CC BY
27
ЮЖНАЯ, ЮГО-ВОСТОЧНАЯ И ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ
СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
2011.03.024. ЛИ ЦЯН. ИЗМЕНЕНИЕ СИСТЕМЫ СОЦИАЛЬНОЙ СТРАТИФИКАЦИИ КИТАЯ ЗА 30 ЛЕТ ЭКОНОМИЧЕСКИХ РЕФОРМ.
ЛИ ЦЯН. Гайгэ 30 нянь чжунго шэхуй фэньцэн цзегоу дэ бянь-цзянь // Чжунго шэхуй бяньцзянь, (1978-2008). - Пекин, 2008. -С. 1-56. - Кит. яз.
Изменение системы социальной стратификации в Китае за 30 лет проведения реформ, пишет Ли Цян, ректор Института гуманитарных социальных наук университета Цинхуа, является результатом произошедших в стране в этот период политических, экономических, социальных, идеологических преобразований.
На протяжении нескольких тысячелетий письменной истории Китая главным мерилом при определении статусных различий было обладание имуществом, землей, хозяйством, богатством. Перед началом реформ в Китае (1978) важнейшей особенностью социальной стратификации являлось отсутствие экономических критериев (богатства, доходов), поскольку революция 1949 г. разрушила традиционную классовую структуру.
Первым шагом явилась проводившаяся после создания КНР аграрная реформа, в ходе которой были конфискованы земли, орудия труда и имущество помещиков и осуществлена их передача равными долями крестьянам. Вторым было в 1956 г. преобразование частной промышленности путем выкупа у хозяев их предприятий за мизерную цену. После этого и в городе, и в деревне классы в их прямом экономическом смысле перестали существовать.
Одновременно с разрушением системы социальной стратификации по экономическому признаку в Китае постепенно внедря-
лась стратификация по политическому признаку. Идея внесения политических и идеологических критериев в систему социальной стратификации принадлежала Мао Цзэдуну, излагалась уже в его ранних работах. Проводившаяся после 1949 г. в новом Китае политика в области социальной стратификации в очень большой степени была воплощением этой идеи Мао.
Началом превращения теории стратификации по политическому принципу в социальную политику и социальную практику стали проходившее в конце 40-х - начале 50-х годов разграничение населения на классовые элементы в ходе аграрной революции и развернувшееся позже в городах движение «за упорядочение стиля» (чжэнфэн) (1957) и разделение на основе применявшихся в деревне критериев и их развития всего занятого городского населения также на классовые элементы. Позже, в ходе многочисленных политических кампаний, путем навешивания политических ярлыков были определены некоторые новые классовые элементы, например «правые».
Новое классовое расслоение предполагало установление различий между людьми по принадлежности к классам «хорошим», к классам «плохим», классам, занимавшим промежуточное положение. К «хорошим» относили рабочих, бедных крестьян, крестьян-середняков, революционные кадры, революционных военных, членов семей героев революции. К «плохим» - помещиков, богатых крестьян, капиталистов, контрреволюционные элементы, «плохих людей», «правых». К промежуточным - крестьян-середняков, интеллигенцию, людей свободных профессий, служащих, служителей культа, мелких ремесленников и торговцев.
На основе определения политического лица человека и его проявления в политике шло разделение на членов КПК, обычных людей и людей, имевших проблемы в прошлом, на людей активных и отсталых, не участвующих в общественной деятельности. По характеру социальных связей люди делились на тех, кто имел сложные социальные связи и тех, у кого они были обычными. Первые, у кого были, например, связи с заграницей, считались людьми политически неблагонадежными, в отличие от вторых.
В то время когда сохранение законного политического порядка в стране еще не могло быть гарантировано, в основном не существовало отчетливой связи между социальной стратификацией
по политическому признаку и стратификацией по экономическому признаку. Так, капиталисты занимали очень низкое политическое положение в обществе, но их экономическое положение, уровень жизни могли быть достаточно высокими. У тех, на кого наклеивался ярлык «правых», политическое положение в обществе резко понижалось, но уровень жизни не менялся.
Значение социальной стратификации по политическому признаку проявлялось главным образом в политической борьбе, в сферах идеологии и общественного мнения, в социальной психологии. Люди, причисленные к «плохим» классовым элементам, становились объектами для битья во время многократных политических кампаний, имевших окраску учебы масс на отрицательных примерах, объектами политической критики в газетах и в других средствах массовой информации. Лишенные общественного доверия, они первыми оказывались под подозрением в случае возникновения неприятных проблем, испытывая огромное психологическое давление, и чувство собственной неполноценности.
Социальная стратификация по политическому признаку серьезно влияла на жизненные возможности человека. С 50-х до 70-х годов ХХ в. от семейного происхождения зависел допуск к учебе в высших учебных заведениях. На привилегированных отделениях могла учиться только молодежь с «хорошим» семейным происхождением. Тот же критерий применялся при отборе людей, получавших возможность выезда за границу, и при устройстве молодежи на работу. Семейное происхождение играло важную роль при установлении контактов между людьми и, в частности, при заключении браков: предпочтение оказывалось военным, членам партии.
Эта система социальной стратификации была закрытой: место, которое отводилось в ней человеку, определялось его семейным происхождением и принадлежностью к определенному классу. Системе соответствовала и проводившаяся с 1949 г. и до 1979 г. политика «относительной уравниловки» в распределении доходов. Степень уравниловки в городе была выше, нежели в деревне, что объяснялось следующими причинами. Во-первых, до реформ китайское население не получало доходов от владения частной собственностью в форме ренты, дивидендов, прибыли. Во-вторых, в то время городское население в основном не имело доходов от заня-
тия частным предпринимательством. В-третьих, доходы от заработной платы были сравнительно одинаковыми, и хотя в Китае существовала тарифная система оплаты труда, но по сравнению с развитыми странами уровень заработной платы административного персонала, специалистов, технического персонала был невысоким.
