CC BY
1058
Л. А. Гунина
ЭТНОСПЕЦИФИЧЕСКИЕ КОНЦЕПТЫ КАК ОТРАЖЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА
Работа представлена кафедрой иностранных языков Волгодонского института Южнороссийского государственного технического университета.
В статье рассматриваются национально-специфические, или этнокультурные концепты, раскрывающие ценностные приоритеты культуры и отражающие национальный характер. Исследуются русская и английская концептосферы, лингвокультурные доминанты в данных культурах.
Ключевые слова: лингвокультура, концепт, концептосфера, характер. Linguaculture, concept, conceptsphere, character.
L. Gunina
ETHNOSPECIFIC CONCEPTS AS REFLECTION OF A NATIONAL CHARACTER
The paper is devoted to the national-specific, or ethnocultural, concepts revealing valuable priorities of culture and reflecting a national character. Russian and English concept spheres, linguocultural dominants in these cultures are investigated.
Key words: linguoculture, concept, concept sphere, character.
Единицей лингвокультурного моделирования мира выступает лингвокультурный концепт - сложное многомерное ментальное образование, включающее образно-перцептивный, понятийный и ценностный компоненты [9, с. 100]. Каждый отдельный концепт демонстрирует существование в конкретной этнической культуре определенной ценности. Культурные концепты проявляют специфику языковой картины мира. Концепты, раскрывающие ценностные приоритеты культуры,
объединяются в системы или в лингвокультурные доминанты. Например, без преувеличения можно сказать, что громадное влияние на национальный характер англичан оказали сохраняющаяся до сих пор монархия и традиции аристократии. Ценности аристократа и джентльмена практически стали ценностями целой нации.
Представляют несомненный интерес те концепты, которые представляют собой своеобразные коды - ключи к пониманию цен-
ностей этой культуры, условий жизни людей, стереотипов их поведения. Детальная характеристика концепта-кода (ключевого концепта) советской культуры «очередь» дана в работе Е. М. Верещагина [6]. Автор перечисляет коллективные и индивидуальные речеповеден-ческие тактики, характеризующие очередь как культурный концепт, в виде клише: «Никого не пропускайте!», «Отпускайте по норме!», «Подходите скорее!», «Не толкайтесь!», «Мне об этом в очереди сказали» и др. Этот концепт имел четкие ценностные основания -умения выжить в условиях дефицита товаров. Отсюда множественные наименования успешного приобретения дефицитного товара (отхватить, вырвать, поймать на лету, достать [9, с. 121-140].
Концепты объединяют представителей определенной лингвокультуры, обеспечивают основу взаимопонимания между ними. Концептуальное пространство отдельной языковой личности и лингвокультуры в целом организуется в концептосферу. «Концептосфе-ру можно рассматривать в двух направлениях: как взгляд «извне», т. е. анализ концептосферы в целом как выражения национально-культурной специфики определенного народа, и как взгляд «изнутри», попытку проникнуть во внутренний мир представителей разных социальных групп посредством концептов как многомерных образований» [12, с. 111].
Как считает О. А. Леонтович, наиболее эффективным путем «вычитывания» национально-специфических концептов из языков является их межъязыковое сопоставление [12, с. 111]. Этнокультурную специфику концептов можно представить посредством «картирования соответствующих лексических и фразеологических групп, сопоставления ценностных суждений, вытекающих из стереотипов поведения, зафиксированных в значениях слов, устойчивых выражений, прецедентных текстов» [8, с. 14].
Анализируя концепты национальной культуры, В. П. Нерознак подчеркивает, что «безэквивалентная лексика, или то, что обычно называют „непереводимое в переводе", и есть тот лексикон, на материале которого и следует составлять списки фундаментальных наци-
онально-культурных концептов» [13, с. 85]. Это интересный и своеобразный подход к изучению концепта и в максимальной степени объективный.
При сравнении этноспецифических концептов можно заметить асимметричность представленности единиц в сопоставляемых культурах. Крайней степенью такой асимметричности является лакунарность - значимое отсутствие определенных признаков и единиц в одной системе по сравнению с другой. «Лакунарные концепты как „незаполненные клеточки" условно могут быть разбиты на следующие разновидности: 1) отсутствующие в сравниваемых культурах осмысления объектов, иллогизмы, которые не вызваны потребностями людей, но могут быть придуманы или созданы [4]: „камнеед", „крысовод", „слонопотам"; 2) отсутствующие в одной из культур осмысления реалий, свойственных другой культуре (предметных, антропонимиче-ских, топонимических, историко-культурных): „кокошник", „шиллинг", „Кремль", „комсомольское собрание"; 3) нерелевантные для одной из культур качества или сочетания качеств, имеющие имя в той культуре, где они актуальны: „fair play" (в англ. лингвокультуре - игра по правилам), „savoir vivre" (во французском языковом сознании - умение жить с удовольствием), „щедрость" (специфическое качество русского национального характера)» [9, с. 8].
