CC BY
9
СТРАНЫ АЗИИ И АФРИКИ
Экономика
2000.04.003 — 004. НОВАЯ ФИНАНСОВАЯ СИТУАЦИЯ В МИРЕ И РАЗВИВАЮЩИЕСЯ СТРАНЫ
2000.04.003. МсЬБОБ R.The new era of financial fragility //East Asia in crisis: from being a miracle to needing one?— L.;NY:Routledge,1999. — P. 333-352.
2000.04.004. WALTERS A. Exchange rate regimes for the future//East Asia in crisis: from being a miracle to needing one?— L.;NY:Routledge,1999. — P.304-312.
"Мир вступил в новую эру — финансовой неустойчивости. Эта эра характеризуется огромной суммой денег, готовой к перемещению через национальные границы (в эту сумму включаются деньги, собранные банками развивающихся стран) и готовностью любой страны принять эти деньги" — пишет P. Маклеод (Австралийский нац. ун-т)(003, с. 348).
Новая эра несет с собой новые опасности. В старое время фин. кризисы в той или иной развивающейся стране (РС) были связаны с ее текущим платежным балансом. Когда цены на экспортные товары из этой страны падали, возникала нехватка иностранной валюты, если приток иностранного капитала не покрывал дефицита текущего платежного баланса. Если курс валюты был зафиксирован, то дефицит приходилось покрывать из государственных золото-валютных резервов, которые постоянно сокращались. В конце концов сокращение резервов привлекало внимание валютных спекулянтов и тех, кто имел большие долги перед иностранцами, — они начинали скупать иностранную валюту. Все кончалось девальвацией национальной валюты.
Теперь фин. кризисы связаны не с текущим платежным балансом, а с балансом движения капитала. Иностранцы долго дают какой-либо РС взаймы огромные суммы или покупают акции ее предприятий, а потом требуют свои деньги назад, сочтя свои капиталовложения слишком рискованными и невыгодными. Золото-
валютных резервов не хватает, чтобы расплатиться со всеми, и курс местной валюты катастрофически падает.
Кризисы нового типа отличаются от старых прежде всего внезапностью. Раньше кризисы можно было предвидеть, исходя из каких-либо внешних признаков: падения цен на экспортные товары страны, роста дефицита текущего платежного баланса, сокращения золото-валютных резервов, увеличения бюджетного дефицита, ускорения инфляции. Теперь даже при внешне благоприятной экономич. ситуации в РС кредиторы и инвесторы, которые ей до сих пор безоговорочно верили, внезапно разочаровываются в ней, решают, что вложили в нее слишком много денег, и начинают эти деньги спасать.
Кроме того, кризисы нового типа отличаются от старых глубиной. Раньше некоторой девальвации нац. валюты хватало для того, чтобы снизить спрос на иностранную валюту, а потом уменьшить импорт и ликвидировать причину кризиса — чрезмерный дефицит платежного баланса. Теперь даже очень большая девальвация может не остановить вывод иностранного капитала из страны, если разочарование владельцев капитала слишком велико и они считают дальнейшее сохранение денег в этой стране слишком рискованным. "Иными словами, теперь мы узнаем о том, что иностранцы стали считать свои вложения капитала в страну слишком рискованными только тогда, когда они уже стали спасать свои деньги и на финансовом рынке разразился кризис; а о том, как глубоко их разочарование, можно узнать только по глубине падения курса национальной валюты" (03, с. 334).
Разумеется, в новом фин. мире возможны и кризисы старого типа и кризисы, в которых старый и новый тип сочетаются. Напр., во время восточноазиатского кризиса 1997—1998 гг. в Индонезии наблюдался кризис нового типа в чистом виде (у нее не было проблем с текущим платежным балансом; кредиторы и инвесторы просто потеряли к ней доверие), а в Таиланде — сочетание одновременно двух типов (у него был очень большой дефицит текущего платежного баланса, но одновременно наблюдался еще и кризис доверия со стороны кредиторов и инвесторов ).
