CC BY
29
АФРИКА. БЛИЖНИЙ И СРЕДНИЙ ВОСТОК
ЭКОНОМИКА
2005.04.022-023. ВНЕШНЕТОРГОВАЯ И ВАЛЮТНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ В АФРИКЕ.
2005.04.022. YANG Y, GUPTA S. Regional trade arrangements in Africa: past performance - and the way forward. - Wash.: IMF, 2005. - 43 p.
2005.04.023. YEHOU E. On the pattern of currency blocs in Africa - Wash.: IMF, 2005. - 32 p.
Й. Ян и С. Гупта (МВФ) (022) исследуют отличительные черты региональных торговых соглашений в африканских странах (АфС). Под региональными торговыми соглашениями (РТС) понимаются соглашения о свободной торговле и таможенные союзы (они часто служат элементами более широких - экономических и валютных - союзов). В АфС существует около 30 РТС: в среднем каждая из АфС является членом четырех РТС. Четырьмя главными РТС, в которые в общей сложности входят 24 страны, являются: Западноафриканский экономический и валютный союз, Цен-тральноафриканское экономическое и валютное сообщество, Южноафриканский таможенный союз, Организация восточноафриканского сотрудничества (первые два РТС отличаются единой валютой - африканским франком).
В последнее время число РТС увеличивается - путем возрождения прекративших свою деятельность (вроде Восточноафриканского сообщества) или создания новых организаций (Африканское экономическое сообщество, Африканский союз и Новое партнерство африканского развития). Кроме того, АфС собираются подписать соглашение о свободной торговле с Евросоюзом (ЮАР это уже сделала). Наконец, Южноафриканский таможенный союз планирует подписать соглашение о свободной торговле с США (022, с. 4).
Африку можно считать даже пионером региональной интеграции: Южноафриканский таможенный союз был создан еще в 1910 г. В РТС обычно наиболее охотно участвуют страны, не имеющие выхода к морю (таких в Африке 15 из 53), малые по численности населения (39 АфС имеют меньше 15 млн. жителей, из них 21 - меньше 5 млн.). Предполагается, что РТС помогут использовать транспортную инфраструктуру других стран и наладить крупное производство на более емкий внутренний рынок (сейчас, несмотря на то что в АфС проживает 12% населения Земли, она производит всего 2% мирового ВВП; если исключить ЮАР, то весь ВВП АфС равен австрийскому). У всех африканских РТС имеются общие черты.
Во-первых, официально заявляются громкие цели: повышение эффективности производства в связи с увеличением его масштабов; стимулирование иностранных инвестиций; облегчение либерализации внешней торговли; согласование экономической политики разных стран; диверсификация производства.
Во-вторых, основной упор делается на внутрирегиональное снижение импортных тарифов (за исключением разве что Южноафриканского сообщества развития, которое с самого начала сделало ставку на совместные инвестиции в инфраструктуру, а не на таможенные вопросы). Участники РТС постепенно снижают тарифы друг для друга, оставляя их неизменными для третьих стран. Впрочем, обычно скорость снижения тарифов оказывается меньше первоначально заявленной - чем дальше, тем больше тарифных споров. Кроме того, тарифы часто не снижаются как раз на те товары, которые особенно важны для экономики участников РТС. За исключением Южноафриканского таможенного союза, ни в одном РТС дело не дошло до полностью беспошлинной торговли. Иногда целью РТС объявляется также ликвидация нетарифных внешнеторговых барьеров, вроде квот и лицензий, однако здесь дело обстоит гораздо хуже, чем с тарифами. Не только не удается избавиться от существующих барьеров, но воздвигаются новые - например, в Западноафриканском экономическом и валютном союзе все больше растет взяточничество среди таможенников, волокита на таможнях, создаются многочисленные контрольно-пропускные пункты (КПП) на дорогах вдали от границ для досмотра грузов, следующих из других стран союза. Например, на шоссе из Лагоса (Нигерия) до Абиджана (Кот-дИвуар) имеется 69 КПП (по 7 на каждые 100 км); на шоссе из Ломе (Того) до Уагадугу (Буркина-Фасо) - 34 КПП (по 4 на каждый 100 км) (022, с. 13).
В-третьих, правила определения места происхождения товаров (и, соответственно, возможности использовать для них пониженные тарифы) постоянно меняются и составляют большую проблему для участников РТС. Примером является Южноафриканское сообщество развития. Первоначально правила там были простые: льготы РТС распространялись на все товары, у которых минимум 35% стоимости было добавлено в регионе, и не более 60% сырья и комплектующих деталей было импортировано из третьих стран. Однако затем была введена сложная процедура, согласно которой разрешенное содержание импортных комплектующих зависит от вида товаров, и экспорту нужно представить детальное описание производственного процесса, чтобы доказать необходимость использования этих комплектующих. Многочисленные бумаги с техническими данными проверяются на границе неквалифицированными чиновниками, что крайне осложняет процедуру досмотра.
