CC BY
10
2000.02.015. ИНФОРМАЦИОННЫЙ ОБМЕН И СТРУКТУРЫ УПРАВЛЕНИЯ В АМЕРИКАНСКИХ И ЯПОНСКИХ КОНСОРЦИУМАХ ИР: ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ВОЗДЕЙСТВИЯ / ОЛДРИЧ Х.Е., БОЛТОН М.К., БЕЙКЕР Т., САСАКИ Т.
Information exchange and governance structures in US and Japanese R & D consortia: institutional and organizational influences / Aldrich H.E., Bolton M.K., Baker Т., Sasaki Т. // IEEE trans. on engineering management. — N.Y., 1998. — Vol. 45, N 3. — P. 263-275.
Авторы реферируемой статьи (Олдрич и Бейкер) работают в университете Северной Каролины (г.Чейпен Хилл, шт. Северная Каролина); Болтон является сотрудницей университета Сан-Хосе (шт. Калифорния), а Сасаки работает в университете Киото (Япония). Цель статьи — представить результаты исследования, в ходе которого проверялась гипотеза о воздействии национального институционального окружения на управление и информационные обмены в консорциумах ИР. В качестве объекта обследования выбраны фирмы США и Японии.
Во введении отмечается, что компании указанных стран, стремясь сократить затраты на разработки и ускорить процесс внедрения новой продукции, вступают в партнерские отношения со своими конкурентами в рамках специальных консорциумов ИР (R & D consortia). Обычно консорциумы объединяют компании одной отрасли. От других форм объединений (совместные венчурные фирмы, субконтракты, технологическое лицензирование) подобные “союзы” отличаются в трех отношениях. Во-первых, в них участвуют как правило несколько компаний (больше двух). Во-вторых, сотрудничество реализуется среди “прямых конкурентов”. В-третьих, такие консорциумы ориентируются в основном на проведение фундаментальных и доконкурентных прикладных исследований долгосрочного характера.
В Японии консорциумы ИР известны под названием технологических исследовательских ассоциаций (TRA-Technology research associations). Их формирование началось после принятия в 1961 г. соответствующего закона, предусматривавшего финансовую поддержку, льготное налогообложение и некоторые другие стимулы для развития подобных объединений.
В США рост исследовательских консорциумов шел особенно быстрыми темпами после 1984 г., когда принят был т.н. “Закон о национальных кооперационных исследовaниях(NCRA-National cooperative research act). Главная цель указанного типа объединений в обеих странах — передача технологии в распоряжение фирм-членов консорциума. Фирмы партнеры должны были сформировать особый аппарат управления совместной деятельностью, который был призван решать вопросы выработки целей, технологии, бюджета и т.п.
Насколько одинаковым оказался механизм управления и обмена информацией в консорциумах Японии и США? В чем состоят различия и какие факторы определяют это несходство? Выяснению указанных проблем авторы посвятили специальный раздел реферируемой статьи.
Институциональные и организационные воздействия на консорциумы ИР.
В Японии типичным является “макроэкономический уровень” стабильных межорганизационных отношений. Здесь особую роль в формировании консорциумов ИР играет министерство промышленности и внешней торговли (MITI-Ministry of international trade and industry). В целом для этой страны характерна “социальная организация промышленности”, при которой поощряются различные формы кооперационных связей между компаниями: ассоциации, совместные исследовательские группы, НИИ и т.п. Подобные “коммерческие группы” или “кейрецу” (keiretsu) составляют отличительную особенность японской системы промышленных ИР. Авторы отмечают, что и крупные и мелкие фирмы могут входить в те или иные региональные и даже местные объединения, поэтому партнеры по бизнесу “редко бывают незнакомы друг с другом”.
Названная структура японских промышленных объединений позволила авторам выдвинуть предположение о том, что здесь менее развит механизм информационных обменов в рамках консорциума и не столь жесткими являются стиль и аппарат управления.
В отличие от Японии США не обладают установленным законом “зонтиком” для межорганизационных отношений. Члены консорциумов в этой стране, вступая в
подобного рода связи должны рассчитывать в основном на собственные ресурсы и собственный опыт. Решающую роль в этом случае начинает играть фактор стабильного членства, которое, как считают, ведет к более доверительным отношениям между “номинальными конкурентами”.
Сопоставляя практику двух стран в рассматриваемой области, авторы делают предположение, что свобода распространения информации внутри и между консорциумами в США — больше чем в Японии. На деятельность и структуру консорциумов влияет степень государственного участия и вмешательства; в Японии такое вмешательство проявляется гораздо заметнее. Здесь правительство может предоставлять прямую финансовую поддержку некоторым консорциумам, оказать воздействие на выбор директоров подобных объединений. В США действуют более опосредованными методами, более того антитрестовские законы и прочие запретительные меры, используемые правительством, часто оказывают “дестимулирующее действие” на работу консорциумов. Таким образом, резюмируют авторы, чем больше влияние правительственных агентств, тем менее интенсивным является механизм управления в консорциуме.
Гипотезы, касающиеся структуры и деятельности консорциумов ИР, авторы проверяли в ходе специального обследования подобных объединений в США и Японии. Собиралась информация не только о консорциумах в целом, но и об отдельных фирмах, являющихся членами таких объединений. Было подготовлено и разослано 67 анкет для руководителей американских консорциумов, из полученных ответов 39 признано пригодными для последующего анализа (с. 266). Аналогичный анкетный опрос проведен в Японии. На 69 анкет здесь получено 54 ответа ( с. 267) .