В новом фин. мире главную роль играет риск для иностранных инвесторов и кредиторов. Иностранцы вкладывают деньги в ту или иную страну, когда считают эти вложения не слишком рискованными, и начинают забирать свои деньги, когда считают риск чрезмерным. Существуют разные виды риска: валютный риск (обменный курс нац. валюты может вдруг снизиться, и активы иностранного инвестора могут обесцениться в долларовом выражении); инвестиционный риск (акции
местного предприятия, купленные иностранцем, могут давать слишком низкую прибыль или вообще приносить убыток из-за плохой работы предприятия); банковский риск (если иностранец кладет деньги в местный банк, он рискует их потерять из-за банкротства банка, который сам, в свою очередь, рискует, передавая эти деньги взаймы); экономико-политич. риск (местные власти могут проводить неверную экономич. политику, из-за которой разорятся местные предприятия и банки, а иностранцы потеряют свои деньги); наконец, просто политич. риск (в стране может измениться власть, и деньги иностранцев могут быть потеряны из-за общего развала экономики либо вообще конфискованы). Но в любом случае речь идет о том, что любая попытка заработать деньги, вложив их в др. страну, связана с неизбежным риском их потерять.
Надо заметить, что попытка застраховаться от риска нежелательного события всегда увеличивает возможность этого события. Представим себе, что все опасаются девальвации нац. валюты той или иной страны и хотят застраховаться. Тогда те местные предприниматели, кто брал у иностранцев взаймы в долларах, начинают их срочно скупать, чтобы расплатиться с кредиторами, не желая впоследствии платить за эти доллары дороже. Иностранцы, имеющие большие активы в нац. валюте, начинают также покупать доллары, чтобы их активы не обесценились. Даже те местные жители, которым доллары не нужны, начинают их покупать, чтобы впоследствии продать по более высокой цене иностранцам и их должникам, и тем самым нажиться на девальвации. В итоге долларов начинает не хватать, и девальвация, которой могло и не быть, если бы все от нее не страховались, действительно происходит. Точно так же бывает, когда вкладчики банка внезапно начинают опасаться его банкротства и пытаются застраховаться, сняв деньги со счетов: в итоге банкротство действительно происходит.
Для нового фин. мира типична паника. Когда кто-нибудь, чтобы избежать чрезмерного риска, начинает выводить деньги из страны, остальные тут же следуют его примеру. Такое поведение обычно объясняют иррациональным "инстинктом толпы", но на самом деле оно не так уж иррационально. Трудно понять, почему первый забравший свои деньги из страны счел риск слишком большим, но для всех, кто не последовал его примеру, риск в любом случае только увеличивается. Когда в Вост. Азии произошла девальвация валют, пострадали те иностранные инвесторы и кредиторы, кто не последовал общему примеру и не успел выручить свои деньги.
В общем, при кризисах нового типа наказывается тот, кто неправильно оценил первоначальный риск и опоздал изменить свою оценку и предпринять соответствующие действия. "Однако неверным было бы сказать, что в этих кризисах виноват рыночный механизм и предотвратить их может вмешательство гос-ва в экономику. Те, кто верит в рынок, никогда не брались утверждать, что на рынке никто не делает ошибок — они всегда только утверждали, что рынок наказывает за ошибки соразмерно их тяжести. Они также утверждали, что гос-во часто является подлинным виновником тех бед, в которых обвиняют рынок" (003, с. 342). В случае восточноазиатского валютного кризиса именно гос-во ввело иностранных инвесторов в заблуждение, долго поддерживая стабильный курс своих валют и гарантируя, что этот курс не измениться. Иностранцы в результате неправильно оценили первоначальный валютный риск вложения капитала в Восточную Азию, вложили его слишком много, и наказание для тех, кто не успел его вывести, было, в сущности, несоразмерным — девальвация оказалась слишком глубокой. Если бы курсы национальных валют с самого начала были бы свободно плавающими и определялись рынком, а не государством, риска такой значительной девальвации просто бы не было.
Вывод может быть следующим. В новом фин. мире гос-во ни одной РС страны в принципе не может гарантировать стабильность своей валюты: его силы слишком малы по сравнению с мощью фин. капитала, свободно перемещающегося по миру. Кризисы старого типа гос-во еще могло предотвратить мерами денежной и бюджетной политики. Кризисы нового типа предотвратить может только сам частный капитал, правильно оценивая риск, существующий в РС. Гос-ву остается только не вводить его в заблуждение. "Кризисы нового типа требуют совершенно нового подхода со стороны государства. Если только в стране не существует система валютного совета, обменные курсы должны совершенно свободно определяться рынком. Лекарство от кризисов нового типа — девальвация, сопровождающаяся ужесточением денежной и бюджетной политики — отныне совершенно непригодно. Конечно, потребуется время, чтобы правительства поняли, что наилучшие действия перед лицом валютного кризиса заключаются в формуле 'не делать ничего'. Но в конце концов все осознают, что живут в новом мире" (003, с. 349).
