские ученые-соотечественники, кто чувствует необходимость в объединении, примкнули к россиянам, которые в этом деле на шаг впереди. Поэтому необходимо принимать меры, чтобы взаимодействие с белорусской диаспорой было более «институциональным», интенсивным и продуктивным.
Михаил Артюхин, руководитель Центра мониторинга миграции научных и научно-педагогических кадров Института социологии НАН Беларуси, кандидат философских наук:
- Когда мы опрашивали экспертов по вопросам научной миграции, 80% из них отметили, что они имеют опыт участия в совместных проектах с учеными-соотечественниками, то есть существуют связи на уровне научных организаций и вузов. Однако при этом многие говорили, что у нас нет призыва к диаспоре со стороны государства. Поэтому для развития этого
направления необходимо установочное мероприятие, которое позволило бы собрать ученых-мигрантов на конференцию. Но, как это часто бывает, чтобы делать такого рода шаги, нужны ресурсы или хотя бы организационная помощь государства. Хорошим примером здесь может стать опыт России. У российской научной диаспоры уже есть «критическая масса» - сейчас за границей трудится около 150 тыс. русскоязычных ученых. Круг дисциплин, в которых они работают, самый широкий. Ее представители стали учеными с мировым именем, получили должности, ресурсы и, как следствие, возможность помочь своей родине. Российская научно-технологическая диаспора в значительной части готова активно сотрудничать с российскими учеными. Но здесь очень важны и ответные действия со стороны страны-метрополии. Так, в России реализуется программа-конкурс по привлечению ученых-соотечественников, работающих за границей. Под эту программу на ближайшие три года выделено из бюджета 12 млрд российских руб. Количество претендентов, оказалось достаточно внушительным: на сто грантов было подано около 400 заявок из 22 стран, включая США, Европейский союз, Канаду и Японию. Это позволило на обоюдовыгодных условиях наладить связь эмигрировавших ученых с родиной. Аналогичная белорусская программа, возможно, могла бы стать тем необходимым связующим звеном между белорусской научной диаспорой и родиной. Я уверен, что на такие действия страны-метрополии будет более мощный «ответ» со стороны диаспоры, чем на призыв «давайте дружить».
Дмитрий Борейко, доцент Университета Больцано, Италия:
- Хочу отметить, что некоторые мероприятия уже реализуются. Год назад меня нашли и пригласили на конференцию белорусской диаспоры, и это стало тем событием, которое помогло понять, что я как белорус не один за рубежом. Я приобрел очень много контактов, стал интересоваться белорусскими исследованиями, и можно сказать, что первые шаги навстречу друг другу уже сделаны. И, несмотря на то что эта идея принадлежит ограниченным в ресурсах частным структурам, движение уже есть. На мой взгляд, такие действия -наиболее рациональный способ, поскольку крупные гранты - пока вопрос будущего, пусть и ближайшего.
Алексей Дик: Исходя из моего достаточно специфического опыта, могу сказать, что международная активность
белорусских ученых и, соответственно, возможность эффективно взаимодействовать с белорусской диаспорой во многом зависят от сферы научных интересов. Так, например, в оптике международные связи сильно развиты, тогда как в моей среде - первопринципной теории твердого тела - они были, скажем, очень средние, и в своей работе с публикациями или докладами белорусских ученых я не сталкивался. Кроме того, нужно отметить, что в некоторых областях научная среда интернациональная и конкурентная, а это значит, что национальность не так уж важна - основными факторами успеха являются научная школа, уровень публикаций и проектов. Поэтому, на мой взгляд, нужно повышать в первую очередь профессионализм, общий уровень науки.
Александр Ващилко, доцент Университета KIMEP, Казахстан:
- Должна ли белорусская наука развиваться отдельно от мировой либо быть интегрированной в мировое научное сообщество? На мой взгляд, выбор очевиден. Опыт, полученный в общении с зарубежными коллегами на конференциях, в совместной работе над проектами, будет полезен для исследовательской и преподавательской работы отечественных ученых. Но при этом, на мой взгляд, взаимодействие с диаспорой находится несколько в другой плоскости и связано в большей степени с легкостью формирования контактов -с соотечественниками быстрее можно наладить взаимопонимание, проще понять друг друга. Хотя надо отметить, что это справедливо не только для соотечественников, но и для всего русскоязычного сообщества. Что касается привлечения диаспоры для работы в Беларуси, то рецепт, на мой взгляд, здесь таков: надо создавать структуры, которые бы были похожи на западные по принципу своего функционирования. Зарубежные коллеги, зная и ориентируясь в системе, с большей вероятностью будут их рассматривать как потенциальное место работы. К примеру, Китай и Турция имеют ряд университетов, которые похожи по своему функционированию на западные университеты. Многие представители этих стран возвращаются обратно для работы после окончания PhD на Западе. В результате их опыт и знания, полученные за рубежом, применяются на родине.
