CC BY
88
рей разочарованием. Употребление только числительных в названии рассказа, одно из которых стоит в женском роде для обозначения героини, придает названию лаконичность и в то же время высокую художественную выразительность.
Все вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы: грамматическая категория рода выполняет как формальные, так и содержательные функции. С формальной точки зрения данная категория является основой для грамматической классификации имен существительных конкретного языка. Содержательная функция заключается в языковом отражении различия между естественным мужским и женским родом, что лучше всего иллюстрируется оппозиционными парами существительных со значением лица.
Проведенный анализ выявляет в функционировании категории грамматического рода в немецком и русском языках наличие элементов скрытой грамматики, которые сводятся к следующему:
- во-первых, если в языке нет соответствующего слова женского рода (врач, министр; der Filmstar), его отсутствие компенсируется в речи особыми средствами, которые можно квалифицировать как косвенные показатели грамматического рода;
- во-вторых, обнаруживается особый с точки зрения грамматического рода уникальный статус существительного человек (der Mensch), которое принадлежит к мужскому роду, но служит для обозначения обоих естественных полов. Аналогично обстоит дело с неопределенно-личными, обобщенно-личными, вопросительными местоимениями антропологической семантики, актуализация родовой отнесенности которых требует дополнительных языковых средств. В таких случаях, как правило, женский род проявляется имплицитно, косвенно, что свидетельствует о наличии скрытых явлений в рамках грамматической категории рода.
Статья поступила 02.04.2014 г.
1. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики: учебник. М.: Высшая школа, 2000.
2. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л.: Наука, 1978.
3. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове): учеб. пособие для вузов. М.: Высшая школа, 1986.
4. Запад прощупывает Тимошенко и советует Путину «финляндский вариант» // InoPressa: иностранная пресса о России и не только [Электронный ресурс]. URL: http://inopressa.ru/article/24Feb2014/inotheme/ukraine24.html (24 фев. 2014).
5. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Наука, 1972.
6. Нещеретова Т.Г. Сопоставительная типология грамматических категорий рода в русском и немецком языках: дис. ...
Библиографический список
канд. филолог. наук: 10.02.01, 10.02.20. Майкоп, 2006.
7. Розенталь Д.Э. Справочник по правописанию и литературной правке. М.: Айрис Пресс, 2010.
8. Современный русский язык: учебник / под общ. ред. Л.А. Новикова. СПб.: Лань, 2003.
9. Geflügelte Worte / K. Böttcher, K.H. Berger, K. Krolop, C. Zimmermann VEB Bibliographisches Institut Leipzig, 1982.
10. Kästner E. Ausgewählte Prosa und Gedichte. Moskau: Verlag Raduga, 1985.
11. Schmidt W. Grundfragen der deutschen Grammatik. Berlin, 1977.
12. Sommerfeldt K.-E. Günter Starke. Einführung in die Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1992.
УДК 35.08
ВОСТОЧНАЯ СИБИРЬ В ГОДЫ ИЛИЙСКОГО КРИЗИСА (1871-1881) © А.В. Маланова1
Администрация Ольхонского районного муниципального образования, 666130, Россия, Иркутская область, Ольхонский район, с. Еланцы, ул. Пенкальского, 14. Восточно-Сибирская государственная академия образования, 664011, Россия, г. Иркутск, ул. Нижняя Набережная, 6,
Статья посвящена изучению места и роли Восточной Сибири во внешней политике России в условиях обострения отношений между Россией и Китаем в период с 1870-х по 1880-е гг. Восточная Сибирь, граничащая с Китаем в силу своего географического положения, была заинтересована в сохранении торговых и экономических связей. Администрация Восточно-Сибирского генерал-губернаторства внесла значительный вклад в урегулирование конфликта и дальнейшее развитие двусторонних отношений. Библиогр. 12 назв.
Ключевые слова: Восточная Сибирь; Китай; Ливадийский договор; Санкт-Петербургский договор; Илийский край.
EASTERN SIBERIA DURING THE Ili CRISIS (1871-1881) A.V. Malanova
Administration of Olkhon district Municipality,
14 Penkalsky St., Elantsy settlement, Olkhon district, Irkutsk region, 666130, Russia.
1Маланова Анна Валерьевна, консультант по формированию архива, аспирант, тел.: 89501110562, e-mail: [email protected]
Malanova Anna, Archive formation consultant, Postgraduate tel.: 89501110562, e-mail: [email protected]
East-Siberian State Academy of Education, 6 Nizhnyaya Naberezhnaya, Irkutsk, 664011, Russia.
