CC BY
99
ПРОБЛЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА И ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Жизнь как объект гражданско-правовой защиты
Архипов Игорь Валентинович,
доктор юридических наук, доцент, кафедра гражданского права, Российский государственный университет правосудия E-mail: arkhipov_d_i@mail.ru
Автором доказывается, что понятие «объекты гражданско-правовой защиты» является необходимым для логического завершения теоретической конструкции объектов гражданских прав. Категория объектов гражданско-правовой защиты может быть определена как имущественные права и неимущественные блага граждан и юридических лиц, предусмотренные законодательством, а также неимущественные блага, принадлежащие гражданам от рождения. «Право на жизнь» в контексте международно-правовых актов не является субъективным правом человека и гражданина, а должно рассматриваться как правовой принцип - принцип неприкосновенности жизни. У субъекта возникает субъективное право на защиту жизни от любых посягательств, а не право на жизнь. Жизнь человека не требует для ее защиты конституирования в виде «права на жизнь», так как является высшей ценностью и благом. Концептуальные различия гражданско-правовой защиты имущественных и неимущественных благ основываются на том, что имущественные блага могут передаваться от одного субъекта к другому, а неимущественные блага неотделимы от личности. Поэтому на имущественные блага устанавливается право, подлежащее защите. Неимущественные блага подлежат защите непосредственно. Существует только один вид неимущественных отношений - отношения по защите неимущественных (нематериальных) благ. Признание жизни самостоятельным объектом защиты устраняет многие неточности теоретического характера в конструировании цивилистической защиты жизни гражданина.
Ключевые слова: объекты гражданских прав, объекты охранительных гражданских правоотношений, объекты гражданско-правовой защиты, личные неимущественные отношения, жизнь как объект защиты, право на жизнь, право на защиту жизни и здоровья, принцип неприкосновенности жизни и здоровья.
Статья подготовлена при поддержке СПС «КонсультантПлюс».
Личные неимущественные отношения и их объекты остаются одними из наиболее дискуссионных категорий науки гражданского права. Объясняется это не только исторически достаточно поздней легализацией указанных категорий, но и разнородностью охраняемых и защищаемых благ. Анализ литературы позволяет сделать вывод о том, что часть дискуссионных вопросов по проблеме личных неимущественных отношений и «нематериальных» (неимущественных) благ можно было бы снять за счет расширения категориального аппарата гражданского права, в частности, путем введения в научный оборот и обоснования категории «неимущественных объектов гражданско-правовой защиты».
В действующем гражданском законодательстве отсутствует понятие «объекта гражданско-правовой защиты». В свое время автором настоящей статьи была сделана попытка обосновать необходимость научной цивилистической категории «объект защиты» [2, с. 110-120].
В исторической ретроспективе первой возникла конструкция защиты именно социально значимых ценностей, а не защиты прав. Так жизнь и здоровье человека со времен римского права являлись такими социально значимыми объектами, понятными всем и каждому, которые защищались правовыми средствами без возведения их в «ранг» права. С принятием французской Декларации прав человека и гражданина 1789 года и развитием теории прав человека стала господствовать концепция, постулирующая, что для того, чтобы защищать некое благо, оно должно быть конституировано в виде охраняемого законом личного неимущественного права. Многими исследователями такой подход не только не подвергается сомнению, но и признается единственно верным [16, 17]. Современные акты международного права в целом подтверждают центральное положение концепции прав человека в системе защиты неимущественных благ [3].
Господствующая концепция защиты личных неимущественных (нематериальных) благ строится на необходимости предварительного конституиро-вания охраняемого блага в качестве личного неимущественного права, а само благо рассматривается в качестве объекта указанных отношений.
Законодательство Российской империи к началу XX века уже явно различало имущественные
5 -о
сз
<
см см
и личные права. Достаточно посмотреть на название некоторых законодательных актов, например, Закон 12 марта 1914 г. «О некоторых изменениях и дополнениях действующих узаконений о личных и имущественных правах замужних женщин и об отношениях супругов между собой и к детям», чтобы убедиться в этом. Однако в литературе вопрос об объектах личных прав оставался спорным. Г.Ф. Шершеневич, например, понимал под ними «собственные силы субъекта», и относил к разряду «прав на собственную личность (права на жизнь, здоровье, физическую неприкосновенность, умственные способности, честь) [18, с. 77.]
Отметим, что уже тогда наметилось смешение личных прав и объектов этих прав. Правда, Г.Ф. Шершеневич не признавал «собственные силы» объектом правоотношений, подчеркивая, что «собственные силы, данные человеку природою, представляют возможность осуществления интереса при их помощи, без посредства других лиц, а потому и не могут составить объекта юридических отношений» [18, с. 77-78].