Причиной более высокого уровня уравниловки в городе было также использование планово-административного метода распределения ресурсов, поскольку его применение в условиях недостатка ресурсов позволяло населению выживать.
Уравниловка доходов горожан была связана с распределением жилья. После социалистических преобразований большая часть жилого фонда подверглась обобществлению либо через посредничество государства была распределена и сдана в аренду. Люди могли получить жилье только по распределению в своей организации. На получение жилья могли претендовать те, кто либо его не имел, либо проживал на площади с очень низкой нормой на человека, достигшие к тому же определенного возраста (например, 2830 лет) и уже состоящие в браке. При распределении площади учитывались только те члены семьи, которые были зарегистрированных в домовых книгах.
Уровень неравенства в деревне был выше, чем в городе. Во-первых, из-за больших региональных различий уровень дохода и потребления в деревнях в приморских районах был намного выше, чем во внутренних районах страны. Во-вторых, после коллективизации перемены в хозяйствах внутри деревни были приблизительно одинаковыми, но различия между хозяйствами разных деревень оказывались очень большими. В-третьих, после коллективизации крестьяне в известной степени сохранили возможность иметь разнообразные источники доходов. После возникновения в 1959 г. в стране экономических трудностей были допущены приусадебные участки, рынок, семейный подряд. Даже во времена самого строгого экономического и политического контроля во время «культурной революции» (1966-1976) было трудно помешать крестьянам заниматься в своем хозяйстве выращиванием птицы, древесных грибов и другой продукции. Усилия правительства по урегулированию и контролю над распределением доходов в деревне не имели таких масштабов и эффективности, как в городе.
Особенности уравниловки отражала проводившаяся в то время социальная политика. После 1956 г. в Китае и в городе, и в деревне наблюдался резкий подъем коэффициента занятости населения, особенно женщин, что вело к росту доходов населения и оказало влияние на формирование в стране системы низкой заработной платы и ее уравниловки.
С 1949 г. доля учащихся в начальной школе возросла с 20% от общего количества детей соответствующего возраста до 89% в 1965 г. (с. 9), что намного превышало в то время показатели в других странах мира с низким уровнем доходов.
Несмотря на политику уравниловки в экономическом положении людей имелись немалые различия. Согласно принятой в то время формулировке, это были различия между рабочими и крестьянами, между городом и деревней и между работниками умственного и физического труда. Автор оценивает эту формулировку как неточную и предлагает свою, согласно которой в действительности существовали четыре отличия: между регионами; между городом и деревней; между работниками умственного и физического труда и различия в тарифной сетке заработной платы, построенной на основе классификации ганьбу. Название «ганьбу» изначально относилось к пришедшим из освобожденных районов чиновникам-коммунистам, но позже им стали обозначать управленцев и руководителей всех уровней, начиная от Председателя Республики до руководителей самого низшего звена.
Выбранный правительством курс в деле распределения доходов был попыткой смягчить эти различия.
В сформировавшейся в Китае в 50-е годы ХХ в. в рамках социальной стратификации по политическому признаку статусной системе выделялся политический статус бедных крестьян, крестьян-середняков, помещиков, богатых крестьян, служащих, революционных кадров (ганьбу).
Ядром этой статусной системы были институт прописки, статус социальных групп рабочих и разделенных на 30 разных классов ганьбу, а также статус организации.
С середины 50-х годов вплоть до 1979 г. (и даже сейчас) в Китае постоянно действовала строгая система регистрации, при которой затруднялось изменение людьми места жительства. Люди делились на две основные категории: городское население и сель-
ское население. Все причисленные к сельскому населению считались крестьянами, несмотря на то, что среди них очень многие совсем не занимались сельскохозяйственным трудом. Для китайских крестьян перемена определенного по месту жительства статуса, переход в другую статусную группу было чрезвычайно трудным делом.
В первые годы существования КНР контроль со стороны центральной власти над миграцией населения между деревней и городом был не очень строгим, согласно установлениям того времени граждане еще имели свободу перемены места жительства. Но в 50-е годы ХХ в., с подъемом индустриализации, началась массовая миграция крестьян в город, что создавало проблемы - со снабжением, транспортом, жильем. Поэтому по указанию ЦК КПК с июня 1955 г. во всей стране была установлена система регистрации населения по месту постоянного проживания. После «большого скачка» из-за возникших тогда экономических трудностей и недостатка в снабжении продовольствием и предметами жизненной необходимости в Китае последовал почти полный запрет миграции. Была установлена ежегодная норма для перехода в разряд городского населения 1,5% от количества сельского населения (с. 11). В эту категорию входили молодежь, сдавшая экзамены в высшие учебные заведения, и некоторые ганьбу, получившие разрешение на переезд в город за успехи в работе, а также члены их семей.
Система регистрации населения разъединяла город и деревню. Уровень потребления у городского населения был выше, чем у сельского, горожане в отличие от крестьян получали продовольственные и жилищные субсидии, имели медицинскую страховку, организации обеспечивали образование детей своих сотрудников. Таким образом, городское и сельское население жило в двух разных мирах, и для крестьян было почти невозможно изменить свой образ жизни, перейти из одного мира в другой. У самой большой части населения страны была отнята возможность проявлять себя в производственно-трудовой и общественной деятельности, что наносило вред экономическому развитию Китая, модернизации и прогрессу общества. В этом крылась одна из важных причин замедленного экономического развития Китая.
