CC BY
29вменяемость использовалась в 70 делах о предумышленных убийствах, из них она завершилась оправданием в 30 случаях. Из первоначальных пяти приговоров к смертной казни один был в дальнейшем отменен, а три смягчены.
Оценивая законодательное регулирование и практику применения защиты со ссылкой на невменяемость в Индии в целом А. Дханда отмечает, что из-за ограничений ее применения, содержащихся в норме уголовного закона, только небольшое число обвиняемых, страдающих психическими расстройствами, подлежат оправданию. Это требует изменений уголовного закона и приведения его положений в соответствие с достижениями современной психологии. Также, по мнению автора, внимание и законодателей, и судов должно быть обращено как на сроки содержания лиц, признанных невменяемыми, в психиатрических больницах и тюрьмах, так и на обеспечение их необходимым лечением и уходом.
С. В. Полубинская
2007.01.025. КУК Дж. ПЕРВИЧНЫЕ ЖЕРТВЫ: КОНЕЦ ПУТИ? COOKE J. Primary victims: The end of the road? // Liverpool law rev. -Liverpool, 2004. - N 25. - Р. 29-48.
Статья Дж. Кука - профессора школы права Ливерпульского университета Джона Мура посвящена одному из наиболее сложных аспектов института ответственности за небрежно причиненный «психиатрический вред» в английском праве - разграничению потерпевших на первичные и вторичные жертвы.
Существующий институт «психиатрического вреда» рожден делами о вреде, причиненном душевным потрясением. Истцы по этим делам претерпевали «психиатрический вред», будучи поставлены ответчиком в опасное положение и испытывая страх за себя либо при виде как другие лица были подвергнуты опасности ответчиками.
По ряду причин институт ответственности за нервное потрясение развивался отдельно от общего института ответственности за небрежность по своим собственным правилам. Это происходило из-за опасения лавинообразного роста числа потенциальных истцов и из-за сложностей диагностики. Господствующий вначале в среде юристов скептицизм в отношении возможностей медицинской науки в данной области сменился растущим уважением, которое, воз-
можно, нивелировало некоторые из трудностей использования медицинского диагноза в пределах правовых рамок (подтверждение тому - доклад Правовой комиссии 1998 г., часть которого была посвящена новейшей медицинской литературе по болезням психики).
Традиционные физические повреждения видимы глазу или могут быть установлены по анализу крови или рентгеновским снимкам (что облегчает поиск ответов на вопросы о наличии вреда и о том, чем он вызван). В случаях болезни психики, наоборот, существует трудность в их анализе и выявлении причин.
Английское право не предусматривает компенсацию непосредственно за душевное потрясение, являющееся первичным ответом на вредоносные действия. Компенсация присуждается за вторичный, более отдаленный и длящийся результат травмы - заболевание, вызванное потрясением. Наоборот, если заболевание вызвано кумулятивным воздействием на нервную систему (например, потерпевший заболел в результате того, что на его глазах долго умирал его родственник - жертва небрежного лечения), компенсация едва ли будет присуждена (с.31).
Термин «первичные жертвы» был впервые введен Лордом Оливером в судебном решении Alcock v. Chief Constable for the South Yorkshire Pólice (1992), в котором он разграничил жертвы на первичные и вторичные. По его мнению, дела о возмещении морального вреда делятся на две категории: дела, в которых истец принимал участие непосредственно или опосредованно, и дела, в которых истец играл роль пассивного невольного свидетеля причинения вреда другому лицу.
Лорд Оливер привел три примера первичных жертв: истцы, которые боялись за собственную безопасность; истцы, которые оказывали помощь пострадавшему (спасатели); невольные участники.
Следующая попытка дать определение первичной жертвы была предпринята лордом Ллойдом в судебном решении Page v. Smith (1996). Очевидцев (вторичные жертвы) он противопоставил участникам, которые были непосредственно вовлечены в несчастный случай и находились в радиусе предвидимого причинения физического вреда (первичным жертвам). Это определение исключило из числа первичных жертв спасателей и невольных участников, если они не находились в упомянутом радиусе (с. 34). Данное более узкое определение впоследствии поддержало большинство при
принятии судебного решения по делу White v. Chief for the South Yorkshire Police, которым было отказано в возмещении вреда полицейским, находившимся вне вышеуказанного радиуса. Более же широкое определение использовалось, чтобы дать компенсацию тем, кто прибыл на спасение раненых, и тем, кто ошибочно полагал, что был причиной смерти другого человека.
В научной юридической литературе классификация жертв на первичные и вторичные встретила резкую критику. Правовая комиссия обратила внимание на противоречивость судебной практики в вопросе этой классификации и на неясность, как проводить границу между ними в делах, не связанных с несчастными случаями.
В середине 90-х годов появилась новая категория дел - дела по требованиям работников к работодателям о возмещении «психиатрического вреда», причиненного в результате стресса на рабочем месте. По поводу данной категории дел Апелляционный суд указал на то, что английское право не предусматривает ответственности за сам стресс на рабочем месте, поэтому доказыванию подлежит не предвидимость стресса, а предвидимость «психиатрического вреда», который последовал за ним. Такие дела вызывают много трудностей, среди которых - проблема их отграничения от дел о нервных потрясениях и проблема квалификации требований как деликтных или договорных (поскольку работник и работодатель находятся в договорных отношениях).