Если учесть, что под «собственными силами» им понимались, наряду с другими объектами, жизнь, здоровье, честь, то становится понятно, почему эти блага не могут быть объектами личных прав, ведь они сами по себе могут существовать без посредства других лиц.
Все более интенсивное развитие законодательства «по пути охраны человеческой личности» в свое время отмечал И.А. Покровский [12, с. 122]. Собственно говоря, тенденции начала XX века в настоящее время стали еще более заметными. Оставляя причины этого за рамками настоящей статьи, отметим лишь, что гражданское законодательство, следуя в общем направлении развития доктрины прав человека, также расширяет пределы охраны и защиты личных неимущественных благ. Причем эти блага в настоящее время признаются не только за гражданами, но и, некоторые из них, за юридическими лицами. Причина вмешательства гражданского права в сферу охраны «человеческой личности» и аналогичных неимущественных благ, принадлежащих юридическим лицам, на наш взгляд, заключается во все более явно проявляющихся и парадоксально сочетающихся тенденциях развития права в эпоху ме-тамодерна [7, с. 1-8.]: 1) связи неимущественных (нематериальных) благ с имущественной сферой субъектов права и 2) нового прочтения гуманистических правовых ценностей.
Международно-правовой термин неотъемлемое «право человека» вовсе не означает субъективного права. В литературе практически не подвергается сомнению корректность термина «право на жизнь». Однако, формулировка ст. 6 Международного пакта о гражданских и политических правах позволяет усомниться, что речь идет именно о субъективном «праве на жизнь». Приведем дословно текст п. 1 ст. 6 Пакта: «Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право
охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни» [10].
Действительно, если «право на жизнь» - это самостоятельное «неотъемлемое право», то почему же тогда «это право охраняется законом»? Если «право» на какой-то объект охраняется законом, то, очевидно, что «право» в этом логическом построении обозначает явно не право в строгом понимании этого термина. Видимо, поэтому исследователи, определяя сущность «права на жизнь» отмечали не только его естественно-правовую природу, но и базисность для всех остальных прав человека. [9, с. 198-212.]
В настоящее время международное сообщество исходя из базисного значения жизни человека перманентно пытается выявить и согласовать содержание этого «права» [8, с. 48-56.], а фактически включает в него другие права - право на эвтаназию и др.
Все это свидетельствует о том, что доктрина естественных и неотъемлемых «прав человека» должна быть отнесена скорее к политологической, а не строго юридической научной парадигме, так как постулирует базовые ценности современного общества и его производных - государства и права. Такой подход к пониманию сущности конституционных «прав человека» для целей гражданского права достаточно давно сложился в ФРГ, когда Конституционный суд выработал понятие «системы объективных ценностей» в решении [20], хотя и касающемся вопросов диффамации, но имеющем прецедентное значение для всех основополагающих прав человека.
Возвращаясь к формулировке ст. 6 Международного пакта о гражданских и политических правах зададимся вопросом: изменится ли что-либо в защите человеческой жизни правовыми средствами, если рассматриваемую норму изменить следующим образом: «Жизнь - это неотъемлемое благо каждого человека. Это благо охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни». От такой замены термина «право» на «благо» конкретный человек ничего не потеряет, но таким образом устранятся многие неточности теоретического характера в конструировании цивилистической защиты жизни гражданина.
В соответствии со ст. 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека определяют, в том числе, содержание законов. Это означает, что в ординарных законах «права и свободы» могут конкретизироваться правовыми нормами. С другой стороны, в соответствии со ст. 2 Конституции - права и свободы являются высшей ценностью, то есть фактически благами. Поэтому, на наш взгляд, неприкосновенность жизни и других неимущественных благ следует рассматривать как принцип гражданского права, основанный на ст. 2 и ст. 18 Конституции и актах международного права. Такой подход вполне укладывается в концепцию соотношения норм и принципов инте-гративной теории права [6, с. 87-107.].
На бессмысленность конструкции «субъективных прав» на неотделимые от личности объекты в советской цивилистике обратил внимание В.А. Тархов [15, с. 384]. Развивая тезис о том, что не может быть субъективных прав на неимущественные блага, следует признать, что правовой защите подлежат сами указанные блага в силу существования права на защиту конкретного неимущественного блага, в частности, право на защиту жизни.