До реформ 1979 г. все занятое городское население в Китае в основном можно разделить на две статусные группы: ганьбу и рабочих.
Необходимым условием к обретению статуса ганьбу было включение его отделом кадров той организации, где он работал, на основании сведений, сохранявшихся в архивах, о жизненном пути человека, его семейном положении и о родственниках, в систему комплектования рядов ганьбу. Большинство рабочих мечтало попасть в эту систему, потому что у ганьбу были большие преимущества в величине заработной платы, обеспечении материальными благами (субсидиями, жильем и т. д.).
До реформ источником пополнения рядов ганьбу было получение образования. Выпускники училищ, вузов могли обрести статус ганьбу лишь после распределения их по государственному плану на работу в определенные организации. Во время «культурной революции» около 2 млн. человек выдвиженцев из рабочих, крестьян, солдат стали ганьбу, но официально сохранили своей прежний статус и назывались «рабочими, замещающими ганьбу» (с. 12).
Разделение между статусами ганьбу и рабочих было очень четким, и каждый работник имел отчетливое представление о своем статусном пространстве. Соотношение между ганьбу и рабочими составляло от 1:7 = 1:6 (с. 13).
В обществе, где расслоение по имущественному признаку было уничтожено, разделение статусов ганьбу и рабочих поддерживало социальную систему и общественный порядок. Но чрезвычайная узость каналов социальной мобильности сковывала активность и жизненную силу основной массы городского населения. Вертикаль стратификации ганьбу стала основой стратификации всего общества. В июле 1955 г. были установлены единая для служащих госучреждений классификация, единые нормативы заработной платы, и в 1956 г. на основе реформы заработной платы служившие в учреждениях и на предприятиях ганьбу были разделены на 30 классов. Для каждого из этих классов была установлена единая тарифная система оплаты труда. Впоследствии конкретные тарифы несколько раз регулировались, но сама система разделения на 30 классов оставалась неизменной основой стратификации, которую не смогла поколебать даже «культурная революция».
До реформ распространенным явлением в китайских городах была работа занятого населения на протяжении всей жизни в одной и той же организации, факты перехода в другую организацию были очень редкими. Организация обеспечивала своим работникам всестороннее обслуживание и защиту. Внутри организации возникало некое «малое сообщество», и разница между такими сообществами была очень велика. Она прямо зависела от места организации в ведомственной иерархии, высокое место организации обеспечивало ее работникам высокое положение в обществе и наоборот, хотя внутри организаций господствовала уравниловка. Таким образом, стратификация городского населения основывалась на стратификации организаций. Пожизненная прикрепленность работников к своей организации приводила к ситуации, которая выражалась словами: «Работай много или мало, работай хорошо или плохо - все одинаково» (с. 15).
После разрушения системы классов по имущественному признаку в Китае была создана государственной властью система огромных статусных групп с четко очерченными границами, что делало их еще более устойчивыми. Это были четыре статусные группы: рабочие, крестьяне, ганьбу, интеллигенция. Хотя внутри них существовали определенные различия, например между рабочими государственных и коллективных предприятий, но в целом по экономическому положению они мало чем отличались друг от друга. К тому же единая модель управления и единая система распределения доходов укрепляли эти социальные группы, так же как и непрерывно проходившие в то время в стране политические кампании. Эти социальные группы были тесно связаны с проводившейся в стране политикой и идеологией классовой борьбы. В период «культурной революции» накал внутренних конфликтов в них достиг своей наивысшей точки.
Существовала тесная связь между четырьмя «целостными социальными группами» и применявшимися государством способами распределения экономических ресурсов и мобилизации общества. Единая государственная политика формировала эти социальные группы, а они, сформировавшись, еще более способствовали возникновению в стране различных, носивших конфликтный характер политических движений. Выдающимся примером была «культурная революция», когда в каждом коллективе, в каждой
организации, учреждении, школе, больнице происходил раскол на две группировки, и затем путем различных объединений продолжалось образование еще более крупных группировок. Конфликт между двумя сторонами достиг наибольшей остроты в 1967-1968 гг., приняв форму вооруженных столкновений.
Обобщение опыта и уроков, извлеченных из анализа состояния дореформенной социальной стратификации в Китае, позволяет сделать вывод о прямой связи между «целостными социальными группами» и политическими движениями, политической нестабильностью, социальными конфликтами в обществе, а также о необходимости политическому руководству страны для достижения социальной гармонии и стабильности избегать формирования или возможности возникновения таких «целостных социальных групп».
Самым важным изменением в ходе реформ в структуре социальной стратификации в Китае был переход от выбора в качестве определяющего признака не социального статуса, как это было ранее, а «нестатусных» признаков. Одним из конкретных проявлений этих перемен было постепенное ослабление режима регистрации как определяющего признака статуса сельского населения. После 80-х годов крестьянам было разрешено приезжать в города, открывать там лавки, мастерские, создавать некоторые нужные горожанам предприятия бытового обслуживания. В самом начале эти действия государства носили ограниченный характер. Крестьянам разрешалась миграция лишь в пределах своего уезда, въезд в крупные города был запрещен. Однако в реальной жизни из-за трудностей с контролем крестьяне покидали и свою землю, и свои уезды.
