CC BY
95
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2017, Том 26, Экспресс-выпуск 1453: 2255-2270
Звёздный час и трагедия русского купца Ивана Фёдоровича Каменского (? - 1883) и судьба его коллекции птиц и зверей из Синьцзяна и Семиречья
Н.Н.Березовиков
Николай Николаевич Березовиков. Отдел орнитологии и герпетологии, Институт зоологии, Министерство образования и науки, проспект Аль-Фараби, 93, Алматы, 050060, Казахстан. E-mail: berezovikov_n@mail.ru
Поступила в редакцию 19 мая 2017
В орнитологической коллекции Зоологического института РАН (Санкт-Петербург) хранится более двух десятков тушек птиц, на этикетках которых, датированных маем и сентябрём 1878 года, коллектором значится Каменский, а местом сбора — озеро Алаколь на востоке Казахстана у самой китайской границы. Ссылки на эти экземпляры встречаются в сводках «Птицы Семиречья» (Шнитников 1949) и «Птицы Казахстана» (Долгушин 1960). Но кто такой Каменский, долгое время не было известно. Фамилия этого коллектора отсутствовала в истории орнитологических исследований и библиографии Семиречья и Средней Азии. Не были известны даже его имя и отчество. Несколько десятилетий по крупицам собирал я сведения об этом человеке, не теряя надежды хотя бы что-то узнать о его судьбе. Первое упоминание, немного приоткрывшее завесу тайны о нём, было найдено в книге известного орнитолога Виталия Андреевича Хахлова «Зайсанская котловина и Тарбагатай», в которой он счёл своим долгом отметить заслуги своего отца Андрея Степановича Хахлова в изучении фауны края: «В дни молодости, когда ещё не существовало Зайсанского поста [то есть до 1864 года — авт.], отец совместно с Каменским долго путешествовал по Семиречью и Чжунгарии и доходил до Гучена. Подробности в настоящее время я не помню. За это время им, при содействии обученных киргиз — препараторов и охотников, а также самого Каменского, в указанных районах была собрана коллекция до 3000 экземпляров, поступившая в распоряжение Каменского. Но, по-видимому, погибла где-то в подвалах ТД [Торгового Дома] братьев Каменских после смерти участника этих поездок, так как в бумагах отца я видел переписку о ней и извещение о сохранности только двух ящиков с перечнем этикеток и указанием на то, что большая часть хранящихся на том же складе поедена молью» (Хахлов 1928, с. 42). Но каким образом переплелись судьбы этих людей, стало известно при знакомстве с биографией Андрея Степановича Хахлова.
Андрей Степанович Хахлов (1845-1918) — коллектор и спутник в путешествиях И.Ф.Каменского.
А.С.Хахлов (1845-1918) был потомственным казаком и уроженцем станицы Баянаул на территории нынешней Павлодарской области В юности он окончил Омскую прогимназию, в которой готовили переводчиков казахского языка для связи волостных управителей и русской администрации с местным населением. Получив образование и первый чин, шестнадцатилетний юноша поступил на государственную службу, выписавшись из казачества. Так бы и прошла его жизнь в уездных служащих, но однажды крепко поколотил он не чистого на руку подчинённого, уличённого во взяточничестве, и был вынужден уйти в отставку. В самом начале 1860-х годов он познакомился с Иваном Фёдоровичем Каменским — управляющим «Торгового дома братья Каменские», который вёл торговые дела в Семиречье и был известен как «владелец пароходов на Волге». Андрей Степанович был принят к нему на работу в качестве переводчика казахского языка, но вскоре стал незаменимым помощником в других делах, исполняя его поручения. Иван Фёдорович оказался человеком образованным, деятельным и предприимчивым в купеческих делах. По его воспоминаниям, «они собирали различные коллекции, искали полезные ископаемые, строили
мельницы на горных речках» (Черных 1986). Страсть И.Ф.Каменского к собиранию птиц и зверей была настолько велика, что А.С.Хахлову пришлось обучиться препараторскому делу и вместе с ним в путешествиях и деловых поездках заниматься пополнением коллекции, которая довольно быстро выросла до 3 тысяч экземпляров и приобрела несомненную научную ценность.
