CC BY
7
В качестве общего заключения «Композиты живого и косного» представлена публикация «Human-techno-animal как объект антропологии» (С. Соколовский).
Т. Б. Уварова
2019.03.030. ФИЛИП М. И ВСЕ-ТАКИ ПЛЕМЯ? АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ПРОБЛЕМЕ ИДЕНТИЧНОСТИ СЛОВИНЦЕВ.
FILIP M. Tribe after all? The problem of Slovincians' identity in an anthropological approach // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. -СПб., 2018. - N 2(24). - P. 145-168.
Ключевые слова: славяне на южном побережье Балтийского моря; кашубская этническая группа; словинцы.
Публикация доктора истории (PhD) в области этнологии и культурной антропологии М. Филипа (Познанский университет Адама Мицкевича, Польша) посвящена истории словинцев. Вопрос об их существовании является одним из самых дискуссионных в славистических исследованиях. Одни исследователи считают словинцев самостоятельной народностью, другие полагают, что они были «частью кашубской этнической группы» (с. 145).
Словинцы были открыты лишь в 1862 г. известным российским ученым-славистом А. Гильфердингом, который отнес их к кашубской этнической группе. Гильфердинг утверждал, что словинцы и кашубы были последними славянами на южном побережье Балтийского моря, которым пришлось противостоять германизации в раннее Средневековье. Считается, что в середине XIX в. словинцы еще жили в Померании, но говорили по-немецки и ассимилировались с немцами. Вследствие этого представители словинской этнической группы, оказавшиеся в Польше по окончании Второй мировой войны, считались немцами, и местная администрация вынашивала планы по их выселению. Однако польская интеллигенция, знавшая о славянском происхождении словинцев, потребовала оставить их на польской земле, фактически предлагая полонизацию этого народа. К сожалению, спасти от выселения удалось лишь небольшую часть словинцев, проживавших в деревне Клюки, а «полонизация этой группы не имела больших успехов» (там же).
В 1992 г. существование словинцев было опровергнуто и объявлено выдумкой польским историком С. Шульткой. Он заявил, что не было средневекового племени словинцев и не существует современных словинцев. И Шультка не был первым: в начале XX в. два немецких исследователя поставили под сомнение существование словинцев, но поляки не приняли их соображения по идеологическим причинам.
А. Гильфердинг и другие ученые указывали на важную роль языка в решении этой проблемы. Сейчас ни у кого не вызывает сомнений существование этнонима «словинцы», а это, по мнению ряда специалистов, доказывает, что был народ с таким названием. Однако первое подобное упоминание встречается в источниках только в 1783 г. Некоторые исследователи полагают, что само название произошло от города Славно, находившегося на польских землях. Однако Филип не согласен с тем, что название «словинцы» обязательно доказывает существование такого народа. При этом он не отрицает существование этой этнической группы. Он заключает, что название «словинцы» стало известно позднее, чем этноним «кашубы», но это не означает, что кашубы появились раньше словинцев.
Со времен А. Гильфердинга словинцы жили между озерами Гардно и Лебско. На севере их земля была ограничена Балтийским морем. Но географическая изоляция словинцев не была полной, как считают многие исследователи. Так, район деревни Клюки граничил с землей кашубов, а с юго-востока доступ к земле словинцев вообще не был затруднен. Поэтому автор не согласен с существующим в историографии положением о том, что географическая изоляция словинцев была «основной причиной длительного сопротивления германизации и базисом для создания "языкового острова" в конце XIX в.» (с. 156).
Филологи на протяжении длительного периода времени пытаются установить, существовал ли самостоятельный словинский язык или же словинцы говорили на кашубском диалекте. Если язык словинцев существовал, то он, видимо, не выдержал проверку временем и не может помочь в вопросах словинской идентичности. Однако не все этнические группы имели собственный язык. Известно немало случаев, когда представители нескольких групп говорили на одном языке.
М. Филип анализирует значение аргументов о том, что такой «этнической группы», как словинцы, никогда не было. Главный аргумент - племени с таким названием не было в раннем Средневековье. Если обратиться к С. Шультке, то его категорическое отношение к словинцам основано на очень ограниченных доказательствах археологического и натуралистического характера, вытекающих из понятия племени. При этом польский историк никогда не давал четкого определения племени, что уже вносит много неопределенностей в его исследования. Шультка часто обращался к археологическому подходу, согласно которому племя было синонимом «региональных и местных обществ в польских землях между VII и серединой IX в. с названиями, зафиксированными в письменных источниках, или идентифицированными в результате археологических исследований» (с. 149).
Филип же знакомит читателя с антинатуралистическим определением племени как «вторичного явления». Он показывает, что словинцы в ходе своей истории постоянно трайбализировались (ассимилировались немцами, поляками и другими народами). К тому же существовала некоторая разница между словинцами и кашубами в их взаимодействии с остальным миром и в социальном генезисе, поэтому они не один народ. В научной литературе словинцев обычно называют рыбаками, хотя на деле значительная их часть занималась сельским хозяйством. Если быть племенем не означает быть этнической группой, то словинцы, полагает Филип, могут быть выдумкой только с точки зрения социального конструирования. В конце исследования автор отмечает, что его попытки связаться с бывшими жителями деревни Клюки в Гамбурге «натолкнулись на отказ», но в целом его работа привела к «нахождению источников» и пролила «свет на проблему словинской идентичности» (с. 161).
О. В. Бабенко