К 2008 г. общее количество крестьян, мигрировавших в города и трудившихся там в качестве рабочих и торговцев, достигло 150 млн. человек, среди крестьян появились предприниматели, владевшие богатством до 1 млн. юаней (с. 18). С июня 2003 г. стала проводиться еще более активная политика урбанизации сельского населения, конечной целью реформирования системы регистрации в Китае было объявлено достижение равенства в статусе городского и сельского населения.
Реформы внесли в экономику Китая такие явления, как индивидуальное частное предпринимательство, иностранный капитал, смешанный капитал. В экономике страны они стали занимать все большее место. Реформы привели к умножению видов дохода. По-
мимо доходов от заработной платы в своей организации появились доходы от владения акциями, ценными бумагами, от владения жильем и землей, доходы от работы вне своей организации.
В условиях рыночной экономики возникли трудности с сохранением социальной стратификации на основе прежней системы классификации организаций и ганьбу, которая при рыночной конкуренции все более лишалась смысла. Некоторые предприятия, занимавшие по этой классификации очень низкие места, внезапно становились миллиардерами.
С началом рыночных реформ возросла мобильность трудового населения в сфере занятости, что нанесло серьезный удар по прежней установке: «Талантливые люди являются собственностью организации». Статус человека, определявшийся данными о нем в архиве организации, перестал быть важным признаком социального расслоения. За годы реформ в определении социального статуса человека все более важную роль стал играть уровень образования. С 80-х годов ЦК КПК вырабатывал новые требования к ганьбу. Не имевшие высшего образования ганьбу, как правило, не могли ожидать повышения по службе.
В ходе реформ уровень концентрации находящейся в руках государства общественной собственности снижался и возрастала доля частной собственности. После проведения жилищной реформы во всей стране проходил быстрой рост частной собственности. По данным, предоставленным первым заместителем министра строительства Су Чуньхуа, коэффициент находящейся в частной собственности горожан жилой площади достигает 82%, обгоняя Сянган (53,6%) и США (69%) (с. 21).
В марте 2007 г. Всекитайское собрание народных представителей приняло закон о равной защите прав на общественную и частную собственность. Укрепление права собственности создает возможности для превращения системы частной собственности на недвижимое имущество, при ее дальнейшем стимулировании, в главную систему поддержания порядка в стране.
Однако в такой большой стране как Китай с его огромным населением любые изменения или реформы не могут не приводить к обострению некоторых социальных противоречий. В настоящее время наиболее заметным из них является противоречие между системой регистрации по месту постоянного проживания и интере-
сами появившихся в стране за годы реформ новых социальных групп, испытывающих на себе ее негативное воздействие.
Сейчас Китай находится на этапе, когда необходимо провести серьезное урегулирование статуса городского и сельского населения. За последние 30 лет при небывалом росте темпов индустриализации происходило отставание от него темпов урбанизации. Переселившиеся в город мигранты, особенно из преуспевающих, выдвигают отчетливые требования уравнивания их прав с правами имеющих городскую регистрацию. Люди с высоким уровнем образования, предприниматели требуют от властей предоставления им статуса обладателей официальной регистрации в городе. В ответ на эти обращения правительство дало указание Министерству общественной безопасности сообразно с местными условиями разрешить проведение мер по реформированию системы регистрации. Так, например, в Шанхае, Гуанчжоу было предложено предоставить приехавшим в эти города мигрантам после проживания в данном городе в течение определенного времени временную регистрацию и возможность позже обратиться с просьбой о предоставлении им постоянной городской регистрации.
Произошедшую в Китае за годы реформ смену социальной стратификации по политическому признаку на социальную стратификацию по экономическому признаку можно назвать «заменой политического неравенства экономическим неравенством». Началом этих перемен была объявленная 3-им пленумом ЦК КПК XI созыва (декабрь 1978 г.) новая политика «позволить части людей обогатиться раньше других». Эта политика стала двигателем реформ и главной силой, изменившей механизм социальной стратификации.
Эта политика исходила из принципа «равенства возможностей» и понимания настоящей справедливости как предоставления людям возможности участвовать в конкурентной борьбе и в создании условий для справедливой конкуренции.
Проведение новой политики позволило сотням миллионов простых людей понять суть реформ, содержание которых охватывает сферы политики, экономики, культуры, затрагивает членов партии, политиков, военных. Лозунг «позволить части людей обогатиться раньше других» оказался теснейшим образом связан с жизнью простого народа. Политика, направленная на его воплоще-
ние в жизнь, сыграла важную роль в запуске реформ в стране и вовлечении в них сотен миллионов простых людей.
За годы реформ возникла и сохраняется тенденция к увеличению разрыва между богатейшими и беднейшими социальными группами. По общему мнению как ученых, так и простых людей, этот разрыв стал чрезмерным и продолжает увеличиваться. Это явление, считает автор, очень сложное по своей сути и ему невозможно дать однозначную оценку.
До начала реформ разрыв между разными социальными группами был небольшим, притом что уровень среднего дохода городской семьи тогда был одним из самых низких в мире. Проводившиеся в последнее время опросы показывают, что абсолютное большинство респондентов среди городского и сельского населения считают реформы правильными и не хотели бы возвращаться в дореформенную обстановку.
Возникновение проблемы разрыва между богатейшими и беднейшими группами населения проходило одновременно с процессом вхождения Китая в рынок. Перед реформами степень эффективности производства и коэффициент производительности труда в стране были очень низкими, отсутствие материальной заинтересованности в результате своего труда вело к серьезному отставанию в экономическом развитии страны. За годы реформ возрастание стремления к обогащению и участие в рыночной конкуренции стали сильнейшим стимулом для подъема трудовой активности населения, китайская экономика вступила в длительный период быстрого роста. В то же время не только недостаток экономических стимулов, но и чрезмерное стремление к обогащению также может создавать серьезные проблемы.