Маршруты, проделанных ими поездок действительно были весьма обширными — между Омском, Павлодаром, Семипалатинском, Сергио-полем (ныне Аягуз), Капалом, Верным и китайскими городами Чугу-чак, Кульджа, Гучен, Шихо и Манас. Получается, что они бывали на обширном пространстве Центральной Азии между Тарбагатаем и Тянь-Шанем, включая джунгарские пустыни между ними. Объектами их добычи были не только птицы, но и звери, такие как маралы, косули, архары, сибирские козероги, кабаны и многие другие. Они охотились в местностях, в которых ещё водились дикие верблюды, лошади Пржевальского, куланы, джейраны, сайгаки, а в тугаях рек обитали туран-ские тигры. Столь обширная география путешествий Каменского объясняется не только естественно-научными, но и его коммерческими интересами. Он много ездил и знакомился с природой, но при этом, конечно же, искал перспективные места вплоть до месторождений полезных ископаемых, в которые можно было бы вложить капитал и получить доход. Учитывая, что Каменский был в первую очередь предпринимателем, есть все основания предполагать, что собранные во время этих поездок экспонаты в таком большом количестве хранились для изготовления чучел и последующей продажи в музеи и коллекционерам. В то время в мире уже существовали фирмы, специализировавшиеся на сборе и продаже зоологических коллекций. Тем более, такие коллекции из Центральной Азии всегда пользовались большим коммерческим спросом и охотно скупались европейскими и американскими музеями, а также частными коллекционерами. Учитывая увлечённость Ивана Фёдоровича естествознанием нельзя исключать и его благих намерений о создании собственного музея, так как род Каменских всегда отличался благотворительностью.
Совместная работа И.Ф.Каменского и А.С.Хахлова велась примерно в период между 1861 и 1868 годами. В дальнейшем они расстались, так как основные интересы И.Ф.Каменского сосредоточились на организации торговли в Северо-Западном Китае, в том числе в Кульджин-ском крае. Андрей Степанович в 1870 году перебрался в пограничный городок Зайсанск у северного подножия хребта Саур и прожил в нём всю жизнь с момента основания. Вероятнее всего, он присмотрел это место во время поездок с И.Ф.Каменским по Центральной Азии. Он по-прежнему вёл зоологические сборы, поставляя их в российские музеи, и был хорошо знаком со многими известными путешественниками,
включая Н.М.Пржевальского, М.В.Певцова, П.К.Козлова, А.Брема, П.П.Сушкина, помогал им в организации экспедиций и был незаменимым консультантом по части выбора удобных маршрутов и при уточнении мест обитания редких животных. За заслуги перед отечественной наукой в 1883 году он был избран действительным членом Западно-Сибирского отдела Русского Географического общества. Он обучил препараторскому делу своего младшего сына Виталия, увлёкшегося на всю жизнь орнитологией, окончившего впоследствии Московский университет и ставшего профессором. Делился он с ним и воспоминаниями о том, как в молодые годы путешествовал с И.Ф.Каменским по Семиречью и Джунгарии, как они охотились и занимались зоологическими сборами. Остаётся только сожалеть, что эти воспоминания остались не записанными и не опубликованными.
Ещё одно упоминание о И.Ф.Каменском нашёл я при знакомстве с дневником Н.М.Пржевальского времён его второго путешествия на озеро Лобнор. Тяжело заболевший в пути, он был вынужден в декабре 1877 года спешно возвращаться на Зайсанский пост. Во время пребывания в Гучене, описывая сложную внутриполитическую обстановку и состояние торговли в Синьцзяне, он оставил короткую запись о том, что хлеб в эти края привозится «на продовольствие для китайских войск по подряду Каменского» (Пржевальский 1947, с. 116). Это упоминание и стало для меня отправной точкой для дальнейших поисков сведений о судьбе И.Ф.Каменского в исторической и краеведческой литературе. И сведения о нём в конце концов отыскались.