Не вполне понятны сомнения Н.Д. Егоров в вопросе о том, почему «нематериальные блага» защищаются непосредственно, а защита имущественных интересов невозможна без обладания соответствующим имущественным правом [4, с. 42-65.]. Представляется, что ответ лежит на поверхности. Неимущественные блага неотделимы от личности и непередаваемы другим лицам, то есть вопрос о наличии субъектно-объектной связи не стоит, эта связь существует перманентно и не требует доказывания. Разрыв этой связи в результате посягательства на жизнь человека означает прекращение существования и субъекта, и объекта. По-другому, через наделение правом конструируется субъектно-объектная связь в имущественных отношениях, в частности, в отношениях собственности. В результате посягательства или притязания субъектно-объектная связь может быть тоже разорвана, но сам объект отношений может не претерпевать негативных последствий посягательства, а просто может быть отчужден другим лицом. Соответственно возникает новая субъектно-объектная связь и два притязания на один и тот же объект. При разрешении этой коллизии и возникает вопрос о признании и одобрении государством действий по поводу объекта того или другого субъекта. Соответственно, в отношениях по поводу объектов имущественного характера, способных к отчуждению, переходу от одного лица к другому, невозможно обойтись без признания правомерными действиями одного из лиц, без наделения одного из них правом. В противном случае, невозможно разрешить спор, при наличии двух или нескольких притязаний на один имущественный объект. Если говорить о праве собственности, то вся конструкция распадается на три вида отношений: по приобретению права собственности, по прекращению права собственности, по защите права собственности. Попытка применить конструкцию защиты имущественного блага напрямую, без наделения субъекта правом на объект, разумеется не может в принципе привести к результату, ведь сначала необходимо определиться с критериями для одобрения того или иного притязания. Видимо, поэтому при виндикации, например, обязательным является доказывание наличия права собственности или другого ограниченного вещного права на объект. В отношениях же по защите неимущественных благ, в частности, жизни такая проблема не возникает, так как жизнь и субъект неразделимы, поэтому и нет разумных оснований вводить понятие «право на жизнь»
Сомнения Н.Д. Егорова становятся еще более непонятными, так как именно ему принадлежит утверждение о том, что личные неимущественные отношения по поводу нематериальных неотчуждаемых благ в природе не существуют. Действительно, если говорить о соответствующих регулятивных отношениях, то они в природе не существуют. Но охранительные личные неимущественные отношения - то есть отношения по защите личных неимущественных благ, наоборот, существуют. Вопрос об объектах этих отношений, представляется, должен быть поставлен в плоскости «объектов гражданско-правовой защиты».
По вопросу о том, что же является объектом защиты в охранительных личных неимущественных отношениях, в литературе высказывались, порой прямо противоположные взгляды. К.Б. Ярошен-ко не признавала за правом на жизнь и здоровье значения субъективного гражданского права, но считала их личными неимущественными правами, а детально разрабатывала фактически вопросы личного неимущественного права на защиту жизни и здоровья. [19]. Вполне можно согласиться с позицией К.Б. Ярошенко о том, что жизнь является личным неимущественным благом, но защищается, на наш взгляд, гражданско-правовыми способами не личное неимущественное право, а именно жизнь человека как социально признанное высшее благо - личное неимущественное благо.
В дальнейшем право на жизнь в отечественной цивилистике вслед за немецкой правовой традицией все чаще стало рассматриваться как абсолютное право. О.Н. Ермолова, например, признавала, что право на жизнь - это абсолютное право, но полагала, что на некоторые другие «нематериальные блага», в частности, на «блага чести и достоинства, личной неприкосновенности и неприкосновенности частной жизни» не требуется установление абсолютного права, и достаточно защиты самих этих благ в рамках относительных охранительных правоотношений [5, с. 7.].
Более радикально от конструкции «права на жизнь» отходит М.Л. Нохрина, полагающая, что по поводу жизни не возникает соответствующего субъективного права, жизнь лишь охраняется гражданским правом как нематериальное благо, но при этом весьма непоследовательно признает существование абсолютного права на жизнь [11, с. 48-55.]. Несколько ранее она высказывала мысль о непосредственной правовой охране жизни и ряда других объектов как интересов. [1, с. 8.] В концепции М.Л. Нохриной и других авторов нельзя согласиться с тезисами о том, что жизнь - это нематериальное благо. Жизнь человека вполне материальна, так как представляет собой движение материи, отход же от философских представ- р лений о жизни не несет за собой никаких видимых Д преимуществ в нормировке отношений по защите Е жизни человека средствами гражданского права. К
Вопрос о существовании абсолютного права ё на жизнь, представляется достаточно спорным. у В советской цивилистике конструкция абсолют- А
CM CM
ных прав и правоотношений прижилась благодаря В.К. Райхеру, как средство по устранению наиболее острых углов теории вещных правоотношений [13 с. 273-306.]. Несмотря на серьезную критику концепции абсолютных прав и правоотношений, в настоящее время она имеет много сторонников [14].