The article deals with the place and role of Eastern Siberia in Russian foreign policy under aggravation of Russian-Chinese relations in the period from 1870s to 1880s. Eastern Siberia that borders China was interested in maintaining trading and economic relations due to its geographical position. Administration of the East Siberian governor-generalship contributed significantly to the resolution of the conflict and further development of bilateral relations. 12 sources.
Key words: Eastern Siberia; China; the Treaty of Livadia; the Treaty of St. Petersburg; Ili region.
В 70-х - начале 80-х гг. XIX в. в русско-китайских отношениях возник кризис. Он был связан с так называемой Илийской проблемой, попыткой решения которой стали Ливадийский договор 1879 г. и Санкт-Петербургский договор 1881 г.
В 60-х гг. XIX в. в центральноазиатских владениях Цинской империи произошла серия антиманьчжурских выступлений дунган и уйгур. Под натиском восставших Цинская империя потеряла контроль над территорией Урумчинского округа. Для маньчжурского правительства складывалось весьма неблагоприятное положение. Понимая, что развитие событий контролировать невозможно, оно стало искать силу, которая могла бы нейтрализовать действия восставших. Единственной подобной силой в регионе была Россия. С этой целью представители цинской власти неоднократно обращались к русским пограничным властям и к русскому посланнику в Пекине с просьбой оказать военную помощь в борьбе с повстанцами. В дальнейшем положение Цинской империи усугубилось еще больше. В результате победы восставших на территории Синьцзяна возникло пять самостоятельных государств: Кучарское, Хотанское, Кашгарское, Урумчин-ское и Кульджинское ханства [2, с. 74-75]. В 1867 г. они объединились в одно мусульманское государство Йэттишаар под предводительством Бузрука-ходжи, отстраненного через некоторое время от власти Якуб-беком.
Официально Россия не признавала Якуб-бека, выступая за восстановление китайской власти в Каш-гарии. Но возникшее на границе России и Китая государство активно поддерживали англичане, поставляя восставшим оружие, отправляя инструкторов и т.д., что вызывало беспокойство в правящих кругах страны и привело к активизации российской политики в этом регионе. Во время восстания были уничтожены русские консульства и торговые фактории в Или и Чугуча-ке, на российскую сторону хлынул широкий поток беженцев. В этих условиях во внешнеполитических кругах страны в 1871 г. было принято решение о занятии Илийского края русскими войсками. Посланник в Пекине Е.А. Влангали объяснил цинскому правительству причины произведенных со стороны России действий и существо дальнейших предложений в отношении пограничных районов. Принимая данное решение, царское правительство рассматривало этот шаг как временную меру, так как целостность цинской империи считало для себя более выгодным, чем ее распад. К этому времени русские стали активно продвигаться на территорию Западной Монголии и в города Западного Китая. Сюда пошли торговые караваны из Павлодара, Казани, Усть-Каменогорска, Петропавловска,
Семипалатинска и других городов России. Особенно активно в торговлю включались семипалатинские купцы [1, л. 16-18]. В Сибири в торговлю на этом участке границы включились купцы Томской губернии и Енисейской, входившей в состав Восточно-Сибирского генерал-губернаторства. Купцы Минусинского округа этой губернии за десять лет (с 1861 по 1871 гг.) увеличили торговые обороты с ноля до 60 тыс. руб. Восстания на окраинах Китая поставили бы под вопрос русско-китайскую торговлю в этом регионе. С целью изучения создавшегося положения, генерал-губернатор Восточной Сибири в 1871 г. направил в Западную Монголию чиновника по особым поручениям князя Апакидзе [3]. Дальнейшее развитие событий показало, что введение русских войск в Илийский край стабилизировало здесь ситуацию.
В 1876-1877 гг. в результате наступления китайских войск Синьцзян был полностью возвращен Китаю. Усмирив мусульманские государства, цинское правительство потребовало от России возвращения Илийского края, а кроме него и части российского Туркестана, никогда не являвшегося территорией Китая.
