CC BY
53сентябрь 2017 г.
Выпуск 46(62)
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
ЗРЕЮТ «ГРОЗДЬЯ ГНЕВА»: ВСПЛЕСК ПРАВОГО ПОПУЛИЗМА В ЕВРОПЕ И КРИЗИС ЛИБЕРАЛЬНОЙ ДЕМОКРАТИИ
Андрей Белинский,
ведущий редактор, Отдел проблем европейской безопасности, ИНИОН РАН
Ключевые слова: правый популизм в Европе, кризис либеральной демократии, ЕС, политическая элита, европейские выборы.
Приход к власти правопопулистских партий в Австрии («Австрийская партии свободы»1) в Венгрии («Фидес») и Польше («Право и справедливость»), победное шествие «Альтернативы для Германии» (АдГ) по немецким ландтагам, ее относительная победа на общегерманских выборах и прохождение в Бундестаг в сентябре 2017 г., выход во второй тур президентских выборов во Франции кандидата «Национального фронта» и неожиданная для всех победа Д. Трампа отчетливо продемонстрировали, что мы имеем дело не с единичными отклонениями от нормы, а с глобальным феноменом, порожденным структурными экономическими, политическими и культурными изменениями и нуждающимся в серьезном осмыслении. Именно поиску ответов на вопросы о том, что представляет собой «правое поветрие» сегодня, чьи интересы оно выражает и каким образом ему можно противостоять, посвящена данная статья.
Чтобы понять успех правых популистов необходимо обратиться к программным документам этих партий, лозунгам и требованиям, которые озвучивают их лидеры. Хотя политические традиции, региональные и культурные особенности накладывают существенный отпечаток , тем не менее можно выделить базовые положения, которые образуют общий знаменатель для всех правопопулистских партий. Центральным тезисом современных «новых правых», вокруг которого выстраивается вся
1 На состоявшихся 15 октября парламентских выборах «Австрийская партия свободы» набрала около 26% голосов и может войти в коалиционное правительство. - Прим. авт.
2 Эти отличия проявляются, например, в отношении правопопулистских партий к религии. Если скажем для «Австрийской партии свободы» или «Альтернативы для Германии» этот вопрос играет скорее второстепенную роль, то польская «Право и справедливость» и венгерская «Фидес» активно подчеркивают значимость религии для страны. В 2010 г. в Венгрии была принята новая Конституция, в которой говорилось о том, что венгерский народ теперь объединяют Бог и христианство. -Прим. авт.
их концепция, является необходимость защиты интересов «простого народа» перед коррумпированной, оторванной от своих корней и некомпетентной элиты. При этом, как отмечает Бритта Шеленберг (Университет Людвига-Максимилиана, Мюнхен) «народ существует как гомогенное тело и тем самым как целое»3. При этом лидеры правопопулист-ских партий стараются обходить вопрос, о том, что интересы различных социальных групп могут не совпадать, как и то, кого собственно следует отнести к «народу».
Нации противопоставляется политическая элита, которую лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен назвала «некомпетентным политическим классом, маскировавшим свою неспособность изменить эти тенденции потоком лжи, превращавшим свои провалы в успехи, последовательные отступления в победы...»4. При этом отчуждение политического класса от народа в устах лидера «Национального фронта» приобретает характер заговора, в котором самое активное участие принимают представители крупного капитала и ведущие СМИ. Ей вторит немецкая «Альтернатива для Германии», которая обвиняет «лживую прессу» в замалчивании преступлений мигрантов и сговоре с политической элитой с целью сокрытия правды от граждан5.
Следует подчеркнуть, что конфликт «народ-элита» не является исключительно выдумкой крайне правых. Пришедшая на смену «славному тридцатилетию»6 эпоха неолиберальных реформ и глобализации привели к демонтажу «государства всеобщего благоденствия» и социальному расслоению7. В ре-
3 Schelenberg B. Rechtspopulismus im europäischen Vergleich -Kernelemente und Unterschiede // http://www.bpb.de/politik/extremis-mus/rechtspopulismus/240093/rechtspopulismus-im-europaeischen-vergleich-kernelemente-und-unterschiede
4 Ле Пен М. Сквозь враждебные волны. - М.: Кучково поле, 2016. С. 202.
