CC BY
19
2009.02.024-028. СУВЕРЕННЫЕ ФОНДЫ - НОВЫЕ ИГРОКИ НА ГЛОБАЛЬНОМ ФИНАНСОВОМ РЫНКЕ. (Сводный реферат).
1. WARDE I. Fonds souverains: Prédateurs, sauveurs ou dupes ? // Monde diplomatique. - P., 2008. - A. 55, N 650. - P. 1; 8-9.
2. EL HAFDHI R. A l'origine des fonds souverains // Problèmes écon. -P., 2008. - N 2951. - P. 3-8.
3. GRANNUT du Ch. Les fonds souverains ou la profonde mutation des relations économiques internationales // Problèmes écon. - P., 2008. -N 2951. - P. 8-15.
4. Une menace pour la stabilité financière // Problèmes écon. - P., 2008. -N 2951. - P. 16-19.
5. REDON J., THALER J. Fonds souverains: Le retour du capitalisme d'Etat // Problèmes écon. - P., 2008. - N 2951. - P. 20-23.
Суверенные фонды (СФ) представляют собой фонды международных инвестиций, осуществляемых под контролем государств или центральных банков, которые финансируются за счет госбюджетов или экспортных доходов. Хотя первые СФ возникли еще в 1950-х годах, в последние годы численность и объемы их активов значительно возросли, а сами они стали осуществлять активную экспансию в сфере зарубежных инвестиций, что вызвало неоднозначную реакцию на их поведение и растущую роль в международных финансовых отношениях. В настоящее время совокупные активы СФ оцениваются в более 3 трлн. долл., что превышает ВНП Франции. Через 10 лет их активы составят, по разным оценкам, от 12 трлн. до 18 трлн. долл. (2, с. 4).
Большая часть крупнейших СФ финансируется за счет доходов от экспорта нефти. Другая часть фондов в основном происходит из быстро развивающихся стран Азии, сумевших за последние годы увеличить свои доходы от экспорта несырьевых товаров. Возникновение и развитие СФ связывают со стремлением правительств и центральных банков стран с формирующимися рынками более эффективно использовать растущие валютные резервы, т. е. обеспечивать их прибыльное вложение. С конца 1999 г. до конца 2006 г. валютные резервы 13 стран, имеющих СФ, возросли с 775 млрд. до 3270 млрд. долл., тогда как валютные резервы всех стран мира (исключая золото) увеличились с 1882 млрд. до 5072 млрд. долл. (3, с. 10).
Суверенные, пенсионные и хеджевые фонды образуют, по мнению специалистов, «три опоры международных финансов», от деятельности которых во все большей мере зависит поведение таких традиционных операторов финансовых рынков, как банки, страховые компании и различные инвестиционные фонды. В настоящее время объем мирового финансового рынка оценивается в 100 трлн. долл., исключая рынок недвижимости, на котором СФ также осуществляют вложения. Как предполагается, через 10 лет доля СФ на мировом финансовом рынке возрастет с 2 до 9%, а по некоторым оценкам, и до 17% (3, с. 13; 4, с. 18). Различают два типа СФ.
- Стабилизационные фонды, которые преследуют две главные цели: обеспечение безопасности и ликвидности в условиях циклических экономических колебаний. Именно поэтому они предпочитают вкладывать свои средства в облигации американского Казначейства, которые считаются весьма ликвидными, хотя и приносят низкие доходы.
- Фонды будущих поколений, цель которых состоит в том, чтобы сберечь для будущих поколений часть доходов от экспорта истощающихся природных ресурсов. Первым из таких фондов был созданный в 1953 г. в Кувейте фонд «Kuwait Investment Authority» (KIA), по модели которого в последующем были созданы фонды в других странах - экспортерах нефти. Такие фонды заинтересованы в более долгосрочных вложениях, в том числе в акции и облигации частных компаний и банков. Так, норвежский фонд GPFG участвует в капитале более 3 тыс. компаний, при этом его участия не превышают 1% капитала каждой компании. В целом 40% активов фонда помещены в акции и 60% - в облигации (2, с. 4).
Особняком стоят СФ Китая, которые в отличие от фондов других стран с формирующимся рынком преследуют одновременно экономические и политические цели. Как писала 10 августа 2007 г. газета «Daily Telegraph», пекинский режим рассматривает свои огромные валютные резервы (сегодня превышающие 1500 млрд. долл.) как «финансовое ядерное оружие» (1, с. 9). Китай, противостоящий США по таким вопросам, как защита прав человека, расширение китайского экспорта, торговля контрафактной продукцией и т.д., является единственной страной, которая может использовать свою «поражающую финансовую силу» для достижения политических целей.