В современном китайском обществе стремление обогатиться превратилось в главную цель жизни очень большого количества людей. По опубликованным в июле 2005 г. в газете «Синь вэньхуа бао» данным опроса молодых людей в Интернете, 72,8% его участников на первое место поставили стремление «иметь как можно больше денег» (с. 27), и в силе этого стремления современные китайцы превосходят жителей многих стран мира.
В таких условиях идущее быстрое расслоение между богатыми и бедными неизбежно ведет к отрицательным последствиям. Когда разрыв в доходах становится слишком большим, происходит
нарушение равновесия между групповыми интересами богатых и бедных, что создает возможность возникновения социальных противоречий и конфликтов в обществе. Сейчас это нарушение равновесия интересов проявляется в неравенстве развития города и деревни, в расхождении интересов тех, кто получил выгоду от реструктуризации промышленности и кто понес потери при увольнении с должности и при потере работы, в расхождении интересов приехавших в город мигрантов и горожан.
На раннем этапе реформ положительный эффект подъема активности тех, кто обогащался первыми, был более заметен, но в последние годы в обществе все более заметно возмущение из-за отрицательных последствий этого явления. Проводимая центральной властью в настоящее время государственная политика урегулирования распределения доходов и разрыва между богатейшими и беднейшими социальными группами, усиление внимания к справедливому распределению доходов, к поддержке людей с низким уровнем доходов дает основания предполагать, что в ближайшие 5-10 лет может произойти некоторое ослабление тенденции к увеличению разрыва между богатыми и бедными.
Но в долговременной перспективе действительное решение этой проблемы требует принятия контрмер по следующим пяти направлениям: 1) урегулирование отношений между городом и деревней, поскольку самый большой разрыв между богатейшими и беднейшими группами населения в Китае это - разрыв между городским и сельским населением; 2) создание новых возможностей для расширения занятости, помощь в разрешении трудностей, связанных с увольнением и потерей работы; 3) продвижение системы социальной защиты; 4) урегулирование налогообложения; 5) развитие базового обучения, повышение уровня образования.
За период реформ произошло изменение отношений между центральными и периферийными социальными группами. Исторически китайское общество существовало в стране с высокоцентрализованной системой государственной власти, последствием чего был высокий уровень монополизации общественных ресурсов в руках центральной власти, которая по единым правилам распределяла их между регионами. В регионах, расположенных ближе к центру, формировались центральные социальные группы, которые без особых трудностей получали от власти общественные ресурсы.
К этим группам относились, в частности, правительственные чиновники, специалисты, технический персонал. По тому же принципу городское население получало гораздо больше ресурсов, чем сельское, и этот принцип получения выгоды от близости к центру распространялся на все слои общества.
После вхождения Китая в 80-е годы XX в. в рынок отношения между центральными и периферийными социальными группами неоднократно изменялись. Во время перехода от плановой экономики к рыночной на первом этапе периферийные социальные группы в большом количестве включились в рыночную экономику и получали довольно большую экономическую выгоду в отличие от центральных групп (ганьбу, интеллигенция).
На втором этапе, когда плановая экономика стала уступать место рыночной в таких сферах, как банковское дело, жилищное строительство, научные исследования, образование, культура, здравоохранение, начался поворот к рынку, вследствие чего заметно увеличилась выгода, получаемая центральными социальными группами при распределении доходов, а группа работников физического труда и другие периферийные группы в конкурентной борьбе оказались в явно невыгодном положении. На этом этапе у работников умственного труда, ганьбу, интеллигенции заметно ослабело чувство неудовлетворенности своим положением, но среди рабочих, крестьян оно заметно усилилось.
Последствия вхождения центральных социальных групп в рыночную экономику двоякие. Положительной стороной было разрешение проблемы неадекватной оценки умственного и физического труда. В распределении общественных благ становится все более отчетливой роль таких факторов, как высокие технологии, а также высшее образование, высокие личностные качества.
Однако столь же явно обнаруживается и негативная сторона вхождения центральных социальных групп в рынок, когда очень многие из них использовали находившуюся в их руках власть для того, чтобы прибрать к своим рукам «маленькие группировки» и отдельных людей, большое количество государственного имущества. В результате общественная собственность различными путями изменяла свою форму и попадала в частные руки. Эта прослойка «в действительности образовала "новую социальную статусную группу"», «это явление, разрушающее новые механизмы поддер-
жания справедливости, в действительности является шагом назад в истории страны» (с. 32).
В последнее время присвоение центральными социальными группами общественных ресурсов ведет к тому, что как среди городского и сельского населения, так и в крупных городах и в городских поселках - везде разрыв между центральными и периферийными социальными группами увеличивается с каждым днем. Такая ситуация резко отличается от ситуации начала реформ, когда низшие социальные слои имели больше денег, чем высшие, в маленьких городах концентрация денежных средств происходила быстрее и легче, чем в больших, крестьяне имели преимущество в доходах перед рабочими, люди с низшим образованием могли зарабатывать больше, чем люди с высшим образованием. Хотя создавшуюся в то время ситуацию нельзя рассматривать как рациональную, но в настоящее время она изменилась так, что интересы периферийных социальных групп серьезно ущемлены, отсутствуют условия для повышения жизненного уровня крестьян, деревни пустеют, и все это становится серьезной проблемой. «Поэтому на современном этапе необходимо обратить особое внимание на ущемление интересов периферийных социальных групп: следует поставить на первое место создание системы социальной защиты и возможностей использовать эту систему для оказания помощи социальным периферийным группам, слабым социальным группам» (с. 33).
