CC BY
103
2006.03.008. ИНАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ / Карасик В.И., Прохвачева О.Г., Зубкова Я.В., Грабова Я.В. - М.: Гнозис, 2005. -352 с.
В коллективной монографии рассматриваются этноспецифические концепты, определяется место этих ментальных образований в системе понятий лингвокультурологии. Детальному анализу подвергаются три концепта - «приватность», «пунктуальность» и «умение жить». По мнению авторов, именно они в концентрированной форме выражают ценности английской, немецкой и французской лингвокультур.
Монография состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы. Выводы даются после каждой главы.
Во введении объясняется важность данного исследования и структура работы. В настоящее время повсеместно наблюдается повышенный интерес к национально-специфической
идентичности, не только своей, но и чужой. Нередко можно услышать, что сейчас мы переживаем этнический ренессанс. Но полноценное понимание своей этнокультурной идентичности может произойти только при сопоставлении норм, ценностей, стереотипов поведения, принятых в своем обществе, с другими аналогичными образованиями. Сравнивая свое и чужое, а, как известное, контрасты лучше помогают понять особенности, люди выделяют значимые сходства и различия и дают различиям эмоциональную оценку. Свое при этом, как правило, признается нормой, а чужое получает критическую оценку как странное, опасное, уродливое, смешное. Задача исследования состояла в том, чтобы установить системные связи между признаками, составляющими своеобразие той или иной лингвокультуры.
Первая глава (В .И. Карасик) посвящена теории
этноспецифических концептов. Во второй главе (О.Г. Прохвачева) рассматривается концепт «приватность» в американской лингвокультуре. В третьей главе (Я.В. Зубкова) анализируется концепт «пунктуальность» в немецкой лингвокультуре. Четверная глава (Э.В. Грабова) посвящена концепту «умение жить» во французской лингвокультуре.
Концепты в работе определяются как «ментальные образования, которые представляют собой хранящиеся в памяти человека значимые типизируемые фрагменты опыта» (с. 8).
Сравнивая концепты, свойственные различным культурам, исследователи отвечают, что в ряде случаев мы сталкиваемся с асимметричной представленностью единиц в сопоставляемых культурах. Выделяют три типа концептов: 1) специализированные этнокультурные концепты, в концентрированном виде выражающие особенности соответствующей культуры; 2)
неспециализированные концепты, культурная специфика которых выражена в меньшей степени и требует поиска скрытых культурно значимых ассоциаций; 3) универсальные концепты, не имеющие культурной специфики. Специализированные концепты имеют явно выраженную этнокультурную специфику,
неспециализированные могут получать такое осмысление в определенных обстоятельствах. В ряду неспециализированных концептов выделяются универсальные концепты, которые не маркированы с точки зрения этнокультурного своеобразия, но маркированы в плане их принадлежности определенному типу дискурса (обычно научному).
На основании логического критерия можно выделить параметрические и непараметрические концепты. Первые имеют понятийную природу и осмысливаются как целостные концепты только с учетом их переходов в иные сферы действительности, вторые включают не только понятийный, но и образноперцептивный и ценностный компоненты. На основании социологического критерия можно противопоставить концепты, релевантные преимущественно для индивидуума, для группы в рамках социума, для этноса в целом и для человечества. С позиций лингвокультурологии результативным является поиск социокультурной и этнокультурной специфики в понимании действительности. Важнейшей характеристикой концептов является их траслируемость; по этому признаку можно выделить концепты активно и пассивно транслируемые, содержательно модифицируемые и немодифицируемые, переводимые и непереводимые в иные формы. К числу активно транслируемых относятся архетипические концепты, основанные на системе
установок и поведенческих реакций, которые неявно определяют жизнь этноса.
Концепт «приватность» выражается в словах не эксплицитно, а имплицитно-ассоциативно. Приватность непосредственно в сознании носителей языка связывается со следующими аспектами:
1) личность и личная сфера; 2) другие люди, общество; 3) взаимоотношения между людьми; 4) состояние одиночества; 5) свобода; 6) информация; 7) секретность; 8) территория, личная территория; 9) атмосфера; 10) собственность, личные вещи; 11) право; 12) нарушения. Наиболее наглядно, по мнению
исследователя, языковое обозначение концепта «приватность» может быть представлено в виде фрейма приватности как модели, организующей лексические единицы, содержащие признак «приватность» в виде семантического или ассоциативного. Фрейм приватности имеет сложную многоуровневую структуру, ядро которой составляют понятия, непосредственно ассоциирующиеся с приватностью: 1) свобода, 2) интимность, 3) секретность, 4)
одиночество, 5) собственность, 6) личность, межличностные
отношения. Слова, принадлежащие к данным полям, содержат признак приватности главным образом ассоциативно, признак приватности эксплицируется в переносных значениях или контекстах употребления. Наиболее подробно признак представлен в поле «одиночество». Он получает высокую семантическую плотность за счет конкретизации таких элементов смысла, как добровольность / недобровольность одиночества, полное / неполное одиночество, длительность одиночества, а также действий, ведущих к одиночеству или его отсутствию. Существенная часть фрейма приватности представлена группой единиц, обозначающих нарушения приватности. Это поле глаголов, которое состоит из таких подгрупп, как: получение информации, распространение информации, воздействие на объект, каузирующее различные эмоциональные состояния, сознательное унижение другого, символическое или физическое нарушение территории. Немаловажный аспект приватности составляют характеристики людей по отношению к данной категории. Наиболее многочисленной является группа слов,
квалифицирующих манеру поведения людей, которая чаще всего ассоциируется с нарушениями приватности. Подробную
номинацию получают также характеристики, связанные с нарушениями или чрезмерным подчеркиванием статусных различий. Признак приватности находит свое выражение и во фразеологической семантике языка и конкретизируется по тем же направлениям, что и в лексической семантике. Наиболее подробно он представлен в группах фразеологизмов, связанных с такими первичными полями приватности, как секретность, свобода и личность, а также нарушениями приватности, уточняющими эмоциональное воздействие, статусные нарушения и нарушения, имеющие отношение к получению или распространению информации. Фразеологические данные, как показано в работе, помогают выявить дополнительные оценочные характеристики, а также образное выражение признака приватности в языке. Наиболее распространенной моделью метафорического представления приватности выступают территориальные образы, образы, связанные с физическим восприятием пространства человека, с ощущениями человеческого тела и некоторыми видами деятельности (например, укрощение животных, охота).