Ф.И.Каменский был представителем знаменитой купеческой династии России во второй половине XIX века. Её родоначальником был Козьма Каменский — крепостной крестьянин князя Голицына в поместье у города Перми. У него было два сына - Фёдор (1810 года рождения) и Григорий, а также дочь Наталья. В 1830-е годы в свободное от барщины время братья занялись извозом, скопили небольшой капитал и, откупившись от крепостной зависимости в 1857 году, начали заниматься организацией перевозок на Соликамском тракте, расширяя их в пределах Пермской губернии. Дела пошли успешно, и вскоре ими была организована служба по доставке купеческих грузов обозами, охватившая огромное пространство от Москвы до Китая, то есть между городами Москва, Омск, Семипалатинск, Верный (Алматы), на протяжении около 6000 вёрст. Занятие это оказалось весьма прибыльным, Каменские быстро разбогатели, и их семья переселилась в город.
В 1858 году Фёдор Козьмич записался в купцы 3-й гильдии, в 1862 году уже стал купцом 1-й гильдии. Наладив дела в наземных транспортных перевозках, братья задумали расширить бизнес и вложили заработанные капиталы в новое и перспективное предприятие - пассажирские и грузовые перевозки по большим рекам. В 1859 году они
закупили буксирные пароходы, построили пристань. В 1865 году открыли в Перми пассажирское пароходство на реке Каме. Через пять лет создали торговый дом «Товарищество пароходства и транспортирования грузов Ф. и Г. Братья Каменские», который стал заниматься перевозками грузов и пассажиров по рекам Волго-Камского бассейна, а позднее - в пределах России и за границу.
Фёдор Козьмич Каменский — отец Ивана Фёдоровича Каменского.
С расширением деятельности торгового дома Каменских правление было перенесено в Москву, а его филиалы располагались в Перми, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге, Риге. Начатое ими дело продолжили сыновья. В 1893 году Каменские приобрели Суксунский, Ти-совский и Молебский заводы в Пермской губернии, позднее имели хлопковый и канатовитейный заводы в Ташкенте, хлопковые плантации в местности Дорхаль Ташкентского уезда, пристани и склады во многих городах России. Конторы их Торгового дома имелись также в Тобольске, Тюмени, Ишиме, Петропавловске, Омске, Томске, Новони-колаевске, Барнауле, Бийске, Павлодаре и Семипалатинске (Баяндина 1997).
Григорий Козьмич Каменский — родной дядя И.Ф.Каменского.
У Фёдора Козьмича было четверо детей: Иван, Михаил, Василий, Ирина. Старшему сыну — Ивану Фёдоровичу — в начале 1860-х годов отец поручил заниматься организацией сухопутных грузовых перевозок в Западной Сибири и Семиречье, где он впоследствии взялся за весьма прибыльные хлебные поставки в Туркестанский край. В те годы для российских купцов появился необъятный ранок сбыта — соседний Северо-Западный Китай, носивший тогда название Восточный Туркестан. Ныне это Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР, граничащий с Казахстаном. Но этому предшествовала череда страшных и кровопролитных событий в тех краях, в которые втянулся со своими коммерческими интересами предприимчивый и удачливый купец Иван Фёдорович Каменский. Их предыстория вкратце такова. Известно, что после долгой кровопролитной войны и разгрома в 1755-1759 годах в этих краях Джунгарского ханства, созданного ойратами (калмыками), китайцы оставили для поддержания порядка военные гарнизоны в небольших крепостях, а в населённых пунктах администрацию, на которую возлагалась обязанность собирать налоги. Так как население было представлено в основном калмыками, то для ведения земледелия из внутренних районов Китая сюда были насильно переселены дунганы — китайские мусульмане, а из Кашгарии — таранчи (уйгуры). На них
возлагалась обязанность выращивать для китайской армии и администрации пшеницу, просо, овощи и фрукты, а на калмыков — заниматься животноводством. Жестокая налоговая политика, обусловленная постоянными поборами, привела к тому, что дунгане и уйгуры в 18621866 годах подняли восстание против маньчжурской династии цинско-го Китая. Это восстание завершилось изгнанием китайцев из Восточного Туркестана. Чугучак, Кульджа и другие города оказались разрушенными, погибли сотни тысяч китайцев и калмыков.