Наряду с массой других возражений против конструкции абсолютного права на жизнь, нам видится следующее. Если рассматривать «право на жизнь» зафиксированное актах международного права и в Конституции как признанную ценность и как принцип, то поиски особого абсолютного права становятся излишними, так как посягательство на жизнь одновременно означает посягательство на самого субъекта именно в силу неразрывной субъектно-объектной связи. Соответственно категориями науки гражданского права должны стать: принцип неприкосновенности жизни и жизнь человека как объект гражданско-правовой защиты.
Литература
1. Апранич М.Л. Проблемы гражданско - правового регулирования личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными: автореферат дисс. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2001. - 24 с.
2. Архипов И.В. Объекты гражданских прав и объекты защиты // Вопросы российского и международного права. - 2017. - Том 7. -№ 5А. - С. 110-120.
3. Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) // Российская газета. - 1998. - 10 дек.
4. Егоров Н.Д. Понятие гражданского права // Вестник гражданского права. - 2012. - № 4. -С. 42-65.
5. Ермолова О.Н. Нематериальные блага и их защита: автореферат дисс. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Саратовская гос. академия права. -Саратов, 1998. - 22 с.
6. Ершов В.В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений: монография. - Москва: РГУП, 2018. - 628 с.
7. Зорькин В.Д. Право метамодерна: постановка проблемы. Журнал Конституционного правосудия. - 2019. - № 4. - С. 1-8.
8. Косолапов М.Ф. Право на жизнь: эволюция универсального международного стандарта // Юридический вестник Самарского университета. - 2018. - Т. 4. - № 4. - С. 48-56.
9. Матузов Н.И. Право на жизнь в свете российских и международных стандартов // Правоведение. - 1998. - № 1. - С. 198-212.
10. Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496 - ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН // Ведомости Верховного Совета СССР. - 1976. - N 17. -Ст. 291.
11. Нохрина М.Л. Абсолютное субъективное право на жизнь - цивилистический аспект // Правоведение. - 2015. - № 3. - С. 48-55.
12. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права (серия «Классика российской цивилистики»). - 4 изд. - М.: Статут, 2003. -351 с.
13. Райхер В.К. Абсолютные и относительные права // Вестник экономического факультета Ленинградского политехнического института. -Ленинград, 1928. - Вып. 1. (XXV). - С. 273-306.
14. Синицын С.А. Абсолютные и относительные субъективные права. Общее учение и проблемы теории гражданского права [Текст] = Absolute and relative legal rights. General system and problems of the theory of civil law: сравнительно - правовое исследование: монография / Ин - т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. - Москва: Юриспруденция, 2015. - 565 с.
15. Тархов В.А. Гражданское право. Курс. Общая часть. - Уфа: Уфимский юридический институт МВД РФ, 1998. - 330 с.
16. Толстой В.С. Личные неимущественные правоотношения. - Москва: АПК и ППРО, 2009. - 214 с.
17. Ульбашев А.Х. Общее учение о личных правах. Москва: Статут, 2019. 255 с.
18. Шершеневич Г.Ф. Избранное. Т. 5: Учебник русского гражданского права / Вступ. слово, сост.: П.В. Крашенинников. - М.: Статут, 2017. - 832 с.
19. Ярошенко К.Б. Жизнь и здоровье под охраной закона: Гражд. - правовая защита личных неимуществ. прав граждан. - М.: Юрид. лит., 1990. - 174 с.
20. Bundesverfassungsgericht7, 198. (Urteil des Ersten Senats vom 15. Januar 1958. - 1 BvR 400/51). URL: https://www.bundesverfassungsgericht. de/SharedDocs/Entscheidungen/DE/1958/01/ rs19580115_1bvr040051.html (Дата обращения: 20.08.2020).
LIFE AS AN OBJECT OF CIVIL PROTECTION
Arkhipov I.V.