Г. Н. Снитко [15] определяет механизмы мышления в традиционно выделяемых культурных типах - Западной и Восточной культурах (под Западной культурой понимается культура Европы, а под Восточной культурой -культура Азии (Индии, Китая, Японии) -как Познание и Понимание, причем не как психологические явления, а как духовные, культурные.
Согласно И. Е. Аничкову [1], в языке все идиоматично и любое ментальное образование другой культуры можно считать этноспецифи-ческим. В этом плане заслуживает внимания идея лингвистического континуума В. М. Савицкого, согласно которой можно говорить о той или иной степени идиоматичности языковой единицы и о той или иной степени лингвокультурной специфики концепта [14].
Нельзя не согласиться с А. Вежбицкой [5], полагающей, что такие доминанты поведения в русской культуре, как относительная неконтролируемость чувств, неконтролируемость судьбы, категоричность моральных суждений, заложены в русской грамматике и определяют мировоззрение носителей языка. Вместе с тем было бы упрощением считать, что своеобразие культуры народа сводится к нескольким концептам, даже столь многомерным и существенным, как «душа», «судьба», «тоска», «воля» для русской культуры, «Ordnung» - «порядок», «Befehl» - «приказ», «Angst» - «страх» для немецкой, «Freedom» - «свобода», «Privacy» «приватность», «Enterprise» - «предприимчивость» для английской.
Существуют различные признаки, свидетельствующие об этнокультурном своеобразии народа. Например, среди слов-реалий, отражающих особенности природно-географической среды Великобритании, выражающих ее национальное своеобразие, можно отметить heath (пустошь, поросшая вереском), dale (долина, дол), fen country (фены, болотистая местность на востоке Англии) , loch (шотл. lake), white cliffs ( меловые утесы) и др. Иногда названия широко распространенных на данной территории животных и растений воспринимаются с целым рядом стереотипных ассоциаций, закрепленных в фоновых знаниях народа-носителя лингвокультуры и становятся названиями-символами: Rose, Lion, Unicorn - роза, лев и единорог, эмблемы Англии.
Несомненно, интерес для исследователя представляют концепты, не имеющие эквивалентов в другой лингвокультуре. Русскими концептами, не знакомыми англичанам, являются «цельность», «умиление», «лукавство», «разгул», «склока» и т. д. В. Набоков подробно описал русский концепт «пошлость» в биографии Н. В. Гоголя, предназначенной для американских читателей. Набоков отмечает, что соответствующие английские слова cheap, sham, common, smutty, pink-and-blue, in bad taste; inferior, trashy, scurvy, tawdry, gimcrack отражают классификацию ценностей определенного периода времени, в то время как русское понятие «пошлость» неподвластно времени (is beautifully timeless) [19, с. 9].
Расхождение концептов, которое отражает дух народа, специфику мышления и характер восприятия действительности представителями разных лингвокультур, может приводить к попытке осмыслить чужую культуру через собственную концептосферу и тем самым провоцировать ситуации непонимания. Как пишет Ю.С. Степанов, «у каждого из культурных концептов свой синтаксис: каждый из них как бы окружает себя своими особенными синтаксическими правилами» [16, с. 325]. В результате специфического для английского языка членения и синтеза смыслового содержания высказывания следующие краткие, но емкие английские фразы с трудом поддаются переводу на русский язык без существенной деформации синтаксиса: to project into the future; to center on life experiences; to encourage smb. to do smth.; to make love; to date back to; mainstream culture; a helpful person.
Из-за разной концептуализации действительности и степени активности в освоении мира различается и форма вербализации народного опыта, которая выражается в агентивности/неагентивности, развернутости/свернутости высказывания, расчлененности/нерасчлененности на компоненты и в разных субъектно-объектных отношениях. При переводе происходит перераспределение смыслов между словами (концентрация, трансформация, синтез и т. д.), например: I am thirsty - я хочу пить; I am sorry - мне жаль; I am hungry - я проголодался; to witness - быть свидетелем.
Английскому языку свойственны точность и краткость выражения мысли: What s the message? What message do you want to get through? Русский язык, в свою очередь, отличается богатой эмоциональной нюансировкой смыслов. Например, невозможно передать по-английски фразу: А солдатика замучила тоска.