Под председательством военного министра Д.А. Милютина в Санкт-Петербурге состоялось совещание, где были сформулированы условия, на которых Россия могла бы передать Китаю Илийский край. Цинская сторона должна была пересмотреть правила русско-китайской торговли, согласиться на учреждение русских консульств в городах Сучжоу, Кульдже, Улясутае, Кобдо, Хами, Турфане, Гучене, произвести разграничение в сопредельных с Кульджой областях, а также со стороны Чугучака и Кашгара. Китаю был бы возвращен Кульджинский округ, за исключением долины реки Текес и Музаратского перевала [4, л. 1-14]. Цинская империя обязывалась также возместить России материальные затраты, понесенные ею во время занятия Илийского края в размере 5 млн руб. [5]. Специальным протоколом подтверждалось бы право свободного плавания русских по реке Сунгари, зафиксированное в Айгунском договоре 1858 г., но не реализованное из-за противодействия китайских властей [6; 7]. Данный протокол предусматривал, что торговые суда из России могли плавать по реке Сунгари до города Бедунэ включительно «впредь до дальнейшего соглашения между обоими правительствами». Русские могли торговать с китайскими жителями этой местности. Китайские власти брали на себя обязательства не препятствовать торговым контактам местных жителей с русскими [5, л. 23, 24].
Русско-китайские переговоры проходили в Ливадии. Условия, выдвинутые российской стороной, были приняты китайским посланником Чун Хоу, который 20
сентября 1879 г. подписал от имени китайской стороны Ливадийский договор. Однако Пекин отказался его ратифицировать. Началось обострение двусторонних отношений. Российский поверенный в делах А.И. Ко-яндер сообщал, что цинские министры потребовали полного расторжения договора и «чуть ли не войны с нами» [8, с. 188-191]. Был предпринят целый ряд мер: закупка вооружения, новый набор в военные части, назначение новых командующих для поднятия боеспособности китайской армии и флота.
Российские купцы, следовавшие в Китай, сталкивались с противодействием со стороны китайских властей. На границе их задерживали, обвиняя в шпионаже, налагали на них дополнительные сборы, не предусмотренные международными соглашениями. Нередки были и нападения на торговые караваны. Все это самым непосредственным образом затрагивало Восточную Сибирь, через которую шли основные потоки русских и китайских товаров и которая граничила непосредственно с Китаем. Поэтому администрация Восточной Сибири вынуждена была предпринять ответные меры. Власти региона добились отмены права китайцев на беспошлинную торговлю на территории генерал-губернаторства. Более того, начались аресты китайских торговцев за нарушение ими новых условий торговли, что вызвало протесты с цинской стороны. 14 сентября 1879 г. маньчжурское правительство обратилось с письмом к генерал-губернатору Восточной Сибири Д.Г. Анучину с требованием об отмене принятого решения. В письме отмечалось, что внезапные изменения существовавшего порядка вызывают недовольство китайского купечества, а в случае возникновения каких-нибудь вопросов могут неблагоприятно отразиться на существующих началах «открытой торговли и доброго согласия между двумя государствами». Д.Г. Анучин отрицал нарушение договорных условий, так как право беспошлинной торговли было дано ранее российскими властями в одностороннем порядке. Таким образом, они и обладали правом его отмены.
Из Китая поступали противоречивые сведения о численности и боеспособности цинской армии. А.И. Кояндер сообщал о воинственности китайских властей и сосредоточении войск около Кульджи и требовании сдать ее. Управляющий ургинским консульством П. Успенский доносил о прибытии в Ургу четырехтысячного маньчжурского войска, мобилизации монгольских солдат, перевозке оружия. Он также сообщал, что в Урге все китайские торговцы зачислены в милицию, для которой получено 300 скорострельных ружей, два орудия Круппа, снаряды. Ежедневно проводятся учения [5]. В то же время консул в Урге Я.П. Шишмарёв сообщал о низкой боеспособности китайский войск. Весной 1880 г. он писал о неготовности Китая к немедленному выступлению и желании некоторых цин-ский чиновников вести мирные переговоры. В своих донесениях Яков Парфеньевич отмечал, что, несмотря на концентрацию войск в приграничных районах, китайские солдаты плохо обучены и вооружены, не получают жалования и «выражают нетерпение и возмущение» [9, с. 85]. По его мнению, сведения о коли-
честве китайских войск преувеличивают сами китайцы и заведомо распускают слухи о своих намерениях.