Еще одна сравнительно новая категория дел о возмещении психиатрического вреда - дела о небрежном предоставлении информации. Использование при рассмотрении таких дел правила классификации жертв, сформулированного в решении по делу Page, затруднительно. Так, неясно, как следует квалифицировать жертву, которая находится в радиусе опасности, но «психиатрический вред» испытывает из-за страха за другое лицо. Неясно также, может ли лицо одновременно быть и первичной, и вторичной жертвой, или же это взаимоисключающие статусы. В делах о небрежном предоставлении медицинской информации лицо, которому небрежно предоставили медицинскую информацию о близком, неизбежно будет отнесено к вторичным жертвам. Ясно, что лицо, виновное в причинении смерти, не отвечает за «психиатрический вред», который оно причинит, сообщив о случившемся близким погибшего. Однако основанием для ответственности может послу-
жить предоставление информации определенным способом или предоставление ложной информации (например, матери ошибочно сообщили о смерти ребенка).
Трудности в использовании подхода, основанного на классификации жертв, автор иллюстрирует также на примере процесса In v. Essex County Council (2001). Приемные родители требовали компенсации «психиатрического вреда» от публично-правового образования, которое не выполнило их условия при подборе ребенка для усыновления. Истцы неоднократно подчеркивали, что не хотят принимать в семью ребенка, который когда-либо был замешан в сексуальных посягательствах. Публичные власти нарушили это условие, не предоставив усыновителям всей необходимой информации о ребенке. В результате родные дети истцов пострадали от посягательств со стороны усыновленного ребенка.
При рассмотрении этого дела Палатой лордов Лорд Слинн высказал мнение, что классификация требований на первичные и вторичные - вопрос, который еще не нашел окончательного решения, и данная концепция еще подлежит развитию в различных фактических ситуациях. Из прецедентного права не вытекает однозначно, что родители не могут быть признаны первичными жертвами «психиатрического вреда», причиненного в результате того, что по вине ответчика их дети жили вместе с приемным ребенком; то, что родители сами не подвергались опасности причинения физического вреда, еще не является непреодолимым препятствием. Не исключено и отнесение их к вторичным жертвам. Хотя для признания в качестве таковых принимаются во внимание критерии определенной близости в пространстве и времени, немедленное обнаружение происшествия истцами не следует считать обязательным условием. Этот же подход был ранее применен лордом Слинном при рассмотрении другого иска к публично-правовому образованию Pheelps v. Hillington Borough (2000). Он ориентирует на отказ от использования сложных тестов по вопросам обязательств и на концентрацию на более ясных вопросах предвидимости, причинной связи и публичного порядка.
В заключение автор подчеркивает, что основная проблема рассмотренного института - определить, кто подпадает под категорию первичной жертвы и каковы преимущества такого статуса. Принятие решения по делу Page стало отправной точкой в движе-
нии по неверному пути применения одинакового подхода к физическому и «психиатрическому» вреду. Это было сделано для того, чтобы облегчить использование результатов медицинской экспертизы. Однако нельзя забывать об отсутствии полной определенности в медицинской классификации заболеваний, а также о том, что задачи права и медицины различны - медицина занимается диагностикой и лечением, а право - определением индивидуальной вины и ответственности лица. Поэтому Правовая комиссия даже рассматривала вопрос о том, не следует ли отказаться от использования судьями медицинских справочников и дать законодательное определение нарушения психического здоровья. Дж. Кук считает, что доктрина нуждается в упрощении: следует отказаться от категории первичной жертвы и сконцентрироваться на вопросах нарушения обязательств и причинной связи.
Е.Г. Афанасьева, С.В. Барков, Э.Н. Мухина
2007.01.026. ЛЕВИС П. ПРОЦЕДУРЫ, ПРОТИВОРЕЧАЩИЕ МЕДИЦИНСКИМ ИНТЕРЕСАМ НЕДЕЕСПОСОБНЫХ. LEWIS P. Procedures that are against the medical interests of incompetent аdults // Oxford j. of legal studies. - Oxford, 2002. - Vol. 22, N 4. -Р.575-618.
Автор исследует возможности участия недееспособных в процедурах донорства органов/тканей, последствия этого. Он полагает, что донором органов или тканей, при условии, что не будут нарушены важные жизненные функции, может быть недееспособное лицо с целью трансплантации реципиенту, чаще всего родственнику или близкому донора. Далее, если недееспособный находится в коме или умирает от кровоизлияния, и надежды на его спасение нет, то можно выборочно взять какие-либо органы, тем самым спасая жизнь другому человеку. Или при стерилизации извлеченную половую клетку недееспособного можно с целью донорства отдать человеку, которому необходима оплодотворенная яйцеклетка. Это может быть супруга/супруг недееспособного, а также родственники или близкие. Исследования недееспособных хирургическими методами позволяют улучшить медицинские знания по исследуемому объекту. Но проблема в том, что недееспособные не могут дать свое согласие на данные исследования. Правовые