Различие между представлением тех или иных концептов в разных языках выражается большей частью не в наличии или отсутствии определенных признаков, а в частотности этих признаков и их специфической комбинаторике. А. Д. Шмелев пишет, что «анализ русской лексики позволяет выявить целый ряд мотивов, устойчиво повторяющихся в значении многих
русских лексических единиц и фразеологизмов, которые представляются специфичными именно для русского видения мира и русской культуры» [18, с. 17].
Как считают А. Зализняк, И. Левонтина, А. Шмелев, ключевыми идеями, или сквозными мотивами, для русской языковой картины мира являются следующие:
1. Идея непредсказуемости мира (а вдруг, на всякий случай, если что, авось; собираюсь, постараюсь; угораздило; добираться; счастье).
2. Представление, что главное - это собраться (чтобы что-то сделать, необходимо мобилизовать свои внутренние ресурсы, а это трудно) (собираться, заодно).
3. Представление о том, что для того чтобы человеку было хорошо внутри, ему необходимо большое пространство снаружи (удаль, воля, раздолье, размах, ширь, широта души, маяться, неприкаянный, добираться).
4. Внимание к нюансам человеческих отношений (общение, отношения, попрек, обида, родной, разлука, соскучиться).
5. Идея справедливости (справедливость, правда, обида).
6. Оппозиция «высокое - низкое» (быт -бытие, истина - правда, долг - обязанность, добро - благо, радость - удовольствие, счастье).
7. Идея, что хорошо, когда другие люди знают, что человек чувствует (искренний, хохотать, душа нараспашку)
8. Идея, что плохо, когда человек действует из соображений практической выгоды (расчетливый, мелочный, удаль, размах).
«Лексикон русского менталитета» под редакцией Анджея Лазари [22] представляет собой попытку дать объяснение философским, социальным, религиозным и политическим идеям, составляющим специфику русского менталитета. По мнению А. Лазари, многие феномены и концепты в России не имеют верных соответствий в других странах и языках или, что еще хуже, имеют кажущиеся соответствия.
В английском языке выделяются многообразные оценочные харак-теристики преступников, и отсюда можно сделать вывод о ценности закона в англоязычной культуре.
В русском языке нет столь дробной дифференциации преступников, но существенна собственно этическая сторона дела, осуждается дерзко-бесстыдное отношение к людям, поведение не по совести, и отсюда вытекает требование уважения к обществу. По мнению Е. В. Бабаевой, концепты русской лингво-культуры «закон», «правда», «истина», «справедливость», «долг» связаны с категорией социальной нормы и обозначают ориентир, которым руководствуется человек в своем поведении [2, с. 93].
Отмечаются следующие ценностные соотношения между английской и русской культурами применительно к определенным культурным концептам. В английской культуре успех зависит прежде всего от усилий человека. Главное в работе - результат. Герой должен вести себя благородно. Человек удивляется чуду. Следует вести себя умно. Глупец достоин осмеяния. Шалость заслуживает наказания. Тот, кто преследует мнимые цели, выставляя себя напоказ, достоин осуждения. В русской культуре успех зависит прежде всего от способностей человека и везения. Главное в работе - желание трудиться. Герой должен идти на самопожертвование. Человек испытывает восторг перед чудом. Следует вести себя красиво. Глупец достоин сожаления. Шалость заслуживает порицания. Тот, кто преследует мнимые цели, достоин сожаления [9, с. 172].
Л. Д. Гудков описывает национальные черты русских и англичан. Русские респонденты выбирали из качеств наиболее типичные для русских (гостеприимство, открытость, надежность, верность, миролюбие, лень, терпение, непрактичность, безответственность, готовность прийти на помощь) и англичан (энергичность, рационализм, скрытность, воспитанность, скупость, чувство собственного достоинства) в 1989 и 1994 г. [11, с. 22-49].
Для анализа национальных стереотипов нами была использована методика «сравнения черт характера англичан и русских». В результате эксперимента нами было установлено, что наиболее характерными качествами русских, по мнению русских информантов, являются: щедрость, готовность прийти на помощь, лень, безответственность, миролюбие, на-
дежность, верность, открытость, религиозность, свободолюбие, терпение, трудолюбие, энергичность. При этом 20-летние девушки отмечают безответственность, властолюбие, лень; 15-летние - безответственность, властолюбие, зависть, воспитанность, лень. Экзостереотипы, наиболее типичные для характеристики англичан: воспитанность, миролюбие, навязывание своих обычаев другим, почтительность со старшими, рационализм, чувство собственного достоинства, скрытность, скупость, трудолюбие, энергичность. По мнению 15-летних девушек, англичанам характерны: властолюбие, зависть, лицемерие, свободолюбие, терпение, эгоизм.