За годы реформ произошли изменения в четырех социальных группах, существовавших в Китае в дореформенное время: группах крестьян, рабочих, ганьбу, интеллигенции.
В группе крестьян уже возникло основное разделение по роду занятий. К 2006 г. количество трудящихся среди сельского населения составляло 480 млн. 809 тыс. человек, из них 146 млн. 800 тыс. человек трудились на уездных и поселковых предприятиях (с. 33) и фактически уже принадлежали не к крестьянам, а к рабочим, но из-за ограничений со стороны существующей системы регистрации по месту постоянного жительства считались крестьянами. Имелась также огромная группа сельскохозяйственных рабочих, мигрировавших в средние и крупные города и трудившихся там, число их превышало 100 млн. человек (с. 33). Кроме того, среди крестьян было 21 млн. 147 тыс. индивидуальных предпринима-
телей (с. 33), часть которых стали преуспевающими людьми. На сегодняшний день крестьяне, действительно занимающиеся земледелием, составляют меньше половины сельского населения.
Очень большие изменения произошли в группе рабочих. Можно сказать, что в настоящее время в Китае сформировался самый многочисленный в мире отряд рабочих, занятых физическим трудом, который также делится на три группы: рабочие с городской пропиской; рабочие в сельской местности; мигранты из деревни.
В дореформенное время почти все рабочие имели городскую регистрацию и трудились на государственных и коллективных предприятиях, но сейчас количество рабочих с регистрацией в городе, занимающихся физическим трудом, заметно уменьшилось, их заменили мигрировавшие в город крестьяне, а городские рабочие в большом количестве занимают места «белых воротничков».
Немалые изменения произошли в группе ганьбу. До начала реформ эта группа имела очень широкие границы, во множестве отраслей управленцы на предприятиях и технический персонал рассматривались как государственные служащие, но в ходе реформ они были отделены от государственных служащих. После наступившего 1992 г., подъема волны рыночных преобразований произошло увольнение большой группы государственных служащих, но к концу 90-х годов XX в. уволенные были возвращены на рабочие места, и должность государственного служащего вновь стала объектом жесткой конкурентной борьбы между выпускниками университетов.
За годы реформ изменилось социальное положение интеллигенции. Ранее, в периоды обострения политической борьбы и резкого расслоения общества по политическому признаку, социальный статус интеллигенции постоянно понижался, поэтому в начале реформ Дэн Сяопин выдвинул тезис «интеллигенция это - часть рабочего класса». Орготдел ЦК КПК неоднократно публиковал документы о проведении политики, направленной на улучшение положения интеллигенции, но экономическое, политическое и социальное положение интеллигенции заметно улучшилось лишь после 90-х годов.
Одним из сдвигов в классовой структуре китайского общества за годы реформ было появление новых социальных слоев, осо-
бенно хозяев-единоличников и частных предпринимателей. К настоящему времени эти фактически возродившиеся социальные слои стали многочисленными группами и влиятельной силой в обществе.
В трансформации структуры социальной стратификации Китая со вступлением в ХХ1 в. проявились новые тенденции. Одна из них, считает автор, - «кристаллизация» классовой структуры общества, признаков которой не наблюдалось на протяжении предыдущего столетия. Происходившие в XX в. бурные исторические события (начиная с Синьхайской революции 1911-1912 гг.) приводили к понижению социального статуса больших групп людей. После того как во время «культурной революции» в 1965 г. было упразднено высшее образование, произошло полное нарушение обычного порядка социальной мобильности, изменение социального положения было возможно лишь путем ухода в армию или вербовки на работу. Возникший в такой обстановке обычай использовать личные связи, искать всякие лазейки оказывал на общественные нравы очень сильное негативное воздействие.
С наступлением 80-х годов вначале была восстановлена на работе большая группа старых кадров (ганьбу), затем руководителей, потерявших свои посты во время «культурной революции», но это была мобильность внутри одного социального слоя. С середины 80-х и до середины 90-х годов, в период быстрых изменений в экономике, происходила активизация социальной мобильности, выразившаяся, в частности, в резком понижении социального положения работников многих государственных и коллективных предприятий. «На всем протяжении ХХ в., - заключает автор, -резко менялись формы происходивших в социальной структуре Китая перемен, в стране так и не сформировалась устойчивая социальная структура» (с. 41).
В ходе рыночных реформ постепенно оформлялись и становились все более четкими границы между социальными слоями. В то же время произошло заметное снижение уровня социальной мобильности внутри классов и социальных слоев, которая с 50-х до 90-х годов была обычным явлением.
В 80-е годы уровень мобильности групп из низших слоев был выше, чем у групп, относившихся к высшим слоям, и даже одно время физический труд оценивался выше, чем умственный. Однако
с конца 90-х годов возможности восходящей мобильности для групп из низших слоев значительно сократились, а уровень восходящей мобильности в группах, относящихся к высшим социальным слоям, превышал уровень мобильности маргинальных групп и осуществлялся между близкими социальными слоями. С конца 90-х годов постепенно стабилизировались и стали более ясными долгое время находившиеся в хаотичном состоянии порядок социальной мобильности и нормы социального расслоения. У каждого социального слоя начал формироваться свойственный ему особый образ жизни, находящий выражение в выборе местоположения и типа жилья, в сфере потребления товаров и услуг, в стиле жизни и моделях культуры.