Валентин Орлович: К сожалению, далеко не всегда квалификация сотрудников играет решающую роль - есть красноречивые примеры того, что белорусским ученым зачастую сложно получить поддержку из-за рубежа. Нередко нас «отшибают» чисто по политическим мотивам. Например, в рамочные программы ЕС нас не пускают как равноправных партнеров, выбирая при формировании проектов при прочих равных условиях представителей Восточной Европы - членов ЕС. Что касается реальных шагов, то радует, что они уже делаются - есть поручения Совмина, которые предусматривают рассмотрение возможности формирования проектов по образцу уже упомянутого российского конкурса: имеется в виду идея проведения в Беларуси конкурсов проектов, в кото-
рых предусмотрен руководитель из РФ. Если этот опыт окажется удачным, то в дальнейшем можно будет приглашать представителей зарубежной науки, в том числе белорусских эмигрантов. Идя таким путем, мы наработаем хорошую практику, сможем распространить подобные проекты и на другие области. Отмечу, что речь идет не только и не столько про диаспору, сколько про установление прочных связей как с ней, так и с зарубежными учеными, прежде всего европейскими.
Жанна Комарова: Организационно мы и Запад живем на разных планетах, и, на мой взгляд, одна из целей взаимодействия, в достижении которой может помочь белорусская диаспора, - максимальная интеграция в мировое научное сообщество.
Василий Сафонов, начальник управления науки и инновационной деятельности Министерства образования, доктор физико-математических наук, профессор:
- С тем, что мы не интегрированы в мировое научное сообщество, я не соглашусь. Наши университеты активно сотрудничают в научной сфере с зарубежными
партнерами из 58 стран мира в рамках более 700 договоров, ученые вузов публикуются в престижных научных журналах за рубежом, вышло более 650 работ в научных журналах, включенных в базу Scopus, поддерживаются активные контакты с диаспорой, что во многом помогает участвовать в международных проектах, позволяет интенсивнее работать с зарубежными коллегами. Что касается мер, то у наших ученых должны появиться новые возможности по формированию научных команд для реализации серьезных проектов, приглашению для участия в них ученых из-за рубежа. А это не только дополнительные возможности интеграции в мировое научное сообщество, но и повышение качества научных исследований.
Сергей Гапоненко, заведующий лабораторией Института физики НАН Беларуси, член-корреспондент, доктор физико-математических наук:
- Сотрудничать с диаспорой нужно, и мы это делаем довольно успешно: были у нас и совместные проекты, регулярно к нам приезжают наши соотечественники из-за рубежа, наши молодые коллеги
ездят к ним на стажировки. Однако не надо думать, что без диаспоры мы не сможем интегрироваться в мировую науку. Мы уже неплохо интегрированы. Каждую неделю я получаю на рецензию статьи из зарубежных журналов, к нам приезжают иностранцы, мы проводим в Беларуси международные конференции. Поэтому нам нужно в первую очередь думать о том, как восстановить подпитку науки молодежью. Сейчас часто говорят: «Давайте дадим эмигранту хорошую зарплату, и он приедет». К сожалению, мы не можем внедрить такой мощный инструмент, как сохране-
ние заграничной зарплаты, кроме того, это не совсем этично по отношению к тем, кто не уезжал. Я считаю, что усилия и ресурсы надо направлять не на возвращение наших соотечественников из-за рубежа, а на поддержание тех талантливых зрелых ученых, кто сегодня работает в Беларуси, и молодых ученых, которые сегодня входят в науку. Надо решать вопрос социального и материального престижа ученого, сложнейшую проблему жилья для молодых специалистов. Необходимо предусмотреть определенные меры социальной и гражданской защищенности тех молодых ученых, которые уезжают на 1-2 года на стажировки: сохранять стаж и место работы, очередь на жилье, право на получение кредитов, право на получение персональных стипендий и грантов.
