CC BY
322000.02.051. МАКМЭНАС Ф., РАССЕЛ Э. ДЕЛИКТ.
McМANUS F., RUSSEL E. Delict. — Chichester etc.: Wiley, 1998. — XLIII, 636 p. — Ind.: p.617-636.
(Продолжение).
Последние десятилетия в Шотландии, как и в ряде других стран, ознаменовались ростом количества исков, предъявляемых профессионалам, оказывающим банковские, аудиторские, юридические, медицинские услуги. Лица, понесшие ущерб от их небрежности, — их клиенты, как правило, находятся с ними в договорных отношениях, однако по шотландскому праву это не препятствует предъявлению требований, основанных на деликте. К требованиям из договора и из деликта обычно применяются одинаковые стандарты заботливости, если требования к заботливости не ужесточены в договоре, например, путем установления гарантии качества. Препятствовать попыткам профессионалов ограничить свою ответственность в договоре с клиентом призван Закон о несправедливых условиях договоров 1977 г., в соответствии с которым условия договора об устранении ответственности действительны только если они справедливы и разумны; договором не может быть исключена ответственность за причинение в результате небрежности смерти или вреда здоровью.
Особого внимания заслуживает вопрос об ответственности за небрежное медицинское обслуживание, поскольку именно при рассмотрении таких требований были сформулированы тесты, которые впоследствии суды стали использовать в процессах о профессиональной небрежности.
Стремительное увеличение количества исков к юридическим лицам, осуществляющим медицинское обслуживание, отчасти объясняется изменением статуса больниц, которые из благотворительных организаций превратились в финансируемые государством учреждения (а врачи в их служащих, ответственность за действия которых несет работодатель). Пациентам стало психологически легче предъявлять требования к обезличенным организациям, а не к лечившим их врачам. В последнее время пациенты все более ощущают себя потребителями услуг, ненадлежащее качество которых дает основания для предъявления иска к услугодателю. Кроме того, стимулом к использованию недовольными пациентами правовых средств защиты своих интересов послужили процессы по групповым искам жертв применения медикаментов, проходившие в 70-80-х годах.
Особенностью процессов по поводу небрежного лечения является трудность доказывания таких элементов деликта, как нарушение обязанности и причинная связь, поэтому, если доля удовлетворенных исков о небрежности в среднем составляет 86%, то для исков о небрежном лечении эта цифра снижается до 30-40%.
Согласно прецеденту по делу Hunter v. Hanley (1955), нарушение медиком обязанности проявлять разумную заботливость усматривается в отклонении от нормальной практики, о котором должны свидетельствовать три обстоятельства: существование обычной и нормальной практики, отклонение ответчика от этой практики, и, самое главное, то обстоятельство, что средний разумный профессионал не отклонился бы от этой практики, если бы действовал с разумной заботливостью. Несколько в ином виде это правило было сформулировано в известном английском прецеденте по делу Bolam v. Friern (1957) — медик не виновен в совершении небрежности, если он действует в соответствии с практикой, принятой как должная советом медиков-профессионалов соответствующей специальности. Для применения этого правила судьям, не обладающим специальными познаниями в области медицины, приходится обращаться к коллегиальному заключению экспертов-медиков; если по делу получено два противоположных коллегиальных экспертных заключения, то, согласно вышеуказанным прецедентам, иск о небрежности не удовлетворяется, если только экспертное заключение в пользу ответчика не будет отклонено судом как неправильное.
На применении упомянутых правил строится решение по делу ^nnedy v. Steinberg (1997). Истица обвиняла врача в том, что по его небрежности она впала в зависимость от транквилизаторов, которые ответчик прописывал ей в течение ряда лет. Эксперты расценили действия ответчика как принятую практику, и иск был отклонен.
Стандарты профессиональной заботливости, применяемые к деятельности опытных врачей и их молодых коллег, едины. Неопытность врача может иметь правовое значение лишь в решении вопроса об ответственности за его действия работодателя.