Интересные данные, отражающие стереотипы культурных представлений, присущие жителям современной России приводит С. Г. Тер-Минасова [17, с. 43-45]. На культурной карте Европы, составленной студентами факультета иностранных языков МГУ, Великобритания и Россия выглядят следующим образом.
Великобритания вызывает такие культурные ассоциации, как: fog (туман), Shakespeare (Шекспир), tea time (чаепитие, полдник), monarchy (монархия), dry sense of humor (суховатый юмор), special tea (особый чай), Robin Hood (Робин Гуд), Oxbridge (Оксфорд-Кембридж, Оксбридж), rain (дождь), gentlemen (джентльмены), good manners (хорошие манеры), 5 o'clock (файвоклок, чаепитие), unknown cuisine (незнакомая кухня), Бейкер-стрит, зеленые лужайки, замки, привидения, футбол.
С Россией связаны следующие ассоциации: Motherland (Родина), Russians (русские), openness (открытость), generosity (щедрость ), large and unpredictable (большая и непредсказуемая), Russian language (русский язык), снег, братья, «утомленные солнцем», зима, береза, романс, матрешка, мишка, сказка, водка, икра, калина, хоккей, балет, янтарь, Андрей Рублев.
При сопоставлении английской и русской концептосфер обращает на себя внимание то, что русские концепты, относящиеся к духовной и эмоциональной стороне жизни, часто не имеют английских аналогов. В то же время английские концепты, не переводимые на русский язык, в большинстве своем отражают
индивидуалистский и рационалистический характер английской культуры. Одной из ведущих характеристик англичан является индивидуализм, который при сравнительном анализе с русской культурой противопоставляется коллективизму, или соборности. Русская культура, со своей стороны, традиционно считается коллективистской, соборной. У. Г. Стефан и М. Абалкина-Паап полагают, что русские являют собой своего рода антитезу протестантской этики: низкую заинтересованность в личных достижениях, тенденцию к выражению своих импульсов, а не к их подавлению, высокую ценность личностных взаимоотношений, ориентировку на групповые ценности в противовес индивидуальным, крепкие семейные узы [21, с. 376]. Американцы также отмечают соборность и эгалитаризм русской православной церкви (напр.: [20, с.28]).
Н. А. Бердяев объясняет недостаточное развитие личного начала в русской жизни тем, что «в русской истории не было рыцарства, этого мужественного начала. <...> Русский народ всегда любил жить в теле коллектива, в какой-то растворенности в стихии земли, в лоне матери. <...> С Ивана Калиты личность была придавлена огромными размерами государства, предъявлявшего непосильные требования» [3, с. 13-14].
Следует отметить, что к индивидуализму в России всегда было отрицательное отношение, и западная самодостаточность и привычка надеяться только на себя воспринимается как безразличие, эгоизм и отчуждение. «Интересно, что идея противопоставления индивидуального и общественного заложена даже в русских глаголах мышления: «думать» акцентирует коллективную, диалогическую мыслительную деятельность (отсюда и «Государственная дума»), а «мыслить» - индивидуальную, монологическую» [10, с. 29]. Выделение собственной точки зрения в русском коммуникативном поведении вызывает критическую оценку: «Я - последняя буква в алфавите».
Однако узнаваемым индексом новых непривычных межличностных отношений в современной России, как отмечает В. Карасик, стала фраза «А кому сейчас легко?», которая может
быть интерпретирована следующим образом: 1) ты не должен жаловаться на жизнь; 2) потому что всем плохо; 3) выставлять напоказ свою слабость стыдно; 4) я не хочу тебе сочувствовать; 5) я выражаю свое нежелание помогать тебе в насмешливой форме. Общий вывод - нужно самому справляться с собственными трудностями - соответствует нормам индивидуалистического поведения [9, с. 35-36]. Таким же нормам соответствует и часто употребляемая фраза «Это не мои проблемы».
Русское слово душа гораздо более распространено, чем английское soul, и играет огромную роль в духовной жизни русского народа. В русском языке слова душа, дух, духовный одного корня, английском - это совершенно разные слова: soul, spirit, spiritual. Для русского народа, у которого в национальной системе ценностей на первом месте стоит духовность, «душа» - главное, стержневое понятие, превалирующее над рассудком, умом, здравым смыслом. Англоязычный же мир, наоборот, поставил в основу своего существования Здравый смысл. Здравый смысл часто считают одной из основных характеристик западной ментальности в противоположность непрактичному и фантастическому мироощущению, свойственному людям, живущим на Востоке.