5 Der Spiegel. Das Zerwürfnis. 12/2016. S. 14.
6 Славное 30-летие - период с 1946 по 1975 г., характеризующийся бурным экономическим ростом стран Запада, демографическим бумом и формированием при активном участии государства обширного среднего класса. - Прим. авт.
7 Более подробно эта проблема затронута в работах Пикет-ти «Капитал», Дж. Стиглиц «Цена неравенства», К. Лэш «Восстание элит». - Прим. авт.
Выпуск 46(62)
сентябрь 2017 г.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
зультате от 20 до 30% населения (главным образом социальные низы, рабочий класс, часть среднего класса) не вписались в новый миропорядок, оказались проигравшими от глобализации (Verlierer der Globalisierung - нем.). При этом традиционные способы защиты своих прав посредством голосования за социал-демократические партии перестали фактически функционировать, поскольку социалисты отказались от своего традиционного электората в пользу неолиберальных теорий; либерализм фактически разошелся с демократией. Нарастающий разрыв между частью общества и элитами, коррупция части которых в ряде стран (Южная Европа, Франция) приобрела широкий размах1, пытаются (и не без успеха) использовать правые популисты, которые представляют себя единственными защитниками простого народа. При этом в отличие от праворадикальных группировок они формально не только не стремятся к демонтажу парламентской демократии, а, напротив, к ее расширению посредством вынесения важных политических вопросов на референдум, как того требует, например «АдГ», ссылаясь на швейцарский опыт2.
Не меньшую критику, чем собственная элита у правых популистов, вызывает Европейский союз, принципы которого, по их мнению, противоречат национальным интересам. Список претензий, выдвигаемый Брюсселю, достаточно велик и простирается от ограничения национального суверенитета, гибели отечественной промышленности до утраты национальной идентичности. В этом едины и «Австрийская партия свободы», и «Национальный фронт» и «Альтернатива для Германии». Однако что касается путей решения проблемы, то здесь спектр мнений может существенно различаться. Если Марин Ле Пен требовала полного выходы из ЕС и отказа от евро, то немецкие правые популисты пока ограничиваются «лишь» требованиями выхода из Еврозоны и предоставления большей свободы членам ЕС.
Третьим столпом правопопулистских партий в Западной Европе является требование ограничения миграции из стран третьего мира, ужесточения законодательства в этой сфере и т.д. На этом «поле» активно пытались играть и праворадикальные группы, однако с электоральной точки зрения их успехи были откровенно малозначительными (Национал-демократическая партия Германии, «Немецкий народный союз»), либо непрочными («Национальный
1 О степени дискредитации двух крупнейших политических сил «Союза за народное движение» и «Социалистической партии» в той Франции можно судить по тому факту, что во время своей избирательной кампании М. Макрон демонстративно дистанцировался и от правых, и от левых, сделав ставку на недавно созданное движение «На марше». - Прим. авт.