По словам американского профессора И. Ярда, в эпоху приватизации, глобализации и «победы рынка» создание СФ представляет собой парадокс (1, с. 1). Как показал опыт, только СФ проявили готовность помочь терпящим бедствие гигантам западного бизнеса. 27 ноября 2007 г. фонд из Абу-Даби ADIA объявил о приобретении за 7,5 млрд. долл. 4,9% капитала крупнейшего банка в мире «Citigroup». Несколько позже сингапурский фонд GIC внес 10 млрд. долл. в капитал швейцарской банковской группы UBS, занимающей второе место в мире. В декабре 2007 г. китайский фонд CIC за 10 млрд. долл. приобрел 9,9% капитала ведущего американского инвестиционного банка «Morgan Stanley». В целом за несколько недель до начала 2008 г. суверенные фонды инвестировали в финансовый сектор Запада более 60 млрд. долл. (1, с. 8). Однако в условиях нынешнего кризиса они понесли значительные потери от своих вложений. Так, сингапурский фонд GIC потерял 55% своих вложений в капитал швейцарского банка UBS, а фонд Абу-Даби ADIA - 40% вложений в «Citigroup». Такой дорогой стала плата СФ за взятие «финансовых крепостей».
Приобретение СФ доли в капитале крупных западных компаний и банков, испытывающих трудности в условиях нынешнего кризиса, вызвало неоднозначную реакцию. Как заявил один из западных аналитиков, «должны ли мы соглашаться на то, чтобы коммунисты или террористы становились собственниками наших банков?» Другие на это отвечали: «Поскольку мы находимся в отчаянном положении, не имеет значения, кто будет вести дела». В целом если банки были не против «массивных, пассивных и терпеливых» инвестиций из стран Азии и Ближнего Востока, то многие западные политические деятели и СМИ проявляли беспокойство по поводу растущих инвестиций СФ. На Западе все чаще проявлялись признаки усиления протекционизма в отношении иностранных инвестиций. Так, Комитет по иностранным инвестициям США (Committee on Foreign Investment) получил право рекомендовать президенту «блокировать иностранные инвестиции, которые могут создавать угрозу для национальной безопасности страны» (4, с. 17).
Однако потребность в ликвидных средствах заставляет Запад проявлять определенную сдержанность в отношении СФ. В этих условиях наблюдалась следующая эволюция: если до нынешнего финансового кризиса инвестиции СФ «членами очень закрытого
клуба высоких финансов» не приветствовались, то сегодня они допускаются в капитал ведущих компаний и банков. Правда, при этом им навязываются определенные условия (например, отсутствие представительства в правлениях, определенный процент участия в капитале и т.д.), что явно противоречит принципам дерегулирования и является признаком усиливающегося протекционизма. «Они нас не любят, но они хотят наших денег», - сказал о западных компаниях и банках министр финансов Норвегии. Резкие изменения в отношении западных политиков к СФ стали наблюдаться осенью 2007 г., когда встал вопрос о спасении терпящих бедствие западных банков. Вместе с тем особое беспокойство на Западе по-прежнему вызывает то, что, осуществляя свои инвестиции, СФ могут преследовать не только финансовые, но и политические, и стратегические цели, т.е. перестать быть пассивными инвесторами, а начать активно участвовать в принятии решений.
Деятельность СФ может способствовать ускорению экономического развития стран их происхождения, повышению уровня занятости и благосостояния населения, приобретению новейших технологий и управленческого опыта. Вместе с тем быстрое возрастание их роли в сфере международных финансов создает дополнительные риски для мировой финансовой системы. Кроме того, по мнению некоторых экспертов, расширение вложений СФ в капиталы частных компаний «может сковать их творческие силы». Президент Эстонии назвал СФ «новой формой государственного капитализма», который может свести на нет успехи процесса приватизации в странах с переходной экономикой (5, с. 22). Все эти и другие соображения лежат в основе требований разработать меры по регулированию деятельности СФ, сохранив при этом открытый характер мировой финансовой системы.
Органы Евросоюза, в частности Европейская комиссия (ЕК), предлагают разработать общую политику защиты европейской экономики от «нашествия третьих стран». В опубликованном 27 февраля 2008 г. коммюнике ЕК призвала Евросоюз не ограничивать деятельность СФ, а международные организации - оказывать давление на эти фонды, чтобы усилить прозрачность их деятельности и улучшить управление ими. Подчеркивая «стабилизирующую роль» фондов в нынешнем финансовом кризисе, ЕК отмечает, что
решения некоторых СФ в области торговли и инвестиций могут приниматься под влиянием политических соображений.
В свою очередь ОЭСР, МВФ и Всемирный банк начали разработку кодекса хорошего поведения для СФ, в основе которого должны лежать два принципа: принцип прозрачности, предполагающий регулярную публикацию данных о структуре, обязательствах, вложениях и целях фонда; принцип ответственности фонда за свою деятельность. Кодекс направлен на то, чтобы сделать инвестиции СФ предсказуемыми, поскольку они могут руководствоваться не только принципами экономической рациональности, но и различными неэкономическими (политическими, социальными, военными и т.д.) соображениями правительств стран их происхождения. Однако даже неожиданный массированный приток средств, нацеленный на получение прибыли, может вызвать нарушение равновесия на рынках капиталов и подорвать стабильность мировой финансовой системы.
Л.А. Зубченко
