CC BY
11
вится тем же героем-повествователем. Дополнительные доказательства близости образа рассказчика и читателя можно найти в пересечении второго повтора сцены у дома Фо и описания кораблекрушения. Этот прыжок из одного места в другое соотносим с «вымышленным центрированием», мнимой проекцией читателя в вымышленном мире: только здесь его движение реально. Автор ставит своеобразный эксперимент, сближая читателя с рассказчиком из четвертой части.
Оперируя достижениями когнитивной лингвистики, в том числе разработанной Жилем Фоконье, Марком Тернером и др. концепцией о том, что осознание смыслов текста - прерогатива читателя, исследователь делает вывод о том, что заключение «Мистера Фо» может быть прочитано как аллегория читательского осмысления всего произведения. Герои романа становятся персонажами своих рассказов и теряют себя, рассказывая истории о своей жизни, и только писатель такой величины, как Фо, способен вернуть им их сущность. Вместе с тем, благодаря читательскому восприятию, истории, скомпонованные в тексте Кутзее, создают новое повествование.
Все это раскрывается в своеобразном диалоге рассказчика и читателя на последних пяти страницах романа. Посредником между ними и выступает Пятница, который, вопреки мнению о нем как о тени, является средоточием повествования. Эта беседа построена как своеобразная игра читателя с авторскими подсказками, с использованием которых конструируется нарратив. В роли читательского альтер-эго выступает рассказчик, открывающий рот Пятницы, чтобы разобрать его молчание, услышать голос острова.
Сама игра возможна только благодаря ограничениям, созданным автором. Читатели не могут изменить ход событий в рассказах героев романа Дефо или самого произведения Кутзее, но обладают некоторой свободой при интерпретации.
Я.Г. Гудкова
2014.03.033. КУТЗЕЕ К. СИХЛ ХУМАЛО, «ИЗ КЕЙПТАУНА В КАИР» И ВОПРОСЫ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ: КАК ПИСАТЬ ОБ АФРИКЕ, КАК ЧИТАТЬ ОБ АФРИКЕ.
COETZEE C. Sihle Khumalo, Cape to Cairo, and questions of intertex-tuality: How to write about Africa, how to read about Africa // Research
in African literatures. - Bloomington: Indiana univ. press, 2013. -Vol. 44, N 2. - Р. 63-75.
Доктор Карли Кутзее (Университет Витвагерсранда, Йоханнесбург, ЮАР) исследует литературный и теоретический контекст книги «Темный континент... Из Кейптауна в Каир»1 уроженца Кейптауна С. Хумало, анализируя ее связь с жанрами травелога и путевых заметок. Вместо исследования структурных заимствований жанра травелога К. Кутзее предлагает проанализировать современные тенденции в развитии жанра путевых заметок на уровне интертекста.
Вышедшая в 2007 г. книга не известного никому автора Сих-ла Хумало сразу была воспринята как текст, способный серьезно повлиять на жанр травелога в целом. История путешествия С. Хумало меняет традицию описания Африки, так как речь идет о путешествии африканца по собственной инициативе на свои средства от одной оконечности континента до другой. Текст обнаруживает признаки сближения с колониальным и постколониальным дискурсами, и, тем не менее, автор противостоит традициям траве-лога об Африке и африканцах.
Хумало показывает Африку с точки зрения африканца, соотносит жанровую структуру своей книги с популярными среди африканцев жанрами самосовершенствования2. К. Кутзее обращается к работам Д. Спурра, С. Гиканди, Дж. Клиффорда, Дж. Вольфф с целью проанализировать текст Хумало в контексте африканской действительности: с традиционной точки зрения «имперской рито-
3 4
рики» ; в ракурсе постколониализма ; отталкиваясь непосредствен-
1 Khumalo S. Dark continent, my black arse: By bus, boksie, matola... from Cape to Cairo. - Cape Town: Umuzi, 2007.
2 Жанр самосовершенствования охватывает разнообразие тем популярной литературы, в основе которых лежит тезис «помоги себе сам».
3 Spurr D. The rhetoric of empire: Colonial discourse in journalism, travel writing, and colonial administration. - Durham: Duke UP, 1993. - 223 р.
4 Gikandi S. Reading the referent: Postcolonialism and the writing of modernity // Reading the «new» literatures in a postcolonial era / Ed. by Nasta S. - Cambridge: D.S. Brewer, 2000. - Р. 87-102.
но от «путешествия» как жанра и дискурса1, в гендерной перспек-
2
тиве .
Книга отражает весь спектр отношений южноафриканцев с остальным населением континента в контексте путевых заметок европейских путешественников, литературы самосовершенствования стран Африки и событий, связанных с подготовкой к Чемпионату мира по футболу 2008 г. Своим восприятием Африки автор бросает вызов и предшественникам-путешественникам, и своим читателям.
Истории многих африканцев (военных, беженцев, путешественников) также читаются как путевые заметки, хотя до сих пор воспринимались литературоведами исключительно в рамках традиции автобиографий. Теоретический вопрос звучит так: пытался ли Хумало вписать свои путевые заметки в постколониальный дискурс? И если нет, то почему? Изучение произведения Хумало в контексте имперского травелога выявляет массу интертекстуальных связей с «имперскими» историями об Африке.
