CC BY
10
ления рабочего времени академических работников. Оно перераспределяется в пользу новых форм деятельности, связанных с необходимостью взаимодействовать с промышленностью и бизнесом. Формируется также установка на привлечение инвестиционных ресурсов от частных коммерческих структур в качестве главного источника финансирования.
М.О. Лихачев
2017.04.023. КАРХУНЕН П., ОЛИМПИЕВА И., ХЮТТИ У. ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ АКАДЕМИЧЕСКИХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ В ФИНЛЯНДИИ И РОССИИ. KARHUNEN P., OLIMPIEVA I., HYTTI U. Identity work of science-based entrepreneurs in Finland and in Russia // Entrepreneurship & régional development. - 2017. - P. 1-24. - D0I:10.1080/08985626.2017. 1313318. - Mode of access: http://dx.doi.org/10.1080/08985626. 2017.1313318
Ключевые слова: идентичность; профессиональная самоидентификация; академический предприниматель; рассказ; история жизни.
Авторы статьи, сотрудники Хельсинкского университета, Университета Турку (Финляндия) и Центра независимых социальных исследований в Санкт-Петербурге (Российская Федерация), представляют результаты сравнительного исследования профессиональной самоидентификации ученых, осуществляющих предпринимательскую деятельность с целью коммерциализации результатов научной деятельности, в России и Финляндии.
Возрастающая коммерциализация научной деятельности ставит перед многими участниками этого процесса вопрос о профессиональной самоидентификации, т.е. определении того, какие социальные и профессиональные функции осуществляет ученый. И поскольку академическая деятельность традиционно противопоставлялась коммерческой, проблема профессиональной самоидентификации требует решения. Возникает вопрос, как один человек может выполнять академические и предпринимательские функции одновременно и как это может отразиться на традиционной академической идентичности. Сохранит ли для ученого, включившегося в предпринимательскую деятельность, принадлежность
к академической сфере свое прежнее значение или она полностью утратит его? В любом случае трансформация традиционной академической идентичности, по-видимому, является неизбежной.
Для проведения своего исследования авторы статьи использовали 23 интервью, 12 из которых были взяты у финских ученых, а 11 - у русских ученых, проживающих в Томске. Все интервьюируемые вовлечены в предпринимательскую деятельность, связанную с разработкой продукции на базе высоких технологий. Цель исследования состояла в реконструировании идентичности специалиста, занятого в сфере высоких технологий, и определении зависимости этой идентичности от различий социального и культурного контекстов. Финляндия была выбрана как образец развитой и инновационной экономики, в которой формальные и неформальные институты и поведенческие нормы одинаково благоприятствуют развитию предпринимательства, направленного на коммерциализацию достижений высоких технологий. В России город Томск был выбран, поскольку в нем сохранились уникальные научные традиции, сложившиеся здесь еще в советские времена, и он считается одной из наиболее развитых региональных инновационных систем в современной России. Это дает возможность проследить, насколько нормы и ценности, сформированные советской наукой, продолжают влиять на профессиональную идентичность ученых, вовлеченных в процесс развития и коммерциализации высоких технологий, несмотря на все происходящие институциональные и культурные изменения.
Из имеющейся базы данных авторы выбрали биографии финских и русских специалистов, занимающихся предпринимательством в сфере высоких технологий и одновременно занимающихся научными исследованиями. В качестве критериев участия в академической деятельности принималось наличие ученой степени (PhD), работа в университетах либо исследовательских институтах. Все интервью проводились на родном для интервьюируемых языке. Их продолжительность варьировалась от полутора до четырех часов. Средняя продолжительность одного интервью составила около двух часов. Все они записывались для последующего анализа. Интервью на финском языке для этой цели переводились на русский язык. Для их составления был применен биографический метод, основанный на построении рассказа, что существенно отли-
чается от структуры традиционных интервью, предполагающих чередование вопросов и ответов. Этот метод позволяет более развернуто представить жизненный и профессиональный опыт респондента. При построении такого рассказа респондент, как правило, стремится достигнуть определенной связанности между разрозненными событиями его индивидуального опыта. Благодаря этому выявляется его отношение к различным сторонам и аспектам его жизни и профессиональной деятельности, а следовательно, степень его самоидентификации с различными видами деятельности, в которые он вовлечен. Авторы исследования пытались выяснить, с каким видом своей деятельности - научным или предпринимательским - в наибольшей степени идентифицирует себя респондент и насколько он разграничивает между собой роли ученого и предпринимателя, которые ему поочередно приходится играть. Внимание авторов также было направлено на сравнительную оценку респондентами значимости каждой из этих ролей (с. 7).