Валентин Орлович: Соглашусь - мы должны понимать, что за молодежью идет просто охота. Например, в Литве в одном из институтов мне прямо предложили: давайте нам молодых ученых, мы дадим им хорошую зарплату, будем заботиться; такая же установка в Германии, других странах Европы. Обеспечение научной молодежи прежде всего жильем, даже ведомственным, а затем и неплохой зарплатой - это важнейшие стимулы для нее идти в науку и работать на благо отечества.
Николай Казак, заместитель председателя Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь по образованию, культуре, науке и научно-техническому прогрессу, академик:
- Я хотел бы подойти к обсуждаемому вопросу с несколько другой стороны. Зачем мы будем привлекать эмигрантов, когда мы не можем профинансировать программу «Беларусы у свеце», для чего создавать дополнительные стимулы для эмиграции? Люди будут с удовольствием уезжать, зная, что у них остается «нагретое» место, при этом многие вряд ли вернутся, я вас уверяю. Дело в том, что миграция - естественное явление во всем мире. Мы не можем остановить ее, что бы мы ни предпринимали, особенно с учетом того, что финансирование и фонд оплаты труда за рубежом значительно, часто недосягаемо выше, чем у нас. Поэтому в первую очередь нужно думать о том, как развивать науку, повышать ее конкурентоспособность, актуальность. Без этого ничего не будет, с этим - появится все, что нам так необходимо. Однако при этом нельзя полностью игнорировать вопрос научной эмиграции -мы должны взаимодействовать с уехавшими. Но мне кажется, что если мы начнем регулировать этот процесс из Беларуси, то у нас ничего не получится: диаспора должна сама самоорганизоваться, и это произойдет, когда эмигранты начнут там жить лучше, у них появятся другие интересы, появится тоска по дому, по стране, захочется вернуться. Искусственно создать такую мотивацию, на мой взгляд, практически невозможно. Поэтому нужно идти по проторенному пути других стран. Ученых, которые уехали за рубеж и заняли высокие позиции, следует
приглашать возглавлять крупные структуры, такие как институты и центры, а они взамен привлекут идеи, контракты, контакты. Те, кто уехал, но не добился выдающихся результатов, могут помочь в налаживании связей среднего уровня, уведомить о мероприятиях и т.д. Но в целом особых ожиданий на научную диаспору не стоит возлагать.
Ольга Мееровская: Мы пытаемся установить контакты с представителями диаспоры для того, чтобы узнать, что важно для них, какие формы сотрудничества были бы наиболее интересны. Дело это непростое, и первый опыт показывает, что белорусская научная диаспора достаточно инертна и плохо идет на контакт, по крайней мере когда к ней обращаются от имени органов государственного управления. Гораздо легче найти общий язык с теми учеными-белорусами, которые приезжают в Минск на конференции и выполняют совместные исследования с отечественными организациями. В этом плане сегодняшняя встреча преподнесла два сюрприза. Первый - то, что деньги - это важная, но далеко не единственная переменная: до сих пор все, с кем я обсуждала тему сотрудничества с диаспорой, говорили, что без значительных ресурсов специалистов высокого научного уровня к сотрудничеству привлечь не удастся. Второе - это новость о том, что на уровне правительства уже принято решение о проведении конкурса научных проектов, направленного на стимулирование сотрудничества с белорусской научной диаспорой, правда, пока только с той ее частью, которая сосредоточена в России. Идею подобного конкурса продвигаем и мы в своем проекте: БРФФИ заинтересовался нашим предложением о проведении конкурса международных научных проектов, партнерами по которым с зарубежной стороны являются представители белорусской диаспоры. С точки зрения финансов это небольшие средства, да и останутся они в Беларуси. Тем не менее этот пилотный конкурс мог бы продемонстрировать намерение белорусского государства к выстраиванию сотрудничества с научной диаспорой. Он подтолкнет отечественных исследователей к восстановлению связей с бывшими коллегами и даст стимул к развитию сотрудничества. В ближайшее время свою инициативу мы представим в Госкомитет по науке и технологиям. Если она сработает, можно задумываться о более серьезных мероприятиях.
Жанна Комарова: Подводя итог нашей встречи, можно сказать, что самое важное на сегодняшний день - это поставить вопрос о легитимации научной диаспоры, ее партнерских отношений с белорусскими научными, образовательными учреждениями; сформулировать наиболее важные принципы и формы долгосрочного взаимодействия, участия представителей диаспоры в развитии белорусской науки и образования.
Подготовил Павел ДИК