Австралийский исследователь А. Уолтерс(003) считает, что в новых условиях для РС наилучшая система — фиксированные обменные курсы, определяемые валютным советом(ВС). При этой системе ликвидируется Центр. банк в его обычном понимании. За денежную
политику отвечает специально создаваемый ВС, единственная задача которого — следить за тем, чтобы денежная масса в стране строго соответствовала ее валютным (обычно долларовым) резервам при их обмене по фиксированному курсу. Напр., в Гонконге, где действует система ВС, имеется ровно столько гононконгских долларов, сколько требуется для того, чтобы обменять каждый американский доллар из резервов на 7,8 гонконгских. Если из Гонконга вывозятся американские доллары, то соответственно становится меньше и гонконгских. ВС, в отличие от Центр. банка, не имеет права давать кредиты и привлекать депозиты.
Ясно, что при такой системе местная валюта — это все равно что доллары. Инфляция и процентные ставки в стране, где существует ВС, в целом совпадает с инфляцией и процентными ставками в США. Если иностранцы вывозят из страны доллары, то становится меньше также нац. валюты, и процентные ставки в стране повышаются, вновь привлекая иностранный капитал. Нужда в девальвации не возникает даже при полной свободе перемещения капиталов через нац. границы.
Этим система фиксированного курса, определяемого ВС, отличается от системы фиксированного курса с возможностью девальвации центр. банком, существовавшей до последних валютных кризисов в Мексике, Индонезии, Таиланде, Юж. Корее, Бразилии. В сущности, в этих странах нац. валюты не могли не быть девальвированы. В Таиланде курс был зафиксирован на уровне 25 батов за доллар. Между тем инфляция там составляла 7% в год, а в США 2% (то есть разница составляла 5%). Представим, что в Таиланде решили установить реальные процентные ставки (с учетом инфляции) на таком же уровне, что в США. Тогда номинальная процентная ставка, составляющая в США 5% годовых, в Таиланде должна составлять 10%. Если западные инвесторы уверены, что хотя бы течение года фиксированный курс бата не изменится, они тут же начнут вкладывать деньги в Таиланд, потому что там доход вдвое больше. Приток долларов, обмениваемых на баты, в Таиланд приведет к тому, что на местном рынке кредит будет удешевляться— и к концу года дело дойдет до того, что и в Таиланде номинальная ставка будет составлять тоже 5% (а реальная вообще будет отрицательной— и это в условиях относительно высокой инфляции). Чтобы восстановить то положение на рынке, которое было в начале года, Банку Таиланда придется девальвировать бат на те 5%, которые представляют собой разницу между тайской и американской инфляцией— до 26,25 батов за доллар. И все начнется сначала и будет продолжаться до бесконечности" (004, с. 307). Итак, при свободе
перемещения капиталов возможность девальвации нац. валюты всегда превращается в реальность, и гарантии фиксированного курса со стороны центр. банка являются фикцией.
Правда, в истории имелись примеры действительно долгого существования фиксированных курсов при сохранении центробанков (напр., в послевоенных США и Зап. Европе). Но фиксация курсов всегда обеспечивалась ограничением валютообменных операций и движения капитала— а проще говоря, вмешательством в рыночный механизм. При этом деятельность центр. банков была прямо подчинена интересам сохранения фиксированного курса. Когда существовал золотой стандарт, любой отток золота из страны требовал от ЦБ уменьшения денежной массы.
Итак, фиксированный курс при системе ВС — это единственный вид фиксированного курса, который РС могут удержать при современной свободе мирового фин. рынка. А фиксированный курс лучше плавающего хотя бы тем, что он порождает доверие к нац. валюте у местных граждан и иностранных инвесторов. ВС, в свою очередь, лучше Центрального банка уже тем, что не имеет возможности стимулировать инфляцию. Аргентина, которая с 1991 г. имела ВС, легче пережила кризис 1994 г., когда зап. инвесторы начали спасать свои деньги, вложенные в латиноамериканские страны, чем Мексика, где сохранялся Центробанк. Мексиканский ЦБ попытался компенсировать отток иностранных кредитных ресурсов собственной кредитной эмиссией, что вызвало инфляцию и спад произ-ва. А Аргентина отток иностранного капитала пережила без инфляции и сохранила высокие темпы экономич. роста. "В конце концов следует вспомнить, что бывшие колониальные страны отказались от созданных колонизаторами валютных советов и организовали собственные центральные банки тогда, когда им понадобились деньги для финансирования государственных программ развития экономики. Теперь, много лет спустя, мы уже знаем, чем все это кончилось" (004, с. 310).
С. В. Минаев