Приведенный анализ показал, что интервью финских респондентов отличаются строгой последовательностью изложения событий, связанных неким единым сюжетом. В центре внимания таких рассказов находится в основном сама непосредственная деятельность респондента, а не ее оценка. Это свидетельствует о том, что респондент легко интегрирует обе профессиональные идентичности - ученого и предпринимателя - и не видит существенных противоречий между ними. В противоположность этому интервью российских респондентов сосредоточиваются преимущественно на процессе самоидентификации, который является результатом многообразного, удачного и неудачного, опыта в различных сферах деятельности. При этом идентичность ученого имеет важное значение для определения интервьюируемым своей собственной профессиональной роли. Поэтому большинство интервьюируемых оправдывают свою роль предпринимателя стечением внешних обстоятельств и часто рассматривают ее как противоречащую их собственной самоидентификации в качестве ученого.
Это различие, в частности, особенно ярко проявляется в том, что финские респонденты крайне редко используют в своих рассказах выражения, свидетельствующие об их приверженности к традиционным ценностям, таким как поиск истины или научное призвание. Для респондентов из России, особенно пожилого воз-
раста, научное призвание составляет основу их идентичности. Для финских респондентов научная деятельность имеет, скорее, инструментальную ценность и рассматривается как средство решения конкретных технологических проблем. Их общее мнение заключается в том, что результаты научных исследований обладают ценностью только в том случае, если имеют непосредственное практическое применение. Поэтому они придают меньшее значение фундаментальным исследованиям, признавая их значимость ровно настолько, насколько это необходимо для решения прикладных проблем. Один из финских респондентов выразил эту установку следующим образом: «Хотя мы иногда проводим фундаментальные исследования, но я всегда стараюсь думать о том, могут ли они иметь практическое применение. Конечно, можно заниматься и чисто фундаментальными исследованиями и публиковать их результаты в ведущих научных журналах, но это не приносит никому никакой выгоды» (с. 10). Кроме инструментального подхода к научным исследованиям для финских респондентов характерно изначальное отсутствие представлений о научном призвании. Большинство из них начали участвовать в научных проектах еще в студенческие годы. Главным мотивом такого участия было приобретение опыта, необходимого для получения в будущем рабочего места в каком-нибудь исследовательском институте или солидной коммерческой компании.
Российские респонденты описывают свою научную карьеру как поиск способа самореализации. Быть ученым в советской и постсоветской академической традиции означает не просто обладать некими профессиональными знаниями и навыками, это особый жизненный путь и определенная жизненная философия, которая вырабатывается человеком один раз и на всю жизнь. Ученый остается ученым независимо от того, какой профессиональной деятельностью ему приходится заниматься в реальной жизни. Вот как описывает эту ситуацию один из российских респондентов: «То, чем я занимаюсь сегодня в этой компании, - это маркетинг. Однако мои фундаментальные научные знания позволяют мне находить интересные решения при выполнении этих задач, поскольку творческий подход к работе является для меня внутренней потребностью. Для меня всегда интереснее изобретать новые способы деятельности, чем использовать уже известные и отработанные»
(с. 10). Творчество рассматривается многими российскими респондентами скорее как часть их академической идентичности, чем как индивидуальная черта. Это соответствует советской традиции, в которой наука рассматривалась скорее как сфера реализации экстраординарных человеческих способностей, чем сфера создания конечного продукта, предназначенного для рыночной капитализации. Эта тенденция особенно ярко присутствует в рассказах российских респондентов старшего поколения, в особенности тех, чья прежняя научная деятельность была связана с обслуживанием потребностей военно-промышленного комплекса.
Российские респонденты отмечают, что большую удовлетворенность приносит им сам процесс научной деятельности, чем ее результат. Поэтому для российских ученых реальная наука - это всегда что-то противоположное выполнению рутинных функций в промышленной компании. Идеальную научную деятельность они рассматривают как сферу творческой самореализации выдающихся личностей. При этом они, как правило, отмечают, что современное состояние науки в России в корне противоречит этому идеалу: «Здесь в России, как, впрочем, и в остальном мире, система построена так, что практически не осталось истинных ученых, сидящих в башне из слоновой кости и занимающихся разработкой своих идей... В наше время большинство ученых вынуждены обременять свое мышление соображениями коммерческого характера...» (с. 11). Такие утверждения часто сопровождаются сетованием на низкий уровень современных научных исследований, деградацию системы высшего образования и недостаточность экономических ресурсов в научной сфере, которая толкает ученых на стезю предпринимательства. У российских респондентов доминирующей является оценка результатов научной деятельности не как конечного продукта, предназначенного для рыночной капитализации, а как результата серьезной высококвалифицированной работы.