В-четвертых, функционирование РТС и либерализация взаимной торговли сопровождаются исключительно высокими импортными тарифами на товары из третьих стран. Африка по-прежнему имеет самые высокие тарифы в мире: в 2004 г. средний импортный тариф в АфС составлял 17,2% (в Центральноафриканском экономическом и валютном сообществе - 19,4%, а в Общем рынке Восточной и Южной Африки - 18,5%), тогда как в развивающихся странах АТР средний тариф составил 12,1%, в развивающихся странах Ближнего Востока - 12,2%. Разумеется, среди АфС есть страны и с относительно умеренными тарифами: например, в Мозамбике средняя импортная пошлина составляет всего 11%. Но более типичны страны вроде Нигерии, где импортный тариф составляет в среднем 37% (022, с. 14). В ряде случаев само существование РТС стимулирует высокие тарифы по отношению к не членам соглашения. Например, в Южноафриканском таможенном союзе все собранные его членами пошлины поступают в общий котел, поэтому страны союза всячески удерживают друг друга от их снижения.
Все это привело к полной неэффективности РТС в Африке. Доля внутриафриканской торговли в общей торговле АфС сокращалась на всем протяжении 70-х годов, потом начала постепенно расти, но только к началу 90-х годов достигла уровня конца 60-х. С середины 90-х годов эта доля перестала расти, оставшись на крайне низком уровне 10%. Таким образом, свою главную задачу -способствовать внутрирегиональной торговле - РТС не выполнили: АфС по-прежнему предпочитают торговать не друг с другом, а с остальными странами. Дело дошло до того, что во многих
РТС интенсивность торговли их членов между собой оказалась значительно меньше, чем с другими африканскими странами, не входящими в РТС. Не получилось использовать РТС для повышения конкурентоспособности Африки на мировом рынке. А доля этих стран в мировом промышленном экспорте как была ничтожно малой в 1970 г. - 0,5%, такой и осталась в 2004 г. (022, с. 20).
Э.Иеху (МВФ) (023) изучает возможность введения в странах Африки южнее Сахары единой валюты. Такая валюта удобна не только для АфС. Во-первых, во многих странах мира по-прежнему высока инфляция, и в борьбе с ней может помочь использование какой-нибудь стабильной единой валюты для нескольких стран. Во-вторых, в современных условиях растет перемещение через границы товаров и капиталов, и пересчитывать каждый раз одну валюту в другую затруднительно и дорого - единая валюта здесь дает большую экономию и устраняет валютный риск (в конце концов, курс валют постоянно и непредсказуемо изменяется, поэтому участники сделок никогда не знают, сколько они на самом деле платят, и вынуждены тратить деньги на страховку от риска).
В АфС выгоды единой валюты очевидны. Африка отличается исключительным валютным многообразием, потому что там множество относительно небольших стран с собственными валютами. Только в Западной Африке 16 стран и десять валют (африканский франк ходит в Бенине, Буркина-Фасо, Гвинее-Бисау, Кот-д'Ивуаре, Мали, Нигере, Сенегале и Того, валютой Ганы является седи, Гамбии - деласи, Либерии - доллар, Сьерра-Леоне - леоне, в Гвинее ходит гвинейский франк, в Кабо-Верде -эскудо, в Мавритании - угуйя, в Нигерии - найра). И большинство из них неконвертируемо, поэтому никто не знает, удастся ли обменять одну валюту на другую, сколько времени это займет и каких издержек будет стоить (уж не говоря о том, что после всей волокиты и взяток валютообмен-ные операции все равно могут быть сочтены незаконными). Но даже если валюты формально конвертируемы, это мало помогает делу, потому что курсовая политика властей АфС совершенно непредсказуема из-за открытого или скрытого валютного контроля и ограничений на платежные операции. Все это приводит к тому, что в Африке процветает контрабанда. По некоторым оценкам, в Западной Африке она в несколько раз превышает официальный внешнеторговый оборот. Эта проблема может быть снята, если в соседних странах будет ходить одна и та же валюта. Стабильность курса и безусловная конвертируемость, являющиеся следствием единой валюты, могут помочь не только торговле, но и инвестициям. Яс-
но, что стабильная валюта вдохновит и местных, и иностранных инвесторов, которых отталкивает нынешняя валютная неразбериха. По некоторым оценкам, положительный инвестиционный и внешнеторговый эффект уже наблюдается от создания африканского франка (официально он называется франком КФА (CFA - Communauté Financière Africaine); существует две зоны такого франка, каждая со своим Центробанком, соответственно, со своей разновидностью франка; в первую входят западноафриканские страны (Бенин, Буркина-Фасо, Гвинея-Бисау, Кот-д'Ивуар, Мали, Нигер, Сенегал и Того ), во вторую - центральноафриканские (Камерун, Центральноафриканская Республика, Чад, Конго, Экваториальная Гвинея и Габон); все страны, входящие в эти зоны, кроме Гвинеи-Бисау, являются бывшими французскими колониями. Еще франк выпускают Коморские Острова, которые не входят ни в одну зону, но поддерживают фиксированный курс своего франка по отношению к двум другим его разновидностям (023, с. 3).