Китайская крепость в Синьцзяне. Фото 1870-х годов.
Жители Синьцзяна дунганы и таранчи. 1889 год. Рисунок Г.Е.Грум-Гржимайло.
Ворота в город Чугучак, разрушенный во время дунганского восстания. Рисунок В.Верещагина. 1869-1870 годы.
Крепостные ворота города Урумчи, где много раз бывал И.Ф.Каменский. Фото конца XIX века.
На территории Восточного Туркестана образовалось Кашгарское государство (Джеты-Шаар). Его правитель Якуб-Бек вскоре подчинил весь Илийский край, включая Дунганское ханство в Урумчи и Таран-чинский (Кульджинский) султанат в верхнем течении реки Или. В эти годы в Илийском крае обострилась давняя вражда между кульджин-скими калмыками и казахами, перешедшая во взаимные нападения друг на друга и барымту — кражу скота на границах с Семиреченской
областью. В июне 1871 года в Кульджу для наведения порядка были введены войска под командованием военного губернатора Г.А.Колпа-ковского и образована временная русская администрация Кульджин-ского края, просуществовавшая 10 лет. Как свидетельствуют архивные материалы, русское правительство не имело планов включения этой территории в состав Российской империи, поэтому оно заверило китайское руководство, что готово в любой момент передать Китаю эти земли, как только восстановится их власть в Синьцзяне (Румянцев 1911; Моисеев 1996, 2000). В разрушенном Кульджинском крае на целое десятилетие воцарился мир и покой, возродилось земледелие, садоводство, многие ремёсла, началась активная торговля. Об этом свидетельствуют записки многих современников, в том числе известного российского зоолога С.Н.Алфераки (1891), посетившего Кульджу весной и летом 1879 года.
Китайский кавалерист в Восточном Туркестане. Фото 1880-х годов.
Спустя десятилетие, маньчжурское правительство цинского Китая вспомнило про непокорный и вышедший из под контроля Восточный Туркестан и в феврале 1876 года двинуло свою 90-тысячную карательную армию из Внутреннего Китая с целью повторного завоевания непокорного мусульманского Синьцзяна. На тысячу вёрст, напоминая собою гигантский муравейник, растянулась она с обозами и артиллерией по дорогам в направлении Тянь-Шаня. Лишь в августе и сентябре, преодолев безводную пустыню Такла-Макан, измотанные тяжелейшим переходом войска достигли оазиса Хами. После этого в течение года
они с невероятной жестокостью прошлись огнем и мечом по городам Гучен, Урумчи, Манас, Турфан, населенных дунганами и уйгурами, приведя их в покорность. Купец И.Ф.Каменский, находившийся в августе 1876 года по торговым делам в Гучене и Урумчи, был свидетелем жестокостей цинской армии, когда после взятия урумчинской крепости они вырезали шесть тысяч дунган.
Командующий цинской армией в Синьцзяне Цзо Цзунтан, с которым вёл торговые переговоры И.Ф.Каменский. 1875 год. Фото А.Боярского.
Оторвавшаяся далеко от центра многочисленная цинская армия оказалась отрезанной от регулярного снабжения провиантом и фуражом, в первую очередь хлебом, которые ранее поставлялись сюда из Кульджи и Семиреченской области. Дальнейшее продолжение военных действий оказалось в полной зависимости от этих поставок, поэтому китайское военное командование было чрезвычайно заинтересовано в налаживании торговых отношений с российскими властями и было готово платить любые деньги за поставки муки и зерна, щедро расплачиваясь британским серебром из займа, полученного от Гонконг-Шанхайского банка.
Официально правительство России и власти Семиреченской области соблюдали нейтралитет в отношениях с Китаем, не вмешиваясь в их военные действия в Джунгарии и Кашгарии, хотя и осуждало творимые жестокости по отношению к местному населению и принимало беженцев из этих краёв.
