CC BY
28пенсации за утрату общения, и первой инстанцией его иск был отклонен по тому же основанию как производный, но получил поддержку в Верховном суде штата, куда истец апеллировал уже самостоятельно, отдельно от сына, заявляя, что небрежность его сына не может быть ему вменена. Отсюда следует, что даже если вина сына в столкновении составляла бы 90%, а ответчика - 10%, он все равно возмещал бы отцу все 100% компенсации за утрату общения. Таким образом, правило о встречной небрежности, в принципе известное праву штата, в данном деле оказалось неприменимым.
Однако сейчас при рассмотрении американскими судами требований о компенсации за утрату общения («loss of consortium or compan-ionship») встречная небрежность жертвы все чаще принимается во внимание (с. 392-393). Следовательно, общие правила об ответственности за совместно причиненный вред применению не подлежат. Как видно, такие решения согласуются и с проанализированной германской судебной практикой.
В заключение автор формулирует восемь «уроков дела Грето-рекса», объясняя, почему адвокат и судья смогли воспользоваться примером именно германского права, какие предосторожности следует соблюдать при таком заимствовании и что в дальнейшем может быть сделано в этой области.
Е.Г.Афанасьева
2004.01.028. КОМПЕНСАЦИЯ «ПСИХИЧЕСКОГО ВРЕДА» В СТРАНАХ ОБЩЕГО ПРАВА: ПРОБЛЕМА ПЕРВИЧНЫХ И
ВТОРИЧНЫХ ЖЕРТВ. (Реферативный обзор).
Суды стран общего права достаточно часто сталкиваются с исками о выплате компенсации за эмоциональное потрясение. Первое такое требование, заявленное в Англии в 1886 г., было отклонено, поскольку судьи опасались «открыть ворота» потоку исков симулянтов. Однако впоследствии, отчасти под влиянием прогресса медицины такие иски стали удовлетворяться. Эмоциональное потрясение могут испытывать жертвы различных деликтов: насилия (battery), угрозы насилием, неправомерного лишения свободы (false imprisonment). В самостоятельный
деликт оформилось умышленное причинение эмоционального потрясения (intentional infliction of emotional distress).
Значительное своеобразие отличает требования тех лиц, которые испытали нервное потрясение, переживая за других. Круг потерпевших от деликта может таким образом существенно расшириться: помимо основных жертв, жизни или здоровью которых делинквент (чаще всего по небрежности) причинил вред, появляются «вторичные» - родственники «первичной жертвы», те, кто оказывал ей первую помощь или просто случайно стал свидетелем происшествия.
Английские суды признают право «вторичных жертв» на компенсацию психического вреда, если этими жертвами оказывались близкие родственники «первичных жертв», которые были непосредственными свидетелями в момент несчастного случая либо видели его последствия спустя короткое время («правило последствий»). Например, в решении по делу Alcock v. Chief constable of South Yorkshire (1992 г.) по поводу гибели людей в давке на стадионе палата лордов удовлетворила требования тех, кто непосредственно, а не по телевизору видел, как их близкие получали увечья, либо прибыл в больницу или на место происшествия в течение двух часов. В решении по искам полицейских, дежуривших в тот день на стадионе (White v. Chief constable of South Yorkshire), было указано, что ответчик несет бремя ответственности в отношении спасателей и невольных свидетелей события только в случаях, когда они сами были в опасности (1, с. 602). Но в этих случаях они становятся «первичными жертвами». Ограничительный подход к определению круга жертв, достойных компенсации психического вреда, применяется также в Шотландии и Канаде.
Однако в некоторых других странах, например, в Австралии, «вторичными жертвами» признается более широкий круг лиц. Так, например, в решении по делу Jaench v.Coffey (1984 г.) было указано, что «правило последствий» применяется к периоду оказания «первичной жертве» неотложной помощи, однако этот период не должен исчисляться часами и минутами. Возможно и присуждение компенсации «вторичной жертве», которая узнала о гибели близкого человека по телефону. Подобный прогрессивный подход применяют суды Ирландии и ЮАР. Даже в Новой Зеландии, где действует система компенсации жертвам несчастных случаев вне зависимости от вины причинителя вреда, не исключено признание права на возмещение психического вреда лицу, которое узнало ужасающие новости по телефону: единственным критерием возникновения
ответственности в таких случаях признается разумная предвидимость причинения психического вреда. В австралийском Новом Южном Уэльсе и двух территориях действует законодательство о психическом вреде, устанавливающее, что лицо, по чьей вине другое лицо погибло, получило увечье или оказалось в опасности, должно компенсировать психический вред его близким родственникам (например, родителям и супругу). Правда, у такого подхода есть и противники, которые предлагают отказаться от компенсации «вторичным жертвам» и даже вообще прекратить компенсацию психического вреда (профессор Джейн Стэплтон). Однако, отмечает П. Хэндфорд, едва ли это осуществимо, поскольку будет означать возврат в первом случае в 1925 г., а во втором - в 1888 г. (1, с. 608).
Статья П.Хэндфорда написана в преддверии рассмотрения Высоким судом Австралии в качестве высшей апелляционной инстанции дела Annets v. Australian Stations - классического иска «вторичных жертв», испытавших эмоциональное потрясение в результате гибели другого лица. Обстоятельства дела таковы. Родители отправили своего 16-летнего сына работать на отдаленную ферму, причем работодатель обещал, что подросток будет жить в хороших условиях и работать под надзором взрослых. На деле все оказалось по-другому. Вскоре подростка с его ровесником послали на дальнее пастбище, где условия были столь невыносимы, что они сбежали. Об этом родителям сообщили по телефону. Второй страшный телефонный звонок последовал через пять месяцев, когда розыски наконец дали результат и останки подростков, погибших от голода, обезвоживания и перегрева, были обнаружены в пустыне. П.Хэндфорд надеется, что Высокий суд Австралии, рассматривая дело Annets, откажется от устаревшего представления о том, что психический вред может возникнуть только сразу же в результате сильного эмоционального потрясения.
Реформировать право в области компенсации психического вреда предложила английская правовая комиссия в своем докладе №249 «Об ответственности за психические заболевания». Комиссия рекомендовала отказаться от стереотипа возможности причинения психического вреда только единовременным сильным потрясением, а также от классификации жертв на «первичные» и «вторичные». Основными категориями истцов, по мнению комиссии, следует признать тех, кто сам подвергался опасности, переживал из-за гибели или нахождении в опасности других лиц, спасателей (в том числе и профессиональных), случайных свидете-
лей и работников ответчика. Комиссия подвергла критике ограничения прав на компенсацию психического вреда по таким критериям как близость истца к происшествию в пространстве и во времени и способ получения им информации о происшествии. Достаточным основанием для компенсации «вторичной жертве» надо считать чувства любви и привязанности к «первичной жертве». Соответственно на законодательном уровне должно быть сконструировано и новое бремя заботливости в отношении более широкого круга лиц (2, с. 350).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Нandford P. When the telephone rings: restating negligence liability for psychiatric illness// Sydney law rev. - Sydney, 2001. - Vol. 23. - P. 596618.
2. Todd S. Psychiatric injury and rescuers// Law quart. rev. - Ox-ford, 1999. - Vol. 115, July. - P. 345-350.
Е.Г.Афанасьева