Разумеется, создание единой валюты - трудный политический и экономический шаг, каковы бы ни были его теоретические выгоды для торговли и инвестиций. «Однако опыт Евросоюза и явно удачный проект создания евро может послужить примером для Африки. Многие ученые сомневались в том, что с чисто экономической точки зрения страны Евросоюза созрели для валютного союза. Однако европейские лидеры решились и создали евро. Пусть до сих пор некоторые и считают это исключительно политическим шагом - мол, валютный союз является подготовительным этапом к союзу политическому. Однако в любом случае европейский опыт свидетельствует, что валютная интеграция может быть осуществлена, несмотря на любые трудности» (023, с. 4).
Не случайно в Африке валютная интеграция оживленно обсуждается. Южноафриканское сообщество развития работает над программой создания общего Центробанка южноафриканских стран к 2016 г. и единой валюты к 2018 г. Восточноафриканское сообщество также рассматривает возможность создания общего рынка и валютного союза. Более того, не так давно созданный Африканский союз всерьез выдвигает идею общеафриканской единой валюты, предлагая Ассоциации африканских центральных банков разработать план создания единого африканского центробанка к 2021 г.
При всей важности политической воли лидеров АфС к валютной интеграции лучше, если валютные союзы создаются, так сказать, естественным экономическим путем. Например, в каком-то уже имеющемся
экономическом блоке (вроде одной из зон КФА) или отдельной стране привлекательная валюта - инфляция постоянно низка, колебания курса незначительны. Другим странам эта валюта нравится, они любят вести дела с этой страной, взаимная торговля растет и в конце концов другие страны хотят заключить с этим блоком или страной валютный союз.
Прежде всего, здесь важна инфляция - в конце концов, никому не нужен постоянный рост цен. Инфляция в АфС не так уж и высока. В 1960-2000 гг. из 53 АфС только три имели инфляцию в среднем более 50% в год (в Демократической Республике Конго - 1036%, в Анголе -819, в Уганде - 55%). В 9 странах средняя инфляция превышала 20% в год (в Сан-Томе и Принсипи - 42%, Мозамбике - 36, Гвинее-Бисау - 31, Судане - 31, Замбии - 30, Сомали - 29, Гане - 28, Сьерра-Леоне - 26, Танзании - 20%), в 12 странах она превышала 10% (в Нигерии - 8%, Малави - 14, Зимбабве - 13, Эритрее - 12, на Мадагаскаре, в Алжире, Гвинее и Экваториальной Гвинее - по 12, в Свазиленде, Намибии и Руанде -по 11, в ЮАР - 10%). В остальных странах инфляция была меньше 10% -по стандартам МВФ это - показатель ценовой стабильности. В Ливии, Гамбии, Лесото, Ботсване, Египте инфляция составила в среднем 9%, в Кении, Габоне, на Маврикии, в Бурунди, Конго - по 8, в Мали, ЦАР, на Сейшельских Островах - по 7, в Эфиопии, Мавритании, Камеруне, Тунисе, Кот-д'Ивуаре, на Коморских Островах - по 6%, в Бенине, Того, Чаде, Нигере, Марокко, Сенегале - по 5, Кабо-Верде, Буркина-Фасо, Либерии, Джибути - по 4% (023, с. 14).