Учитывая продуктовые нужды китайской армии, купцам разрешалось также вести торговлю. И.Ф.Каменский, ставший к этому времени весьма известным человеком в торговых кругах Туркестанского края и Синьцзяна, в это время сблизился с назначенным Цзо Цзунтаном военачальником Лю Цзуньтаном и удачно заключил с ним хлебный подряд. Столь выгодная сделка удалась Каменскому благодаря его предпринимательским талантам, купеческой изворотливости и знанию слабостей своих партнёров. Характеризуя его, чиновник по дипломатической части при туркестанском губернаторе А.Вайнберг отмечал, что он «человек очень ловкий и сметливый». Иван Фёдорович умело пользовался чрезмерным почитанием «сановитости и наружного блеска». Во время переговоров, как свидетельствовали очевидцы, он облачался в мундир чиновника, в котором китайцы принимали его за важную персону — губернского прокурора. Китайцы, подчёркивал губернатор Туркестанского края К.П.Кауфман, видели в нём доверенное от нашего правительства лицо и относились к нему с почтением (Моисеев 2002). Например, в июне 1876 года он закупил в городе Шихо привезённую туда из Кульджи муку по 3 рубля 60 копеек за 147 фунтов (1 русский фунт равен 0.409 кг), а китайцам доставил в Манас по 8 рублей за эти же 147 фунтов» (Ходжаев 1979). Русские купцы, как свидетельствуют документы тех времён, действительно использовали сложившуюся ситуацию, поставляя китайским войскам осенью и зимой 1876 года зерно и муку. Только с ноября 1876 по август 1877 года китайские интенданты закупили у русских купцов 10 млн. цзиней (1 цзинь равен 596.8 г) зерна. Из них только И.Ф.Каменский поставил 8.5 млн. цзиней (Ходжаев 1979).
Торговля хлебом и скотом с Китаем в те времена были делом очень сложным, трудоёмким и опасным, но при этом необычайно выгодным и прибыльным. Например, пшеница, приобретённая русскими купцами по 15 копеек за пуд, доставленная караванами в Урумчи, закупалась интендантами цинской армии по цене в 40 раз выше. Баран, купленный на семипалатинской ярмарке за 1 рубль 50 копеек, в Гучене продавался уже по 2 лана серебром и более (Пржевальский 1947). Поставки традиционно велись из Семипалатинска, где формировались караваны из верблюдов с многочисленной обслугой и охраной. Необходимость в этом заключалась в том, что в это время в Синьцзяне шла война, а в пустынных районах Джунгарии свирепствовали барымтачи и банды дунганских разбойников, не раз грабившие торговые караваны
и транспорты. По свидетельству Н.М.Пржевальского, грабежами на дорогах занимались и солдаты цинской армии. Поэтому купцы вынуждены были нанимать усиленную вооруженную охрану. Часть караванов с грузами тогда шла в Кульджу по тракту, ведущему в Верный, другая - через Зайсанский пост и перевалы Тарбагатая на Чугучак и Гучен.
1
Базарная площадь Семипалатинска. Фото из архива М.И.Сигуды.
В 1875 году поручик Генерального штаба Юлиан Адамович Соснов-ский (1842-1897) во время специально снаряженной «учено-торговой» экспедиции провел рекогносцировку наиболее удобных торговых путей из Зайсанского поста в ближайшие города Джунгарии. Заодно он посетил ставку Цзо Цзунтана и заключил соглашение о поставках российского хлеба китайским войскам. Текст договора о поставках вместе с авансом в серебряной монете был отправлен в город Верный в обход мятежного Синьцзяна через Монгольский Алтай под охраной китайских кавалеристов и казаков из конвоя Сосновского. В связи с этим уместно вспомнить, что благодаря этому договору и состоялось первое путешествие в Центральную Азию Михаила Васильевича Певцова (1843-1902). Весной 1876 года капитан Генерального штаба, работавший в то время преподавателем географии в военном училище Омска, был назначен командиром отряда из 100 казаков для сопровождения и охраны хлебного каравана, состоящего из 600 верблюдов и 120 погонщиков. Этот тяжелейший путь по джунгарским пустыням из Зайсанского поста в китайский город Гучен длиной 800 км он успешно осуществил с 16 мая по 10 сентября. Его подробнейшее физико-географическое описание было опубликовано в работе «Путевые очерки Джунгарии» (1879) и получило высокую оценку ученых. Русское географическое общество наградило его Малой золотой медалью (Марголин 1949).
