CC BY
15
ДЕНЬГИ. ФИНАНСЫ. КРЕДИТ
2011.01.020. БЛАНШЕТОН Б., ЖЕГУРЕЛЬ И. ИНВЕСТИЦИОННАЯ СТРАТЕГИЯ СУВЕРЕННЫХ ФОНДОВ. BLANCHETON В., JEGOUREL Y. Les fonds souverains: un nouveau mode de régulation du capitalisme financier? // Rev. de la regulation. -P., 2009. - N 5. - Mode of access: http://regulation.revues.org/ index7461.html
В последнее время многие специалисты характеризуют суверенные (государственные) фонды (СФ) как «новых финансовых гигантов», «партнеров западных промышленных и банковских групп», «крупных инвесторов в акции и в сектор недвижимости» и даже как «спасителей банковского сектора в первый период нынешнего финансового кризиса». При этом подчеркивается позитивная роль СФ в мировой экономике. Первые СФ возникли еще в начале 1950-х годов, однако особенно быстро они начали расти в последнее десятилетие, когда стали финансироваться за счет доходов от экспорта энергоносителей и других товаров.
В начале 2000-х годов быстрый рост СФ из-за непрозрачности их деятельности и планов стал восприниматься принимающими их инвестиции странами как угроза. С началом финансового кризиса инвестиции СФ в западные банки стали приветствоваться. Некоторые специалисты, например члены финансовой комиссии Сената США, посчитали, что «СФ играют стабилизирующую роль в международной финансовой системе». Ряд экспертов увидели в инвестициях СФ проявление новой формы финансового капитализма, при котором государство играет существенную роль.
Авторы поддерживают мнение о том, что в условиях финансового кризиса поведение СФ изменилось. Если в начале финансового кризиса СФ могли способствовать появлению нового капитализма, навязывая финансовым рынкам новые правила, то с развертыванием кризиса инвестиционное поведение некоторых наиболее активных
СФ стало вполне традиционным и направлено не столько на спасение финансовой системы, сколько на получение прибыли. Некоторые СФ в стремлении к высоким краткосрочным прибылям стали брать на себя чрезмерные риски.
В нормальных (докризисных) условиях СФ предпочитали осуществлять долгосрочные инвестиции, не стремясь к высоким доходам. В 2007 г. активы, управляемые СФ, оценивались в 3 трлн. долл., что вдвое превышало активы хеджевых фондов. По прогнозам к 2015 г. их активы возрастут и составят более 15 трлн. долл. 70% совокупных активов СФ приходится на долю пяти СФ: «Abu Dhabi Investment Authority» (ADIA) (ОАЭ), «Government of Singapore Corporation» (GIC) (Сингапур), «Government Pension Fund -Global» (GPF) (Норвегия), «Kuwait Investment Authority» (KIA) (Кувейт) и «China Investment Corporation» (CIC) (Китай).
СФ воздерживаются от инвестиций в такие высокорисковые и сложные инструменты, которые лежали в основе нынешнего финансового кризиса. Хотя из-за непрозрачности СФ точные данные о составе их портфелей отсутствуют, можно полагать, что большая часть их ресурсов вложена в акции, облигации и в такие гибридные инструменты, как конвертируемые облигации. Следует подчеркнуть, что выбор инвестиций во многом зависит от «макрофинансо-вых амбиций» стран происхождения СФ. С этой точки зрения МВФ выделяет пять типов СФ: стабилизационные фонды, фонды для будущих поколений, общества размещения резервов, фонды развития, резервные фонды. Не исключено, что некоторые СФ могут быть отнесены не к одному, а к нескольким из указанных типов.
СФ каждого из названных типов преследуют особые цели. Так, стабилизационные фонды, создаваемые в странах - экспортерах невозобновляемого сырья или энергоносителей, призваны компенсировать будущую неопределенность экспортных доходов. Такие фонды вкладывают свои средства в ликвидные и низкорисковые ценные бумаги. Остальные типы СФ могут предпочитать стратегию более долгосрочных инвестиций, чтобы диверсифицировать экономику страны своего происхождения. Стабилизирующее влияние СФ на финансовую систему связано не столько с длительным инвестиционным горизонтом или стратегией управления активами, сколько с разумными финансовыми целями. По данным опроса МВФ, 29% респондентов СФ заявили, что преследовали долго-
срочные финансовые цели, а 42% - что проводили политику динамичного управления активами. При этом СФ обычно не стремились к мажоритарному участию в капитале и в большинстве случаев оставались «пассивными» инвесторами, не обладавшими правом голоса и не участвовавшими в работе правлений. Все это давало основание рассматривать СФ как «идеальных инвесторов» в отличие от тех инвесторов, которые использовали леверидж для финансирования своих вложений, что стало одной из причин нынешнего кризиса. Исходя из этого некоторые специалисты стали рассматривать СФ одновременно как следствие международных экономических и финансовых диспропорций и как условие возвращения к равновесному состоянию. Однако, подчеркивают авторы, было бы ошибочным полагать, что СФ реализуют исключительно стабилизирующую стратегию. Некоторые из них, например сингапурский фонд «Temasek Holdings» или фонды ОАЭ, стали проводить довольно агрессивную финансовую политику.