В коммуникативном аспекте приватность соотносится с лингвопрагматическими категориями вежливости и такта. Сохранение приватности предполагает табуирование действий, которые ассоциируются с ее нарушениями, а также эвфемизацию возможных завоеваний личного пространства. С точки зрения речевого акта наиболее вероятными нарушения приватности становятся в речевых актах просьбы, приказа, а также в вопросах, оказывающих наибольшее коммуникативное давление на адресата. При всей своей многочисленности существующие в американской культуре стратегии тяготеют к использованию большого количества косвенных приемов и отличаются меньшей степенью эмоциональной окрашенности по сравнению с русским языком.
Экспериментальные данные показали, что приватность тесно соотносится с выбором темы общения и зависит непосредственно от фактора степени знакомства. По данным проведенного опроса в содержательном аспекте высокую степень табуированности получают темы, предполагающие обсуждение личных и интимных взаимоотношений, а также финансовых вопросов, за ними следуют темы, связанные с политикой, вредными привычками, здоровьем,
семьей и успеваемостью в учебе. Другой важный аспект концепта «приватность» предполагает рассмотрение реакций на ее нарушения.
Концепт «пунктуальность» моделируется в работе как фрейм. Для определения специфики концептосфер русского и немецкого языков, для рассмотрения немецкой и русской картин мира с точки зрения отношения к временной точности были проанализирована репрезентация концепта «пунктуальность» и описаны семантические признаки данного фрейма. Для определения наполнения фрейма пунктуальности был применен смысловой подход толкования понятий, а именно - словарная дефиниция. Обозначение русского концепта «пунктуальность» составляют, в первую очередь, синонимизирующиеся с ним понятия «аккуратность» и «крайняя точность». В немецком языке, как и в русском языке, немецкие понятия «точность» и «пунктуальность» являются синонимами, что отмечается в синонимических словарях. В процессе исследования мотивирующего контекста, посвященного в русской культуре концепту «пунктуальность», были выявлены ассоциации, являющиеся обозначением данного концепта: часы, опоздание, договориться, определенное время, приходить вовремя, по часам, позже, торопиться, не торопиться, точный, интервал, обязательный, расписание, распорядок, ценить время, рано, размеренно, копаться, педант, успевать, ежедневник, планировать, бережливый, порядок, аккуратность в делах, делать записи, ждать, неудобства, требование, отставать, опережать, новизна, актуальность. В немецкой культуре концепт «Punktlichkeit» ассоциируется со следующими понятиями: auf die Minute genau, unbedingt mussen, Nachteile, auf die Uhr sehen, punktlich sein, deutsche Punklichkeit, die gegbene Zeit, mit sinnvollem Tun (Arbeit) ausnutzen, verschwenden, die Leistungen, lange, warten, warten lassen, uberpunktlich sein, die Disziplin, der Respekt, die Freundlichkeit, die Heiterkeit des Lebens, Punktlich ist wichtig wie privat, Tagesplane durcheinandergeraten, geplant,die Termine, unpunktlich, hoflich, die Planung, das Bemuhen, die Entschuldigung, die Verabredung, zeitgerecht, die sich Verspatende, die Tageszeiten, die Verpatung, reagieren, die Zuspatkommer, die Wartezeit, minutenlanges Warten, fruher, aktuell, kurz vor, noch gerade rechzeitig, mit Geduid und Gelassenheit.
Существенная часть фрейма «пунктуальность» представлена понятиями, обозначающими нарушение временной точности. В немецкой культуре нарушение точности во времени характеризуется следующими смысловыми полями: 1) опоздание;
2) ранний приход; 3) приход без приглашения. В русской культуре выделяются следующие поля, выражающие нарушения точности во времени: 1) опоздание; 2) приход в неудобное время, не к месту; 3) сознательное нарушение точности в соответствии с социальным положением в обществе.