2 Wahlprogramm der Alternative für Deutschland für die Wahl zum deutschen Bundestag am 24. September 2017 // https://www. afd.de/wahlprogramm/
фронт» при Ж.М. Ле Пене). В первую очередь это обусловлено тем, что данные партии прочно ассоциировались в сознании подавляющей массы населения с фашизмом или нацизмом, которые для пережившей кошмар Второй мировой Европы до сих пор остаются крайне болезненными темами. И даже если в глубине души часть граждан и сочувствовала антимигрантским и антиисламским лозунгам, однако она не решалась (или не хотела) выразить открытую поддержку правым радикалам, поскольку не разделяла полностью их взгляды или опасалась получить ярлык «фашиста». Современные правопопу-листские партии Западной Европы пошли совсем другим путем, попытавшись через отказ от примитивного биологического расизма и политически некорректных высказываний3 сделать антимигрант-скую риторику привлекательной для широких социальных слоев и групп, включая и средний класс. Если открыть книгу Марин Ле Пен «Во имя Франции», которую в определенной степени можно рассматривать как программный документ «Национального фронта», то мы увидим отсутствие каких-либо намеков на расизм или открытую ксенофобию по отношению к выходцам из Северной Африки или Турции. Проблема миграции рассматривается с социально-экономической точки зрения и объявляется злом, поскольку она ведет к снижению зарплат и ухудшению положения местных рабочих (как, впрочем, и самих мигрантов), что в конечном итоге служит лишь интересам крупного бизнеса: «Опытный и критически мыслящий европейский рабочий будет заменен социально незрелым иммигрантом, единственным смыслом существования которого является рыночная булимия»4.
Другим аргументом против миграции из мусульманских стран, который «новые правые» активно используют в дискуссиях с политическими оппонентами, является культурная несовместимость норм ислама и европейской цивилизации5, с ее принципами толерантности, равноправием мужчин и женщин и т. д.
3 Многолетний лидер Австрийской партии свободы Йорг Хайдер, выступая в парламенте, мог позволить себе назвать нацистские концентрационные лагеря исправительными лагерями (Straflager), а на встрече в Крумпендорфе с ветеранами Второй мировой, среди которых были и военнослужащие войск СС, назвать их «людьми с характером, которые остались верны своим идеалам». Его приемник на посту председателя Хайц-Кристиан Штрахе не только избегал подобного рода высказываний, но и совместно с правыми популистами из других европейских стран посетил Израиль, где пытался найти новых союзников в лице ультаортодоксальных поселенцев. - Прим. авт.
4 Ле Пен М. Сквозь враждебные волны. - М.: Кучково поле, 2016. С. 94.
5 Как заявил руководитель «Альтернативы для Германии»: «Мы поставим под угрозу нашу свободу, если примем людей, которые совсем не хотят эту свободу». См.: Der Spiegel. Das Zerwürfnis 12/2016. S. 14.
сентябрь 2017 г.
Выпуск 46(62)
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
И наконец, четвертой особенностью современного правого популизма является апелляция к социальным проблемам, защите интересов «маленького человека» и национального производителя в целом. Если первоначально «Национальный фронт», «Австрийская партия свободы» и «Альтернатива для Германии» выступали скорее с либеральной экономической программой, то в последнее время социальная тематика стала занимать центральное место в их риторике. И дело здесь не только в социально-экономических проблемах, с которыми сталкиваются многие европейские страны. Переход социалистических партий к неолиберализму и кризис коммунистов создал своеобразный вакуум на левом фланге, который был заполнен правыми популистами. «Уже при прежнем руководстве (Ж.М. Ле Пене) "Национальный фронт" сумел извлечь выгоду из упадка компартии. Анализ голосования в 1990-е показал, что националисты стали набирать голоса в рабочих предместьях, где раньше безраздельно господствовали коммунисты. Деморализованная после распада СССР компартия стремительно теряла сторонников и активистов, а прочие левые дружно отворачивались от рабочих, считая их "классом прошлого"»1, - отмечал левый политолог и публицист Б.Ю. Кагарлицкий.
Как мы видим, углубляющаяся пропасть между политической элитой и частью общества, провалы правительств, умелое сочетание социальной и национальной риторики обеспечили правопопулист-ским партиям успех на выборах, а также солидную электоральную базу. Последнюю можно условно разделить на четыре группы.