Существенные различия между финскими и российскими респондентами также проявляются в оценках предпринимательской составляющей их деятельности. Финские респонденты убеждены в том, что научная и предпринимательская составляющие их деятельности не противоречат, а взаимно дополняют друг друга. Цели и задачи научной деятельности достигаются в значительной
мере благодаря предпринимательской активности. Научная деятельность способствует успеху предпринимательства, поскольку обеспечивает продукт, капитализация которого дает возможность достижения главной предпринимательской цели - получения прибили. Поэтому финские респонденты, как правило, не разделяют свои научные и предпринимательские функции. Российские респонденты, напротив, описывают себя как ученых, которые занимаются бизнесом. При этом они видят главную свою цель в продвижении новых технологий, в то время как финские респонденты явно отдают предпочтение критериям чисто рыночного успеха. Это различие очень четко отражается в том, как респонденты из разных стран характеризуют инновации. Если российские респонденты считают главной характеристикой инновации прежде всего достижение значимого научного и технологического прорыва, то для финских респондентов любой научный прорыв является значимым, только если его результаты восприняты рынком.
Респондентов из обеих стран объединяет то, что практически все они объясняют свое занятие предпринимательской деятельностью стремлением к экономической независимости. Однако многие отмечают, что система академического капитализма существенно ограничивает академическую свободу. При этом большинство финских респондентов не рассматривают себя как чистых предпринимателей и говорят не о сознательном преследовании цели коммерческого успеха в своей научной деятельности, а лишь о стремлении не упустить благоприятные возможности, которые могут открыться для этого. Вот как выражает эту тенденцию один из финских респондентов: «Я никогда не имел никаких карьерных планов. Я всегда руководствовался лишь своими интуитивными ощущениями. Я никогда не представлял себя ни предпринимателем, ни ученым. Я только стремился использовать благоприятные возможности, возникавшие в каждый момент» (с. 12). Другой респондент рассматривает предпринимательство как средство расширить сферу своей профессиональной деятельности. В этом смысле предпринимательскую деятельность можно рассматривать как средство реализации своих личных устремлений. Кроме того, при обсуждении своего предпринимательского опыта финские респонденты, как правило, описывают множество различных моментов, которые для них являются существенными. Большинство из них
делают свой бизнес в одной команде с другими людьми, и их роль и статус в этой команде определяются набором различных компетенций, которыми они обладают.
Большинство российских респондентов, представляющих старшее поколение, начинали заниматься предпринимательской деятельностью на рубеже 1980-1990-х годов - в период, когда государственное финансирование науки было резко сокращено под влиянием экономического кризиса. Однако такое предпринимательство по необходимости также знакомо и следующему поколению ученых, которые включились в предпринимательскую деятельность в конце 1990 - начале 2000-х годов. Поэтому участие в предпринимательской деятельности часто рассматривается российскими респондентами как вынужденное и противоречащее их академической идентичности. При этом практически все они стараются каким-то образом отделить свою предпринимательскую активность от чисто коммерческой предпринимательской деятельности и отказываются рассматривать свои предпринимательские функции как часть своей идентичности. Многие представители старшего поколения подчеркивают, что в свое время им приходилось заниматься чисто коммерческим предпринимательством, но они делали это только под влиянием тяжелых экономических обстоятельств. Поэтому большинство российских респондентов определяют себя как практико-ориентированных исследователей, осуществляющих развитие технологии и продвижение высокотехнологических продуктов. Некоторые из них также позиционируют себя в качестве высококвалифицированных менеджеров, осуществляющих управление сложными высокотехнологичными процессами. При этом в рассказах русских респондентов сознательно или бессознательно опускаются многие подробности их предпринимательской деятельности, в то время как в рассказах финских респондентов аналогичные подробности, как правило, присутствуют в большом количестве.
В целом можно сказать, что финские респонденты рассматривают научную и предпринимательскую составляющие своей деятельности как единое целое и для них не существует проблемы самоидентификации в качестве ученого или предпринимателя. Российские респонденты, напротив, прилагают усилия, чтобы согласовать свою идентичность как ученого с выполнением предпри-
нимательских функций. Очевидно, что для них это совершенно разные профессиональные и социальные функции, которые с трудом поддаются согласованию.
Ответы на прямой вопрос о том, кем считают себя респонденты - учеными или предпринимателями, у респондентов из разных стран также существенно различаются. Для финских респондентов это всего лишь вопрос о распределении рабочего времени между различными видами деятельности. Поэтому они без особых колебаний признают, что предпринимательская составляющая в их деятельности доминирует все больше. Вот как сформулировал ответ на этот вопрос один из финских респондентов: «Два года назад я бы сказал, что я на 50% предприниматель и на 50% исследователь. Сегодня я на 95% предприниматель и лишь на 5% исследователь. Удивительно, как быстро произошло мое почти полное переключение с исследовательской деятельности на предпринимательскую» (с. 14). Однако финские респонденты не видят в этом большой проблемы, так как они рассматривают свои научные и предпринимательские роли как части одного целого и воспринимают процесс коммерциализации результатов научной деятельности как неотъемлемую составляющую процесса научных исследований. В сознании финских респондентов отсутствует резкое разграничение между деятельностью ученого и деятельностью предпринимателя и перемещение между ними происходит без особых усилий.