В последнее время внутри классовых прослоек наблюдается рост самоидентификации и взаимодействия. Так, в стране появились закрытые клубы, куда имеют доступ только богатые люди, способные потратить большие деньги. В некоторых университетах открываются платные отделения (плата от 280-300 тыс. юаней) МВА (Master of Business Administration), где с целью повышения престижа занимаются очень многие директора и хозяева предприятий. В процессе занятий происходит укрепление взаимодействия между ними, укрепляется социальная сеть, которая в определенной степени выполняет задачу создания отношений доверия в среде промышленников и коммерсантов.
Кристаллизация (типизация) структуры социальной стратификации общества неизбежно возникает в любом обществе с рыночной экономикой и имущественным неравенством. Хотя на нынешнем этапе в китайском обществе снизился уровень восходящей мобильности, но сама по себе кристаллизация структуры социальной стратификации не обязательно ведет к таким длительным последствиям. Главное, чтобы социальная мобильность осуществлялась по определенным правилам, тогда люди в борьбе за повышение своего социального положения будут прибегать к более правильным способам, таким как сдача экзаменов, получение диплома, профессиональный рост и т.д.
На современном этапе сплетение, расслоение внутри сосуществующих классовых прослоек и статусных групп породило возникновение внутри них групп с многообразными интересами. Примером может служить положение в статусной группе промыш-
ленных рабочих. Даже в одной организации есть рабочие, имеющие разный статус.
Соединение различий в регистрации физических лиц по месту их жительства при существовании больших региональных различий с различиями между классовыми прослойками также создает многообразие интересов людей внутри социальных групп.
Такой же эффект вызывает соединение разнообразия организаций с разными формами собственности.
По мнению автора, именно происходящим в годы реформ распадом больших социальных групп, раздробленностью социальных групп и групповых интересов можно объяснить, почему в настоящее время хотя и возросло количество социальных конфликтов, но полностью отсутствует угроза возникновения общенациональных конфликтов. «Это - чрезвычайно важная тенденция в социальной стратификации Китая в новом веке» (с. 48).
К новым тенденциям относится появление и развитие в китайском обществе среднего класса. В дореформенное время группы ганьбу и интеллигенции можно рассматривать как средний класс или средний слой, но их доля в обществе была очень незначительной. До реформ, считает автор на основе проведенных им изысканий, рабочих и служащих государственных предприятий можно рассматривать как «подобие среднего класса» (с. 49). В 90-е годы средний класс получил некоторое развитие, что проявилось в увеличении слоя «белых воротничков». К началу ХХ1 в. в Китае уже возникли социальные условия для роста среднего класса. Во-первых, происходит урегулирование структуры производства. До 1975 г. доля занятых в первичном секторе экономики составляла 77,1%, к 2008 г. - 46,9%. (с. 49). Во вторичном секторе экономики - с 13,3% в 1975 г. увеличилась до 21,7% в 1992 г. и составила 25,2%. Однако самый большой рост был в группе «белых воротничков», составлявших костяк занятых в третичном секторе экономики. В 1975 г. доля занятых в третичном секторе составляла только 9,6%, в 2006 г. - 32,2% (с. 49). Ожидается, что «средний класс станет социальной группой с самыми быстрыми темпами роста» (с. 49).
Улучшается социальное положение многих профессиональных групп, особенно среди городского населения, имеющего регистрацию по месту жительства в городе. Оно выражается в переходе от структуры занятости, в которой преобладал тяжелый физиче-
ский труд, к структуре занятости, основой которой является занятость в качестве технических специалистов, в сфере управления, сбыта, офисных работников. Это - самый важный показатель роста среднего класса.
В результате ускоренной урбанизации доля городского населения, постоянно проживающего в городах и городских поселках, к концу 2008 г. должна достигнуть примерно 46% (с. 50).
Столь же важной основой для роста среднего класса являются быстрые темпы распространения высшего образования и проводимая государством политика урегулирования доходов, направленная на «увеличение доли людей, получающих средний доход» (с. 51), улучшение механизмов социальной защиты, усиление внимания к справедливому налогообложению и т.д.
На настоящее время, по подсчетам автора, средний класс составляет приблизительно 15-17% от общего количества занятых в стране (с. 51) и превышает 100 млн. человек (с. 51).
При обсуждении проблемы социальной стратификации в годы реформ обычно говорят об отрицательных сторонах происходящего в этот период социального расслоения и не обращают внимания на его положительные стороны.
Во-первых, из результатов самых последних исследований видно, что среди факторов, влияющих на изменение социального положения и доходов, заметно повысилась роль собственных усилий человека и понизилось влияние факторов, от него не зависящих (например, семейное происхождение, регистрация по месту жительства). Это важно не только для самого человека, но и может служить стимулом к повышению экономической эффективности и социальной активности.
Во-вторых, происходящий сейчас в стране стремительный переход производства на современный уровень сопровождается широкомасштабным превращением рабочей силы в сельском хозяйстве в рабочую силу в промышленности. Городские промышленные рабочие постепенно становятся социальной группой, костяк которой составляют «белые воротнички», многочисленная социальная группа целиком повышает свое социальное положение. Такое явление возникает главным образом в больших городах, в некоторых больших приморских городах количество «белых воротничков» среди занятого населения превышает количество «си-
них воротничков». По результатам неоднократно проводившихся национальных опросов обнаруживается, что по мнению большинства людей, уровень жизни повышается, и это субъективное ощущение множества людей также говорит об общем подъеме в стране.
В-третьих, самые последние исследования показывают, что главные среди остальных социальные группы в лице входящих в них талантливых людей, проявляющих себя в сферах политики, управления, техники, объединяются в союзы, и это имеет в высшей степени положительное значение для долговременного стабильного развития Китая.