Хумало пишет: «В отличие от ранних британских исследователей, которые искали славы и богатства или, как в случае с Ли-вингстоном, стремились распространить христианство, у меня были свои причины для путешествия. Учитывая все негативное, что я читал об африканском континенте, я хотел сам испытать культуру, языки, кухню и архитектуру Африки, и вне зависимости от того, что она могла мне предложить, стремился увидеть постороннее, оказанное на нее влияние». Он начинает книгу с рассказа о британском путешественнике, отправившемся в путь с целью доказать, что достоин любимой женщины. Сам текст его книги - любовное послание супруге и матери его ребенка, в котором он показывает, что состоялся как муж и отец. В таком ключе Хумало неоднократно обращается к «своим предшественникам» европейцам, соблюдая при этом некоторую дистанцию по отношению к их творчеству.
Авторская мотивация неочевидна во многом потому, что нам неизвестен соответствующий интертекст (например, хроники эко-
1 Clifford J. Routes: Travel and translation in the late twentieth century. - Cambridge: Harvard UP, 1997. - 416 р.
2 Wolff J. On the road again: Metaphors of travel in cultural criticism // Cultural studies - L.: Routledge, 1993. - Vol. 7, N 2. - Р. 224-39.
номического развития континента). Права и обязанности молодого семьянина в африканском сообществе предстают, считает Хумало, своего рода «воплощением мужественности». «Прибрежная зона» имперских текстов (путевых заметок колониального периода) способствует прочтению этого текста как руководства по самореализации.
Называя упомянутые у Хумало путевые заметки как европейских путешественников, так и современные травелоги африканских авторов, К. Кутзее обращает внимание на созвучие тематики книги С. Хумало и проекта «Паломничество», проводимого Центром африканской литературы им. Чинуа Ачебе, цель которого - привлечь внимание к общности африканцев и национальному единству. Итогом работы проекта должен был стать новый образ африканцев в мировой литературе, исправление искаженной европейской версии Африки. Таким образом, книга С. Хумало способствовала развитию дискурса о континенте. Отраженные в ней натянутые отношения между уроженцами разных областей Африки, несоответствие в восприятии понятий континентального единства и национального самосознания также отвечали целям проекта. Поиск африканского единства у автора превратился в рассказ о непостижимости некоторых сторон жизни африканцев.
Многие путешественники, желая превзойти конкурентов, берут за основу тексты предшественников. Особую роль в подготовительной работе С. Хумало играет Википедия как пример источника сведений, бесконечно копирующего другие источники. Вместе со специально подобранной автором музыкой (свою подборку музыкальных композиций Хумало представляет в начале книги, описывая подготовку к путешествию) она формирует контекст книги.
В заключение К. Кутзее сравнивает авторские подходы к африканской действительности Биньяванга Вайнайна и С. Хумало. Если первый в очерке «Как писать об Африке»1 изучает сам процесс «вхождения в семью», становление африканцем не по рождению, а по пониманию внутренней связи между жителями Африки,
1 Wainaina B. How to write about Africa // Granta. - L.: Sigrid Rausing, 2005. -Vol. 92. - Р. 91-99.
то Хумало завершает свой рассказ в стиле «гуру» самосовершенствования, предлагая прочувствовать единение с судьбой континента, глядя на закат.
В.М. Кулькина
БИОГРАФИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ
2014.03.034. СМЕРТЬ АНДРЕЯ БЕЛОГО, (1880-1934): Сб. ст. и материалов: Документы, некрологи, письма, дневники, посвящения, портреты / Сост.: Спивак М.Л., Наседкина Е.В. - М.: НЛО, 2013. - 968 с.
В книге представлены документы и отклики на смерть Андрея Белого из архивов (государственных, частных, зарубежных) и периодических изданий. Все материалы сгруппированы в разделы: «Хроника умирания» (из предсмертного дневника Андрея Белого; из дневника его жены К.Н. Бугаевой о последних днях писателя; из воспоминаний Л.И. Красильщик, ближайшей подруги К.Н. Бугаевой, о болезни и смерти поэта); «Поминовение по-советски», где приводятся официальные извещения и соболезнования, отклики в советской прессе Б. Пильняка, Б. Пастернака и Г. Санникова; А. Кута; Л. Каменева; К. Локса; А. Болотникова; Цезаря Вольпе; Анатолия Тарасенкова; Тициана Табидзе; «Взгляд из России»: дневники, письма, мемуары, посвящения, реплики П.Н. Зайцева, С.Д. Спасского, Н.И. Гаген-Торн, Иванова-Разумника, М.М. Пришвина, О. Мандельштама, П.А. Флоренского, К.С. Петрова-Водки-на, А.К. Гладкова, Веры Инбер и др.; «Взгляд из-за границы»: отклики русской эмиграции и зарубежной печати (М. Осоргин, Вл. Ходасевич, М. Цветаева, Ф. Степун, Н. Оцуп, Г. Адамович, Л. Львов, Е. Замятин, Эллис, Ася Тургенева, Г. Струве, Д. Бурлюк, П. Пильский, Ю. Иваск, А.Л. Бем); «Post Mortem», куда включены материалы о посмертной маске писателя скульптора С. Д. Меркуро-ва, рисунках В.А. Милашевского и других художников, запечатлевших Андрея Белого на смертном одре, а также о несбывшемся проекте посмертного «Собрания стихотворений» поэта.
Андрей Белый скончался на 54-м году жизни - 8 января 1934 г. Вечером 15 июля 1933 г. на отдыхе в Коктебеле у него случился тепловой удар, обостривший все недуги, дремавшие в организме. Сам писатель называл случившееся «солнечным перепеком», а
