Звуко-цветовая картина мира в речи Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Л. П. Прокофьева

ЗВУКО-ЦВЕТОВАЯКАРТИНА МИРА В РЕЧИ

В статье предлагаются результаты исследования звуко-цветовой ассоциативности в речи на материале данных экспериментов, проведенных автором. Рассматривается гипотеза существования синестетически обусловленной картины мира на основе универсальных и национально мотивированных закономерностей.

Цвет обладает универсальной классификационной функцией и объединяет в языках обозначения разнообразных объектов и явлений действительности, номинаций человека, социальных и общественных, религиозных и нравственных, эмоциональных и межличностных отношений, обнаруживая четкую логику и относительно строгую систему. Многомерность мира и многомерность сознания предполагает значимость всех видов общностей, среди которых цвету соположен звук. При подобном соотношении выявляется асимметричность сознания и бессознания, так как цвет и звук являются непосредственным выражением психических переживаний, которые нельзя охватить, определить или выразить при помощи интеллекта. Синтез ощущений в гештальт осуществляется как внутри каждой отдельной сенсорной модальности, так и на межмодальном уровне. Реальный чувственный образ обладает полимо-дальной природой: зрительная картина мира согласована с тактильной, кинестетической и звуковой картинами мира. Сформулируем гипотезу о существовании синесте-тически обусловленной звуко-цветовой картины мира, которая организуется с учетом универсальной (бессознательной) способности человека ассоциировать звуки и цвета, национального (подсознательного) свойства отражать специфику взгляда на мир через конкретный язык в образно-логическом и эстетическом восприятии и индивидуальной (сознательно-подсознательной) переработки поступающей информации в конкретном акте речи, творчества.

Проверка гипотезы потребовала проведения широкомасштабных экспериментов по звуко-цветовой ассоциативности (ЗЦА) носителей русского и английского языков, результаты же позволили констатировать существование национально обусловленной специфики языкового сознания на фоносемантическом уровне. Значительные совпадения в оценках одних и тех же графонов, далеко выходящие за пределы случайных, а также устойчивость в сохранении ассоциаций в течение длительного времени1 свидетельствует об их реальной системности и повторяемости в рамках сообщества, говорящего на одном языке.

Факт существования универсальной и национально обусловленной системы ЗЦА позволяет выработать методы анализа явления на уровне текста. Безусловно, возможно и исследование дискурса в данном аспекте, но здесь возникают некоторые сложности, связанные, во-первых, с трудностью фиксации и расшифровки большого объема устной индивидуально интонированной спонтанной речи2, во-вторых, с различной результативностью и, соответственно, ценностью проводимого анализа, в-третьих, принципиальная ориентация на звучащую речь выдвигает на первый план звук, а не графон, что в какой-то мере нивелирует зрительную составляющую изучаемого явления. Тем не менее, полученные нами в ходе экспериментов 1985-1995 годов данные по цветовой символике звуков русского языка позволили проверить, находит ли отражение собственно звуковая составляющая цветовой ассоциативности в дискурсе, а также наметить интерпретационные модели анализа в данном аспекте.

Исследование звучащей речи в современной лингвистике имеет давнюю тра-

дицию и проводится с использованием разнообразной аппаратуры и компьютерных программ разного уровня. Принципиально возможно построение модели компьютерного анализа речи с точки зрения ЗЦА на базе экспериментальных данных по цветовой ассоциативности звуков русского языка. Полученная в ходе наших экспериментов ассоциативная звуко-цветовая картина в значительной мере соотносится с данными по цветовой ассоциативности графонов, но отмечаются и некоторые расхождения (таблица 1).

Таблица 1

Сравнительные данные по ЗЦА графонов и звуков русского языка

Графон Цвет Звук Цвет

А красный [А] красный (синий)

Я красный [а] красный

[б] белый

Б белый [б'] синий

синий [в] синий

В [в'] синий

[г] синий

Г синий, коричневый [г'] черно-белый

[д] черно-коричневый

Д черный [д'] красно-желтый

[э] красно-желтый бе-

Е зеленый [ь] лый

Ё зеленый [о] бело-желтый белый

[ъ] синий (красный)

О желтый, белый [А]

Ж желтый [ж] желтый

[з] зеленый

З зеленый [з'] зеленый

И синий [и] синий

[:] синий

синий, белый [и неслого- сине-белый

и вое]