В современных условиях краха биржевых рынков и отсутствия достоверных данных о макроэкономической ситуации некоторые СФ стремятся к приобретению акций. На конец 2007 г. они инвестировали около 350 млрд. долл. в приобретение акций и участий в хеджевых фондах. При этом 44% активов СФ находятся в доверительном управлении. Так, более 70% активов фонда ADIA находятся в доверительном управлении, что сближает этот фонд с частными институциональными инвесторами. Таким образом, если принять гипотезу о том, что поведение СФ рационально, то их способность оказывать стабилизирующее влияние на финансовые рынки не следует переоценивать. Существует вероятность того, что инвестиции СФ и даже объявления о намерении СФ участвовать в капитале банка или компании могут привлечь внимание других инвесторов, что повлечет за собой усиление нестабильности биржевых курсов.
В течение нынешнего финансового кризиса СФ вошли в капитал множества ведущих западных компаний и банков. Хотя окончательные выводы о результатах подобной политики делать пока преждевременно, можно предположить, что она отражает приспособленческую стратегию СФ, а не их стремление способствовать спасению международной банковской системы.
Наибольшую активность во вхождении в капитал и рекапитализации западных банков проявляли СФ азиатских стран и стран Персидского залива. На долю СФ стран Персидского залива приходится около 30% участия в капитале западных банков, столько же приходится на долю двух азиатских фондов («Temasek Holdings» и GIC из Сингапура). Они участвуют в капитале ведущих мировых банков - «Citigroup», «Morgan Stanley», «Merrill Lynch», «Barclays», «Crédit Suisse» и UBS. Характерно, что СФ не участвовали в капитале немецких, французских, итальянских и испанских банков, которые также нуждались в дополнительных капиталах. СФ стремились вкладывать средства в наиболее рентабельные банки.
Риск системного заражения был бы гораздо выше, если бы СФ не вкладывали капиталы в западные банки, не выступили как инвесторы, пришедшие на помощь крупным банкам. Когда в декабре 2007 г. американский банк «Merrill Lynch» объявил о необходимости привлечь 12,8 млрд. долл., СФ вложили в него 9 млрд. долл., а остальная сумма поступила от других инвестиционных и пенсионных фондов.
Активы, управляемые СФ, пока невелики: они представляют всего 3% суммы мировой биржевой капитализации. Кроме того, сумма их вложений в период кризиса относительно невелика по сравнению с суммами, выделенными ФРС и Европейским центральным банком для спасения финансовой системы (соответственно 24 млрд. долл. и 94,8 млрд. евро). В сентябре 2008 г. министерство финансов США выделило для спасения ипотечных агентств «Fannie Mae» и «Freddie Mac» 200 млрд. долл.
В конце 2007 г. и в начале 2008 г. участие СФ в капитале западных банков имело определенное стабилизирующее воздействие, но вместе с тем было направлено на получение доходов. Более того, наиболее активные СФ прибегали с этой целью к услугам управляющих активами компаний, что исключало какие бы то ни было политические амбиции правительств стран происхождения СФ. Приобретая доли участия в капитале банков, СФ исходили из того, что с начала финансового кризиса стоимость их активов снизилась и что можно рассчитывать на повышение этой стоимости в долгосрочном плане. Однако впоследующем в связи с продолжающимся снижением цен на банковские активы СФ замедлили процесс вхождения в капитал западных банков. Так, фонд ADIA, буду-
чи акционером «Citigroup», отказался участвовать в его спасении. Потери, понесенные СФ от падения стоимости банковских активов, заставили их руководство изменить инвестиционную стратегию. Правительственные органы Китая решили переориентировать деятельность СФ на финансирование национальных проектов и банковского сектора. По этому пути пошли и СФ стран Персидского залива, ставшие уделять внимание инвестированию в финансово-банковский сектор соседних стран.
Характерно, что ведущие банки Швейцарии и Великобритании, нуждающиеся в увеличении собственных капиталов (рекапитализации), предпочитают пользоваться для этого услугами СФ, а не помощью со стороны своего государства, хотя последняя может обходиться дешевле. Это объясняется стремлением банковского руководства сохранять независимость от государства и возможность брать на себя риски, а также выплачивать высокое вознаграждение своим топ-менеджерам и трейдерам.
Хотя стабилизирующее влияние деятельности СФ на финансовую систему не следует отрицать, мотивы их участия в капитале западных банков в целом не отличаются от мотивов частных инвестиционных фондов. Вместе с тем эволюция СФ свидетельствует о развитии многополярности в финансовом мире, в реформировании которого страны с развивающимися рынками со временем неизбежно будут играть большую, чем сегодня, роль.
Л.А. Зубченко
2011.01.021. СОЗДАНИЕ ОРГАНА ПРУДЕНЦИАЛЬНОГО НАДЗОРА В ФИНАНСОВОЙ СФЕРЕ ФРАНЦИИ. Rapport au Président de la République relatif à l'ordonnance n 2010-76 du 21 janvier 2010 portant fusion des autorités d'agrément et de contrôle de la banque et de l'assurance. - Mode of access: http://www.legifrance.gouv.fr/affichTexte. do?cid
В докладе президенту Франции рассматриваются основные задачи, организационная структура и управление Органа пруденциального надзора (Autorité de contrôle prudentiel, АСР), решение о создании которого принято 21 января 2010 г. Финансовый кризис открыл дебаты по проблемам функционирования органов регулирования и надзора. На уровне «группы 20» (G20) было решено усилить надзор за финансовыми рисками, в связи с чем был создан