Для российских респондентов ответ на вопрос о том, считают они себя в большей степени учеными или предпринимателями, представляет более сложную проблему. С одной стороны, они стремятся позиционировать себя прежде всего как ученых, поскольку этот статус связывается в их сознании с возможностью творческой самореализации и решением сложных интеллектуальных задач. С другой стороны, они стремятся представить свою предпринимательскую деятельность по аналогии с научной деятельностью, т.е. как сферу, где они также реализуют свой творческий потенциал. Другими словами, они продолжают рассматривать себя в качестве ученых, даже если практически полностью переключились с научной деятельности на предпринимательскую. Вот как описывает эту ситуацию один из российских респондентов: «Я полностью совмещаю науку и предпринимательство. Это значит, что я активно интересуюсь многими научными проблемами,
но практически я, конечно, больше занимаюсь предпринимательством. Но это не значит, что наука стала целиком чуждой мне» (с. 14). При этом российские респонденты склонны подчеркивать коренное отличие их предпринимательской деятельности, базирующейся на развитии высоких технологий, от чисто коммерческого предпринимательства. Вот как характеризуют это российские респонденты: «Вы видите, мы не оставили свое академическое окружение полностью. Мы продолжаем преподавать и заниматься исследованиями. Я полагаю, что мы не просто бизнесмены.» «Если вы занимаетесь предпринимательством, связанным с высокими технологиями, вы должны иметь фундаментальные знания, чтобы разбираться в том, что вы делаете» (с. 15).
Проведенный анализ позволяет авторам подтвердить их исходное предположение о том, что профессиональная самоидентификация ученых, вовлеченных в процесс академического предпринимательства, существенным образом зависит от институциональной и социальной среды, а также от предшествующего исторического развития. Отличия в профессиональной самоидентификации, продемонстрированные российскими участниками опроса, очевидно, обусловлены, во-первых, традициями российской и советской науки, в большей степени ориентированной на традиционные представления о роли ученого и академического сообщества в целом в развитии общества. Представление об ученых как производителях нового знания, имеющего статус общественного блага, остается ключевым для профессиональной самоидентификации представителей российской науки, даже если они глубоко вовлечены в академическое предпринимательство. Еще одним фактором, затрудняющим предпринимательскую самоидентификацию для российских ученых, является насильственный характер, каким предпринимательская практика внедрялась в жизнь российской науки в 1990-х годах. Такой вынужденный характер вовлечения российских ученых в предпринимательскую деятельность до сих пор мешает им полностью идентифицировать себя с предпринимательской функцией. Таким образом, социально-культурный и исторический фон оказывает непосредственное влияние на процессы формирования профессиональной самоидентификации субъектов академического предпринимательства, что, в свою очередь, влияет
на эффективность предпринимательской деятельности в сфере высоких технологий.
М.О. Лихачев
2017.04.024. САТТОН П. ПОТЕРЯННЫЕ ДУШИ? ДЕМОРАЛИЗАЦИЯ АКАДЕМИЧЕСКОГО ТРУДА В РЕЙТИНГОВОМ УНИВЕРСИТЕТЕ.
SUTTON P. Lost souls? The demoralization of academic labour in the measured university // Higher education research & development. -2017. - Vol. 36, N 3. - P. 625-636. - DOI: 10.1080/07294360.2017. 1289365. - Mode of access: http://dx.doi.org/10.1080/07294360. 2017.1289365
Ключевые слова: академический труд; диалектический гуманизм; результативность; душа; родовая сущность.
Автор статьи, сотрудник факультета образования и социальных наук Университета Св. Марка и Св. Иоанна (г. Плимут, Великобритания), рассматривает проблему воздействия современной системы оценки результативности научной деятельности на психологические аспекты академического труда. Под системой оценки результативности автор понимает сложившуюся в современных университетах систему поощрений и наказаний для работников академического труда, в основе которой лежат чисто количественные показатели. Автор подходит к проблеме с точки зрения так называемой «моральной экономии» как особой области исследования, которая «изучает моральные нормы и чувства, оказывающие системообразующее влияние на экономическую практику, формальную и неформальную, а также то, каким образом эти нормы и чувства могут быть усилены, модифицированы, ограничены или полностью подавлены чисто экономическими факторами»1.
Автор согласен с мнением некоторых современных авторов, что «академическая идентичность» - не абсолютное понятие, а лишь ответвление сложной системы разделения труда, сложившейся в современном капиталистическом обществе. Она подчиняется общей логике капиталистического процесса, ориентированного на
'Sayer A. Moral economy as critique // New political economy. - 2007. -Vol. 12, N 2. - P. 262.