Огромное количество фразеологизмов со словом душа крайне редко имеет в английском переводе soul в качестве эквивалента: душа моя! - ту dear; жить душа в душу - to live in (perfect) harmony; быть душой чего-либо - to be the life and soul of smth; в глубине души - in one's heart of hearts; в душе (про себя) - at heart; в душе (по природе) - by nature, innately; до глубины души - to the bottom of one's heart; вкладывать душу - to put one s heart into; всей душой - with all one's heart; всеми силами души - with all one s heart; залезть в душу кому-либо - to worm oneself into smb s confidenc.
Западная душа гораздо более рационализирована, упорядочена, организована разумом
цивилизации, чем русская душа, в которой всегда остается иррациональный, неорганизованный и неупорядоченный элемент... Русские гораздо более склонны и более способны к общению, чем люди западной цивилизации [3, с. 235-236].
Следует отметить, что нормы отношений внутри семьи в английской и русской культурах разные: в английской культуре на первом месте - отношение к супругу, а потом уже к детям и старикам; в русской культуре на первом месте стоит отношение к детям, родителям, отношение к супругу - на втором месте. Приведенные выше данные дают представление об этноспецифических концептах, существенных различиях между русской и английской концептосферами.
Таким образом, наиболее эффективным путем определения национально-специфических концептов в лингвокультурах является их межъязыковое сопоставление. Этнокультурная специфика концептов может быть представлена посредством соответствующих лексических и фразеологических групп, сопоставления ценностных суждений.
Существуют различные признаки, свидетельствующие об этнокультурном своеобразии народа. Несомненно, интерес для исследователя представляют концепты, не имеющие эквивалентов в другой лингвокультуре. Эт-носпецифические концепты в наибольшей степени отражают когнитивный и ценностный подходы к материальному миру, способы освоения действительности и ее моральной оценки, особенности менталитета. Осмысление этнокультурных различий позволяет увидеть взаимосвязанные смысловые линии в чужой культуре и соответственно лучше понять такие линии в культуре собственной. Изучение ценностной стороны этноспецифических лингвокультурных концептов приводит нас к пониманию высших ориентиров поведения, присущих определенной культуре.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аничков И. Е. Идеомантика и семантика (Заметки, представленные А. Мейе) //Вопросы языкознания. 1992. № 5. С. 140-150.
2. Бабаева Е. В. Концептологические характеристики социальных норм в немецкой и русской лингвокуль-турах: монография. Волгоград: Перемена, 2003. 171 с.
3. Бердяев Н. А. Самопознание: мемуары. М.: ДЭМ, 1990.
4. Быкова Г. В. Лакунарность как категория лексической системологии: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Воронеж, 1999. 33 с.
5. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / пер. с англ. М.: Рус. слов., 1996. 416 с.
6. Верещагин Е. М. Из лингвострановедческой археологии: сб. науч. тр. Моск. гос. лингв. ун-та. Вып. № 426. Язык. Поэтика. Перевод. М., 1996. С. 15-26.
7. Карасик В. И. Иная ментальность. М., 2005.
8. Карасик В. И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград; Архангельск, 1996. С. 3-16.
9. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. 390 с.
10. Колесов В. В. Отражение русского менталитета в слове // Российский менталитет и учет его особенностей в социальной работе. М., 1994.
11. Кочетков В. В. Психология межкультурных различий. М., 2002. 416 с.
12. Леонтович О. А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения: монография. М.: Гнозис, 2005. 352 с.
13. НерознакВ. П. От концерта к слову: к проблеме филологического концептуализма // Вопр. филологии и методики преподавания иностранных языков: сб. науч. тр. Омск, 1998. С. 80-85.
14. Савицкий В. М., Кулаева О. А. Концепция лингвистического континиуума. Самара, 2004. 178 с.
15. Снитко Г. Н. Предельные понятия в Западной и Восточной лингвокультурах: дис. ... д-ра филол. наук. Пятигор. гос. лингв. ун-т. Краснодар, 1999.
16. Степанов Ю. С. Слово // Русская словесность От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Academia, 1997. 320 с.
17. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово, 2000. 264 с.
18. Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М.: Языки славянской культуры, 2002. 224 с.
19. Nabokov V. Our. Mr. Chichikov from Nikolay Gogol // English, 1998. P. 9-10.
20. Richmond Y. From Nyet to Understanding the Russians. Yarmouth, Maine, 1996.
21. Stephen W. G., Abalakina-Paap M. Russia and the West // Handbook of Intercultural Training / ed. By d. Landis and R. S. Bhagat. Thousand Oaks, CA: Sage Publications, 1996. P. 366-382.
22. The Russian Mentality. Lexicon. Ed. By A. Lazari. Katowice, 1995. 284 p.