Командующий войсками Восточной Сибири генерал-лейтенант К.Н. Шелашников докладывал в Петербург о нехватке снаряжения и финансовых средств для приведения в боевую готовность войск в Приморье и Приамурье. 24 марта 1880 г. на заседании Государственного Совета великий князь Константин Николаевич предложил начать переброску войск на Дальний Восток и перенести военный пост из Владивостока в залив Ольги. 4 апреля того же года обсуждались меры по защите восточносибирских окраин. Присутствовавшие на заседании генерал-губернатор Д.Г. Анучин, военный губернатор Приморской области Эрдман и начальник инженерной службы ВосточноСибирского военного округа Унтербергер отмечали, что военное положение края представляется в неутешительном виде из-за отсутствия средств и неправильного управления. Поэтому с российской стороны были предприняты меры по укреплению боеспособности войск в приграничных районах. В военном министерстве был составлен план усиления войск Восточно-Сибирского округа. Увеличивалось число солдат и офицеров, формировались новые части (сапёрная рота, две роты крепостной артиллерии), организовывалось артиллерийское управление. После переброски войск из центральной России предполагалось сформировать особую Восточно-Сибирскую стрелковую бригаду. Войска, в том числе казачьи подразделения, перевооружались новыми винтовками.
Несмотря на военные приготовления, администрация края неоднократно высказывалась за урегулирование российско-китайских разногласий мирным путем. О намерениях властей говорится в письме генерал-губернатора Д.Г. Анучина российскому посланнику в Пекине Е.К. Бюцову от 15 ноября 1880 г. [9, с. 86]. В нем глава Восточной Сибири высказывался за получение торговых привилегий от Китая. Д.Г. Анучин предлагал Е.К. Бюцову выговорить право беспошлинной торговли в Маньчжурии, свободного плавания по реке Сунгари и отмены запрета на прогон скота из Монголии и Маньчжурии. Предложения генерал-губернатора о достижении компромисса с китайской стороной за счет получения торговых привилегий взамен территориальных уступок нашли понимание в Петербурге. 10 декабря 1880 г. военный министр писал генерал-губернатору Восточной Сибири, что его мнение по вопросу о ввозе скота из Маньчжурии учтено, и российское правительство будет стараться на предстоящих переговорах добиваться от Китая расширения торговых привилегий для своих купцов.
18 июля 1880 г. в Петербург прибыл новый китайский уполномоченный Цзэн Цзицзэ. Переговоры в российской столице продолжались около семи месяцев. 12 февраля 1881 г. состоялось подписание нового русско-китайского договора. Учитывая опыт прошлых лет, когда правила русско-китайской торговли приходилось вырабатывать годами, к Санкт-Петербургскому договору торговые правила были приложены сразу же.
Согласно договору Россия передавала Китаю
Илийский край вместе с долиной реки Текес и Муза-ратским перевалом, но добилась небольшого исправления границы в свою пользу в верховьях реки Черный Иртыш. Устанавливалось 35 пограничных пунктов для перехода границы и ведения торговли. Китай выплачивал России 9 млн руб. (вместо 5 млн руб.) за содержание войск и управление в Илийском крае. Русское правительство получало право учреждения консульств в городах Западного Китая [12, с. 54-56]. Для Восточной Сибири выгоду представляли статьи 12 и 18 договора, подтверждающие право русских беспошлинно торговать в подвластной Китаю Монголии, плавать по рекам Амур, Уссури, Сунгари и торговать с местными жителями [12, с. 57-58]. Однако, несмотря на подписание в очередной раз соглашения о торговле на реке Сунгари, коммерческие отношения в этом районе не получили развития. С подачи местных маньчжурских чиновников при каждом появлении российского судна его окружали сотни китайских джонок и просто не давали ему плыть дальше, как это было и в 1860-е гг. Если же капитан решался силой проложить путь, то китайские власти прибегали к репрессивным мерам в отношении местного населения. Цинская администрация в нарушение Айгунского, Тяньцзинского и Пекинского договоров категорически запрещала местным жителям вступать в коммерческие сделки с русскими [10, с. 67]. Во внешней политике Китая продолжали преобладать традиционные взгляды и представления о международном праве, в том числе и относительно трактовки договоров.