В-четвертых, растет средний класс (класс людей со средними доходами).
В настоящее время Китай находится в состоянии реформ и социальных изменений, быстрого повышения уровня социальной мобильности, что ведет к улучшению социального положения одних групп и ухудшению других. Так, происходящее с середины 90-х годов увольнение большого количества промышленных рабочих привело к возникновению в городах дифференциации между относительно бедными и абсолютно бедными. Такие социальные изменения могут вызывать нестабильность в обществе, социальные противоречия и конфликты. В этих условиях для Китая имеет важное значение теория «буферных зон» английского социолога Фрэнка Паркина, который заявил, что «социальные буферные зоны» намного смягчают социальную напряженность и объяснил, что создание таких зон является главной причиной стабильности западного общества.
Этому может способствовать чрезвычайно развитый организационный ресурс. В эпоху плановой экономики материальные ресурсы через организованное управление и раздачу талонов доходили до каждого человека. Такая система распределения лишала людей активности и обычно рассматривалась как порок плановой экономики, но длительное время в Китае путем такой организации распределения ресурсов осуществлялась удивительная мобилизация общества. С проведением реформ система организационного управления на первый взгляд несколько ослабела, но такие события, как преодоление последствий землетрясения 2008 г. в Сычуани показали, что и после рыночных преобразований этот ресурс по-прежнему велик и эффективен, и необходимо усиленно заниматься
его увеличением и повышением его эффективности. Сейчас, в период преобразований, организационный ресурс наиболее тесно связан с простым народом и используется в городе в работе уличных, районных комитетов, в деревне - деревенских комитетов.
В создании «буферных зон» следует использовать возможности традиционной для Китая системы организаций («даньвэй»). Роль организаций раскрылась с середины 90-х годов, когда при реструктуризации государственных предприятий увеличилось число уволенных работников, но они в течение длительного времени сохраняли определенную связь со своими организациями, многие из которых в известной мере оказывали помощь своим прежним работникам. Так, в конце 90-х годов, во время жилищной реформы, принадлежавшее организациям жилье продавали по довольно низким ценам прежде работавшим в них рабочим и служащим.
В роли механизма создания «буферной зоны» может выступать использование традиционно предоставляющего привилегии политического статуса, которым обладали некоторые группы рабочих и служащих, чье социальное положение понизилось в середине 90-х. Обладатели такого статуса в разной степени получают социальную помощь и поддержку.
Ту же роль предназначены исполнять новые механизмы осуществления социальной защиты, которые в ХХ1 в. создает и улучшает государство, в том числе оказание материальной помощи группам новых бедных и снизивших свое социальное положение, создание разнообразных механизмов для переподготовки людей, потерявших работу. В некоторых городах принимаются меры для предупреждения возникновения полностью безвыходной ситуации в семьях, все члены которых являются безработными, путем предоставления гарантии занятости по крайней мере одному из членов семьи.
Фактором создания «буферной зоны», считает автор, может служить и помощь детей своим родителям, которые ранее по своему положению были «подобием среднего класса», но во время реформ большей частью потеряли свои прежние позиции. Поколение молодых быстро адаптировалось в новых экономических условиях, и сейчас довольно распространено явление, когда молодые работники с небольшим стажем работы имеют доход, превышаю-
щий доход их родителей. Такую же роль может играть и экономическая помощь членов семьи друг другу.
И.С. Ермаченко
2011.03.025. ХАБИБ Б. ИЗМЕНЕНИЕ КЛИМАТА И СОХРАНЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕЖИМА СЕВЕРНОЙ КОРЕИ. HABIB B. Climate change and regime perpetuationin North Korea // Asian survey. - Berkeley (Cal.), 2010. - Vol. 50, N 2. - P. 378-401.
Вопрос о стабильности режима КНДР начал ставиться аналитиками почти сразу после его установления в 1993 г. По мнению Б. Хабиба (Школа общественных наук университета Ла Троб, Австралия), именно анализ влияния климатических изменений на страну может дать ключ к пониманию проблемы, однако трудность для прогнозирования составляет неясность сроков изменений. По разным оценкам, они варьируются от «настоящего времени до конца нынешнего столетия» (с. 380). Еще одну трудность для анализа представляет необходимость данных не только международных агентств, но и второстепенных источников, которые в условиях информационной изоляции не всегда возможно получить.
Продовольственная проблема обострилась с 1987 г., когда сократились поставки из СССР в КНДР: с 1990 по 1991 г. они упали с 3,2 млрд. долл. до 360 млн. (с. 381). Ситуацию удалось несколько выправить только в 1995 г., когда были заключены торговые соглашения с Южной Кореей и Японией. Однако в 1995-1997 гг. случились наводнения и засухи, нанесшие очередной удар по слабой системе. Считается, что в 1994-1998 гг. от голода умерло от 600 000 до 1 000 000 человек (с. 395). Голод 1990-х дает возможность оценить возможные последствия климатических изменений.
Автор вводит категорию «уязвимости», которая отражает «зависимость системы от рисков в соотношении с лежащими в ее основе социальными процессами и способностью отвечать на риски» (с. 382). Для точности оценки он выделяет в ней пять параметров - два «внутренних» показателя: временное измерение (период, на который проводится анализ, в данном случае - 20 лет) и уязвимость системы. Уязвимость измеряется по трем параметрам: «физическая база» (население, природные ресурсы), «представления о государстве» (парадигма легитимности, образующая политическую идентичность режима) и «институты» (управления, правовая сис-