Наиболее восприимчив к лозунгам правых популистов (как это ни парадоксально звучит) оказался бывший «левый электорат» (рабочие, фермеры, прекариат2). Именно он на сегодняшний день составляет ядро электората этих партий, а их общая доля, по некоторым оценкам, колеблется от 25 до 40%. По данным, которые приводит Кристоф Гюи-льи, 32% рабочих и 37% безработных поддерживают «Национальный фронт» во Франции, в то время как за «Союз за народное движение» (ИМР) и «Социалистическую партию» (БР) голосуют преимущественно представители более обеспеченных слоев населения3. Примерно таким же образом обстоит дело и в Германии, где на сегодняшний день 34% избирателей «Альтернативы для Германии» составляют рабочие, что вдвое больше, чем у социал-демократов (17%)4. Эти группы населения больше
1 Кагарлицкий Б. Неолиберализм и революция. СПб.: ООО Полиграф, 2013. С. 108.
2 Работники с временной или частичной занятостью.
3 Guilluy C. Das periphere Frankreich: Soziologie und Geographie, in: Ernst Hillebrand (Hg.) Rechtspopulismus in Europa. Dietz Verlag, Bonn, 2015. S. 108.
4 Der Spiegel ONLINE. Wie Gehalt, Beruf und Wohnort
die Wahlentscheidung prägen // http://www.spiegel.de/wirtschaft/
всего пострадали от неолиберальной политики в 1980-2000-х годах и к тому же оказались фактически преданными левыми партиями, которые как британские лейбористы при Т. Блэре или немецкая СДПГ при Г. Шрёдере серьезно сдвинулись вправо, сделав ставку на средний класс. При этом нужно отметить, что эти социальные слои группы фруст-рированы не только своим ухудшающимся материальным положением, но и наплывом в Европу большого числа мигрантов, носителей чужой культуры и религии, а так же резким изменением привычного уклада жизни5. И если их первоначальный протест выражался сначала преимущественно в отказе от голосования, то с появлением или развитием правопопулистских партий у этих групп населения появился рупор, с помощью которого они могут донести свои претензии до политического истеблишмента.
Если гнев и скептицизм в отношении правящих элит, миграции и ЕС со стороны низших слоев населения понятны и очевидны, то иначе обстоит дело со средним классом, вернее той пока еще относительно небольшой его частью, кто выражает симпатии правым популистам. Что же толкает вполне благополучных людей, которые еще недавно голосовали за традиционные партии или вовсе не интересовались политикой, в объятия Герда Велдерса и Фрауке Петри (АдГ)? Хотя на сегодняшний день их материальное положение достаточно стабильно, у них нет уверенности в своем будущем и будущем страны. Теракты в европейских городах, проблемы интеграции мигрантов, угроза потери работы или прекаризация рынка труда с невозможностью повлиять на политику «старых» партий делает эту группу восприимчивой к риторике правых попули-стов6. Третья группа, пусть численно и незначительная, но достаточно заметная на общем фоне, представлена правыми радикалами или даже неонацистами, чьи взгляды существенно отличаются от официальной партийной линии. Проникновение этой группы в партийные структуры шло двумя путями. В первом случае правые радикалы сами стояли у истоков создания партии («Австрийская партия
soziales/bundestagswaЫ-2017-wer-waeЫt-cdu-csu-spd-fdp-gruene-linke-afd-a-1158543.html
5 При изучении электората правых популистов обращают на себя внимания два обстоятельства. Во-первых, избиратели «Национального фронта» и «Альтернативы для Германии» не в крупных городах, а преимущественно в провинции, которая всегда отличалась консерватизмом. Во-вторых, более 60% избирателей - это мужчины, вероятно фрустрированные ослаблением их доминирующей роли в обществе. Таким образом, противостояние между политическим мейнстримом и правым популизмом приобретает подчас не только социальный, но и культурный характер. - Прим. авт.
6 Эта тенденция особенно хорошо видна в Германии, где бывшие члены ХДС, недовольные политикой канцлера А. Меркель создали в 2013 г. «Альтернативу для Германии». -Прим. авт.