Столь объёмные закупки продовольствия, обогатившие некоторых купцов, объяснялись тем, что в течение зимы цинская армия вела активную подготовку к наступлению на Кашгар, которое началось в апреле 1877 года. К концу этого года Джеты-Шар пал, и китайцы полностью овладели Восточным Туркестаном. Начались массовые казни сторонников Якуб-Бека. В это время началось бегство дунган и уйгуров в российские пределы. Командующий цинской армии направил губернатору Туркестанского края ультимативное требование об их возвращении, угрожая в противном случае направить войска в Кульджу. Однако русские власти отказались выдавать беженцев и приняли ответные меры, запретив торговлю хлебом и скотом, чем поставили армию Цзо Цзунтана в сложное положение. Н.М.Пржевальский, находившийся в ноябре-декабре 1877 года в Гучене, записал в дневнике, что здесь уже действовал запрет китайцев торговать русским купцам. В порядке исключения из Кульджи в Гучен доставлялся хлеб лишь по подряду И.Ф.Каменского, заключённый с цзяньцзюнем Цзинем на 367 тысяч пудов муки стоимостью на один миллион рублей. Сохранились свидетельства, что уполномоченные по заготовкам продовольствия и фуража для китайских войск месяцами жили в Верном, добиваясь отправки в Синьцзян караванов с хлебом (Моисеев 2002).
В январе 1878 года губернатору Г.А.Колпаковскому в Верном стало известно, что цинское командование начало перебрасывать войска к границам Илийского края, планируя весной начать наступление на Кульджу. В 1879-1880 годах отношения ещё более осложнились. Россия и Китай оказались на грани большой войны. На границе уже были сосредоточены регулярные войска. Однако русский император Александр II принял компромиссное решение о проведении мирных переговоров с целью урегулирования всех спорных пограничных вопросов. В итоге 12 февраля 1881 года в Петербурге Российская и Китайская империи подписали договор, в соответствии с которым на следующий год Кульджа была возвращена Китаю. Процесс передачи территории сопровождался массовым переселением в Семиречье кульджинских уйгуров и дунган, принявших российское подданство. Их потомки в настоящее время живут в Алматинской области.
Каким образом произошло в это время банкротство И.Ф.Каменского в торговле с китайцами, исторические хроники не упоминают. Можно лишь предполагать, что он не получил оплату за поставленный хлеб. Одной из причин могла быть также неожиданная смерть командующего китайской армией, с которым заключались хлебные контракты. Таким образом, эта война, обогатившая И.Ф.Каменского, в конечном счёте его же разорила и погубила. Она была его звёздным часом и трагедией. Не пережив случившегося, он умер в 1883 году, оставив жену с пятью детьми. В этом же 1883 году 7 ноября (9 декабря) скончался и
его отец Фёдор Козьмич. Что же произошло с научными сборами И.Ф. Каменского? Об этом сейчас можно лишь предполагать.
Собрав огромнейшую коллекцию и разместив её на складах «Товарищества», И.Ф.Каменский не сумел найти времени и средств на организацию своевременного изготовления экспонатов. Дело в том, что сборы в основном были представлены в виде засоленных шкур, требующих длительной обработки и выделки «чучельниками», как называли тогда мастеров-таксидермистов. Может быть, одной из причин этому был отход от дел А.С.Хахлова, а также чрезвычайная занятость самого И.Ф.Каменского, у которого началась эпопея с хлебными поставками в Китай. В конечном итоге неправильные условия хранения, сырость, кожееды и моль погубили почти все сборы. Можно понять беспокойство А.С.Хахлова, узнавшего о преждевременной смерти И.Ф.Каменского и начавшего переписку с его родными о судьбе коллекции. Вероятнее всего, по его рекомендации сохранившиеся остатки коллекционных сборов в 1889 году были переданы в дар зоологическому музею Томского университета.