Характеристики отношения к пунктуальности в сопоставляемых языковых картинах мира отличаются определенной спецификой, что отражается на количественном составе лексических единиц, относящихся к этому фрейму. В русском языке количество лексем, содержащих прямой связанный признак временной точности, меньше, чем в немецком языке, на 44%. Различная семантическая плотность смысловых полей фрейма «пунктуальность» в немецкой и русской лингвокультурах свидетельствует о большей значимости концепта «пунктуальность» для немцев. Отношение к пунктуальности диктует определенные нормы поведения в культуре, таким образом, выявляются концепты, связанные с концептом «пунктуальность». Немецкий концепт «Punktlichkeit» связан с концептами «Ordnung», «Disziplin», «Zeit», «Gewissenhaftigkeit», «Verantwortung», «Arbeit». Русский культурный концепт имеет тесную связь с концептами «порядок», «дисциплина», «добросовестность», «ответственность», а также с ключевым концептом русской культуры «судьба».
Лингвокультурный концепт «savoir vivre», или «умение жить», в обыденном сознании можно рассматривать под разными углами. Говоря об обыденном понимании лингвокультурного концепта «savoir vivre» представителями французской лингвокультуры, необходимо отметить, что во французском сознании выделяют два тесно взаимосвязанных концепта - «savoir vivre» (уметь жить, при этом смысловая нагруженность этого понятия конкретизируется «знаниями хорошего тона» как неотъемлемой частью «искусства жить») и «le savoir-vivre» (не имеет точного эквивалента в русском языке и представляется нерелевантным для представителей русской лингвокультуры). Понимание лингвокультурного концепта «savoir vivre»
франкоговорящими информантами можно разделить условно на две большие группы: 1) «получение удовольствия» и 2) «знание и союлюдение правил хорошего тона, этикета». К этим двум группам можно добавить третью - «стремление к гармоничным
отношениям с окружающими людьми». Человек, который умеет жить, по мнению французов, должен поступать следующим образом и обладать следующими качествами: optimiste, discret, sociable, souirant, poli, aimable envers les autres (sans but commercial evidemment), respe^e autrui; sait obtenir chaque jours des satisfactions et en procure a son entourage; sait rester leger et agreable; profite de ce que la vie lui apporte; a l ’image de savoir-vivre chez ses relations; jouie la vie; a les egards envers les autres;s ’epanouit en apportant du positif a autrui; connait la bienseance; tolerance, respect; l ’intelligence du coer; generosite; sensibilite; tact; amour des autres; savoir aller vers les autres; un homme qui ouvre la porte a une femme pour la lais-ser passer. В качестве основных характеристик человека, который умеет жить, представители русской лингвокультуры предлагали следующие варианты: целеполагание, целедостижение - знает, чего хочет в жизни (умеет ставить перед собой конкретные цели, стремится к их достижению); знает пути достижения поставленных целей; соотносит свои способности с реальностью и возможностями; умеет действовать и принимать решения согласно обстоятельствам; характеристики и качества, присущие человеку, который умеет жить: оптимист, добрый, счастливый, мудрый, гармоничный, жизнерадостный, дружелюбный, оптимист, целеустремленный, умный, находчивый, свободный, добросовестный, работоспособный,
коммуникабельный, образованный, воспитанный,
самостоятельный; не боится трудностей, уважительно относится к людям; с устроенной личной жизнью (дружная семья); стремящийся к самопознанию; не боится жить; живет не для себя; обладает интуицией.
Анализ французских и русских фразеологический единиц, обозначающих отношение к жизни, показывает, что концепт «sa-voir vivre» сочетает в себе признаки «отношение к жизни» и «манера жизни». В русской лингвокультуре исследуемый лингвокультурный концепт чаще оценивается отрицательно, и в данном случае характеризующим подобную установку становится
выражение «Хочешь жить - умей вертеться». В отличие от французской лингвокультуры, где «умение жить» связано в большей степени с получением удовольствий от жизни, наслаждением жизнью во всех ее проявлениях, для носителей русской лингвокультуры на первый план выступает не «умение жить», а «умение выживать». Умение жить во французском и русском языковом сознании сориентировано на разные модели поведения: во французской культуре приоритетным является соблюдение правил приятного общения, превращение общения в тонкое искусство и источник удовольствия, демонстративность и публичность умения жить; в русской лингвокультуре приоритетно искреннее поведение, при этом этикетность рассматривается как препятствие для общения и сближения. В общении русским свойственно искать не удовольствие, а взаимопонимание, поэтому светская приятная беседа считается пустым
времяпрепровождением. Из этого принципиального различия следует вывод о разном социальном стереотипе общения в сравниваемых лингвокультурах: «Если французская модель
поведения ориентирована на нормы поведения аристократии, то современная русская модель поведения - на нормы общенародного поведения, свойственные демосу. Разумеется, представители французского демоса ведут себя в значительной мере так же, как и представители демоса в России. Но важно то, что в современной Франции престижным является стиль поведения,
ориентирующийся на соблюдение норм хорошего тона, чего нельзя сказать о стиле поведения в современной России» (с. 333).
М.Б. Раренко