Кроме того, по условиям Санкт-Петербургского договора китайское правительство снизило вывозные пошлины на низшие сорта чая, которые были главными предметами чайной торговли в Кяхте. Дело в том, что в экспорте чая в Россию китайское правительство в это время было очень заинтересовано. Англия, как главный импортер китайского чая, стала успешно развивать чайные плантации в Индии и на Цейлоне и начала вывозить оттуда крупные партии. Новые таможенные ставки на низшие сорта чая позволили снизить разницу в цене на товар, доставляемый морским (от Гуаньчжоу до Одессы) и сухопутным (от Кяхты до
Москвы) путем с 38 до 14,5 коп. с фунта [11, с. 268]. Это самым благотворным образом сказалось на кях-тинской торговле. Предпринятые меры дали возможность чаю, закупаемому в Кяхте, успешно конкурировать на всей азиатской территории России с чаем, поступающим морским путем. После заключения Санкт-Петербургского договора кяхтинская торговля значительно выросла и во все последующие годы оставалась довольно стабильной.
Позднее власти Восточной Сибири продолжили курс на получение уступок со стороны Китая в вопросах торговли. В 1884 г. в Кобдо и Улясутай был командирован Я.П. Шишмарёв. В ходе переговоров он добился от китайских властей разрешения для российских купцов заключать письменные сделки с китайскими торговцами и свидетельствовать их в полицейских управлениях Цинской империи. Летом того же года кяхтинский пограничный комиссар вел в Кяхте переговоры с ургинским амбанем, в результате чего цинский чиновник был вынужден согласиться с рядом предложений русской стороны по вопросам торговли. Было решено снять ряд кордонов, мешающих ее ведению, разрешить русским купцам арендовать земли в Монголии, облегчить перевозку почты.
Таким образом, в период кризиса русско-китайских отношений конца 70-х - начала 80-х гг. XIX в. Восточная Сибирь в силу своей непосредственной близости к Китаю, как и в середине XIX века, оказалась в центре событий. В сложной внешнеполитической ситуации власти региона не только получали помощь и поддержку со стороны российского правительства, но и самостоятельно принимали ответные меры по отношению к Китаю, а также выступали с инициативами, которые помогли разблокировать ситуацию и не допустить ее перехода в военную стадию. Межгосударственные противоречия не привели к военному столкновению и разрешились мирно путем подписания договора, предоставившего торговые льготы российским купцам. Эти меры дали дополнительные возможности для расширения экономических связей Восточной Сибири с Монголией и Китаем.
Статья поступила 11.02.2014 г.
Библиографический список
1. Архив внешней политики Российской империи. Ф. 143. Китайский стол. О. 491. Д. 607.
2. Воскресенский А.Д. Дипломатическая история русско-китайского Санкт-Петербургского договора 1881 года. М.: Памятники исторической мысли, 1995. 439 с.
3. Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 24. О. 11/2. Д. 83. Л. 1-112.
4. ГАИО. Ф. 24. О. 11/3. Д. 125 (Карта пограничной черты, определенной в 7 и 8 статьях договора между Россией и Китаем, заключенного в Ливадии 20 сентября 1879 года).
5. ГАИО. Ф. 24. О. 11/3. Д. 123 (Донесение Н. Гирса генерал-губернатору Восточной Сибири Д.Г. Анучину от 5 апреля 1880 г. с копией договора, заключенного в Ливадии 20 сентября 1979 г. и другое).
6. ГАИО. Ф. 24. О. 11 /2. Д. 29. Л. 1 -81.
7. ГАИО. Ф. 24. О. 11/2. Д. 28. Л. 1 -70.
8. Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в. - 1917 г.). Барнаул: АзБука, 2003. 346 с.
9. Синиченко В.В. Восточная Сибирь в русско-китайских отношениях (середина 50-х годов XIX в. - 1884 г.). Иркутск: Изд-во ИГУ, 1999. 105 с.
10. Скальковский К. Русская торговля в Тихом океане. СПб.: Типография А.С. Суворина, 1883. 515 с.
11. Сладковский М.И. История торгово-экономических отношений народов России с Китаем (до 1917 г.). М.: Наука, 1974. 438 с.
12. Русско-китайские отношения 1689-1916. Официальные документы: документальный сб. М.: Восточная литература, 1958. 142 с.