В качестве основы для валютного КФА можно рассмотреть цен-тральноафриканскую зону франка КФА, зону ранда (в которую входят ЮАР, Намибия, Свазиленд и Лесото) и Нигерию с ее найрой. Большинство претендентов выбрано из-за низкой инфляции (в странах западноафриканской зоны франка КФА средняя инфляция составила 5,5%, централь-ноафриканской зоны франка КФА - 7,5, зоны ранда - 10%), а Нигерия -из-за ее больших размеров, емкого внутреннего рынка и значительных доходов от экспорта нефти (хотя инфляция здесь не так уж низка - 18%). Схема образования валютного союза предполагается такая: какие-то страны интенсивно торгуют с претендентом и для облегчения этой торговли в конце концов решают ввести общую валюту. В качестве признака интенсивности торговли двух стран (или страны с группой стран) берется отношение оборота взаимной торговли к совместному ВВП партнеров. Если это отношение больше 2%, то торговля считается интенсивной. Показатель в 2% может показаться слишком низким, однако следует учесть,
что в среднем в Африке для любых двух стран отношение взаимной торговли к ВВП составляет всего 0,59% - такой незначительный по мировым меркам показатель объясняется низкими доходами населения, плохим спросом на импортные товары и слабым развитием внешнеторговой инфраструктуры.
Что касается Нигерии, то вышеупомянутому критерию из ее торговых партнеров удовлетворяют только две страны - Нигер (с показателем 4,34%), и Кот-д'Ивуар (с показателем 3,72%). Это делает нигерийскую найру маловероятным претендентом на роль региональной единой валюты. Учитывая относительно высокую инфляцию в Нигерии, вряд ли Нигер и Кот-д'Ивуар сочтут целесообразным ради найры выходить из западноафриканской зоны франка CFA (023, с. 9).
С центральноафриканской зоной франка КФА дела обстоят еще хуже, потому что ни один из ее торговых партнеров не удовлетворяет критерию интенсивности торговли: у главных из них - Сенегала и Гвинеи - показатели составляет соответственно 1,22 и 1,04%. Западноафриканская зона франка КФА представляет собой более интересный случай. С ней в валютный союз могли бы теоретически вступить сразу пять стран: Гамбия, Мавритания, Либерия, Гана и Нигерия, показатели интенсивно -сти торговли которых составляют от 5,47 до 2,29%. Наконец, с зоной ранда единую валюту могли бы иметь сразу десять стран: Малави, Мозамбик, Зимбабве, Замбия, Маврикий, Сейшельские Острова, Либерия, Коморские Острова, Ангола и Танзания, имеющие показатели интенсивности торговли с этой зоной от 21,42 до 2,33%. Можно заметить, что Либерия могла бы объединиться и с западноафриканской зоной франка КФА (ее показатель 4,22%), и с зоной ранда (здесь ее показатель 4,84%). Несмотря на формально более высокий показатель торговли Либерии с зоной ранда, она скорее объединится со странами зоны франка (по географическим соображениям). Но если представить, что все десять стран создадут валютный союз с зоной ранда, тогда показатели торговли остальных АфС увеличатся (так как многие страны довольно интенсивно торгуют с этими десятью странами), и кандидатами на присоединение к союзу станут Кения, Ботсвана, Сан-Томе и Принсипи, Демократическая Республика Конго и Бурунди (их интенсивность составляет от 4 до 2,07%). Наконец, если вступят и эти пять стран, новыми кандидатами станут Уганда, Руанда и Сомали (от 5 до 2,16%). Но дальше союз расширяться не будет, потому что, даже если вступят эти три страны, у остальных АфС показатели интенсивности будут недостаточными.
В общем, показатели внешней торговли свидетельствуют о том, что в Африке имеют смысл три зоны единой валюты: значительно расширенная зона ранда, значительно расширенная западноафриканская зона франка КФА, наконец, нынешняя центральноафриканская зона франка КФА. Надо заметить, что, если оставить в стороне внешнюю торговлю, логичной выглядит объединение западноафриканской и центральноафри-канской зоны франка КФА (которые и так, хоть и имеют два центробанка, в сущности пользуются единой валютой, ранее привязанной к французскому франку, а теперь к евро), с присоединением к ним Нигерии, которая, собственно, эти зоны и разделяет. Однако никакие экономические соображения не могут обосновать возможность единой общеафриканской валюты.
«Тем не менее единая валюта все-таки может появиться в Африке. В конце концов, для передачи права решения экономический вопросов -особенно денежных - на наднациональный уровень в любом случае недостаточно чисто экономических соображений. В дело вступает большая политика» (023, с. 13). Если такая единая валюта появится, неизбежно встанет вопрос, к какой из валют ведущих индустриальных стран ее привязать - иначе африканцы вряд ли поверят в надежность новой валюты. Учитывая, что доля стран еврозоны в африканской торговле составляет приблизительно 22%, а доля США - всего 7, Японии - вообще 2,5%, логичным было бы привязать африканскую валюту к евро, а не к доллару или иене.
С. В. Минаев