Из огромных сборов И.Ф.Каменского сохранилось очень мало. Известно, что коллекция из 95 шкурок птиц и млекопитающих из Кульджи и Семиречья в 1889 году была пожертвована Томскому университету. В отчёте музея за первую половину 1889 года говорится: «Ценная коллекция млекопитающих, собранная в Кульдже и Семиречье И.Ф. Каменским. Шкурки эти состоят из пород горных баранов, каменных козлов, коз и оленей, всего 20 экземпляров, а также им подарено 75 штук птичьих шкур. Эта коллекция с предыдущей коллекцией [Г.А. Колпаковского — авт.] представляет много общего, но она из другой области, чем и составляет научный материал для зоогеографии». В заключительном «Отчёте о состоянии Императорского Томского университета за 1889 год» вновь упоминается об этой коллекции: «Она состояла первоначально из 95 экземпляров, не всегда хорошо сохранённых, из которых часть ныне употреблена на чучела» (Некрылов и др. 2012).
Ещё 24 экземпляра 14 видов птиц из сборов И.Ф.Каменского, как уже говорилось в начале статьи, поступили и хранятся в Зоологическом институте в Санкт-Петербурге. Из них лишь один вид — журавль-красавка Anthropoides virgo - был добыт 18 июня 1877 на реке Эмель, впадающей в озеро Алаколь, остальные 23 относятся к весне и осени 1878 года. Так, в мае этого года на этом озере им добыты большая поганка Podiceps cristatus (1), серый гусь Anser anser (1), шилохвость Anas acuta (1), коростель Crex crex (1), в сентябре - красношейная поганка Podiceps auritus (1), серощёкая поганка Podiceps grisegena (1), кряква Anas platyrhynchos (2), чирок-свистунок Anas crecca (1), свиязь Anas penelope (1), шилохвость (1), чирок-трескунок Anas querquedula (1), красноносый нырок Netta rufina (1 экз.). На нескольких этикетках
имеются точные даты, судя по которым 29 апреля 1878 он добыл серую утку Anas strepera на речке Лепсы, а 10 и 13 мая 1878 коростеля и серого гуся коллектировал на Алаколе. Кроме того, ещё один экземпляр кряквы был добыт в апреле 1878 года на реке Лепсы, а 2 экземпляра красношейной поганки в горах Джунгарского Алатау, где-то рядом с Алаколем. Экземпляр розового пеликана Pelecanus onocrotalus, датированный 1878 годом без указания даты и месяца, предположительно был добыт на Зайсане или Алаколе. Таким образом, можно предполагать, что последние орнитологические сборы И.Ф.Каменского датируются 1878 годом. Они, как наиболее свежие и изготовленные в виде тушек, сохранились в дальнейшем.
Такова в общих чертах судьба Ивана Фёдоровича Каменского и его коллекции. Многое в биографии и деятельности этого неординарного человека остаётся до сих пор неизвестным. По крайней мере, мне так и не удалось установить точную дату и год его рождения, место и название учебного заведения, в котором он получил образование. Не ясна дальнейшая судьба его жены и детей, семейных архивов. Не нашлось и его фотографий. На фоне подробных жизнеописаний многих представителей династии Каменских о нём имеются лишь очень краткие упоминания. Хочется надеяться, что историки и краеведы, изучающие род Каменских, в скором времени уделят внимание и судьбе Ивана Фёдоровича.
Литератур а
Алфераки С.Н. 1891. Кульджа и Тянь-Шань. Путевые заметки. СПб.: 1-193. Баяндина Н.П. 1997. Пермь купеческая. Пермь: 1-197. Долгушин И.А. 1960. Птицы Казахстана. Алма-Ата, 1: 1-470.
Марголин Я. 1949. Михаил Васильевич Певцов // Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь. М.: 3-36.