Для измерения информационных обменов, управленческой деятельности и межорганизационных отношений в каждой стране авторы использовали специальные показатели. Представление о них дают таблицы, помещенные на с.268-271 реферируемой статьи.
Как видно из таблицы 1 (с. 268), для получения картины информационных обменов авторы собирали информацию о журнальных статьях, технических отчетах, специальных бюллетенях; авторов интересовали также данные о программах посещений, о представителях пайщиков, об исследовательских проектах фирм-членов.
Представление о структуре управления должны были дать два показателя: механизм правящих “рычагов” — правления, советы, специальные группы, комиссии, группы потребителей; интенсивность названных рычагов, измеренная степенью участия членов консорциума в его правящих структурах.
Специально для Японии выделен такой показатель, как “концентрация в кейрецу” — т.е. число членов в т.н. “коммерческих группах”; при этом отдельно учитывалось, являются ли все фирмы данного консорциума членами одной “кейрецу”, или они принадлежат к различным коммерческим группам.
Еще один показатель, использованный авторами в ходе обследования, —
“стабильность членства”. Он вычислялся путем деления числа членов консорциума на момент опроса, на общее число организаций, когда-либо входивших в него. В этой связи, авторы отмечают, что в Японии, в силу большой роли правительственных агентств в формировании и поддержке консорциумов, лишь немногие из членов фирм покидают такого рода объединения. Так, из 113 консорциумов, созданных до 1991 г., лишь четыре сообщили о “потерях” в своих рядах. Аналогичный показатель для США — 16 из 94(с. 268).
Последний показатель, информация о котором собиралась авторами, — взаимосвязь консорциумов. Обследователей интересовали данные о числе консорциумов, с которыми каждое объединение было связано через своих членов.
Характеризуя результаты, полученные в ходе обследования, авторы отмечают, что хотя не все первоначальные их предположения подтвердились, они получили “твердое доказательство” существования двух типов консорциумов в США и Японии, обусловленных национальными различиями в институциональной структуре. Главные отличия указанных моделей выявлены при сравнении двух показателей: стабильность членства и концентрация фирм в рамках коммерческих групп. Авторы отмечают в этой связи, что последний показатель, характерный для Японии, оказывает значительное негативное воздействие на активность информационных обменов.
Не получили подтверждения в ходе обследования первоначальные предположения о воздействии стабильного членства или о роли правительственного вмешательства на
структуру управления в консорциумах. В целом, полученная картина, на взгляд авторов, в большей степени оказалась адекватной их первоначальным предположениям в отношении США, гораздо меньше совпадений отмечено для Японии.
Каким образом институциональное окружение влияет на информационные обмены и механизм управления в консорциуме? Авторы полагают, что обследование подтвердило следующую схему: чем больше окружение обеспечивает готовые “рецепты” управления и ресурсы для фирм, входящих в консорциум, тем меньше последний нуждается в экспериментировании при выборе членов и типов деятельности. Это ведет к сокращению диверсификации партнеров и тем самым облегчает проблемы координации.
Анализ, проведенный авторами, количественно подтвердил их первоначальную гипотезу об особой роли японского правительства в консорциумах ИР. Так, 87% опрошенных менеджеров указали на “существенное правительственное вмешательство” в дела подобных объединений. Не менее 2/3 японских консорциумов на 50% финансируются из правительственных источников (с. 273). Неудивительно, что “институциональные наказания” за вольности при принятии независимых решений, например, о принятии или исключении членов консорциума — могут оказаться достаточно строгими.
В то же время, подчеркивают авторы, обследование не дало прямых доказательств того, чтобы правительственное вмешательство повлияло на организационную структуру управления в консорциумах обеих стран. Некоторые вопросы деятельности японских объединений рассматриваемого типа пока остаются без ответа. На взгляд авторов, необходимы видимо, иные критерии и показатели. Так, вне поля зрения обследователей остались малые фирмы, не входящие в состав “кейрецу”. Характеризуя в целом роль “коммерческих групп” в Японии, авторы отмечают, что их роль особенно велика на начальных и завершающих этапах распространения информации.
В заключение, оценивая проведенное ими обследование, авторы утверждают, что оно продемонстрировало возможность межстранового сопоставления структур и процессов технологического сотрудничества. Подобный анализ, считают они, следует провести и для других развитых стран. Перспективными областями для будущих исследований являются такие направления, как динамика организаций типа “кейрецу”, более подробное изучение различных вариантов правительствененного вмешательства в дела консорциумов, разработка мер и показателей для оценки институционального окружения.
По твердому убеждению авторов, изучение консорциумов ИР, как “комплексной формы межорганизационных союзов”, заслуживает серьезного внимания исследователей. В качестве организационной формы, отмечают авторы, консорциумы ИР представляют “исключительно интересный тип” промежуточного управления — “между рынком и иерархией”. Подобные организационные образования служат с одной стороны в качестве средства доступа к финансовым, кадровым и техническим ресурсам, снижая для фирм-партнеров соответствующие затраты. С другой стороны, такие преимущества приходится оплачивать, поскольку объединение конкурентов чревато ростом расхождений и несогласий среди членов консорциума. Поэтому, предупреждают авторы, важное значение имеет выбор разрабатываемых проблем.
Т.В.Горбунова