[к] красно-коричневый

К красный [к'] красно-черный

красный, синий, желтый [л] синий

Л [л'] синий

[м] красно-синий

М красный [м'] сине-красный

[н] синий

Н синий [н'] синий

[п] черно-белый

П черный [п'] черно-белый

[р] красный

Р красный [р'] красный

[с] сине-желтый

С синий [с'] сине-желтый

[т] черно-белый

Т черный [т'] сине-белый

У синий, зеленый [у] синий

Ю красный

фиолетовый, красный, [ф] сине-красный

Ф синий [ф'] сине-красный

[х] черный

Х черный [х'] черный

Ц желтый [ц] желтый

Ч черный [ч] черный

Ш черный [ш] черный

Щ черный, белый [ш'] желто-красный

Ы черный, коричневый [ы] черный

Уже первый взгляд на полученные результаты позволяет заметить большое количество совпадений в оценке графонов и звуков. Полное совпадение обнаружено в 48,3 %, частичное - еще в 35,4 %. Существенные различия отсутствуют. Этот факт, возможно, свидетельствует о том, что нет резкой границы между цветовым восприятием звуков и графонов, поэтому и постоянный спор о единице исследования перестает быть актуальным. Эту мысль подтверждают и статистические законы: в наших экспериментах наблюдается прямая зависимость между количеством информантов и совпадениями в оценках - увеличение первого параметра вызывает рост второго. Другая интересная закономерность обнаруживается при сравнении оценок твердых и мягких согласных. За исключением [д] и [д'], [б] и [б'], [г] и [г'] твердые и мягкие звуки в оценках информантов совпадают полностью или частично. Обратим внимание, что цветовая гамма мягких вариантов несколько «мягче», «приглушеннее» твердых. Ср.: [т] - черно белый, [т'] - сине-белый. На эту особенность восприятия прямо указывали в анкетах многие информанты. Таким образом, обнаружились вариации в системе ЗЦА на уровне фонетики.

Для проверки гипотезы о способах отражении ЗЦА в речи и тексте появилась необходимость выработать методики такого анализа. Согласно статистике в процессе создания любого речевого произведения время от времени возникают случайные звукоповторы, но средние частотности - величины случайные, колеблющиеся в некоторых пределах вследствие ограниченности набора фонем, дифференциальных черт и конечности допускаемых языком сочетаний, причем в этом случае они, скорее всего, лишены смысла и функций. Другое дело, если текст создается с сознательной (подсознательной) установкой на звукопись, в этом случае такие повторы либо отсекаются автором, либо включаются в структуру наравне с другими.

А. С. Штерн3 была разработана строгая методика обнаружения связи между коннотативным значением текста и его суммарным фонетическим значением, основанная на оценке отклонения частот звуков от их обычных речевых частот4. В неподготовленной речи звуки встречаются с определенной частотностью, и носитель языка интуитивно заранее «ожидает» встретить каждый звук некоторое число раз. Конечно, это «ожидание» не воспринимается сознанием, пока доля каких-либо звуков в речи находится в пределах нормы. Заметное же отклонение резко повышает их информативность, символика звуков проявляется в сознании (подсознании), окрашивая фонетическое значение всего текста. «Скопление фонем определенного класса (с частотой, превышающей их среднюю частоту) или контрастирующее столкновение фонем антитетичных классов в звуковой ткани строки, строфы, целого стихо-

творения выступает, если воспользоваться образным выражением Э. По, как «подводное течение, параллельное значению»5. Эти слова Р. Якобсона касаются звуков в поэзии, но равно справедливы они и для любой речи6.

Логичным в этой связи выглядит предположение, что звуко-цветовая ассоциативность, присутствуя в сознании каждого носителя национального языка, при нормальных частотностях в речи существует в латентном состоянии, тогда как в случае намеренного (или ненамеренного) изменения частотности может активизироваться и переходить с уровня бессознательного на подсознательный, образуя своеобразный эмоциональный «шлейф», связанный в том числе и с неосознаваемыми ассоциациями цвета речи. Вероятно, усиление воздействия звуков может проходить как в пределах одного речевого высказывания, например, в кульминационных его моментах, когда автор сознательно или подсознательно использует суггестивные возможности фонетики, так и в речевых произведениях разного типа. Таким образом, этот потенциально двухфазовый процесс может включать либо один, либо два этапа декодирования звуко-цветовой информации, и схематически может выглядеть так (рис.1):

Появление эмоционального фона речевого высказывания, обусловленного в том числе и звуко-цветовой ассоциативностью речи

Восприятие речевого произведения с повышенной частотностью звуков

Рис. 1. Процесс декодирования звуко-цветовой информации в речи

Для проверки этой гипотезы была написана специальная компьютерная программа 2УиК, которая позволила анализировать речевое произведение небольшого объема с точки зрения его звуко-цветовой ассоциативности (программист -А. В. Демидов). Алгоритм ее действия таков:

1. Вводится текст, причем, чтобы предусмотреть возможность фиксации индивидуального или текстового своеобразия, ударение проставляется вручную.