Выпуск 46(62)
сентябрь 2017 г.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
свободы», «Национальный фронт») или вступили в нее после роста ее популярности («Альтернатива для Германии»). Наиболее отчетливо эта тенденция видна в Восточной Германии, где бывшие члены мелких праворадикальных организаций «Свобода» («Die Freiheit»), «Республиканцы» («Republikaner»), «Альянс независимых граждан - Бранденбург» («Allianz Unabhädiger Bürger» - Brandenburg) пополнили ряды Альтернативы для Германии, для того чтобы пробиться в большую политику, а заодно и навязать свои взгляды остальным партийцам. И наконец, последнюю группу, поддерживающую правопопулист-ские партии, составляют ... представители истеблишмента. Строительный магнат и миллиардер Дональд Трамп, Андрей Бабиш (один из богатейших предпринимателей Чехии и одновременно лидер популистской «Акции недовольных граждан»), бывший помощник обер-бургомистра Франкфурта Александр Гауланд. Объяснение этого, на первый взгляд парадоксального, факта достаточно простое. Неприязнь к политике правящих кругов вкупе с наличием политического или управленческого опыта, финансов и образования обусловили то обстоятельство, что во главе правопопулистских партий нередко оказываются представители высших слоев. Как мы видим, социальный состав правопопулист-ских движений достаточно неоднороден, однако эти слои объединяет одно: неприязнь к «старым» партиям, проводимой ими политике, глобализации и миграции. Таким образом, современный правый популизм - это в какой-то степени «восстание против элит» той части общества, пострадавшей от неолиберальной политики правящих элит или испытывающей страх и неуверенность в своем будущем из-за быстрых и кардинальных перемен в мире.
Хотя «правая волна» в Старом Свете в настоящее время пошла на спад, нет никаких сомнений в том, что правопопулистские партии в обозримом будущем останутся неотъемлемой частью политического ландшафта и вполне вероятно могут добиваться существенных успехов как на локальном, так и на федеральном уровнях. Это обстоятельство требует как от демократических партий, так и от представителей гражданского общества выбора эффективной стратегии противодействия правому популизму из
трех возможных вариантов: игнорирование, демони-зация, конструктивная критика. Практика показала, что игнорирование или замалчивание со стороны истеблишмента и СМИ, как это имело место в отношении «Альтернативы для Германии» в 2013 г., перестает работать, как только правопопулистские партии начинают получать поддержку избирателей. Не слишком продуктивной выглядит и демонизация правых популистов, направленная на создание своеобразного «защитного вала» между ними и осталь ным обществом. Во-первых, в условиях, когда современный правый популизм отказался (во всяком случае, официально) от темных сторон своего прошлого (расизм, восхваление нацистских преступников) подобного рода стратегия будет воспринята многими как своего рода «черный РИ», попытка поставить своих политических оппонентов в один ряд с ультраправыми, что в свою очередь существенно снижает ее эффективность. Во-вторых, такого рода действия еще больше увеличивают разрыв между элитой и той частью общества, которая поддерживает правопопулистские партии, поскольку последняя получает очередной повод убедиться в том, что верхам нет никакого дела до их нужд. Наконец третий вариант основан на невозможности игнорировать правый популизм как раньше и необходимости критической, но в тоже время конструктивной полемики. Эта стратегия предполагает, с одной стороны, критику заведомо невыполнимых и опасных требований правых популистов (выход из НАТО, ЕС, отказ от евро), а с другой - трезвую оценку тех реальных проблем, которые присутствуют в их программах (безработица, защита национального производителя и т.д.) И наконец, в-третьих, необходимо восстановление доверия между традиционными партиями и бывшим электоратом, особенно это касается социал-демократов, в 1990-2000-х «потерявших» рабочий класс. Этот путь очень труден и требует больших усилий, компромиссов, но иного выхода нет. Не случайно Э. Макрон после своей победы призвал своих сторонников не освистывать М. Ле Пен и пообещал, что «в ближайшие пять лет будет добиваться того, чтобы французы перестали поддерживать радикальные политические силы»1.
1 Вперед, Макрон! // http://polit.ru/article/2017/05/08/macron/