Моисеев В.А. 1996. Из истории Илийского кризиса (занятие русскими войсками Илий-ского края в 1871 г.) // Актуальные вопросы истории, историографии и международных отношений. Барнаул: 93-108. Моисеев В.А. 2000. Из история занятия Кульджинского края русскими и вопрос о его возвращении Китаю в 1870-1871 гг. // Востоковедные исследования на Алтае. Барнаул, 2: 85-94.
Моисеев В.А. 2000. Карательный поход цинских войск в Синьцзян и позиция России
(70-е гг. XIX в.) // Востоковедные исследования на Алтае. Барнаул, 3: 100-112. Некрылов С.А., Фоминых С.Ф., Меркулов С.А., Зленко К.В., Литвинов А.В., Гри-бовский М.В., Дунбинский И.А., Кузьмин А.Н. 2012. Музеи Томского университета (1888-1941 гг.) // Томские музеи. Музеи университетов. Материалы к энциклопедии «Музеи и музейное дело Томской области». Томск: 27-171. Отчёт о состоянии Императорского Томского университета .за 1889 год. 1890. Томск: 27-29.
Отчёт о состоянии Императорского Томского университета за первое полугодие по его
открытии. 1889 // Изв. Импер. Томск. ун-та 1: 35-36. Певцов М.В. 1879. Путевые очерки Джунгарии // Записки Зап.-Сиб. отд. РГО. Омск, 1: 1-140.
Пржевальский Н.М. 1947. От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор. М.: 1-155.
Румянцев П.П. 1911. Условия колонизации Семиречья // Вопросы колонизации 9: 202205.
Сосновский Ю.А. 1876. Русская учёно-торговая экспедиция в Китай в 1874-1875 гг. // Военный сборник 9/11: 1-121. Хахлов В.А. 1928. Зайсанская котловина и Тарбагатай. Зоогеографический очерк. Птицы. Ч. 1. Общая // Изв. Томск. ун-та 81: 1-157. Ходжаев А. 1979. Цинская империя, Джунгария и Восточный Туркестан (колониальная политики цинского Китая во второй половине Х1Х в.). М. Шнитников В.Н. 1949. Птицы Семиречья. М.; Л.: 1-665.
Черных С.Е. 1986. Всё остаётся людям // Одна, но пламенная страсть. Алма-Ата: 4-16.
ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2017, Том 26, Экспресс-выпуск 1453: 2270-2277
Серая утка Anas strepera в северо-западном Причерноморье
Т.Б.Ардамацкая
Второе издание. Первая публикация в 1967*
В северо-западном Причерноморье серая утка Anas strepera встречается с марта по октябрь.
Сроки весеннего пролёта зависят от характера весны. Так, в годы с холодной, затяжной весной (1956-1958) первые стайки появляются только в начале апреля. В некоторые годы массовый прилёт приходится на середину апреля, что лишь на неделю раньше, чем у северной границы распространения вида на Рыбинском водохранилище (Немцев 1953, 1954). Первое время после прилёта разбившиеся на пары серые утки держатся рассредоточено. Небольшие их стайки встречаются по заливам, на внутренних озёрах островов Долгого и Тендры, в понижениях, залитых водой на приморских участках, по «сагам» нижнеднепровских песков. Значительное число птиц наблюдается на острове Бирючем, где многочисленные внутренние озёра и заливчики весной образуют сплошную водную поверхность.
К середине апреля большие стаи серых уток скапливаются в Ягор-лыцком заливе у островов Долгого и Круглого (до 250 пар отмечается на внутренних озёрах и особенно в районе «Галки»).
Во второй половине апреля утки приступают к выбору места для гнездования. В это время пары серых уток встречаются повсюду: в каждой «саге», небольшом озерке нижнеднепровских песков, у пресноводных ставков Присивашья, в колках лесостепных участков на внутрен-
* Ардамацкая Т.Б. 1967. Серая утка в северо-западном Причерноморье II Орнитология 8: 274-279.
2270 Рус. орнитол. журн. 2017. Том 26. Экспресс-выпуск № 1453