2. Программа автоматически производит универсальное транскрибирование текста на основе методик, выработанных Московской фонетической школой.

3. Из банка заложенных данных программа использует сведения о цветовой наполненности всех звуков русского языка; статистику по средней встречаемости звуков в речи (данные Ленинградской лаборатории экспериментальной фонетики); формулы определения допустимых незначимых среднеквадратичных отклонений и поправочные коэффициенты для ударных и начальных звуков (усиление в 2 раза7), полученные нами опытным путем8.

С помощью данной программы было произведено исследование корпуса речевых произведений разных типов, жанров, форм: 1-2-минутных записей устной монологической речи лекторов, заговоров, молитв, мантр, глоссолалий, поэтических и прозаических произведений малых форм, инсценированных актерами и записанных на аудиокассеты для прослушивания. Главной целью было проследить, может ли в звучащем тексте с установкой на аудиальное восприятие реализоваться потенциаль-

ная возможность звуко-цветового ассоциирования и в каких типах речевых произведений она может проявиться максимально ярко. В процессе работы программа выдает дополнительную информацию о максимальной текстовой частотности звука в сравнении со средней, о степени информативности максимально частотных звуков в каждой единице анализа (строке, строфе в стихотворении; предложении, абзаце в прозаическом тексте; а также комплексную информацию обо всем тексте и всех его звуках), таким образом, исследователь получает почти исчерпывающую информацию о звуковой стороне анализируемого речевого произведения.

Результаты анализа подтвердили гипотезу о возможности фиксации звукоцветовой информации в потоке речи, но не выявили значимых способов ее репрезентации, так как 95 % речевых произведений получили нейтральную бело-синюю оценку. В оставшиеся 5 % вошли тексты с намеренными звуковыми повторами, превышающими средние цифры в 10-15 раз. Требует специального исследования факт проявления ярких ЗЦА в детских стихах. Гипотетически именно в подобных текстах должна проявляться изначальная мотивированность звуков речи, так как ребенок в большей мере воспринимает звучание, формирующее яркий эмоциональный фон текста, нежели значение составляющих его слов. Анализ материала позволил сделать два существенных вывода:

1) звуковая сторона текста в потоке речи находится по большей мере в неосознаваемом состоянии, соответственно, ЗЦА не «всплывает в светлое поле сознания» и не оказывает существенного эмоционального воздействия на реципиента. Особую группу представляют специальные суггестивные тексты, значимость звука в кото-

9

рых существенно превышает даже семантическую составляющую - православная молитва, буддийские мантры демонстрируют повышение информативности используемых звуков и передают заложенное на уровне ЗЦА значение, но, тем не менее, даже в таких текстах общая оценка обычно однозначно синяя. При этом возможная интерпретация эмоциональной составляющей синего цвета вполне согласуется с установками и задачами суггестивного текста (спокойствие и умиротворенность, расслабление, погружение в медитацию). Интересно, что именно синий цвет является одним из ведущих и в буддистской традиции (ср. основной фон картин Н. и С. Рерихов), и в русской (цвет Богоматери, покровительницы русской церкви, отраженный, например, на картинах В. Васнецова, К. Васильева и мн. др.).

Существенное исключение составляет анализ различных глоссолалий, примеры которых находим в словаре русских фоносемантических аномалий С. С. Шляховой (2004) и ее докторской диссертации «Фоносемантические маргиналии русской речи» (2006)10. Исследование любой из них дает постоянную картину красного цвета вне зависимости от того, анализируются ли камлания шаманов, глоссолалии хлыстовцев или харизматов-пятидесятников. Если соотнести цвет с его эмоциональным наполнением (энергия, напор, воздействие'), то становится очевидным, что задачи суггестии выполняются именно на фоносемантическом уровне, тем более что лексический уровень по умолчанию затемнен, а часто и вообще асемантичен.

2. Исследование речевых произведений на основе цветовой ассоциативности звуков русского языка не дает возможность обнаружить различия типов, видов, жанров текста, так как в потоке речи фонетическое значение гласных звуков во многом нивелируется за счет редуцированных, оценивающихся как бело-синие, тогда как информативность звуковых повторов, организуемых согласными, падает в ходе действия фонетических законов редукции и ассимиляции. В результате цветовая составляющая речи остается скрытой и не воспринимается реципиентом. Написанный же текст, изначально задействуя кроме аудиальной визуальную составляющую, может активи-

зировать ЗЦА, воздействуя на реципиента одновременно по нескольким каналам восприятия. Проверка данной гипотезы подтвердила сделанные предположения и позволила наметить типологию текстов и авторов по фоносемантическим критериям11.