Russian state University of justice
The author proves that the term "objects of civil protection" is necessary for the logical completion of the theoretical construction of objects of civil rights. The category of objects of civil protection can be defined as property rights and non-property benefits of citizens and legal entities provided for by law, as well as non-property benefits that belong to citizens from birth. The "right to life" in the context of international legal acts is not a subjective human and civil right, but should be considered as a legal principle-the principle of inviolability of life. The subject has a subjective right to protect life from any encroachment, and not the right to life. Human life does not need to be constituted as a "right to life" for its protection, since it is the highest value and good. The conceptual differences between civil protection of property and non-property benefits are based on the fact that property benefits can be transferred from one subject to another, while non-property benefits are inseparable from the individual. Therefore, the right to be protected is established for property benefits. Non-property benefits are directly protected. There is only one type of non-property relations - relations for the protection
of non-property (non-material) goods. Recognition of life as an independent object of protection eliminates many theoretical inaccuracies in the construction of civil protection of a citizen's life.
Keywords: objects of civil rights, the protective objects of civil legal relations, objects of civil protection, equivalents of property, personal non-property relations, life as an object of protection, right to life, the right to protection of life and health, the principle of inviolability of life and health.
References
1. Apranich M.L. Problems of civil law regulation of personal non-property relations that are not related to property: abstract of the dissertation ... cand. of law sciences. - SPb., 2001. -24 p.
2. Arkhipov I.V. Objects of civil rights and objects of protection // Questions of Russian and international law. - 2017. - Volume 7. - No. 5A. - Pp. 110-120.
3. Universal Declaration of human rights (adopted by the UN General Assembly on 10.12.1948) // Rossiyskaya Gazeta. - 1998. -10 Dec.
4. Egorov N.D. The Concept of civil law // Bulletin of civil law. -2012. - no. 4. - P. 42-65.
5. Ermolova O.N. Immaterial benefits and their protection: author's abstract of the dissertation ... cand. of law sciences: 12.00.03 / Saratov state Academy of law. - Saratov, 1998. - 22 p.
6. Yershov V.V. Legal and individual regulation of public relations: monograph. - Moscow: RSUP, 2018. - 628 p.
7. Zorkin V.D. Metamodern Law: problem statement // Journal of constitutional justice. - 2019. - No. 4. - P. 1-8.
8. Kosolapov M.F. The Right to life: evolution of a universal international standard // Legal Bulletin of Samara University. -2018. - Vol. 4. - No. 4. - P. 48-56.
9. Matuzov N.I. The Right to life in the light of Russian and international standards // Jurisprudence -1998. - No. 1. - Pp. 198212.
10. International Covenant on civil and political rights (Adopted On 16.12.1966 by Resolution 2200 (XXI) at the 1496th plenary session of the UN General Assembly // Vedomosti of the Supreme Soviet of the USSR. - 1976. - N 17. - St. 291.
11. Nokhrina M.L. Absolute subjective right to life-civilistic aspect // Jurisprudence. - 2015. - No. 3. - Pp. 48-55.
12. Pokrovsky I.A. Main problems of civil law (series "Classics of Russian civil law"). - 4 ed. - Moscow: Statute, 2003. - 351 p.
13. Reicher V.K. Absolute and relative rights // Bulletin of the faculty of Economics of the Leningrad Polytechnic Institute. - Leningrad, 1928. - Issue 1. (XXV). - P. 273-306.
14. Sinitsyn S.A. Absolute and relative subjective rights. General teaching and problems of the theory of civil law [Text] = Absolute and relative legal rights. General system and problems of the theory of civil law: comparative legal research: monograph / Institute of legislation and comparative law under the Government of the Russian Federation. - Moscow: Jurisprudence, 2015. -565 p.
15. Tarkhov V.A. Civil law. Course. General part. - Ufa: Ufa law Institute of the Ministry of internal Affairs of the Russian Federation, 1998. - 330 p.
16. Tolstoy, V.S. Personal non-property legal relations. - Moscow: APK and PPRO, 2009. - 214 p.
17. Ulbashev A.H. General doctrine of personal rights. Moscow: The Statute, 2019. 255 p.
18. Shershenevich G.F. Izbrannoe. Vol. 5: Textbook of Russian civil law / Intro. Slovo, comp.: P.V. Krasheninnikov. - M.: Statute, 2017. - 832 p.
19. Yaroshenko K. B. Life and health under the protection of the law: Civil. - legal protection of personal assets. rights of citizens. -Moscow: Yurid. lit., 1990. - 174 p.
20. Federal constitutional court 7, 198. (Judgment of the First Senate of January 15, 1958-1 BvR 400/51). URL: https://www. bundesverfassungsgericht.de/SharedDocs/Entscheidungen/ DE/1958/01/rs19580115_1bvr040051.html (date accessed: 20.08.2020).