Самостоятельную группу исков о небрежности составляют иски пациентов, которые считают, что были ненадлежащим образом информированы перед тем, как согласиться на
медицинское вмешательство. Одним из наиболее важных в этой области является дело Sidaway v. Governors of Bethlem Royal Hospital, рассмотренное Палатой лордов в 1985 г. В результате послеоперационного осложнения, риск которого составлял менее 1%, истица была парализована. Ей могло быть отказано в иске, поскольку одно из экспертных заключений было в пользу ответчика, однако один из лордов воспользовался правом отклонить заключение экспертов, поскольку счел, что осведомленность пациента о некоторых рисках столь важна, для дачи информированного согласия на лечение, что ни один разумный профессионал не может уклониться от предупреждения о них.
Нередко возникают сложности с доказыванием третьего элемента состава медицинской небрежности — причинной связи — поскольку не всегда очевидно, ухудшилось ли состояние пациента после медицинского вмешательства из-за небрежности врача или по естественным причинам. Так, например, в 1987 г. Палатой лордов было рассмотрено дело Kay's Tutor v. Ayrshire and Arran Health Board. Иск был подан от имени ребенка, который был госпитализирован с подозрением на менингит, в результате передозировки пенициллина он впал в конвульсии и был частично парализован. Впоследствии эти симптомы исчезли, но развилась глухота. Палате лордов предстояло определить, явилась глухота следствием менингита или передозировки пенициллина. Поскольку суду были представлены сведения о случаях глухоты, вызванной менингитом, а сведения о случаях глухоты, вызванной передозировкой пенициллина, отсутствовали, Палата лордов посчитала причинную связь недоказанной и отклонила иск. В другом случае новорожденный недоношенный ребенок потерял зрение, после того как получал избыточные дозы кислорода (Wilsher v. Essex Area Health Authority, 1988). Хотя допущенная по небрежности персонала передозировка кислорода была лишь одной из пяти возможных причин наступления слепоты, судья счел, что доказанность факта небрежности со стороны ответчика перекладывает на него бремя доказывания отсутствия причинной связи между его небрежностью и физическим вредом. Палата лордов не согласилась с таким решением, подчеркнув, что доказывание нарушения обязанности и вред не создают презумпцию наступления этого вреда именно вследствие нарушения обязанности, бремя доказывания причинной связи между этими обстоятельствами все равно лежит на истце.
Сложности в определении наличия причинной связи возникают и в тех случаях, когда небрежность медиков сама по себе не вызвала вред, но снизила шансы пациента на выздоровление (loss of chance). Например, истец в деле Holson v. East Berkshire Area Health Authority (1987) в результате падения получил травму и в случае своевременного и правильного лечения мог полностью выздороветь с вероятностью 25%. Однако из-за неправильной диагностики эта возможность не была использована, и он стал инвалидом. Суд первой инстанции удовлетворил его иск частично, присудив ответчика к возмещению 25% ущерба. Однако Палата лордов не согласилась с таким решением, указав, что инвалидность истца находится в причинной связи с падением, а не небрежным лечением; в иске было отказано. Интересно, что иски к иным профессионалам, из-за небрежности которых увеличивается вероятность причинения вреда их клиентам, суды удовлетворяют более охотно, нежели иски к медикам. Авторы объясняют такой подход соображениями публичного порядка, то есть опасениями обращения медиков к распространенной в США "защитной медицине", главная цель которой — не благо пациента, а собственная юридическая безопасность (отток специалистов из высокорисковых областей деятельности, например, акушерства, назначение излишних диагностических процедур, неоправданно частое использование кесарева сечения и т.д.). Правда, вероятность этого пути развития медицинского обслуживания в Шотландии снижается ввиду принципиальных различий систем здравоохранения и судопроизводства этих стран: в Шотландии здравоохранение преимущественно государственное, выступление пациента в качестве истца может быть связано с более значительными расходами, а суммы, взыскиваемые с ответчиков за небрежное лечение, носят компенсационный, а не штрафной характер.
Существующая в настоящее время в Шотландии система ответственности за небрежное лечение вызывает критику как слишком дорогостоящая и недостаточно справедливая. Выдвигаются предложения о переходе к системе компенсации всем жертвам неудачного лечения, действующей в Швеции и Новой Зеландии.
Е.Г.Афанасьева.