Таким образом, звуковая сторона текста в потоке речи находится по большей мере в неосознаваемом состоянии и по большей части не оказывает существенного эмоционального воздействия на реципиента. Исследование речевых произведений на основе цветовой ассоциативности звуков русского языка позволило сделать вывод, что в нехудожественном тексте кодируется национально обусловленная система звуко-цветовой ассоциативности, остающаяся при восприятии в подсознании в скрытом состоянии, активизируясь только в случаях ненамеренного (или намеренного) повышения информативности графонов, например, в публицистическом стиле. Тем не менее, анализ специальных суггестивных текстов, значимость звука в которых существенно превышает даже семантическую составляющую, позволил подтвердить, что задачи суггестии выполняются именно на фоносемантическом уровне, особенно в случаях, когда лексический уровень затемнен или вообще асемантичен (мантры, глоссолалии, заговоры и т. п.).

Примечания

1 Пролонгированный эксперимент проводился сериями с 1985 по 2007 г. Всего обработано 23364 ответа русскоязычных информантов и 22363 англоязычных (по 1000 информантов).

2 Разработка современных действующих моделей аппаратов и программного обеспечения для распознавания речи в ближайшее время может полностью решить эту проблему и позволит вывести процессы изучения живой речи на качественно новый уровень, так как снимет все возможные погрешности. На настоящий момент среди немногих пакетов, позволяющих диктовать по-русски, является «Комбат» московской фирмы «Вайт Групп» - русифицированная версия программы Dragon Naturally Speaking 7.0 Preferred, полностью двуязычная программа «Горыныч ПРОФ» компании «VoiceLock», из англоязычных самой популярной является Intelligent Voice Recognition System (IVOS) 2.0.2A. компании ComunX.

3 См.: Штерн, А. С. Объективные критерии выявления эффекта “звуковой символизм” / А. С. Штерн // Матер. семинара по проблеме мотивированности языкового знака. - Л., 1969.- С. 69-73.

4 Аналогичным способом звуковой символизм в художественной речи исследовали

многие другие (О. Д. Кулешова, 1984; Н. М. Камбаров, 1990, Н. П. Пинежанинова, 1992; И. Ю. Павловская, 2001). Вторая методика была предложена

А. П. Журавлевым (1974). Она заключается в автоматическом вычислении суммарного фонетического значения всех звукобукв текста, в результате чего компьютер выдает набор признаков, характеризующих содержательную сторону звуковой формы стихотворного текста. Подобная методика на материале немецкой поэзии и ее переводов применялась А. Ф. Петрухиным (1978), русской - Л. В. Зубовой (1990), Е. Г. Сомовой (1991).

5 Якобсон, Р. Лингвистика и поэтика / Р. Якобсон // Структурализм : “за” и “против” / под ред. Е. Я. Басина и М. Я. Полякова. - М. : Прогресс, 1975. - С. 224.

6 Безусловно, значимость звукописи в художественном тексте возрастает многократно по сравнению с обычной речью.

7 В исследованиях Р. Г. Пиотровского находим обоснование константы для первого элемента слова, подтвержденные экспериментальными измерениями информативно-

сти букв русского языка. Исследователь доказал, что энтропия первой буквы в слове в несколько раз выше, чем всех остальных.

8 См.: Прокофьева, Л. П. Понятие позиции звукобуквы в аспекте звуко-цветовой ассоциативности / Л. П. Прокофьева // Семантика языковых единиц. - М. : МГОПУ, 1998. - С. 331-333.

9 В мантрах семантическая составляющая символизируется и осознается только в случае владения всей полнотой информации вероучения: «ОМ представляет Путь Универсальности, МАНИ - Путь Единства и Самотождества всех существ, ПАДМЕ(А) - Путь Раскрывающегося Видения и ХУМ - Путь Интеграции» (См.: Говинда, Лама Анагарика. Основы тибетского мистицизма согласно эзотерическому учению великой мантры Ом Мани Падме Хум / Лама Анагарика Говинда. - СПб. : Андреев и сыновья, 1993), в глоссолалиях в принципе не осознается, в православной молитве максимально подчеркивается.

10 См.: Шляхова, С. С. Дребезги языка : Словарь русских фоносемантических аномалий / С. С. Шляхова ; Перм. гос. пед. ун-т. - Пермь, 2004; Шляхова, С. С. Фоносемантические маргиналии в русской речи : автореф дис. ... докт. филол. наук. -Пермь, 2006.

11 См.: Прокофьева, Л. П. Звуко-цветовая ассоциативность : универсальное, национальное, индивидуальное / Л. П. Прокофьева. - Саратов : Изд-во Саратов. мед. ун-та, 2007.